Когда наступит никогда

Tekst
10
Arvustused
Loe katkendit
Märgi loetuks
Kuidas lugeda raamatut pärast ostmist
Kas teil pole raamatute lugemiseks aega?
Lõigu kuulamine
Когда наступит никогда
Когда наступит никогда
− 20%
Ostke elektroonilisi raamatuid ja audioraamatuid 20% allahindlusega
Ostke komplekt hinnaga 9,62 7,70
Когда наступит никогда
Audio
Когда наступит никогда
Audioraamat
Loeb Юлия Бочанова
4,81
Lisateave
Когда наступит никогда
Šrift:Väiksem АаSuurem Aa

Barbara Davis

WHEN NEVER COMES

Copyright © 2018 by Barbara Davis

This edition is made possible under a license arrangement

originating with Amazon Publishing,

www.apub.com, in collaboration with Synopsis Literary Agency

Перевод с английского Дарьи Сорокиной

Художественное оформление Натальи Каштыкиной

В оформлении переплета использованы фотографии:

© Mila Supinskaya Glashchenko, Yevhenii Chulovskyi, gornjak / Shutterstock.com и иллюстрация: © Olga Korneeva / Shutterstock.com

В оформлении форзаца использована иллюстрация: © Olga Korneeva / Shutterstock.com и пиктограммы: © Palsur, Butenkov Aleksei / Shutterstock.com

Используется по лицензии от Shutterstock.com

© Сорокина Д., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Тому, который женился на мне

вопреки всему.

Мы только начали…



Пролог

Монкс Корнер, Южная Каролина.

19 августа 1986 г.


В комнате темно, но не совсем тихо. На окне колышется потертая занавеска, подрагивая на влажной жаре. Снаружи тишину наполняют голоса ночных существ – хор надорванных глоток и дребезжащих крыльев за рваной сеткой.

В кровати возле окна мечется среди спутанных простыней девочка в розовой ночной рубашке. Прелестный ребенок – с темными волосами, бледной кожей и бахромой черных ресниц. Ее хныканье перерастает в плач, рыдания, крики. Она и спит, и не спит одновременно, то бьется, то замирает, ее преследует кошмар, который она не осознает и не может назвать. Сны, что приходят почти каждую ночь, вернулись. Но сегодня никто не придет ее утешить. Ее мама снова отключилась на полу в ванной.

Один

Клир Харбор, Мэн.

19 ноября 2016 г.


Прозвучавший телефонный звонок вызвал удушливую панику, которую всегда провоцируют звонки в два часа ночи. Дезориентацию. Ужас. Уверенность, что произошло нечто страшное.

Кристин подскочила, хватая ртом воздух, и взяла с прикроватного столика телефон.

– Алло?

– Миссис Ладлоу?

– Да.

– Кристин Ладлоу?

– Да. Кто звонит?

– Миссис Ладлоу, это сержант Стэнли из полиции Клир Харбор. Прошу прощения за звонок, но мы уже некоторое время стучимся в вашу дверь. Нужно поговорить.

«Полиция?» Пульс резко ускорился, а по шее поползли знакомые мурашки.

– Что случилось? Что не так?

Голос в трубке звучал вежливо, но напряженно.

– Мы бы предпочли не телефонный разговор.

Через несколько мгновений Кристин уже открыла переднюю дверь и увидела двух офицеров без униформы.

– Что такое? Зачем вы здесь?

– Боюсь, дело в вашем супруге, мэм. Случилась авария. Его машина слетела с моста в залив Эхо-бэй.

У Кристин перехватило дыхание.

– Где он? Он в порядке? В какой он больнице?

– Ваш муж не в больнице, миссис Ладлоу. Он… Не выжил в аварии. Боюсь, нам нужен ближайший родственник для опознания тела.

Она молчала, осознавая услышанное. «Тело Стивена. Эхо-бэй».

– Мы готовы вас отвезти, – предложил сержант с вежливым сочувствием в голосе. «Ему отнюдь не впервые приходится стучать посреди ночи в чужую дверь, – вяло подумала Кристин. – Скольким женам, матерям, возлюбленным и подругам довелось пережить такой же визит?»

– Нет, – ответила она, чувствуя себя странно отрешенной, словно наблюдая за сценой издалека. Последнее, чего ей сейчас хотелось, – ехать на заднем сиденье полицейской машины. – Спасибо. Я доеду сама.

Сержант кивнул.

– Тогда мы подождем, пока вы оденетесь и сможете поехать за нами в участок.

Кристин кивнула, пытаясь осознать произошедшее – и предстоящее. Автор бестселлеров Стивен Ладлоу мертв, и она должна опознать его тело. Но сначала нужно одеться.



Нетвердой походкой она зашла в приемную полицейского участка Клир Харбор. Протертые черно-белые плиты пола, беспощадный флуоресцентный свет, тошнотворный запах подгоревшего кофе и затхлого сигаретного дыма пробудили воспоминания о другой ночи – о другой катастрофе из прошлой жизни. Кристин прогнала мысли прочь. «Разберись с нынешней катастрофой». Если жизнь ее чему-то и научила, то именно этому.

Сержант Стэнли отошел поговорить с дежурным офицером, потом вернулся и с неловкой улыбкой показал на ряд синих пластиковых кресел вдоль стены.

– Если хотите, можете присесть. Мы вызвали человека, который проводит вас вниз.

Через несколько мгновений открылись железные двери лифта. К изумлению Кристин, в приемную вышла знакомая фигура. Дэниел Коннелли был близким другом Стивена, собутыльником и постоянным товарищем по играм в пятничном карточном клубе. Но Дэниел работает в отделе убийств, а Стивен погиб в аварии. Что Дэниел делает здесь в три часа ночи?

– Кристин. – Он взял ее за руки. Его ладони оказались горячими и слегка влажными. – Мне так жаль. Когда они поняли, что это Стивен, то позвонили мне. Подумали, может, будет легче, если бы я сам… Все тебе объяснил.

Кристин нахмурилась. «Все тебе объяснил?» Как-то странно он выразился, холодно и грубовато. Она освободила руки и попыталась незаметно вытереть ладони об куртку.

– Детектив, спасибо, что приехали в такое время.

– Пожалуйста, зови меня Дэнни.

Он был упитанный и коренастый, с полными румяными щеками и курчавыми седыми волосами. Они виделись лишь несколько раз, мельком, но она никогда не понимала симпатии Стивена к этому человеку – разве только детектив по убийствам был ценным источником информации и всегда с радостью делился сочными деталями за коробку сигар «Коиба» или бутылку хорошего виски.

– Думаю, пора приступать, – мрачно сказал Дэниел. – Ты готова?

Кристин кивнула. Другого выбора не было, если учесть, что тело ее мужа лежало где-то на каталке и ждало опознания. Она позволила Коннелли взять себя за локоть и отвести к лифтам, продолжая молчать, когда он нажал на кнопку с потертой буквой П. Значит, подвал. Стивен в подвале.

Когда двери снова открылись, Коннелли вышел, повернул налево и повел ее по облицованному белой плиткой коридору с рядом синих дверей. Остановился перед последней справа и потянулся к ручке. В голове у Кристин что-то тихо загудело, когда она уставилась на металлическую табличку с гравировкой: «МОРГ».

Коннелли посмотрел на Кристин:

– Ты в порядке?

Казалось, слова прозвучали издалека – словно их произнесли со дна очень глубокого колодца. Такого не может быть, это не реально. Но выражение лица Коннелли говорило об обратном. Сделав глубокий вдох, она посчитала до трех и кивнула. Сделав первый шаг, Кристин почувствовала на талии легкое, но твердое давление руки Коннелли и задалась вопросом, подталкивает ли он ее вперед или удерживает от падения назад. Несомненно, при нем падали в обморок, и не раз.

Войдя внутрь, Кристин слегка удивилась. Она готовилась к неприятным запахам – крови, разложения, формалина, – но в воздухе витал лишь легкий аромат хлорки. Небольшое милосердие, но милосердие. Кристин с ужасом пыталась ни на чем не задерживать взгляд, пока Коннелли вел ее в глубину комнаты: стерильного помещения с высокими потолками, флуоресцентными лампами и голубовато-серым полом.

Кристин старалась не смотреть на встроенные в пол сливные отверстия, не желая задумываться об их предназначении, и вместо этого разглядывала раковины-желоба у дальней стены. Справа тянулись пронумерованные дверцы – аккуратные ряды стальных квадратиков с тяжелыми металлическими люками. Скоро за одной из таких дверей будет Стивен. Она отвернулась, пытаясь прогнать эту мысль, но каждая деталь служила свежим напоминанием о цели визита. А потом Кристин увидела ее – каталку, покрытую простой белой простыней. У Кристин сразу перехватило дух, и воздух в помещении будто похолодел.

Возле каталки спиной к ним стоял мужчина в поношенном лабораторном халате и что-то писал на планшете. Мужчина повернулся, словно почувствовав их приближение. Молодой, лет двадцати пяти, с рябым лицом и в грязных очках с толстыми стеклами. Он замер, словно ждал какого-то сигнала.

Коннели опустил на плечо Кристин ладонь.

– Готова?

Кристин кивнула, не в силах произнести даже слово.

Он перевел взгляд на сотрудника.

– Давай, Райан.

Сотрудник убрал простыню. Кристин собрала волю в кулак и посмотрела на лежащее на каталке тело – в его восковое, бескровное, синюшно-белое лицо, осунувшееся после смерти, но устрашающе целое. Куртки на нем не было, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, галстук развязан и сдвинут набок. Да, это Стивен. Даже если бы лицо разбилось, Кристин все равно узнала бы. Этот подбородок, как у Роберта Митчема, ни с чем не спутать. Но возникла и неприятная неестественность. Черты кинозвезды одрябли, слегка опухли, сохранив лишь слабое подобие мужчины, за которого она вышла замуж восемь лет назад. Неподражаемый шарм и тщательно выверенная харизма, делавшие Стивена Ладлоу любимцем журналистов всего мира, исчезли.

– Да, – хрипло сказала Кристин и откашлялась. – Да, это Стивен.

Она с облегчением увидела, что сотрудник морга вернул простыню на место, но все равно отвернулась от каталки.

– Что теперь?

– Медицинский эксперт определит причину смерти, – объяснил Коннелли. – Но, если учесть наледь на мосту, думаю, можно с уверенностью считать аварию несчастным случаем, а смерть наступила либо из-за самого падения, либо из-за утопления. – Он немного помолчал. – Прости мою прямоту, но вряд ли можно выразиться мягче.

 

Кристин моргнула.

– Да. Конечно. Могу я ехать домой?

– Тебе нужно подписать кое-какие документы. Но мы думали… – Он осекся и кашлянул, на мгновение отведя взгляд. – Мы надеялись, ты поможешь нам еще кое с чем.

Кристин почувствовала первые ледяные уколы тревоги. От странной перемены в голосе Коннелли, от его внезапного нежелания смотреть ей в глаза по затылку поползли мурашки.

– С чем именно нужно помочь?

Коннелли опустил взгляд и вздохнул.

– Вообще-то вопрос весьма деликатный. И мне очень хотелось бы тебя от него избавить. Но дело в том… – Дэниел осекся и перевел взгляд на каталку в противоположном конце помещения. – Нам нужна твоя помощь, Кристин.

Тревога переросла в ужас, когда Кристин, проследив за взглядом Коннелли, рассмотрела невнятный белый холм на второй каталке. Теперь Дэниел переминался с ноги на ногу, засунув руки глубоко в карманы.

– Помимо Стивена, мы вытащили из машины еще одно тело, – угрюмо сказал он. – К сожалению, вторую жертву опознать не удалось. Мы надеялись…

Сотрудник морга уже переместился к каталке, синие латексные перчатки выжидательно зависли над простыней. Коннелли коротко кивнул. Когда поднимали простыню, все молчали, и в этой тишине Кристин услышала, как где-то тикают часы. Тяжело. Глухо. Словно пульс. А потом перед ней оказалась женщина.

Мертвенно-бледная, с растрепанными светлыми волосами, похожими на запутанный, влажный нимб. С раной на лбу и тошнотворной вмятиной на правом виске. Остекленевшие глаза были открыты – пронзительно-лиловые, с бездонными зрачками. На ней не было одежды выше талии – Кристин увидела голую грудь, слишком большую и идеально круглую, чтобы быть созданной природой.

Кристин смотрела и никак не могла отвести взгляд. Проститутка? Подруга на одну ночь? Просто флирт или нечто большее? А если так, то насколько большее?

Коннелли прочистил горло.

– Ты не знаешь…

– Нет.

– Кристин, я понимаю, тебе нелегко, но прошу, подумай. Присмотрись внимательнее.

– Мне не нужно присматриваться. Я не знаю, кто она такая и что делала в машине моего мужа. – Внезапно голос Кристин дрогнул, и ей захотелось наброситься на детектива. – Так вот зачем ты здесь. Из-за нее. Потому что Стивен был твоим другом, и они подумали, что тебе удастся выяснить у меня имя. Вот что ты собирался мне объяснить. Под всё ты имел в виду ее.

– Кристин, я понимаю, как это выглядит. Представить не могу, какие сейчас тебя посещают мысли, но мы пока не знаем, что произошло. Не следует делать скоропалительных выводов.

– На ней нет рубашки, детектив.

– И этому вполне может найтись пристойное объяснение. Может, когда водолазы доставали ее из машины, ее одежду…

Он не договорил, и по выражению его лица стало ясно: он пришел к тому же выводу, что и она, – единственному возможному выводу, когда полуголую женщину достают среди ночи из машины мужчины.

Коннелли неловко переступил с ноги на ногу, опустив широкие плечи.

– Он… может, ты знаешь… с кем-то встречался?

Кристин глянула на него с негодованием.

– Ты спрашиваешь, знаю ли я про любовницу мужа? Словно мы обсуждали такие вещи за ужином?

– Прости. Знаешь, я просто подумал, женщины же чувствуют такие вещи. Женская интуиция, или как там…

Она бросила на детектива холодный взгляд.

Коннелли провел рукой по копне седых волос.

– Слушай, я всего лишь пытаюсь делать свою работу. Мне осталось отслужить в убийствах два года, и потом все. А пока я делаю, что прикажут. Когда они поняли, кого вытащили из залива, то попросили меня спуститься и поговорить с тобой. У нас тут неизвестная, чья семья захочет узнать, почему она не вернулась сегодня вечером домой. А мы не сможем им помочь, пока не установим личность.

Кристин разозлил намек, что, в определенном смысле, помочь опознать полуголую женщину – ее долг.

– Боюсь, я ничем не могу помочь, детектив. А теперь, если вы не против, мне хотелось бы вернуться домой. Я вроде должна подписать какие-то бумаги.

Коннелли принес планшет, на котором писал Райан. Дэниел указал на линию внизу страницы, а потом перевернул ее и указал еще на две линии. Кристин подписала, не читая, и сунула планшет детективу в руки.

– Мы закончили?

– На данный момент да. Когда медицинские эксперты закончат работу, я подготовлю для тебя копию отчета, и кто-нибудь позвонит, когда можно будет приехать за вещами.

Кристин непонимающе посмотрела на него.

– За вещами?

– Ключи. Бумажник. Телефон.

– Верно. Его вещи. – Она повернулась к двери, нащупывая в кармане собственные ключи.

– Сюда, – сказал Коннелли. – Давай провожу.

– Спасибо, не надо. Я найду выход. – Она понимала, что следует поблагодарить его за ночную работу, но почему-то не смогла себя заставить это сделать.

Она почти дошла до двери, когда он заговорил снова.

– Я очень тебе сочувствую, Кристин. Искренне сочувствую. Стивен был моим другом, но, кроме того, очень заметной публичной личностью. СМИ захотят узнать, что случилось. Я постараюсь сохранить подробности в тайне, но гарантировать ничего не могу.

Кристин кивнула и снова повернулась к двери, не совсем понимая, должна она чувствовать благодарность или ужас.

Два

В полпятого утра «Рейнджровер» Кристин наконец заехал в гараж. Какое-то время – Кристин сама не знала, как долго, – она просто сидела с открытой дверью и включенным двигателем. Скоро взойдет солнце, и начнется новый день. Надо будет делать звонки, обсуждать детали, но сейчас она не могла об этом думать. Она сидела в сумрачном свете приборной панели и удивлялась, как ее спокойный брак мог закончиться столь грандиозным крахом.

Кристин вышла замуж за звезду – завидная партия. Весьма неплохо для девушки из неблагополучной семьи. Стивен Ладлоу. Само имя уже вызывало уважение. И если он решил сгладить острые углы и сделать из Кристин приличную светскую даму, это было небольшой платой за обретенную стабильность. Но кем она стала теперь, когда Стивен умер? Брошенная на произвол судьбы вдова, исключенная из жизни, которая никогда ей не принадлежала.

Вдова.

Как такое вообще возможно? Она ведь даже не собиралась выходить замуж. Детство Кристин было тяжелым и коротким, как у большинства детей алкоголиков и наркоманов, и она твердо усвоила несколько уроков.

В десять лет она узнала, что постоянного адреса не бывает, в двенадцать – что ни одно обещание не священно, а в шестнадцать – что безопасности не существует. Были и другие уроки. Их отпечатки до сих пор хранятся в ее разуме – и на теле.

Она оттянула рукав пальто и уставилась на запястье, на три сияющих бледных шрама, похожих на маленькие полумесяцы. Ее значок выживания. Да, она кое-чему научилась, пока росла, – в частности, что бывает, если довериться не тем людям.

А потом встретила Стивена. Красивого и очаровательного, восходящую звезду литературного мира. Но еще привлекательнее оказалась его абсолютно спокойная реакция на заявление, что дети не входят в ее долгосрочные планы на жизнь. Похоже, он был даже доволен. Его тоже интересовала карьера. Во всяком случае, такой вывод сделала Кристин. Шесть месяцев спустя они поженились. Совсем не сказочная свадьба, но Кристин никогда и не верила в миф про «долго и счастливо». Как и в большинстве головокружительных романов, первые дни были полны новизны и химии, но со временем отношения переросли в безопасный, крепкий союз. Во всяком случае, она так думала.

Кристин посмотрела на часы. Почти пять. Как все могло настолько измениться за три часа? Но изменилось. Все, что она знала – или думала, что знала, – о собственной жизни и браке, внезапно перевернулось с ног на голову. Кристин закрыла глаза и откинулась на подголовник, дожидаясь слез. Но вместо этого голову заполнили образы – мертвенно-бледное лицо с вмятиной на виске, лиловые глаза, устремленные в пустоту.

«Кто она?»

Оцепеневшая Кристин оказалась не в состоянии раздумывать над этим вопросом – она слишком вымоталась, чтобы прокручивать в голове сценарии, ведущие к одному и тому же ужасному выводу. Она изнуренно потянулась за сумкой, лежавшей на пассажирском сиденье, и вылезла из машины.

Зайдя на кухню, Кристин на мгновение растерялась, словно случайно забрела в чужой дом. Хотя она привыкла, что дома никого нет. Последние несколько лет Стивен редко оставался здесь дольше чем на неделю. Ему постоянно приходилось куда-то ехать – очередной книжный тур, лекция, ток-шоу. Но теперь пустота ощущалась иначе. Будто после гибели Стивена дом потерял часть жизненной силы.

Впрочем, этот дом всегда был домом Стивена. Это он захотел купить особняк, где «Уорнер Бразерс» снимали финал «Прав жертвы» – фильма по его третьему роману, первому в серии хитов с рекордными сборами, – и договорился о сделке, даже не удосужившись посоветоваться с женой. Это случилось четыре года назад, и примерно тогда она начала понимать, сколь малую роль играет в собственном браке.

Кристин повалилась на диван и размотала шарф. Скоро взойдет солнце, на радиоволнах зазвучат утренние новости, у дверей разложат газеты. Ей нужно сделать несколько звонков: агент Стивена, их юрист, страховая компания. Ну хотя бы из семьи оповещать некого. Стивен тоже был единственным ребенком, и его родители умерли: отец – от инфаркта, когда Стивен еще учился в школе, а мать – от инсульта два года назад. Ужасный повод для радости, но, если учесть, что произошло, Кристин не представляла, как рассказала бы его родителям об аварии или встретилась бы с ними на похоронах.

Она развязывала шнурки, когда на кухне зазвонил телефон. Пока Кристин шла, включился автоответчик. Она дождалась, пока проиграется запись, взяла трубку и услышала голос агента Стивена.

– Слушаю тебя, Гэри.

– Кристин, скажи, что это ошибка. Скажи, что в новостях лгут.

– Это не ошибка. Стивен мертв.

– Что произошло?

– В полиции сказали, на мосту было скользко. Его машина упала в залив Эхо-бэй.

– Господи, Кристин, мне так жаль. Это… Поверить не могу. Я думал, он едет в Нью-Йорк, на автограф-сессию в книжный «Стрэнд». Какого черта он делал возле Эхо-бэй?

Кристин крепче сжала трубку. Нет, она не скажет. Не сейчас. И вообще никогда, если получится.

– Наверное, рано закончил и пытался добраться домой. Разве это имеет значение?

– Нет, уже нет. Но ты уверена, что нет какой-то ошибки? Иногда полиция…

– Гэри, я его видела. Они заставили меня поехать на опознание тела.

– Господи Иисусе. Сочувствую. Должно быть, ужасно.

– Да.

– Нужно будет… – Он осекся. Ненадолго повисло молчание. – Слушай, не хочу показаться мерзавцем. Стивен был моим другом. Но нам нужно обсудить некоторые тонкости. Детали.

– Медицинские эксперты отдадут его тело, когда закончат. Сомневаюсь, что это займет дольше нескольких дней. Думаю, можно…

Гэри прервал ее, смущенно кашлянув.

– Кристин, я говорю не про подготовку к похоронам. Я имел в виду детали контракта, то, что происходит, когда умирает автор. Часть аванса за следующую книгу уже выплачена, а теперь…

– Теперь он ее не закончит.

– Да.

– Гэри, меня это не волнует. Никогда не волновало. Ты знаешь. Просто обо всем позаботься. Сделай, что следует.

– Хорошо, – согласился он, желая поскорее закрыть тему. – Вернемся к этому, когда ты немного придешь в себя. Я и не собирался заниматься сегодня. Просто хотел сказать – рано или поздно придется все обсудить. Я пока не разговаривал с «Ллойд энд Гриффин». Уверен, они все еще переваривают новость, но я жду, что телефон зазвонит в любую минуту. Полагаю, как и твой. Трагедии продают, и медиа накинется на эту с бешеным аппетитом, Кристин. Просто помни – ты не обязана говорить, пока не будешь готова. И вообще. Твое горе – исключительно твое дело. А я пока посмотрю, как в контракте Стивена прописаны вопросы редакторского контроля и роялти – сама знаешь, весьма внушительные. Я знаю, он назначил тебя своим правопреемником.

Кристин слишком устала, чтобы осознать услышанное.

– Я не знаю, что это значит.

– Значит, теперь судьбой работ Стивена распоряжаешься ты: вопросами авторского права, экранизаций и так далее. Но пока об этом не беспокойся. Сейчас нужно позаботиться о себе и пережить случившееся. Если тебе что-нибудь нужно, что угодно, просто позвони. Я серьезно, Кристин. Что угодно.

Закончив разговор, Кристин оцепенела. Она осознала лишь половину из сказанного Гэри и сомневалась, что вторая половина ее волнует. На самом деле она никогда не вникала в финансовые дела мужа. Все казалось довольно запутанным еще с тремя книгами. А теперь их одиннадцать, не считая «Фатальной франшизы», которая выходит через восемь недель. Кристин даже примерно не представляла, сколько у Стивена денег.

 

Приходили отчеты. Денежные средства поступали в банк. Счета оплачивались. Пока дела вел Стивен, знания Кристин ограничивались этим, и она была вполне довольна. Она никогда не любила разговоров о деньгах – возможно, потому что получала несравнимо меньше, работая редактором на фрилансе. Она даже не знала, как зовут их маклера.

Утомленная мыслями о предстоящих хлопотах, она поднялась в их со Стивеном спальню. Кристин отчаянно хотелось принять душ, но не хватало сил даже снять одежду. Вместо этого она почистила зубы и умылась. Она искала в аптечке ибупрофен, когда телефон зазвонил снова.

Незнакомый номер. Кристин дождалась переадресации на автоответчик и поморщилась, когда журналист из «Бостон глоуб» принес вежливые, но лаконичные соболезнования и перешел к делу, попросив об интервью. Едва сообщение закончилось, телефон зазвонил снова. На этот раз – «Портленд пресс геральд», а затем «Таймс», «Миррор» и «Даллас монин ньюс».

Кристин не снимала трубку. Сообщения практически не отличались – деланое сочувствие и просьба об интервью с вдовой. Когда телефон зазвонил в пятый раз, она выключила звонок, сделала то же самое с аппаратом на кухне и на всякий случай отключила мобильный. Гэри прав. Ее горе – и любые другие чувства – касается только ее.

Кристин по привычке поплелась на кухню и сделала кофе, а потом принялась бродить по дому с кружкой в руке, разглядывая вещи, накопленные за годы брака со Стивеном: стеклянная чаша ручной работы, купленная ими в маленьком магазинчике в Рокпорте; лампа из выброшенной на берег древесины, созданная художником из Портсмута; картина Томаса Арвида, купленная в медовый месяц. Как же это было давно.

Восемь лет.

Почему они промелькнули так быстро? И как она не заметила в Стивене изменений? А может, она просто делала вид, что не замечает?

Пытаясь отвлечься от мыслей, Кристин взяла пульт. Экран вспыхнул, и возникла пара говорящих голов в новостной программе канала WGME. Внизу экрана полз ярко-красный баннер с последними новостями. ПИСАТЕЛЬ СТИВЕН ЛАДЛОУ ПОГИБ В АВТОКАТАСТРОФЕ. Кристин было тяжело даже читать эти слова, но, когда на экране появилось лицо Стивена – портрет с обложки последней книги, – она опустилась на диван и включила звук.

– По сообщениям полиции, машина Ладлоу слетела с моста Эхо-бэй в холодные воды залива. Причины аварии еще выясняются, но, похоже, виноват гололед. Водолазы достали тело вскоре после полуночи. Наибольшую известность Ладлоу принесли детективные романы о Крейге Чайлдрессе, несколько из них успешно экранизированы. Ладлоу жил в Клир Харбор, Мэн, с женой Кристин. Пара провела в браке восемь лет, детей у них нет.

– Нет, – сказала Кристин, выключив телевизор, когда начался сюжет про пожар в Портленде. – Детей нет.

Словно это кого-то касается. Разумеется, возникали вопросы. Неловкие, неудобные вопросы – она никогда не знала, как на них отвечать. «Детей пока нет? Давно пытаетесь? Не думали про ЭКО? А то в новом медицинском центре в Портленде есть прекрасный доктор с отличными результатами».

Она никогда не понимала, почему люди, особенно женщины, считают, что каждая женщина на планете испытывает острую потребность в размножении. Если бы они знали и видели то же, что и она, то поняли бы: есть вещи похуже бездетности – например, родить ребенка, о котором ты позаботиться не в состоянии, и оставить ему шрамы на всю жизнь.

Кристин встала, отнесла чашку на кухню и замерла возле раковины, глядя в окно. Пошел снег, и ленивые снежинки опускались словно маленькие белые перья. Шла третья неделя ноября – рановато для серьезного снегопада даже в Мэне, а значит, надолго он не задержится. Но вид все равно нагонял тоску.

Стивен любил зимы Новой Англии. Вернее, ему нравилась идея – пересиживать долгие, холодные месяцы, скрываясь в кабинете с высокими окнами, выходящими на море. Его привлекал образ – хотелось казаться именно таким. Впрочем, Стивен все делал ради образа. Карьера, дом и даже брак были тщательно подобраны словно для страниц глянцевого журнала – будто реальной жизни ему не хватало.

Возможно, это объясняло ту блондинку в морге. Но доказательств измены все равно не было. Возможно, Коннелли прав. Возможно, все иначе, чем выглядит. В любом случае детектив сдержал слово. О неизвестной девушке в новостях не сказали.

Внезапно она услышала хлопок закрывающейся автомобильной двери. Движение на Пулпит-Рок-роуд было спокойным даже в сезон – в основном местные на своих «Вольво» и «Субару», но после Дня труда, когда Клир Харбор пустела, машин практически не оставалось. Впрочем, иногда туристы шли на риск и игнорировали табличку «Частная дорога».

Кристин направилась в гостиную, с любопытством выглянула в окно и с ужасом обнаружила возле ворот несколько телевизионных фургонов – из-за огромных спутниковых тарелок они напоминали декорации к плохому научно-фантастическому фильму.

Господи, как они только успели?