Loe raamatut: «Осколки гранаты», lehekülg 5
– Это будет потом, а мы живем сейчас.
Мужчина быстро подошел к окну и резким движением отдернул тяжелую штору. Дорогие сердцу Сергея люди садились в обычное такси.
– Удостоверился?
Пожарскому снова завязали глаза. Повязку сняли только у ворот.
« У этого мальчишки огромный потенциал, он был бы лучшим в нашем деле, но его спесь и упрямство мешают мне», -размышлял после пленитель Сережи.
***
Пожарский подскочил на кровати –его разбудила вернувшаяся Надежда.
Девушка, нахмурив брови, рукой прикоснулась ко лбу Сергея.
– Видимо , сны действительно страшные.
– Эта машина стояла у школы в тот день. Они а ней приехали!
Пожарский в отведенной ему комнате переодевался после принятия душа. Сложа на груди руки, Надя облокотилась о дверной косяк.
– Осколочное? –спросила она , кивая на обнаженный торс Сергея.
– Да, меня ранило осколками гранаты в девятом классе. Они до сих пор меня преследуют.
– Я была в Серпухове, в военном архиве. Наверное, Железняк забыл там уничтожить дела. Наши злодеи –афганцы, образующие группировку «Сирийцы». Убийцы наших родителей оттуда. Это во-первых. А во-вторых ,мне удалось посмотреть дела наших отцов, которые не раскрыл Железняк. И я обнаружила закономерность: когда расследование доходило до афганцев, дела тут же закрывали. А закрыть их мог только наш тиран. Значит, террористы затрагивают, его интересы, или он с ними как-то связан.
– Я в качестве работы взял дела о террактах в школах российских городов. Все ниточки ведут к нашей группировке. А дальнейшей информации даже в фсб нет.
Дальше Сергей рассказал о своем сне.
– Надь, помоги мне похороны устроить.
Девушка удивленно повернула голову в его сторону. Парень неожиданно для себя крепко обнял девушку. Она ему казалась всегда какой-то неприступной, строгой, выше всех, а сейчас она была такой маленькой и родной. Она не сопротивлялась.
– Сестра умерла? –осторожно спросила она.
– Для всех –да . если ее не будет –у меня развязаны руки.
– И Железняк тебя убьет.
– Это мы еще посмотрим.
Обсудив все обстоятельства плана, товарищи преступили к его выполнению.
Сестру «похоронили», а российские войска отступили.
***
– Надь, я должен взорвать школу.
Разведчик заявился к напарнице в час ночи. Она стояла в дверях, закутанная в одеяло. Он резкой походкой прошел в дом. Василькова спросонья терла рукой глаза и осмысливала ситуацию. Пожарский мерил прихожую нервными шагами.
– Ты когда успел внедриться?
– Сразу после смерти сестры.
– И ничего не сказал, не обсудил. Я думала, мы –команда.
– Я не мог и не хотел тебя втягивать.
– Да мы уже втянуты по самые уши!
Сергей остановился и взглянул на маленькую фигурку девушки, все еще закутанную в одеяло. Разве можно ее подвергать такой опасности?
– Я тоже не смогу тебя помочь, -холодно произнесла Надежда.
– Надя…
Он в два шага подлетел к ней и схватил своими большими руками ее за плечи, наклонив голову так низко, что они слегка столкнулись лбами. «Надя», -повторил парень. Прежде его уста не выговаривали эти простые два слога.
– Ты понимаешь, что мы оба должны быть в курсе любых действий каждого из нас только потому, что действия команды, союза, должны быть скооперированы. Я же тоже что-то предпринимаю, я хотела бы знать хотя бы , чем я могу тебе навредить, а чем –нет. А если я сделала что-то, что может выдать тебя? Самостоятельность –это хорошо, но надо уметь работать и с партнером, Сергей.
– Я не хочу тебя ранить, ты мне не безразлична.
Он отстранился.
– Так ты не поможешь?
– Я не знаю чем и как.
– Благодарю.
Капитан круто развернулся и хлопнул, как полагается, с досады дверью. Василькова шмякнулась на свое одеяло и зарыдала от избытка эмоций.
Тот март выдался холодным. Сергей шел по ночным одичалым улицам. Везде горели фонари, гирлянды ,огоньки. Плавно, будто кружась в медленном танце, снежинки легко и непринужденно ложились на землю. Сережа поднял голову к небу, снегу не было конца. Парень взял в руки телефон. Он едва успел стереть отправленное смс, как к нему сзади подошли два офицеров, попросив отдать оружие и следовать за ними.
А сообщение гласило: « Это мой счет. Каждый месяц отправляй в Нидерланды по этому адресу деньги Вере. Никому ничего не рассказывай. Прощай».
Через некоторое время капитана Пожарского ввели в кабинет Железняка, в тот, который так испугал маленького Сережу.
– Как продвигается ваше дело?
– Скоро будет раскрыто, товарищ генерал-майор.
Он быстро пересек комнату и встал вплотную к Сергею.
– Докладывать в деталях! –Железняк направил свой кулак в живот Сережи так, что парень сложился пополам. Тогда генерал схватил его за чуп и злостно приказал:
– В Украину! Сейчас же!
Железка выпустил поток негодований через рукоприкладство, вышел ; а Пожарский остался на полу корчиться от боли.
IV
«Ехать сквозь пули в машине со связанными руками жутковато. Вокруг тебя сидят сослуживцы с автоматами и сторожат, чтоб не сбежал. За кого они меня принимают! Что за глупости, они исполняют приказ», -мысли цеплялись одна за другую.
– Капитан Пожарский к месту несения службы доставлен, товарищ подполковник.
– Свободны, -офицер тяжело вздохнул, -так, Сергей Алексеевич, давайте посмотрим ,на что вы сгодитесь.
Подполковник уже было подошел, чтобы развязать руки Сергею, а он ему подает веревку. Мужчина выпрямился. Он долго и пристально всматривался в двадцати трех летнего парнишку своими большими мутно- серыми глазами. Он чем-то даже напоминал Железняка. От нового командира веяло силой и властью, но какой-то рассудительной силой и какой-то честной , что ли, властью. Его густые брови , казалось, всегда были нахмурены, образовывая морщину. Подполковник был сурового телосложения, форма на нем сидела как влитая. Он как-то строго по-отечески возвышался над молоденьким пацаненком, присланным невесть откуда.
Закрыв глаза на указания и советы ( у него , видимо, была хорошая крыша) подполковник определил Пожарского в снайперы в пару с одним уже бывалым бойцом. Их сразу же отправили на задание.
– Воевал-то хоть раз?
– Нет.
– Вообще ничего не знаешь?
– В каком смысле? Обстановка мне известна, знаниями достаточными обладаю, а вот порядков не знаю.
Напарник Сережи состроил удивленную рожицу.
– Да ты зеленый еще! Обстановка!
Пожарский вежливо промолчал. Может, снайпер он и хороший, но нотка беспардонности и хвастовства все портит. Городская деревенщина. А вообще напарник-то и ростом не отличался, Сергей был выше его на голову. А так –мужичек как мужичек, бравый, бывалый вояка. Наверное, не раз приходилось ему принимать участие в боевых действиях. Добродушный и простой , на первый взгляд.
Когда бойцы заняли позицию, приготовились стрелять ,Пожарский остановил напарника.
– Не туда целишься ,Коля.
– Спятил? Я сюда сколько хожу в разведку! Там их штаб!
Сергей рукой направил винтовку Николая на невзрачные помещения.
– Там склад боеприпасов. Рванет –и твоего штаба не будет в том числе.
– Куда стрелять-то! Вертушка нужна, да сбросит на них.
– Сейчас к ним не подобраться, объект охраняется особо. А там, левее, лаборатория. Видишь ту бандурину в окне? Вентель. Туда им бить надо.
– А ты по чем знаешь? Я сидел, сидел, а ты явился и все поменял! Щаз!
– Задача –убрать офицерский состав, а от одиночных выстрелов можно укрыться.
Так и произошли два выстрела: от одного погиб генерал, а от второго случился взрыв, поддерживаемый салютом вражеских снарядов. Объект был ликвидирован.
– Серый ,как ты выследил это все?
– В окна позаглядывал, таблички рассмотрел, за людьми понаблюдал.
– А все-таки, Сереж?
– Внимательней следи за передвижением людей, а особенно за их поклажей. Склад боеприпасов -непроходной двор. К тому же, это типичное расположение военных объектов для Запада.
– Что-то ты темнишь, брат.
– Работа сложная была.
***
Сергей проснулся еще до рассвета. Он лежал и думал о надежде. « Интересно, а можно влюбиться в одного человека, а продолжать любить другого? Вот ты смотришь на нее и не знаешь, претворяется она или нет, настоящая она или кукла? Можно ли мне любить? Можно ли нам любить?…»
– Устройте мне диверсию в этом городке, -подполковник тыкнул пальцем в карту, – уберите мне этот архив, – продолжал распоряжаться командир.
– И что будем делать, Коля?
– Форму их надо достать. И языка хорошо бы.
– Вон тот подойдет?
– Ого! Губа не дура! Вперед.
Сидя вечерком у костерка, Николай разговорился.
– Война –это всегда страшно. Я Чечню прошел, до этого в Африку меня кидануло, про Черную зарю слышал?
– Это ,которая в Конго началась в 1998?
– Да.
– Слышал.
– И каждый раз власти придумывают войны одна ужасней другой. Понимаешь, там по реке окровавленные трупы мирных жителей плыли, детей. В чем они виноваты? В том, что родились там? А в Чечне, идешь, бывало ,в бой и думаешь, где и как тебя похоронят, а найдут ли тело вообще? Такое месиво было. Раз налет был на наш лагерь, спаслись только трое: я и два командира. Меня вызвали, чтоб отчитать, а спасли жизнь. Знаешь, идешь по освобожденному городу и не веришь, что он освобожден –все в руинах, разруха… Вроде и за правду, за мир сражался, а все равно –развалины, и так гадко на душе. И вдруг замечаешь, идет тебе навстречу маленькая девчонка, вся чумазая, с порванной игрушкой и размазывает слезы по милому личику крохотной ручкой. Она уже не боится, она просто никому не доверяет теперь. А ты идешь, здоровенный мужик, с автоматом, в тяжеленных огромных сапогах, а та девчонка – босиком. Она семенит мимо меня, лишь мельком взглянув. Она ищет мать, понимаешь! Мать! А ее убили!
Николай прервал рассказ и заплакал. Сережа не решался пронзить тишину даже лишним движением. Недалеко от товарищей зашелестела листва –это шла группа каких-то оборванных, перебитых солдат. Многие к ним подходили, жали руки, обнимали.
– Это наших из плена достали, -пояснил Коля.
Ночью Пожарский вышел из палатки воздухом подышать да переварить сказанное напарником. Вдруг мимо него пронесся кто-то. Он остановился поодаль и направил на себя пистолет. Сергей хотел было остановить парнишку, но откуда-то взявшийся Николай придержал его. Раздался выстрел. Поднялась суматоха.
– Его еще можно было спасти, он ведь моложе меня был! –твердил шокированный Пожарский.
– Нет. Ему уже белый свет не мил. Ты знаешь, что они с нашими в плену делают? Это война, брат.
