Loe raamatut: «Разводимся? Я справлюсь, милый!», lehekülg 2

– Я сварил тебе кофе. Говорят, его я делаю так же хорошо.

– Так же хорошо, как что? – уточняю, попавшись на уловку.

– Сама подумай, – он сверкает глазами. Выпрямляется, засовывает бабочку, торчащую из кармана брюк, поглубже. – Можешь не провожать.

Входная дверь закрывается, я падаю на подушку и мычу. Чёрт, сегодня же муж на час должен прийти! Извинившись, переношу встречу на следующие выходные. Дверца шкафчика подождёт, а мне надо пережить сегодняшний день и не сгореть от стыда.

Глава 4

Из зеркала на меня смотрит растрёпанное чудовище с размазанным макияжем и посыпавшейся тушью. На голове ожидаемое гнездо, кажется, оттуда вот-вот покажутся птенцы с распахнутыми клювами. И, глядя на это, Игнат ещё и предложил снова встретиться? Если он не маньяк, то точно извращенец…

Людка выходит на связь к обеду и возмутительно бодрым голосом рассказывает, как едва не сняла того бармена. Но он не поддался на её обаяние. Или на косые глаза, что больше похоже на правду. Это мне попался… странный парень. Кофе, кстати, он заварил потрясающий. У меня дома такого нет, он заказал доставку, варил в ковшике. Турку что ли купить, освоить это искусство?..

Выходные проходят под вялое самобичевание и дрожащее на кончиках пальцев любопытство. К вечеру воскресенья я сдаюсь под его натиском и открываю сайт ночного клуба. Игната нахожу почти сразу, жадно впиваюсь глазами в многочисленные фотографии. Ну, бог же, разве нет? Конечно, тут нет ни адреса, ни возраста, но я ведь не в ЗАГС его вести собираюсь. Я… Стоп. Я вообще ничего не собираюсь с ним делать. Но приключение было приятным. Сутки спустя моё пробуждение с незнакомцем уже не выглядит катастрофой. Так, приключение взрослой женщины. Имею право.

Понедельник начинается с ледяного дождя. Представив, как буду добираться до работы, смотрю такси, но ценник в непогоду как всегда у них заоблачный. Праздники прошли, нас поймали будни – вот правильно в песне поётся. Ещё позавчера я была роскошной женщиной с перспективой молодого любовника, а сегодня – злобная тётка, которая пытается впихнуться в набитый автобус. Преображение из принцессы в Золушку произошло прямо в воздухе.

– Настасья Филипповна, вы как всегда обворожительны, – встречает на входе Сергей. Галантно распахивает двери, пропуская вперёд.

– Интересно, если бы внутри нас ждали тигры, ты бы тоже меня вперёд пропустил? – спрашиваю, направляясь к лифтам. Наш офис занимает шестой этаж двадцатиэтажного здания, и, когда ломаются лифты, мы всегда ехидно улыбаемся коллегам с верхних этажей.

– Как можно, Насть! Я же мужчина! – Сергей притирается ко мне почти вплотную – в лифте тоже давка. – Ради тебя я не то, что тигра – мамонта бы завалил, – тянет он низко на ухо. Против воли кожа покрывается мурашками: слишком интимный тон, даже если его обладатель не вызывает особого желания. Мы выходим из лифта, Сергей подстраивается под мой шаг.

– Правда, Насть, давай куда-нибудь сходим?

– Тебе что, галочку поставить надо? – спрашиваю, доставая ключ от своего кабинета. – Гештальт незакрытый, да?

– Дура ты, Настя, – беззлобно улыбается он, отлично зная цену этой обаятельной улыбки. – Ты же мне правда нравишься. Давно уже.

– Ого, какие признания с самого утра.

Я вхожу в кабинет, он заходит следом. Помогает снять пальто, отдаёт, чтобы повесила на вешалку. Вздыхаю, пока разматываю шарф. Поворачиваюсь.

– Чего тебе от меня надо? Я только с мужем рассталась, новые отношения не нужны. И, – усмехаюсь, – секс для здоровья мне тоже не нужен.

– Я тебя замуж и не зову. – Он скрещивает руки на груди, как ни странно, смотрит в глаза, а не на грудь, как обычно. – Просто поужинать в неформальной обстановке. Чтобы поговорить не о работе.

Работа. Годовой отчёт. Подведение итогов. Самое горячее время для бухгалтеров.

– Мне работать надо. Иди, а.

– В пятницу. Я закажу столик.

Сергей напирает, а я понимаю, что сейчас мне проще согласиться, чем говорить, почему нет. Вяло машу рукой и падаю в кресло. День только начался, а я уже устала. Почему в нас это заложено, кто заложил: из двух зол выбирать меньшее? У нас и с сексом часто так с мужем бывало, что мне проще согласиться, чем слушать его нытьё. Насколько надо себя не ценить? Или это вечное желание и стремление угодить?..

До обеда день пролетает в работе. Собираемся на кухне, кто-то греет суп в микроволновке, кто-то ждёт доставку. Я помешиваю сахар в кофе, рассеянно прислушиваюсь к разговорам. Уже вовсю обсуждают новогодний корпоратив, который наш эксцентричный начальник решил устроить на базе не левом берегу Дона. Он каждый год секретарю и инициативной группе поручает устроить праздник, и те каждый год изголяются как умеют. У нас уже была вечеринка в стиле пиратов Карибского моря летом, Чикаго 20-х, дискотека 90-х… Что будет в этом году, пока решают, перебивая друг друга и записывая идеи. Лучше бы так активно работой занимались.

Ладно, что-то я в брюзгу превращаюсь. Праздники же у нас всегда яркие, весёлые, да и коллектив отличный. Редкая удача.

– Очередная костюмированная вечеринка? – спрашивает Сергей, подходя ко мне. Мы стоим у окна, стол занят нашими энтузиастами. Вон, Томе пришлось даже стоя суп свой есть.

– Видимо так. Надо готовиться и готовить деньги на платье.

– Может, в этот раз все будут без платьев? Мне, например, летом в Ёлочке понравилось. У тебя такая фигура в купальнике…

– Какая? – смотрю скептично. – Обычная у меня фигура.

– Роскошная, – тянет он с восхищением. Слишком много комплиментов в последнее время, постепенно даже начинаю им верить. Смешно даже: то ни одного мужчины, то сразу двое. Хотя Игната, конечно, не стоит считать. Но он тоже что-то про роскошную говорил. Может, стоит к себе присмотреться?

Телефон вибрирует в руке. Сергей фыркает, глядя на заставку и название.

– Бывший?

– Он самый, – вздыхаю и отхожу в сторону, чтобы принять вызов.

– Привет. Насть, а где мой сноуборд? Я что-то найти не могу, а он вроде на балконе стоял.

– В кладовке он, на этаже. Подожди. Ты что, дома сейчас?

– Ну, да. Решил: что до вечера ждать, пока ты приедешь. Ключи же у меня есть. Да и квартира всё-таки моя.

Ага. Вот как мы говорить начинаем.

– Надеюсь, ты там один, – цежу, а саму потряхивать начинает.

– Конечно, один, – отвечает он раздражённо. – Кстати, не могу найти свой лыжный костюм.

– Он на верхней полке в коридоре. Ты что, на Красную Поляну собрался?

Мы четыре года хотели выбраться, но всё дела отвлекали. То дети с выпускными и поступлениями, то ещё что-то, непременно очень важное…

– Да. – Слышу, как он улыбается. – Представляешь, Светик нашла горячую путёвку перед праздниками. Потом, конечно, ценник взлетит до небес, а сейчас мы ещё успеем на пять дней сгонять.

– Какая прелесть, – не могу сдержать сарказм. – А к кардиологу ты попал?

– Потом, – отмахивается Пашка. Впрочем, почему меня вообще это должно волновать? Его здоровье уже не моя забота. – После праздников.

– После праздников у тебя опять холестерин подскачет, – говорю машинально и тут же себя одёргиваю. Хватит этой заботы. Тем более он, как всегда, тянет:

– Насть, не начинай, а.

– Я не начинаю, Паш. Я заканчиваю. Удачной поездки. И положи пожалуйста ключи на тумбочку. Всё-таки квартиру ты оставил мне.

– Ещё скажи, что замки поменяешь, – хмыкает он.

– Нет, если ты просто оставишь ключи.

Обидно. Да, по-прежнему обидно, что он распушает хвост перед молодой любовницей, везёт отдыхать, покупает подарки и цветы, а мне, как жене, только на день рождения и восьмое марта что-то перепадало. Он даже следить за собой больше стал. Как будто кто-то мешал делать модную стрижку, ходить в барбершоп и на маникюр.

– Расстроилась? – Сергей, про которого я абсолютно забыла, подходит ближе. Меня как из вакуума выдернуло: вокруг то же обсуждение, взрывы смеха. А за окном дождь превратился в снег.

– Да нет, – пожимаю плечами. – Если только немного. Представляешь, на Красную Поляну едут.

– Хочешь, мы тоже поедем, – предлагает он с лёгкостью. – На праздники.

– На праздники цены не сложишь.

– Для красивой женщины ничего не жалко.

– Хватит, Сергей. Правда. – Устало выдыхаю. Только что была роскошной, а теперь ощущаю себя старухой у разбитого корыта. Как же всё-таки горько. Сколько ни пытаюсь храбриться и делать вид, что всё в порядке, оказывается, ничего не в порядке. И двадцать лет брака просто так не перечеркнуть, не перелистнуть страницу, когда книга не хочет закрываться.

– Мы ещё поговорим про совместный отпуск. А пока я бронирую столик, ты ведь не передумала?

На нас уже коситься начинают. Ещё немного, и запишут в парочку. Потом с сочувствующими улыбками будут говорить, что это же Сергей, тот ещё бабник. А мне, может, такой и нужен сейчас, чтобы испортить безупречную репутацию?

– Не передумала. Но давай до пятницы придерживаться рабочих отношений.

– Как скажешь! – Он сверкает улыбкой, но на меня она сейчас не действует. Тяжесть давит на грудь, не давая набрать полные лёгкие воздуха. Она не отпускает до вечера. Я вхожу домой и слёзы подкатывают так резко, что перехватывает дыхание. Как была – в одежде – оседаю на пол и реву в голос, захлёбываясь всхлипами.

Глава 5

Вещей, способных вывести из себя и довести до слёз, у меня осталось не так уж и много. Я гораздо проще расплачусь над фильмом или песней, чем над новостью о смерти очередного знакомого. Нет, не считаю, что настолько очерствела, просто научилась загонять эмоции в самый дальний угол. Я ведь почти не плакала, когда узнала об изменах мужа. Скорее, недоумевала и не могла понять: это, что, реально происходит со мной?.. Не могла до конца поверить, что ли. Свету эту только один раз вблизи видела, в тот самый, первый, и пару раз издалека, когда она сидела на пассажирском сиденье нашей машины. На моём месте.

Устало стаскиваю с себя сапоги, пальто машинально аккуратно вешаю, туда же добавляю шарф. Смотрю в зеркало в прихожей. Сергей ведь не врал, правда? Игната мы в расчёт не берём, там вообще неизвестно, какие тараканы в голове живут. Глаза опухли и покраснели, губы – тоже, но в целом вполне ничего. Достойно выгляжу для своего возраста. Да и всё-таки, какой там возраст?! Если Пашка нашёл себе молодую, это вовсе не значит, что она лучше меня.

Просто ему новизны захотелось, а я даже не задумалась, почему в нашей жизни совсем секс пропал. Решила, что это опять связано с его проблемами, а он в это время эти проблемы в чужой постели решал. Меня даже не сам факт секса с другой оскорбил, сколько то, что он мне врал. В глаза смотрел и врал, а мог сразу всё сказать. Каждый раз, как подумаю об этом, злость охватывает. Трус. Как крыса прятался, обманывал, изворачивался. Чувствовал себя при этом мальчиком, который от родителей скрывается? Ну, так я ему не мамочка, хватит, нанянчилась от души за двадцать три года.

Как всегда терапия помогает. Промокнув последние слёзы, я иду в спальню, переодеваюсь и размышляю об ужине. Заказать грузинскую кухню? У Павлика от неё всегда изжога была, а красное мясо вообще плохо усваивается. Интересно, этот скунс уже пускает газы в присутствии своей Светочки, или пока держит всё в себе? Она вообще задумывается над неприглядной стороной совместной жизни? Хотя, раз за три месяца мне мужа обратно не отправили, пока не задумывается. Пока там конфетно-букетная эйфория.

Конечно, у Павлика сейчас есть возможность красиво ухаживать. Это меня, студентку девятнадцатилетнюю, можно было покорить букетом, сорванным с ближайшей клумбы, да походом в дешёвый кинотеатр на утренний сеанс. Теперь-то можно и цветы с доставкой на дом, и Красную Поляну под Новый год. Козёл.

Именно злость питала и питает всё это время. Она – и топливо, и двигатель, иначе давно бы слегла в окружении коробок с носовыми платками. Лила бы слёзы в темноте, заедала сладким и смотрела слезливые сериалы. От последних, впрочем, не собираюсь отказываться, пусть хотя бы так люди будут счастливы. Кто-то называет корейские сериалы сказками со смазливыми мальчиками. Пашка плевался и говорил:

– Как ты эту чушь смотришь, они же все на одно лицо!

И ничего не на одно. И есть очень много талантливых актёров. А то, что я выбираю истории со счастливым концом? Так дерьма мне и в жизни хватает, теперь – особенно. На любой вкус, цвет и запах.

Мои чахохбили с пюре и хачапури по-аджарски приезжают через час, когда я успеваю просмотреть несколько документов по работе и достать бутылку красного вина. Одного бокала будет достаточно, чтобы скрасить вечер, к тому же, почувствую себя особенной. Свечи уже зажгла, стол накрыла. Включаю сериал и заставляю себя не думать, как там проводит вечер мой бывший благоверный.

Время не стоит на месте, неделя подходит к концу. Словно чувствуя моё состояние, Пашка ни разу не звонит и не беспокоит. Правильно делает, иначе сорвалась бы, как элитный спорткар, который сотку за секунду набирает. Нервы дребезжат, может, и правда стоит после праздников куда-нибудь съездить. На сами новогодние каникулы что-то покупать или бронировать уже поздно, я столько не зарабатываю.

– Настасья Филипповна. – В кабинет заглядывает Сергей. Прикрывает дверь, подходит к столу и, демонстративно оглянувшись, драматично шепчет: – Я заказал нам столик в «Онегине» на восемь. Заеду в семь.

Мы работаем до пяти, очень удобно, учитывая, что часто приходится до всех десяти задерживаться… Но в эту пятницу никаких запар и форс-мажоров, поэтому я успею привести себя в порядок. Честно говоря, об ужине вообще толком не думала. Мне настолько всё равно, что даже платье не выбрала толком. А вот Сергей явно заморочился: встречает вроде в обычном костюме. Присматриваюсь – нет. Пиджак более светский, не деловой, никакого галстука, рубашка свежая, белая, джинсы вместо брюк. Даже волосы заново уложил. Распахивает дверь и помогает сесть. Божечки, передо мной сто лет дверь в машину не открывали. Ладно, Игнат не в счёт, там меня грузить надо было, а не помогать изящно сесть.

Подбираю подол длинного вишнёвого платья. Оно из тонкой мягкой шерсти, по фигуре, с длинными рукавами и неглубоким круглым декольте. Я его пару раз надевала, в последний – на нашу годовщину три года назад. На шее тонкая нитка жемчуга, в ушах – тоже. Одно кольцо на безымянном пальце. Элегантность и простота, даже залюбовалась собой в зеркале.

Это не поход в клуб с подругами, это что-то другое. Когда Сергей садится, наполняя салон свежим запахом туалетной воды, сердце приятно ёкает. Ну, и что, что я не чувствую ничего к этому мужчине? Разве это мешает чувствовать себя женщиной, а не ломовой лошадью? Он перегибается через сиденье, протягивает шикарный букет. Не из тех, дешевых, что Пашка покупал в последний момент в ларьке на рынке. Этот явно дорогой и на заказ.

– Спасибо, – благодарю искренне. Рассматриваю цветы, часть из которых даже не узнаю. Улыбаясь, Сергей отъезжает от нашего дома, уверенно вклинивается в поток машин. Пятничный вечер, улицы привычно забиты, центр стоит в пробках, но мы едем в обратную от основного потока сторону, так что к восьми как раз уже паркуемся у ресторана. Всю дорогу говорили ни о чём, без особого напряжения. Не спешу выходить, жду, когда откроет дверь и протянет руку. Чувствую себя звездой перед красной дорожкой, и даже противная морось с неба не портит настроение. Наоборот, она оседает мелким бисером на волосах Сергея, вызывая желание стряхнуть, провести по ним.

– Ты великолепно выглядишь, – говорит он, придвигая мой стул и невзначай касаясь плеч. Официант приносит вазу для цветов, даёт меню.

– Это просто ужин, – напоминаю, чтобы не представлял, чем он может закончиться. Я твёрдо решила получить от этого вечера удовольствие, и получаю, купаясь в горячих взглядах и комплиментах, на который Сергей не скупится. С удивлением чувствую, что на меня смотрят. Как же это вдохновляет! Муж, конечно, от души потоптался по моей самооценке, за что огромное ему спасибо. Самому-то что? Он себя сейчас альфа-самцом чувствует, не иначе. Пусть. А я сижу в одном из самых роскошных ресторанов города и наслаждаюсь жизнью. Здесь и сейчас.

– Ты не против, если я спрошу про твой брак? Просто по фирме разные слухи ходят, не хочу становиться испорченным телефоном.

– И что говорят? – спрашиваю, отрезая кусочек толстолоба в сливочном соусе.

– Ну, всякое, – уклончиво отвечает Сергей. – Что он тебя бросил. Что годами изменял. Что это – ну, тут уже я не верю – ты ему изменяла.

– Почему не веришь? – отправляю рыбу в рот и улыбаюсь. – Разве не похожа на ту, что пойдёт налево?

– Насть, я тебя сколько знаю? Семь лет? Восемь?

– Девять.

– Девять. Если бы ты была из таких, у нас давно бы уже разгорелся бурный роман.

– Ты так в этом уверен? Может, ты просто не в моём вкусе. – Склонив голову набок, рассматриваю его внимательно, как будто впервые увидела. Привлекательный мужчина, не отнять. Ещё эта ямочка на подбородке, и губы чувственные…

– А как же мужская солидарность? – спрашиваю насмешливо. Подходит официант, в тишине наполняет наши бокалы белым вином.

– Надо же было чем-то прикрывать уязвлённое самолюбие.

Бокалы соприкасаются с тихим звоном. Сергей сразу сказал, что машину оставит, за руль уже не сядет, но мы и не выпьем больше бутылки вина. Расслабляться с алкоголем я могу только в тесной компании друзей и подруг, которые знают меня много лет.

– У тебя без меня поклонниц всегда хватало, не хотелось становиться с ними в один ряд.

– Ты и не стояла бы. Я бы тебя просто увёл у мужа.

– Сколько самонадеянности!

– Просто я знаю себе цену. И тебе, как женщине, тоже. Такие, как ты, на дороге не валяются. И, знаешь, неважно, что на самом деле у вас случилось. То, что он тебя просрал – его самая большая ошибка.

Сергей вдруг встаёт и протягивает руку.

– Потанцуем?

Несколько пар уже кружатся на небольшом танцполе. Приглушённо играет живая музыка, свет тоже будто стал тише. Чужая рука на талии ощущается правильно и приятно, говорить совсем не хочется. Я смотрю на пары вокруг: многие нашего с Сергеем возраста, кто-то постарше, есть и моложе.

– Спасибо, – говорю неожиданно для самой себя. Поднимаю глаза, говорю тихо и твёрдо: – Спасибо, что пригласил.

– Спасибо, что согласилась, – улыбается он. – Я всю неделю как на иголках был, ждал, что откажешь.

– Правда? – Признание неожиданно трогательное. – Я не привыкла менять планы, только если бы что-то случилось…

– Ты могла бы обмануть. Сказать, что плохо себя чувствуешь. Что кошка заболела. Что соседи пробили дыру в твоей ванной…

– У меня нет кошки. И соседи адекватные, – смеюсь. Но как же приятно знать, что встречи с тобой ждали!

– Выходит, я могу рассчитывать на ещё одну встречу?

– А мы уже прощаемся?..

Да, всё хорошее должно кончаться, но на то оно и хорошее – ценится больше. Сергей вызывает мне такси и даже не вызывается проводить, чем приятно удивляет. Даже поцеловать не пытается, хотя явно хочет.

– Может, мне посмотреть путёвки на Новый год? – спрашивает, откровенно лаская взглядом.

– Мы всё ещё просто друзья. Не спеши, – одёргиваю его, понимая, что сейчас у нас не может быть ничего. И не будет. Может, никогда не будет, к чему обманывать?

– Ладно, уже и помечтать нельзя, жестокая Настасья Филипповна! Я уж было себя Парфёном Рогожиным возомнил.

– Миллион подари, тогда посмотрим, – подыгрываю, вспоминая сцену из любимой книги «Идиот».

– Дорогая женщина! – восхищённо тянет он и картинно распахивает дверь такси. Всю дорогу улыбаюсь. Выхожу, бережно придерживая цветы, подхожу к подъезду, когда телефон звонко пищит. Неужели Сергей уже соскучился? Или помчался в банк последние сбережения снимать? Открываю сообщение в новом чате. Контакт подписан «Твой сон». Во рту пересыхает, когда читаю:

Очень хочу тебя увидеть. Я по-прежнему не маньяк. Можно, завтра приеду?

Глава 6

Не могу понять, зачем согласилась. А ещё не могу понять, зачем это нужно Игнату. Нет бы забыть пьяную тётку из клуба, так он ещё и в гости напросился! Впечатления от вечера с Сергеем полностью перекрывает короткая переписка со стриптизёром. Это даже звучит комично. Ну, правда, куда мне крутить с красавчиком, который словно на самом деле из сна вышел?

Сплю урывками, нормально засыпаю только на рассвете. Нервное возбуждение напрочь лишает аппетита, думать ни о чём не могу, телефон из рук не выпускаю. Пусть передумает. Пусть напишет, что не приедет. Что я, в самом-то деле, как девочка волнуюсь, несолидно уже! Несолидно. Хмыкаю, вспоминая слова одноклассника гинеколога, который на последней встрече выпускников этим летом заявил, что нам, девочкам, несолидно в нашем возрасте месячные иметь, после того, как одна из «девочек» отказалась идти в баню. Вот именно: климакс на носу, а я про голый торс Игната думаю и пытаюсь представить, в какое русло зайдёт наша встреча.

Почему я вообще разрешила ему приехать? Надо было назначить встречу на нейтральной территории. Зову домой совершенно незнакомого мужчину. Лучше бы Сергея вчера пригласила, он бы отвлёк, может, так отвлёк, что я в телефон бы только сегодня утром заглянула. А теперь мучаюсь, волнуюсь и… крашусь. Три раза меняю домашнее платье. Ищу высокие вязаные гольфы – в них ноги особенно привлекательно выглядят.

Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт! Угомонись, женщина, может, он просто заглянет узнать, не умерла ли я за неделю от того похмелья. Ну, да. Конечно. Именно ради этого и приедет через полгорода в мой спальный район. Хотя я не знаю, где он живёт, может, мы вообще соседи, и он всё-таки маньяк?..

Когда в домофон звонят, подскакиваю с места. Сердце останавливается, руки леденеют. Подхожу к двери с опаской, словно она сейчас слетит с петель. Звонит телефон, смотрю на экран и выдыхаю. Точно, я же совсем забыла про мужа на час! А он уже приехал. Истеричный смех поднимается из груди: сразу два мужчины в моей холостяцкой квартире, выбирай – не хочу.

– Здравствуйте. Наверное, надо было предупредить, но вы не отменили заказ, поэтому я решил, что всё в силе.

У «мужа» приятный голос, с таким бы на радио работать, если сейчас ещё кто-то слушает радио. И внешность приятная, но мне в последнее время вообще на симпатичных мужиков ведёт. Видимо, судьба сжалилась и решила окружить красотой, раз один гамадрил из жизни ушёл.

«Муж» представляется Кириллом. Рост примерно метр восемьдесят, мягкие на вид русые волосы, зелёные глаза и россыпь морщинок, говорящих о том, что человек любит улыбаться. На вид лет сорок – сорок пять, не больше. Руки крепкие. Он разувается, снимает куртку, берёт чемоданчик с инструментами и бодро спрашивает:

– Ну-с, где наш больной?

– На кухне, – невольно улыбаюсь. Провожу Кирилла, показываю дверцу. Прислонившись к столешнице, смотрю, как на волшебство, на то, как он ловко орудует отвёрткой. Божечки, вот где настоящий секс – мужчина, способный сделать элементарную работу по дому!

– Там ещё кран течёт в ванной, – говорю, когда Кирилл проверяет каждую дверцу на кухне и подтягивает ещё парочку.

– Посмотрим.

– И в коридоре плинтус отошёл.

– Прибьём.

– Ой, а может, вы и полочку в спальне повесите?

– Повешу, но в другой раз, надо будет с собой дрель взять, у вас стены бетонные. Тяжёлая полочка-то?

Её я заказала неделю назад, чтобы избавиться от старого и почти пустого комода – раньше он был забит Пашкиными вещами, а у меня, как оказалось, не так уж и много мелочей. Я не подумала, кто мне её повесит, помощи от бывшего пришлось бы три года ждать.

– Вам её ещё собрать надо будет, – замечает Кирилл, глядя на доски, завёрнутые в плёнку.

– Ну, собрать я и сама могу, тут отвёртка в комплекте, и схема есть.

– Не волнуйтесь, я соберу, у меня шуруповёрт есть. Могу сейчас спуститься взять, он в багажнике лежит, но лучше всё сразу сделать: и собрать, и повесить, чтобы места не занимала.

– Скажите, вы правда настоящий? – смотрю на него и не скрываю восторга. – В наше время ещё сохранились мужчины, у которых руки из плеч растут?

– Скажу честно: мы – вымирающий вид. Так что берегите и цените, – хмыкает Кирилл, возвращаясь в ванную. – Тут тоже по сантехнике надо будет отдельно кое-чего прихватить. Придётся вам снова полюбоваться на меня и мои руки.

– Переживу, – картинно вздыхаю. Никакого дискомфорта от присутствия постороннего дома не испытываю. Мы с Кириллом будто сто лет друг друга знаем и общаемся, как старые друзья. Он начинает прибивать плинтус в прихожей, когда домофон снова звонит. Совсем забыла про Игната! Какой-то день забывчивости сегодня.

– Привет! Я не знаю, какой ты любишь, поэтому решил взять сразу два, но рекомендую йогуртовый, он нежнее. – Игнат стоит с охапкой цветов и двумя коробками из кондитерской. Из-за пышной упаковки крафтовой бумаги выглядывают ярко-голубые глаза. Неужели это всё-таки не линзы?

– Ну, что, хозяйка, принимай работу, – говорит Кирилл, поднимаясь. Игнат замирает в дверях, моргает и вопросительно смотрит на меня.

– Проходи, разувайся, – спохватываюсь, отступая в сторону. Смотрю на крепко прибитый плинтус.

– Спасибо, – отвечаю с чувством. – Большое человеческое спасибо! Сколько я должна?

– Оплата по тарифу. – Кирилл убирает инструменты, пока я забираю у Игната коробки. – Полочку вешать будем?

– Будем! – киваю. Игнат протискивается между мной и стеной, не выпуская из рук букет. С сердцем творится что-то невообразимое. Голова кругом. – Давайте спишемся на следующей неделе. Когда у вас получится? Просто в будни я могу только вечером, а вы вечером, наверное, с семьёй заняты…

– Вечером я свободен. Семья давно существует отдельно. – Он пристально смотрит на меня. Пробирает приятным теплом от этого взгляда.

– Тогда я вам напишу, – улыбаюсь, не могу перестать.

– Тогда до свидания, – прощается Кирилл и, наконец, уходит. Выдыхаю.

– Это, что, был муж на час?

Оборачиваюсь: Игнат стоит в дверях кухни с букетом. Протягивает его, и теперь мои руки заняты коробками и цветами.

– Я тоже могу повесить полочку, – продолжает он, скрещивая руки на груди.

– С ума сойти, – бормочу, проходя на кухню. То никого, то сразу столько – куда мне такое счастье? Коробки на стол, цветы туда же, поворачиваюсь к Игнату и едва не утыкаюсь носом в его грудь, обтянутую тонким серым свитером. Поднимаю глаза – слишком близко.

– Я правда хотел тебя увидеть, – тянет он низко. Мурашки табуном проходят по коже, а ведь я думала, они у меня давно вымерли вместе с бабочками ещё в Меловом периоде.

– Зачем? – спрашиваю пересохшим языком. От его тела исходит жар, терпкий запах туалетной воды окончательно кружит голову. Невольно отступаю и упираюсь поясницей в стол.

– Не знаю. Про любовь с первого взгляда слышала? – Игнат склоняет голову набок, а я зачарованно смотрю, как шевелятся его губы.

– Не смешно, – шепчу, глядя, как двигается его кадык.

– Разве похоже, что я смеюсь? – Крохотный шажок, и Игнат снова стоит почти вплотную ко мне. Так не бывает. Точнее, где-то в параллельной вселенной всё может быть, но не в моей. Я его не знаю совсем, он меня не знает, и вообще…

– Сколько тебе лет? – последняя попытка удержаться в рамках привычного и разумного. Да что он вообще себе позволяет?!

– Двадцать восемь, – улыбается так белозубо, что хочется попросить контакты стоматолога.

– Ты знаешь, что всего на шесть лет старше моего сына?

– И что? – Его рука нагло ложится на мою талию, вторая касается шеи. Он гипнотизирует взглядом, лишая возможности связно думать.

– Ты мог бы быть парнем моей дочери, – продолжаю слабо протестовать. Кладу руки на грудь, чтобы оттолкнуть, но пальцы только беспомощно сжимаются на ткани свитера.

– Ты тоже чувствуешь эту магию… – Он склоняется к моей шее, согревает дыханием. От прикосновения губ к коже буквально прошибает током.

– Ты точно маньяк.

Я сдаюсь. Капитулирую, складываю оружие – без разницы, как это называется. Его губы мягкие и такие умелые! Как давно меня никто не целовал вот так, сладко. Как давно меня вообще никто не целовал! Кажется, забыла, каково это, и вспоминаю прямо сейчас, а может, учусь. На кухне квартиры, в которой прожила с мужем столько лет, в которой мы отметили столько праздников, я целуюсь с почти мальчишкой, и пальцы подгибаются на ногах.