Loe raamatut: «Парейдолия», lehekülg 14
– Да уж, точно. Ну что ж, за догадку спасибо отдельно. Всего хорошего!
– До свидания, Анатолий Юрьевич.
Спешно подняв с дивана барсетку, Горчаков вышел за дверь.
Сев в машину он завёл двигатель и откинулся на спинку сиденья. С минуту подумав, достал телефон и набрал номер.
– Здравствуйте, научно-технический отдел? Это следователь ФСБ Горчаков. Звоню узнать по экспертизе исходящего вызова. Да-да, у меня в деле заявка вам была, узнать местоположение номера 8 956.....05, который в МВД поступал. Узнали? Ага, только местоположение общее… Что, рязанская область? И никак точнее? Ясно. А сам номер не пробили? Не зарегистрирован нигде, значит, ясно. Ну что ж, спасибо. Нет, приезжать уже не буду, спасибо за информацию, до свидания.
Анатолий безразлично кинул мобильный на сиденье.
– Из Рязани, значит. Ну что ж, логично. Оперативно действовал, чёрт… или чертовка?
Горчаков нажал на газ, и БМВ плавно тронулась вперёд.
Доехав до дома, Анатолий почувствовал накатившую вечернюю усталость и скинув всю одежду в коридоре на пол, прямиком направился в душ. В особо напряжённые моменты жизни он мог зависать в душе часами, отключаясь мыслями и просто придаваясь моменту здесь и сейчас. Выйдя из душа расслабленный и свежий, майор рухнул на диван. Вскоре рука автоматически потянулась к ноутбуку и нажала на кнопку включения. Компьютер зашумел, мигнул синим экраном. Анатолий уставился на рабочий стол, на котором безмятежно красовалась странная, сетчато-ячеистая картина полей и неба, так напоминавшая заставку Windows XP. Уже по привычке, запустив интернет-браузер, Горчаков кликнул на давно сохранённые в журнале сайты, которые тут же открылись в окне батареей вкладок.
В первых открывшихся вкладках Анатолия ждали уже знакомые форумы и блоги посвящённые NewVision, которые он быстро пробежал глазами, но не обнаружил ничего нового, затем следовали его личные странички Вконтакте и ОК, которые он почти не вёл, но с их помощью было весьма удобно наблюдать за страницами друзей и знакомых, в том числе, и по службе, иногда просматривая их и отмечая миграции «лайков» и репостов между «друзьями». Никакого практического значения для Горчакова это не носило, а было чем-то сродни профессиональной привычке, в которой сбор и отслеживание информации было таким же автоматическим и бессознательным действием, как и реакция сытого кота на шуршащую в углу мышь. Следующая вкладка была лентой новостей, которые Анатолий обычно быстро осматривал и проматывал, но не в этот раз. Первые же заголовки заставили его впиться взглядом в экран. Горчаков нажал на ссылку, и перед ним открылась целая батарея новостей, связанных одной темой. Анатолий только и успевал читать заголовки:
Lenta.ru : «Сотрудники МВД задержали крупную партию наркотиков».
Коммерсантъ-Online: «В ГуВД Москвы не исключают причастность к наркотрафику некоторых сотрудников полиции».
РБК : «Межведомственный скандал: МВД подаёт запрос на проверку деятельности ФСКН».
Slon.ru: «МВД заявила о возможной причастности ФСКН к наркотрафику».
Meduza: «Перевозкой наркотиков занимались сотрудники ФСКН».
Дождь: «ФСКН крышует наркотрафик на высшем уровне? Или как конфликт между ведомствами вылился в коррупционный скандал».
Пальцы Анатолия метнулись по клавиатуре и открылись новые вкладки. Быстро пролистывая ленту в социальных сетях, он переходил из паблика в паблик, бегло осматривая новости друзей, в первую очередь тех, которые были подписаны на новостные сообщества с явно оппозиционной окраской. Обычно, Горчаков не интересовался политикой и старался без нужды не влезать в деятельность центра "Э" или каких-либо служб, наблюдающих за активностью оппозиционных СМИ, заходя на них лишь изредка и по делу, поэтому не имея постоянных ссылок, а находя их у многочисленных знакомых, которые такими темами интересовались больше, чем он. По крайней мере, он знал точно, что если нужно получить более-менее вменяемую информацию, просматривать новости из официальных СМИ, занятие бессмысленное. Пролистав несколько страниц, перед глазами майора замелькали заголовки новостей в сообществах, связанные с искомой темой:
«Про Кота-блоггера и генерала ФСКН.» Kamikadze_D
«Сказ о том, как генерал-майор Наркоконтроля героин в Москву возил, и что из этого вышло.» Фонд борьбы с коррупцией.
«Генерал-майор Лисичко: это не моё, мне подбросили!» Лентач.
Быстро побежав взглядом текст каждой из новостей, Горчаков откинулся на диван, скрестив руки за головой.
– Да уж… Ракета попала точно в цель, или НьюВижн наносит ответный удар. – сказал вслух Анатолий уставившись в потолок. В голове его крутилась только одна мысль:
«Чертовщина… ведь отдохнуть сегодня хотел от всего этого, и как теперь с таким уснёшь?»
Следующий день в отделе выдался жарким: постоянные отчёты и проверки, затем планёрка у полковника, на которой он уже традиционно всех отчитывал и укорял в профнепригодности, и, конечно же, разговоры о скандале между МВД и ФСКН. Скандал, тщательно замалчиваемый официальными СМИ, теперь больше не был тайной ни для кого. Оппозиционные журналисты набросились на него, как на свежее мясо, припомнив Федеральной Службе все грешки, включая участие её сотрудников в крышевании наркобизнеса, заканчивая случаями передозировок конфискатом на рабочем месте. Дело пахло серьёзными разбирательствами и передачей материалов в верховный суд, что для ФСКН была если не катастрофа, то крупная неприятность, которую желательно избегать всеми силами. И такая новость, под конец дня, всё же промелькнула: дело передали в суд, генерал-майора Лисичко обвинили незаконной транспортировке наркотических веществ и временно отстранили от служебной деятельности. Горчаков, наконец-то добравшийся вечером до ноутбука, смаковал последние новости одну за другой. Зайдя на твит Кот Мёбиуса со злополучными изображениями, он читал комментарии, в надежде получить новую и потенциально полезную информацию, но кроме восторженно-удивлённых отзывов о происшедшем и очередными восхищениями NewVision он ничего не находил. Его внимание, так глубоко сконцентрированное на последних новостях отвлёк звонок мобильного телефона. Горчаков взял его, и увидал незнакомый номер. Несколько секунд он повертел телефон в руке и только потом неуверенно поднёс к уху.
– Алло… – тихо сказал майор.
– Добрый вечер, Анатолий Юрьевич?
– Я слушаю. Кто на связи?
– Анатолий Юрьевич, с вами говорит генерал-полковник федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков Веденюк Сергей Иванович. Удобно ли говорить?
– Мм… да, конечно. – немного замявшись от неожиданности сказал Анатолий.
– Анатолий Юрьевич, можно ли с вами сегодня встретится? Дело на пять минут, есть один вопрос, который хотел бы задать лично вам.
– Почему бы и нет. Если дело недолгое, как говорите, можно на Цветном бульваре, подъезжайте, обсудим. Где точно, вам скажу чуть позже.
– Хорошо, до встречи.
Рабочий день уже подходил к концу и Горчаков быстро собравшись и ни с кем более не встречаясь, отправился к автомобилю. Меньше чем через полчаса он был уже на Цветном бульваре, расположившись машиной в удобном месте и ожидая звонившего. Через десять минут рядом с ним припарковался белый массивный Volkswagen. Его дверь открылась, и показалось округлое лицо человека в форме. Горчаков тоже открыл переднюю дверь и они вместе оказались друг напротив друга.
– Здравствуйте, Анатолий Юрьевич! – человек протянул руку. – Сергей Иванович, как уже говорил. Простите, что вот так, на улице, никуда не пригласил вас…
– Да бросьте, всё нормально. Вы же говорили, разговор недолгий?
– Да, конечно. Просто дел полно, мотаюсь сейчас, то туда, то сюда, хоть нашёл с вами минутку встретиться. Анатолий Юрьевич, скажите, ведь насколько мне известно, вы занимаетесь делом, как бы сказать, того звонившего в МВД, от которого пошла информация?
– Ну, отчасти так.
– Я понимаю, конечно, и я даже не хочу вопросы лишние задавать, наверняка у вас свои секреты, что логично. Но поскольку, как я понял, вас тоже в рамках вашего дела интересует личность звонившего, то поймите, меня, нас, всех сотрудников ФСКН она интересует ещё сильнее. Ну вы понимаете, да?
– Конечно понимаю. – спокойно ответил Горчаков.
– Ну так вот, у меня к вам просьба, даже нет, пожелание: очень, очень было бы хорошо, если бы вы его нашли!.. И как найдёте, то сообщите мне. А от меня благодарность не заржавеет, это я вам гарантирую! Ну как, сможете?.. – генерал-полковник глядел на майора нетерпеливо-вопросительным взглядом.
– Вот как раз этим и занимаюсь. А тут, как уж найдём, то сообщить вам труда не составит, тайной это не является.
– Вот и хорошо, товарищ майор! Доброе дело сделаете. Трафик-то у нас запланированный был, это была ловля на живца крупного наркопокупателя в Москве, мы ему конфискат и гнали, с полной иллюзией, что он идёт напрямую из Средней Азии. Сами понимаете, информация внутреслужебная, секретная. А этот звонарь просто всё испортил, сеть барыг, которых мы годами пасли, после такой инфы теперь разбежалась, как зайцы – считай, операция провалена. Так что найти крысу, дело принципа, понимаете!
– Понимаю… А что вы сами думаете по этому поводу? Есть ли какие предположения?
– Нуу, сначала думали на наших, но быстро проверили, не подтвердилось. Потом ещё одного тряханули, тоже пусто. Теперь не знаем, что и думать. Загадка. Кстати, ещё вопрос: что там за картинки такие, на которых компромат сливают, не слышали о таких? – Веденюк посмотрел на Горчакова в упор.
– Да, слышали о таких. Сливает кто-то через них информацию, возможно, или делает шоу, пытается привлечь внимание общественности. Это всё позёрство. Сами понимаете, любой компромат можно в любом виде предоставить, хоть статью в блог написать, хоть картинку сляпать, ума много не надо.
– Понятно, спасибо. Хотя… по этим картинкам другая есть информация. Что не первый раз они уже засветились, и много кого слили, и много что предсказали, и убийство Серебряка в том числе. А это уже серьёзно, сами понимаете. Позёрство, говорите? – Веденюк глядел на Горчакова взглядом удава. – И вот и нам тоже хотелось бы очень узнать, что это за шоу такое, в котором раскрываются внутрислужебные проблемы и предсказывается будущее.
– А это, – сказал Горчаков вздохнув, – уже не ваше дело, товарищ генерал-полковник. Вам сейчас о другом надо беспокоиться, о более насущном. В общем, чем могу, помогу, если будет что известно, вам сообщу. Теперь мне пора, всего хорошего, Сергей Иванович. – Горчаков отдал честь двумя пальцами от виска, что означало одновременно «пока» и завёл двигатель.
– Всего хорошего, Анатолий Юрьевич. Простите, что побеспокоил с расспросами, сами понимаете, все на нервах, даже обратится не к кому. Буду с нетерпением ждать результатов расследования. До свидания! – крикнул генерал-полковник уже отъезжающему БМВ майора.
– «Наркотрафик вы пасли, спецоперация, ага… Кому ты заливаешь, дядя?» – ехидно подумал про себя Горчаков и резко тронулся на зелёный сигнал светофора.
Начиная с новой недели Горчаков взял в привычку оставлять машину на спецстоянке ближе к центру столицы, и после работы неспешно прогуливаться от Лубянки и до Кремля. Такое изменение поведения появилось после нескольких деловых встреч, при которых ему приходилось оставлять машину в центре, и потом двигаться уже до места работы. Как ни странно, привычка пришлась ему по вкусу и Горчаков с удивлением для себя отметил, что давно уже не гулял внутри Садового кольца, хотя работает совсем рядом, и вообще, кому, как не ему прохаживаться по самому сердцу столицы наслаждаясь её красотами, ощущая себя если не хозяином её жизни, а хотя бы тем, кто находится в центре событий? Здесь же, он ловил себя на мысли, что на этих улочках не был уже очень давно, словно с далёкой юности, и тем более не ходил в одиночестве, не торопясь при этом на какую-нибудь встречу или на место происшествия. События последних дней, накопившаяся информация и постоянные следственные мероприятия перемешались в голове майора, словно овощи в миксере и жажда подобных прогулок была бессознательным желанием хоть как-то их утрясти, пустив мысли в свободный полёт. Горчаков бродил по старым улицам, оглядывая вокруг здания, заходя в арки и дворы иногда оставаясь в них на какое-то время и снова продолжая путь.
«Сколько ещё тут такого, что можно сфотографировать и обработать? Сколько тайн хранят эти дворики, стены, служебные помещения, административные корпуса, внутри старых исторических зданий? Ведь каждый дом тут – какая-нибудь история, каждое окно – чьё-то грязное бельё и неприглядные поступки».
Майор неспешно шагал по переулкам, и его мысли, словно притянутые гравитацией планеты-гиганта, постоянно кружились вокруг одной проблемы: «Почему, если программа действительно каким-то образом способна видеть события будущего или прошлого, не находит их везде и повсюду? Ведь абсолютно всё, каждая стена, улица, кусочек природы, заполнены такими событиями, абсолютно всё движется в будущее и имело след в прошлом. Разве нет?.. В каждом доме кого-то убили, в каждом доме, кто-то умрёт, а те, кто строили вот этот, например, памятник, вероятно, много позже погибли от несчастного случая или их бросили в тюрьму. Почему, на просторах площадей не проявляются жертвы восстаний, давок или казней, проводившиеся в более старые времена? Почему программа не показывает на этом зеркале общественной жизни городов будущие драматические события, которые ведь обязательно произойдут?».
Горчаков шёл и думал: сколько раз он видел фотографии Красной площади, других исторических зданий и парков, обработанной этой злосчастной программой, но ничего подобного не наблюдал. «Где всё это?! Почему же не проявляется по первому же клику? И как не вернутся к одному из старых вопросов – почему одно и то же место, снятое в разное время разными людьми столь различно по результату? Выходит, проявляющиеся образы после обработки, это не что-то постоянное и объективное. Не что-то, что существует всегда, неизменно, пусть даже и в скрытом виде, намертво прикреплённое к запечатлённому фотокамерой объекту. Оно появляется, создаётся, вычленяется, возможно, из бесконечного потока других событий прошлого и будущего. Оно становится актуальным только тогда, когда кадр попадает в объектив или, возможно, когда происходит сам процесс обработки. Но как?.. Должны же быть какие-то законы, какие-то взаимосвязи? Актуальность… это как-то связано с актуальностью, с важностью для нас. Не всякое событие прошлого или будущего будет показано, не всякое, скрытое в настоящем внутри объекта или его составные части будут проявлены. Возможно, программа сама выбирает из бесконечного множества того, что можно рассказать об объекте, из всех трёх моментов времени – прошлого, настоящего и будущего – что-то одно, одно конкретное, определённое, и делает его видимым для нас. Но тогда кто и что в ней решает, что именно будет явлено?.. Если конечно, это вообще программа, а не изощрённая мистификация…».
Горчаков в нерешительности застыл на маленьком перекрёстке, уставившись в просвет клочковатого неба над ним. Тут же, к груди подкатила волна смутной тревоги и одновременно, ощущение пустоты. Анатолий почувствовал, как его мысли буквально коснулись какой-то пугающей бездны, в которой царили только абсолютная бесконечность и такая же абсолютная неопределённость. Краем сердца, майор ощутил далёкий страх, и одновременно удивление оттого, что этот страх был вызван самим ходом его мыслей, самой попыткой представить себе возможное положение вещей. Этот страх, на миг вернул его в самое раннее детство, в котором он вспомнил себя, пытавшимся представить бесконечность Вселенной: тогда маленький Толя лежал в своей кровати и представлял: «космос бесконечен, бесконечен, бесконееечен, вот летишь-летишь, а края всё нет и нет, и никогда не будет… как же это так?..». В детстве, эта мысль пугала, но вдохновляла одновременно, сейчас же, кроме страха и одиночества в ней ничего не осталось. Горчаков тряхнул головой, вспомнил коридоры Следственного управления, Лубянки, полковника Уманца, начальство, планёрки, и вернувшись мыслями в привычную реальность он пришёл в себя.
«Не о том ты думаешь, Толя, не о том!» – пронеслось в голове. – «Всё это вопросы отвлечённые, расследование никак не продвигающие. Сконцентрируйся на важных вещах, чёрт тебя дери!..». Горчаков вышел из ступора и перешёл через дорогу, набирая скорость. В кармане пиджака завибрировал телефон.
– Алло!
– Здравствуй, гражданин следователь! – услышал Горчаков бодрый голос капитана Алексеенко. – Гляжу, заскучал ты там совсем, на работу не торопишься. Хочешь, взбодрю?
– Чего ещё?
– Нам кот новый сюрприз прислал.
– Что? Какой ещё…
– Ну, наш кот твиттерный, прислал всем второй сюрприз, мы-то всё думали, разовая ли это акция или нет, однако, продолжение не заставило себя долго ждать.
– Понятно… – прошептал Горчаков чуть не выронив мобильник, затем резко убрал его в пиджак и почти бегом двинул в сторону Лубянки. Телефон снова напомнил о себе очередным звонком.
– Алло, ты чего трубку бросаешь? – послышался голос капитана.
– Так, Гриша, бери в охапку себя, Затейкина, ребят из информационного, собираемся в кабинете. Скоро буду, давай.
…Горчаков ворвался в кабинет с видом опоздавшего в офис клерка и скинул пиджак на стул. За столом уже сидели все, кто должен быть в сборе. На середине стола стоял ноутбук. Анатолий подошёл к нему и развернул на себя. Затем он глянул на экран, застыл, и прочитал четверостишье, которое виднелось вверху монитора, открывая твит:
Когда Всевышний сладко спит, то не будите, тише!
И горе тем, кто cладкий сон сей оборвать рискнёт,
И пусть в его земных чертогах уж скребутся мыши
Всевышнего всё это не скребёт.
Глава 6.
После прочтения, Анатолий медленно сел на стул и принялся внимательно разглядывать изображение.
– Это где? – через несколько секунд спросил он.
– Новая мечеть на Ярославском, открытая буквально несколько дней назад. – тихо сказал старший лейтенант.
Горчаков впивался взглядом в картину. На фоне столичных многоэтажек, в окружении парка, возвышалась новенькая мечеть с двумя минаретами по краям. Около центрального входа, были видны фигурки заходивших и выходивших людей. Вся фотография выглядела, словно застывшая в паутине гранулированных фракталов, так уже хорошо знакомых майору. Панорама мечети и города за ней, словно покрывалась волнами, становясь как бы зыбкой и призрачной, пропущенной через цветные линзы и фильтры. Псевдофрактальные текстуры концентрировались на мечети, и словно корнями разбегались по поверхности земли, создавая многочисленные завихрения, перемежающиеся с многоугольными структурами. Беглый взгляд сначала охватил картину в целом, но более детальный начинал выявлять отдельные элементы, и чем больше глядел Горчаков, тем больше этих элементов он замечал. Не составило большого труда увидеть, что текстурные нити, тянущиеся по краям от стен здания, переходят в фундамент, в структуре которого видны сваи, блоки, внутренние комнаты и даже кирпичная кладка. Эти зыбкие для глаза подземные формы всё же вполне неплохо и гармонично исходили из самой архитектуры строения, воспринимаясь, как цепь подвальных помещений. То, что находилось внутри этих помещений, поначалу не сразу привлекло внимание майора, а лишь представлялось неким центральным ядром спутанной мешанины линий, углов и изгибов, в хаосе которых сложно было что-либо разглядеть. Но чем больше всматривался в них Горчаков, тем больше он замечал, что именно в этих углах и изгибах, проявлялись хорошо знакомые для него предметы и очертания. И вот, уже через полминуты просмотра он явно различал силуэты автоматов серии АК, станковый пулемёт, переносные миномёты и противотанковый гранатомёт. Все эти вещи были, как бы впечатаны в текстуру подвала, и визуально воспринимались, как находящиеся внутри его.
Анатолий отодвинул ноутбук и медленно отъехал на спинку кресла продолжая держать ладони на столе.
– Так… – произнёс он, выждав паузу. – Картинки-картинками, но тут сразу об увиденном. Реагировать придётся незамедлительно…
– Анатолий! – перебил его капитан. – Ты это, погоди-ка.
– Чего ещё?..
– Мечеть была открыта несколько дней назад. Ближайшим окружением руководителя чеченской республики, и на открытии её присутствовали первые лица города и депутаты Госдумы.
В кабинете повисло тревожное молчание. Майор склонил голову и упёрся взглядом в колени. Затем резко вскочил и метнулся к столу у окна.
– Да ну нафиг!.. – Горчаков выхватил из пачки лист формата А4 и ручку.
– Анатолий, ты чего?! – раздался голос капитана в тишине кабинета. – Да там все свои, левых имамов там не бывает!
– Моё дело написать, даже не Уманцу, лучше сразу Ватутичу или даже генеральному, пускай разбираются, что там и чьё там, и если надо, Гриша, поедем, прокатимся туда с твоими ребятами.
– Не прокатимся, в том то и дело. И зря ты это…
– А вот зря – не зря, это не твоё дело, капитан.
Анатолий быстро водил ручкой по бумаге – «Генерал-лейтенанту Ватутичу О.А. от майора Горчакова А.Ю. , довожу до вашего сведения, что согласно оперативной информации…» – затем, окончив писать, чиркнул роспись, свернул лист пополам и вышел из кабинета демонстративно и громко хлопнув дверью.
Анатолий стоял перед полковником Уманцем в его кабинете, когда тот читал заявление. Глаза полковника быстро бегали от строчки к строчке, и создавалось ощущение, что он читает не четверть листа, а большой том советской энциклопедии. Затем Уманец кашлянул и положил листок на стол.
– Да уж, дела! Это хорошо, что ты сообщил, Горчаков, очень хорошо! Я передам Ватутичу, версия будет проверена.
– Товарищ полковник… тут как бы дело безотлагательное, здесь не версию надо проверять, а опергруппу высылать! А если оно всё сейчас там, а завтра уже не будет? Потому я и сорвался к вам немедля.
– Ты погоди, Горчаков, погоди, коней-то не гони… Всё правильно ты сделал, но напомню, это догадка, не более. Или с каких это пор эта несчастная программа стала объективным поставщиком данных?
– Как?.. Но ведь…
– А сколько в ней пустышек было, а? Вот что ты предлагаешь, маски-шоу устроить, прихожан на землю повалить, гражданам, многие из Чечни которые, напомнить про 94 год? Ты этого хочешь?! И это тут же после открытия объекта, и кем! Мэр столицы, заместитель главы республики, депутаты городской думы – ты чего это думаешь, у них под носом террористы арсенал туда пронесли, что ли? Горчаков, ты, я гляжу, совсем переработал, эта программа тебя на больничную койку уже отправила, и гляжу, ещё не раз отправит, теперь уже в Кащенко.
– Товарищ полковник! – почти закричал майор, что заставило Уманца прервать монолог. – Вы же знаете устав, и знаете, что я действую строго по нему! Есть информация, а догадка– недогадка, первые там лица, или вторые, это неважно, её надо проверить и всё, и чем быстрее, тем лучше. Вот потому я и написал сразу Ватутичу.
– Да господи! – воскликнул полковник. – Да кто против то, передам я Ватутичу, тут же. Какие проблемы, твоё дело написать, ты это сделал, всё правильно. Что?.. Что ты на меня так смотришь, Горчаков? Что за сомнения такие, а? Ладно, на бумагу, на, неси сам генералу, давай! Или ты мне не доверяешь, а? Ну давай, давай, неси! Он у нас любит вот эти, «догадки». – полковник затаив дыхание сверлящим взглядом глядел на майора.
– А знаете что… давайте, отнесу. – спокойно сказал после секундной паузы Анатолий. – Давайте, Виктор Васильевич, не буду вас утруждать. Отнесу, и буду спокоен. Моё дело передать вышестоящим, всё верно вы говорите.
– Да пожалуйста, Горчаков, пожалуйста, неси! Может, даст добро генерал на опергруппу, что ж, я только за. Но я не даю, так как не считаю это доказательствами, а резонанс будет серьёзный.
Майор не сказав больше ни слова, взял листок и направился к выходу.
– А ты, Анатолий, не забывай, какое твоё основное дело, с которым ты явно не справляешься, просрав все сроки. – окрикнул его Уманец. – Твоё дело, следователь Горчаков, эти карикатуристы хреновы, которые вас уже который месяц вокруг пальца обводят, как щенят. А мне из-за вас опять звонят, понимаешь, нет? Опять заблокируют эту страницу, он снова в другом месте появится, и так далее.
– Ни в коем случае! Товарищ полковник, ни в коем случае нельзя блокировать этот аккаунт, как бы кому наверху этого не хотелось! Это наша ниточка, он просто необходим для проведения оперативно-розыскных мероприятий, объясните это все нетерпеливым!
– Хорошо, хорошо, согласен. Попробую им объяснить. Но сам понимаешь, долго это давление сверху я терпеть не намерен. В общем, ребята, если в течение месяца ничего не нароете, отстраню от дел, как хотите. А теперь, неси.
– Так точно, Виктор Васильевич… – неуверенно сказал Горчаков отдав честь и вышел за дверь держа в руке свёрнутый вдвое листок.
Через полчаса майор вернулся в свой кабинет, в котором оставленные им сотрудники продолжали вести оживлённые споры. Анатолий плотно закрыл дверь, подошёл в центр и сел на край стола.
– Господа, ситуация такова… – начал он издалека. – Когда программу заблокировали, никто не предполагал, что будет дальше и будет ли что вообще. Сейчас сбываются наши старые догадки: продолжение последовало, и более того, оно носит чётко спланированный, системный характер. Когда появилось первое громкое произведение от некого Кота Мёбиуса, не было стопроцентной уверенности, разовая ли это акция или ждать продолжения шоу. Последовало продолжение, и какое. А значит, будет ещё и ещё. И вот сейчас, тот самый момент, когда мы наконец-то можем сосредоточить все свои силы на поиске конкретного человека или группы лиц. Теперь мы ясно понимаем, что программа NewVision является глобальной, спланированной провокацией с масштабом и качеством которой мы ещё никогда не сталкивались. Посему, я прошу у всех терпения, выдержки и здравого рассудка. Ладно, это было лирическое вступление.
Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Давайте, все вместе, накидываем детали ситуации. Программа воскресла, и кто-то имеет к ней доступ. Этот кто-то, один человек или группа лиц, сейчас пока сказать сложно. Этот кто-то, хорошо подготовлен, и каким-то образом, знает, что фотографировать и где.
– И ещё, пока не забыл, – вставил лейтенант Ницман, – по всей видимости, доступ к программе имеет только этот Кот, так как от других простых пользователей, которые раньше активно её использовали, никаких новых обработок не поступало. Более того, если б где-то появилось «зеркало», то в сети уже были бы ссылки, а их нет. Я пролазил все форумы и блоги за эти дни, пролез на самые закрытые группы – все обсуждают подвиги Кота Мёбиуса, и также спрашивают доступ к НьюВижн. Попадались пара ссылок, но они давно мёртвые. Так что, пока могу сделать вывод, что доступ к программе имеет только те, кто ведут твит под ником «Кот Мёбиуса».
– Отлично!.. – громко сказал Горчаков, показав на старшего лейтенанта – Ребята, что подмечаем: мысли, идеи, факты, записываем, ручки, бумага у каждого есть. Кстати, Виктор, а каким образом кто-то может получить доступ к программе? Я имею в виду, насколько абсолютно сторонний человек, ранее не связанный ни с Kote-i-Co, ни с серверами, ни с Чеботарёвым может получить к ней доступ, например, взломав сервер, или украв сам программный код?
– Хороший вопрос… – Ницман задумался. – По идее, любой сайт, который хостил этот сервис, имеет возможность сохранить его у себя в недоступном для других виде, но будет ссылка через другие серверы. В общем, доступ к программе с возможностью её перехоста есть либо у её автора, либо у обслуживающих сайты, как часть сервиса, а это большое количество народа, как-то так, подозревать можно кого угодно.
– Хм, ясно.
– Ещё моментик, – неловко сказала Юлия, – заметно, что качество самих фотографий, а так же обработки, вернее, её детальности, стали лучше, чем большинство прошлых.
– Точно подмечено. Так оно и есть. И о чём это говорит, Юлия?
– Нуу, пожалуй о том, что это фотограф-профессионал, умеющий правильно настраивать аппарат.
– Правильно. Или о том, что аппарат тоже весьма хороший и дорогой. – добавил Горчаков. – Ну а какой вывод из этого вывода? Давай уж, Юля, коль начала.
– Вывод?.. Только то, что эти люди хорошо подготовлены, верно?
– Ну почему же так неуверенно? Конечно, о чём и речь! Ладно, едем дальше…
– Что с Чеботарёвым? – спросил капитан.
– Иссох весь, молчит. Давно не навещал его. Сегодня, после совещания, сразу к нему. Дальше: как мы видим, мастерство художника выросло до уровня шедевров. Два попадания в яблочко, и каких! Резонанс получился нешуточный, и интернет реально вскипел, чего собственно, автор и добивался. Теперь это не просто случайный снимок уголка рынка в спальном районе на окраине города, случайным руфером-любителем, не просто снимок коттеджного посёлка, случайно попавшего в кадр во время запечатления величественного заката. Это чётко спланированное мероприятие для получения предсказуемого результата. И главное, ставки выросли. Если раньше это был простой капитан полиции или незаконно построенная церквушка, то теперь дело коснулось первых лиц основных ведомств и…
– Что такое? – несмело спросил Алексеенко.
– Ничего… – запнулся Горчаков снова развернув голову к монитору с фотографией.
– Анатолий Юрьевич! Что бы там в этой мечети ни было на самом деле, нам всем сейчас не об этом надо думать, а о программе и кто за ней стоит. – спокойно сказал сотрудник следственного отдела Андрей Ведяпин. – Вы передали раппорт начальству, своё дело сделали.
– Да, Андрей, кто бы спорил. Кстати, как продвигается дешифровка устройств компаний PhotoSyntez и Skymacker?
– Больше половины сделано, но когда закончим, точно сказать не могу. Шансы, что найдём что-то интересное, сокращаются.
– Понятно, ускорьте работу, насколько возможно. – Горчаков встал со стола, прошёлся, сложа руки за спину и продолжил. – Так вот, на данный момент у нас выходит следующее: автор теперь хорошо подготовлен и действует стратегически. Сначала он получил картинку со здания ФСКН, а затем не поленился поехать в Рязань и встретить автоколонну, найти место, расположиться, и успеть щёлкнуть одинадцать раз, пока она стояла на светофоре. Затем, он ТУТ ЖЕ совершает звонок в МВД, но как! Успевая изменить голос! Судя по времени нахождения колонны на светофоре и по времени поступления звонка, между этими событиями прошло не больше получаса. Вопрос: как пациент мог так быстро составить послание с изменённым голосом, находясь фактически в чистом поле? Ах да, симка и мобильное устройство естественно, пустышки, номера определены, но ни на кого не зарегистрированы.
