Loe raamatut: «Бес молний. Девочка и тролль», lehekülg 4

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Прежде чем отодвинуть камень, загораживающий вход в пещеру, Ютул взялся за цепь и протащил упирающегося бесенка – вместе с валуном, к которому тот был пристегнут – с десяток шагов. Кир незамедлительно попробовал взлететь, потом побежать. Разумеется, результатом всех стараний стала лишь пара новых ссадин.

Ютул удовлетворенно кивнул, а затем принялся за камень-дверь. Раздался скрежет, поднялась пыль. Огромный валун нехотя откатился от прохода.

Только сейчас бесенок понял, зачем великан перетащил его на новое место. Он боялся. Если бы Кир оглушил его молнией, то Арика смогла бы забрать ключ и освободить обоих пленников. Но теперь Ютул был слишком далеко.

Бесенок заворчал в бессильной злобе.

Однако мысль, что он внушал страх такому огромному существу как Ютул – хотя великан и пытался это всячески скрыть – помогла ему успокоиться.

Ничего. Однажды этот здоровый увалень расслабится. Утратит бдительность. И тогда Кир нанесет свой удар. А до тех пор он притворится тихим и послушным.

Бесенок свернулся клубочком, став похожим на огромного кота, и стал наблюдать.

***

Когда камень-дверь пришел в движение, Арика отшатнулась. Вскоре на пороге стоял хозяин жилища, приоткрыв рот, в котором белели крупные и широкие зубы, похожие на ослиные.

– Теперь девочка готова дружить? – спросил он.

Арика сделала шаг назад.

«Что же это за существо?», – продолжая разглядывать Ютула, начала она перебирать в голове созданий из сказок, преданий и отцовских рассказов.

Похож на человека, но крупнее. Лицо – теперь, при дневном свете можно было рассмотреть его, как следует – неприятное, но не ужасающее. Ютул снял с плеча сумку, и Арика увидела, что на обеих его руках лишь по четыре пальца. Первое подозрение усилилось.

Хозяин жилища наклонился, и девочка увидела, что сзади у него что-то болтается. Нечто напоминающее… точно! Хвост! Коровий хвост!

– Тролль! – воскликнула Арика и тут же зажала себе рот: не каждому понравится, когда его называют троллем, даже если этот кто-то и есть самый настоящий тролль.

И действительно, Ютул весь осунулся, его широкая спина сгорбилась.

– Да, да, – проворчал он, – страшный и ужасный тролль. Никому не нужный тролль. Никто не станет дружить с троллем.

Арике стало совестно. Она уже собиралась извиниться…

– Конечно, тролль! – крикнул Ютул, выпрямившись и скалясь своей ослиной улыбкой.

Он резко шагнул к Арике. От неожиданности та отпрянула, запуталась в цепи и растянулась на полу.

– И, если бы не тролль, девочка сейчас плавала бы в реке с ундинами. Вместе со своим глупым говорящим псом, – Ютул мотнул головой в сторону двери. – Так что девочка должна быть благодарна. Или она предпочитает вернуться в реку?

Давя поступившие слезы, Арика замотала головой.

– Тогда пускай она покажет, насколько благодарна за спасение. Для начала – вычисти очаг. Потом можешь заняться стенами и полом. – Тролль зевнул и потянулся. – А Ютулу выспаться надо.

Хозяин протопал к своему соломенному матрасу. Затем повернулся, что-то вспомнив, подошел к столу и выгреб из сумки содержимое: кольцо колбасы, головку сыра и полбуханки хлеба.

– Если девочка пить захочет, пусть идет от входа пятьдесят шагов прямо, затем направо и вниз, пока не дойдет до реки. Да пускай и не думает о том, чтобы убежать – ночью звери сожрут, одни кости оставят. – Тролль вернулся к кровати, – а если не сожрут, – он зевнул, – то к утру Ютул разыщет. И тогда девочка узнает, что такое злой тролль.

Сказав так, он еще раз оскалился, вернулся к спальному месту, стянул один сапог и завалился на матрас. Почти сразу в пещере зазвенело эхо от его храпа.

Арика посмотрела на спящего тролля. Спящего ли? Неужели он так быстро уснул. Может, притворяется, чтобы тихонько понаблюдать за своей пленницей.

Девочка подошла ближе. Ютул лежал на боку, и его широкая спина медленно поднималась и опадала. Арика обошла великана. Тролль спал с открытым ртом, c уголков губ стекала густая слюна. От его зловонного дыхания девочка поморщилась.

Арика помахала рукой перед закрытыми глазами Ютула. Никакой реакции. Похоже, все-таки спит.

Тут тролль потянул шею, и из-под ворота рубахи выпала цепочка с ключом. Арика уставилась на необычное украшение, вытаращив глаза. Вот он! Ключ к свободе!

Девочка еще несколько раз помахала перед лицом Ютула рукой. Даже не шевельнулся. Тогда она решилась.

Осторожно подтащив свой камень поближе, она медленно разложила на полу цепь таким образом, чтобы случайно ею не звякнуть. Если Ютул поймает за кражей, Арике не поздоровится. Она даже боялась представить себе, на что способен разозленный тролль. Осмотрев все вокруг, Арика убедилась, что ничего не попадет под ногу, не звякнет и не помешает, если понадобится, бежать сломя голову.

Девочка осторожно, самыми кончиками пальцев, взялась за цепочку Ютула. Не сводя глаз с лица тролля, принялась на ощупь искать застежку. Ютул зачавкал мясистыми губами. Арика застыла, словно статуя.

Но тролль уже снова затих и продолжал сопеть, как ни в чем не бывало. Девочка мысленно досчитала до десяти и опять принялась перебирать пальцами цепочку. Ей казалось, что эта тонкая цепь, на которой висел ключ к свободе, длиной никак не меньше мили – так долго пришлось крутить ее, пытаясь нащупать застежку. Но вот пальцы нашли то, что искали: маленький кружочек с едва заметным выступом.

Арика задержала дыхание. Она опустила глаза, чтобы убедиться, и тут же, словно опасаясь того, что без ее пристального внимания Ютул может проснуться, опять уставилась на лицо тролля. Пока все складывалось весьма удачно: тот и не думал просыпаться. Видимо, тролли спят не слишком чутко.

Арика вдруг поняла, что от переживаний все это время не дышала. Девочка медленно выдохнула, вдохнула. Стараясь действовать как можно аккуратнее, она взяла застежку пальцами левой руки, а ногтем указательного пальца правой зацепила выступ. Арика надавила, и кусочек металла больно впился под ноготь. Девочка закусила губу, чтобы не закричать и надавила еще сильнее. Застежка оказалась такой тугой, что Арике показалось, ее ноготь сломается раньше, чем та откроется. Стиснув зубы, девочка постаралась не обращать внимания на боль, все давила и давила.

Неожиданно застежка открылась. Цепочка выскользнула из вспотевших пальцев и… дзинь!

В высоких сводах пещеры звон упавшего на каменный пол ключика раскатился звонким эхом. Арику накрыло такой волной ужаса, что она просто зажмурилась и замерла на месте. Как кот, пробравшийся на кухню и застигнутый на месте преступления.

Ютул пробурчал что-то неразборчивое, перевернулся на другой бок и… продолжил храпеть. Не веря своей удаче, Арика приоткрыла один глаз. Да, тролль по-прежнему спал.

Девочка присела на корточки и принялась искать ключ. Возле матраса его не было. Куда же он подевался?

«Глупая, неуклюжая Арика!», – отругала она себя.

Что-то блеснуло в глубине пещеры, возле самого очага. Ключ? Как же он мог отлететь так далеко? Арика задержала дыхание. Подобрала цепь. Сделала несколько шагов, аккуратно укладывая цепь на пол. Тишина. Она потащила камень.

Скрежет показался ей оглушительным. Каждое мгновение, которое она продолжала тащить к себе камень, девочка ожидала, что тролль вскочит со своей постели, и тогда… Но нет. Ютул все так же безмятежно спал.

Арика опять подняла цепь и все так же, стараясь не греметь, но действуя чуть более уверенно, прошла к очагу, присела и осторожно подтянула камень. Ютул спал. Арика повторила все еще раз и еще. Теперь она видела, что в золе блестит кусочек металла. Это действительно был ключ.

Девочка потянулась к нему рукой, но было еще слишком далеко. В нетерпении она дернула цепь. Раздался звон, но зато пальцы торопливо выхватили ключ вместе с пригоршней золы.

Храп прекратился.

Арика сидела на корточках, спиной к спальному месту Ютула, и не могла видеть происходящее. Но она услышала, как тролль шевелится, как шуршит солома под его грузным телом.

– Девочка уже работает? – раздался хриплый голос.

– Да-да, – еле слышно пискнула Арика. От страха в горле пересохло.

– Пусть шумит поменьше. Ютул отдохнуть должен.

Снова заскрипела солома – тролль улегся. Арике казалось, что сердце сейчас выпрыгнет.

«Усни, усни, усни…», – шептала она одними губами.

Ютул еще немного поворочался.

«Усни. Засыпай. Усни. Засыпай», – повторяла мысленно свое заклинание Арика. Украдкой она посмотрела через плечо.

Тролль снова завалился на бок. Лицом к своей пленнице. Он сунул одну руку под голову, а вот вторая никак не находила себе места. Ютул то начинал чесаться, то протягивал руку вдоль туловища, то…

«Нет!», – едва не закричала Арика, но тролль уже шарил под воротом рубахи.

Девочка, словно попавшийся в западню кролик, просто смотрела на то, как он ищет под рубахой то, чего там не было – цепочку с маленьким ключиком. Она понимала и хотела бежать, но ее ноги будто превратились в сталагмиты – намертво вросли в каменный пол.

Глаза тролля распахнулись.

Что-то перещелкнуло в голове Арики, и оцепенение, сковывавшее ноги, исчезло. Лицо тролля исказилось гримасой злости. Девочка в это время сдула с ладони золу и схватила ключ. Больше не тратя ни мгновения, она сунула его в замочную скважину на своем ножном браслете и повернула.

Вернее, попыталась повернуть.

Ключ вошел, но открывать замок отказывался.

Ютул надвигался как ураган. Арика, больше не обращая внимания на великана, все теребила и теребила замок.

Дзинь.

Ключ обломился. В руке осталась лишь половина. Арика, не веря, уставилась на обломок. В тщетной надежде она принялась дергать за браслет, но замок не собирался открываться. Словно издеваясь, он выплюнул второй обломок ключа, давая понять, что побег не удался. Арика спохватилась лишь тогда, когда над ней нависла огромная тень Ютула. Девочка бросилась бежать, невзирая на по-прежнему скованную ногу. Упала, тут же вскочила… Ютул наступил на цепь, бежать было бесполезно.

Арика села и заплакала.

Тролль посмотрел на нее почти что с жалостью.

– Девочка хитра. Но Ютул хитрее.

Арика продолжала рыдать.

– Когда девочке надоест плакать, пусть принимается за очаг, – спокойно сказал тролль.

Затем он развернулся и, как ни в чем не бывало, пошел к своему матрасу. В этот раз храп раздался почти сразу.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Уже несколько часов Свенсон возился с проклятым бревном. Вначале он попробовал сдвинуть его с помощью веревки. Привязал один конец к бревну, а второй, обогнув вокруг крепкого ствола ивы, росшей у самого берега, тянул изо всех сил. Этого явно было недостаточно: хотя ноги Свенсона почти по колено ушли в размокшую землю, плотина даже не пошатнулась.

После этого он попробовал использовать другой способ – рычаг. Обошел все окрестности в поисках подходящего деревца – тонкого, но прочного. Им оказался молодой ясень. Свенсон срубил деревце, обрезал ветки – получился отличный шест, длиной около семи футов. Мужчина уперся в дно возле места, где бревно зацепились за берег. Он пыхтел и краснел, пытаясь сдвинуть преграду. Когда казалось, что плотина вот-вот рухнет, шест обломился, и Свенсон плюхнулся лицом в грязь – разумеется, под ядовитые смешки наблюдавших за его потугами ундин.

– Нич-чего, – шипели они, – мы тебя отмоем. Будеш-шь чищ-ще прежнего.

Теперь мужчина решил не торопиться. Разумеется, ему нужно было спешить – Арика сейчас в беде и, вероятно, отчаянно нуждается в помощи. Но он понимал, что нужно мыслить рационально: потратив слишком много сил на безуспешные попытки, он проиграет спор ундинам. А тогда помощь к его дочери не придет вовсе.

Свенсон решил использовать рычаг еще раз. Он снова подготовил шест. Но на этот раз мужчина своим охотничьим ножом принялся разрыхлять землю в тех местах, где зацепилось бревно. Он работал усердно и методично, откидывая в стороны крупные куски грунта.

По мере того, как вокруг основания бревна росло углубление, ундины делались все более и более озабоченными. Они подолгу застывали, видимо ведя свой беззвучный разговор. При этом ни одна не спускала с происходящего своих похожих на блюдца глаз.

Когда бревно стало свободно покачиваться в проделанной борозде, Свенсон решил, что пора. Он воткнул шест в илистое дно у берега и уперся в бревно. Старое дерево сдвинулось почти сразу. Мужчина, ожидавший гораздо большего сопротивления, поскользнулся в грязи и в следующий миг уже плыл по течению вместе с бревном и остатками плотины.

Свенсон был опытным пловцом, но скопившийся перед плотиной поток воды обрушился на него, как разъяренный вепрь размером с дом. Волны швыряли его вверх и вниз, камни в порогах били по телу сильнее кузнечного молота, а водовороты, внезапно возникающие на пути, так и норовили проглотить незадачливого разрушителя плотин. Для реки он был что щепка – лишь еще одна игрушка во власти воды.

Свенсон вдохнул, поднырнул под низкорастущей веткой, о которую наверняка разбил бы голову, попытался увернуться от очередного острого камня – будто специально поставленного на пути злым великаном. Почти получилось: острый край камня лишь расцарапал ему голень. Но впереди уже шумело новое испытание – водопад. Не слишком высокий, но, если внизу камни – мало не покажется.

Он сгруппировался, чтобы не повредить ничего жизненно важного при падении.

И тут кто-то схватил его за руку. Свенсон удивленно уставился на одну из ундин, кажется, старшую трех. Этому созданию, невзирая на сильное течение, ничего не стоило не только удерживаться на одном месте самой, но и держать взрослого мужчину. При этом ее рыбий хвост едва колыхался в воде, словно ундина парила, а не боролась с течением. Видимо, стихия не имела над нею такой власти, как над людьми.

Две других тоже не преминули появиться. Они плавали кругами вокруг Свенсона и державшей его ундины, будто огромные хищные рыбины, ждущие возможности для атаки.

– С-скажи, ч-человек, – заговорила своим шипящим голосом ундина, – хочеш-шь ли ты, ш-штобы я тебя спас-сла?

Свенсон глянул в сторону водопада. Брызги поднимались густым туманом. Дальше река продолжала свой бег, но уже не столь стремительно. Отсюда было трудно судить о реальном перепаде высоты, но она составляла не меньше двухэтажного дома. И если ундина отпустит руку, нет никаких шансов избежать падения.

– Не отказался бы от небольшой помощи, – Свенсон уже понял, что с ундинами нужно говорить крайне осторожно.

– Хорош-шо, – прошипела полурыба, – тогда заключим новую с-сделку. Я тебя спас-саю, а ты ос-стаешьс-ся с-служить. Недолго, – рыбий рот вытянулся, – вс-сего один год.

– Ты еще не рассчиталась по старому договору, – резко ответил Свенсон, забыв об осторожности. – Что с моей дочерью?

Ундина зашипела и надула гребень, но, к счастью, не отпустила руку.

– Ты думаеш-шь об этом даже в такой момент?

– Отвечай, – сердце Свенсона так колотилось, что ему казалось, будто от его ударов по воде расходятся круги.

Глаза ундины сверкнули злостью.

– Ш-штож-ж. Будь по-твоему… Ее выловил из реки тролль. Ее и проклятого бес-са. Наверное, пос-служат ему ужином.

Свенсону показалось, что на миг все остановилось, и даже река застыла, точно скованная льдом. Будто ледяные пальцы добрались и до него – вцепились в самое сердце.

Ундина оскалилась зубастой пастью и разжала руку. Время ускорилось, словно пытаясь наверстать упущенное. Течение подхватило мужчину с новой силой и швырнуло к краю водопада. Перед тем, как скатиться вниз, Свенсон успел увидеть, как три ундины, приподнявшись из воды на своих хвостах, злорадно машут ему вслед.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Он видел это своими глазами: как два дракона, один – будто ожившая гора, второй – похож на гигантский смерч, меряются силами.

Но все было не так, как в истории, что он рассказывал дочери.

Первый дракон обрушил свой хвост, и по земле прокатилась волна, точно по морю – сметая на своем пути все. Вековые деревья ломались, будто прутики. Горные хребты рассыпались в песок, на их месте появлялись пустыни. Дно озер трескалось, и вода уходила под землю.

Второй дракон не отставал – исторгал пламя такой мощи, что сами моря испарялись, обнажая илистое дно.

Оба гигантских зверя старались все сильнее, и ни один не хотел уступать. Страшные землетрясения разрывали мир на части. Из воды появлялись вулканы, выплевывая в небо раскаленную лаву и серый пепел.

Но драконы все продолжали и продолжали бесчинства, не зная ни пощады, ни усталости. И лишь когда на всей земле не осталось ни одного дерева, ни одной горы, ни одного озера или реки, а вся вода в море, смешавшись с вулканическим пеплом, превратилась в густую грязь, исполинские звери прекратили свою борьбу.

– Ну, видишь, насколько я силен? – спросил дракон земли.

– Уж точно не сильнее меня, брат, – ответил дракон моря, – посмотри вокруг.

Оба дракона, принялись оглядываться, словно только что увидели результат своих деяний.

– Куда же делись все реки и леса, горы и поля? – удивился земной дракон.

– Что случилось с моим чудесным, прекрасным морем? – озирался по сторонам дракон воды.

Братья обнялись и их колоссальные фигуры, высотой уходящие в небо, сотряслись от рыданий.

А когда на выжженную и безжизненную землю упала драконья слеза, в этом месте возникло что-то яркое – цветная точка, особенно заметная в новом, мрачном и сером мире.

Не страшась драконьих лап, Свенсон помчался к этой одинокой яркой точке. Ей оказался цветок. В старом мире этот цветок был бы на редкость невзрачным и, скорее всего, свою короткую жизнь провел бы незамеченным, под каким-нибудь кустом. Вряд ли удостоился бы второго взгляда любого, кто случайно его увидел.

Но в новом мире, созданном из грязи и пыли, этот цветок был самым прекрасным созданием.

Свенсон бережно просунул ладони под чудо-цветок и поднял его в ладонях вместе с пригоршней пепельной почвы. Осторожно, боясь сломать стебель резким движением, Свенсон понес сокровище в сторону от места, куда могла ненароком наступить драконья лапа.

С каждым шагом цветок делался все краше, расцветал и словно светился изнутри. Вначале свечение было не ярче, чем у жука-светляка. Затем оно стало как свеча. Как факел. Как костер, уменьшенный до размера лучины, но чудом не потерявший яркости. Свенсон зажмурился. На этот цветок, который сиял как само солнце, было больно смотреть.

Но когда сияние цветка стало нестерпимым, оно, так же быстро как до этого разгоралось, начало уменьшаться. Однако полностью так и не исчезло.

Цветок сиял как факел. Более того – его лепестки стали оранжевыми, а потом превратились в пламя. А сердцевина…

Свенсону чудилось, что оттуда на него смотрят глаза.

– Проснись, – сказал цветок.

И Свенсон проснулся.

***

Поначалу ему показалось, что место, в котором он очнулся, похоже на разрушенный драконами мир, но потом он понял, что просто сейчас ночь. Чуть поодаль горел небольшой костер, а на фоне костра темнела человеческая фигура. Стройная и высокая.

– Ты проснулся, – в голосе незнакомца звучала искренняя радость. – Хорошо.

Свенсон попытался встать.

– Нет-нет! – запаниковал человек, но было поздно.

С воплем Свенсон упал на бок, держась за левую ногу. Она болела так, словно ее целый день грызла стая волков.

– Что со мной? – прошептал Свенсон, ощупывая конечность. Ниже колена нога стала минимум вдвое толще обычного и так горела, словно в венах тек огонь вместо крови.

Незнакомец подошел ближе. Теперь, когда он стоял немного в стороне от костра, его можно было рассмотреть. Выглядел он странно. Молодой: на лице ни бороды, ни усов. Ростом почти с самого Свенсона, но при этом изящный и хрупкий как девица. А волосы… Вначале Свенсон решил, что ему чудится. Но нет. Волосы юноши на самом деле оказались изумрудно-зеленого цвета, точно свежая трава.

Однако даже странные волосы незнакомца не могли отвлечь внимание от разрывающейся от боли ноги.

– Твоя нога сломана, – подтвердил худшую догадку незнакомец, – Но ты должен радоваться! – тут же ободряюще заявил он, – все остальные кости целы. Есть пара… скорее пара десятков ушибов, но больше ничего серьезного.

Сломана?! Но как же Арика? Свенсон едва не разрыдался от отчаяния. После всех испытаний все закончится вот так? Сломанной ногой?

– К тому же ты мог попросту утонуть, – продолжал незнакомец, как видно, большой любитель почесать язык. – Хорошо, что я тебя вовремя заметил.

Свенсон слушал вполуха. Ну, уж нет! Никакая сломанная нога и никакое вранье полурыб не остановят его от поисков дочери. Он будет продолжать, даже если сломает все кости в своем теле.

– Я Луунд, кстати, – представился зеленоволосый.

– Свен, – буркнул Свенсон и пожал протянутую руку, стараясь не сдавливать кисть незнакомца слишком сильно – она казалась такой деликатной, что был риск ненароком сломать тонкие кости.

Луунд полез в свою наплечную сумку и вытащил оттуда кожаную флягу.

– Вот, наверное, тебя жажда мучает.

Не так давно Свенсон едва не утонул, но теперь в горле было совсем сухо. Он жадно принялся пить.

– Только… – снова открыл рот юноша с зелеными волосами.

Но Свенсон не слушал, а пил. Он продолжал до тех пор, пока фляга полностью не опустела.

– Спасибо, – только после этого мужчина вернул флягу владельцу.

– Э-э-м, – замялся юноша, вертя ее в руках, – не стоило пить так много. Там была не совсем вода…

Свенсон пил так жадно, что даже не понял этого. Только сейчас он ощутил непривычное послевкусие, как от каких-то вяжущих ягод.

– Да? А что же тогда?

Луунд смотрел на землю, словно нашкодивший ребенок.

– Специальный отвар, помогает исцелять раны.

Свенсон кивнул.

– Что ж, так даже лучше. Благодарю тебя за помощь, но мне нужно идти.

– Но… – Луунд продолжал мяться, – дело в том…

Свенсон осмотрелся и увидел, что искал – крепкую на вид ветку. Потянулся к ней. Ветка была совсем близко, но, когда он протянул руку, ему показалось, что глупая деревяшка отодвинулась сама собой. Свенсон помотал головой. Ветка вернулась на прежнее место. Он потянулся снова, и на этот раз все получилось.

– Дело в том, что…

Свенсон привычным движением вытащил из ножен на бедре свой охотничий нож. Чудо, что клинок не утонул в реке. Мужчина приложил найденную ветку к сломанной ноге. Отмерив нужное расстояние, сделал зарубку ножом.

– Это средство, – продолжал лепетать Луунд, – оно…

Свенсон укоротил ветку, очистил ее от коры и снова приложил к ноге. На миг перед глазами все поплыло, но быстро пришло в норму.

Мужчина оторвал один рукав от своей рубахи и стал прибинтовывать палку к сломанной ноге. Болело так, что пришлось стиснуть зубы. Голова опять пошла кругом – то ли от боли, то ли во время вынужденного купания он стукнулся не только ногой.

– В общем, от него сильно в сон клонит, – наконец закончил фразу Луунд.

Свенсон замер. Он хотел было сказать своему новому знакомому, что тот несет чушь, но понял, что губы совсем занемели и не слушаются.

– Ты главное не переживай, – лицо незнакомца расплывалось, а его голос теперь звучал словно издалека.

Пальцы на руке Свенсона разжались, и нож беззвучно выпал. Голова, стала тяжелая как каменный валун, а к векам будто подвесили по ведру с водой.

– Когда ты проснешься, тебе станет гораздо лу… – остаток фразы Луунда утонул в густом тумане.