Loe raamatut: «Львиная история»

Глава 1. Игорь

В тот день всё пошло не так с самого утра. Во-первых, начался противный дождь, который моросил и моросил, хотя обещали солнечную погоду. Во-вторых, Лев забыл поставить на зарядку телефон, и теперь то и дело смотрел на экран, прикидывая, сколько ещё будет на связи. И самое обидное: в машине остались спички, которые он специально купил в магазине у дома. Но вспомнил он об этом, уже находясь довольно далеко от парковки.

Ругая себя за рассеянность, он неспешно вышагивал по ровной, умытой дождём, асфальтированной дороге. Высокие столетние деревья мерно раскачивались, негромко потрескивая. Птицы устроили перекличку и на разные голоса болтали, спорили и пели.

В руке беззвучно задёргался телефон.

– Аля, прости, не отзвонился. Я на месте, доехал почти без пробок. Нет, здесь нет грозы, только мелкий дождь. Вообще, тут очень хорошо. Тихо, спокойно. Если бы не могилы, то это место легко сошло бы за лесопарк.

Лев улыбнулся, услышав любимое Альбинино «феерично» и несколько раз кивнул в такт её вопросам.

– Цветы купил, не у входа, а чуть дальше, где дешевле. Лампадку взял там же. Аля, и хорошо, что ты осталась на даче и не поехала. Ты же знаешь, я люблю с папой поговорить, посмеяться. Уверен, что со стороны это выглядит так, будто я сумасшедший.

Трактор, с грохотом пролетевший в полуметре от него, разорвал сонную тишину. Следом за железным конём с лаем пронеслась огромная лохматая собака. Увидев Льва, она остановилась и села.

– Только этого мне не хватало, – пробормотал Лев. – Венком мне от неё отбиваться или лампадкой? Аля, давай созвонимся позже, я уже подхожу.

Лев замедлил шаг. Собака дождалась, когда он поравняется с ней, и уверенно засеменила впереди, иногда поворачивая косматую грязную морду и проверяя, следует ли за ней Лев. Изгибаясь, дорожка открывала всё новые и новые судьбы. Лев любил разглядывать надписи на надгробиях, подсчитывать, сколько лет длился земной путь соседей отца по участку, но сегодня он смотрел только на бурую спину собаки.

Так, вдвоём, они дошли до поворота. Собака напоследок зыркнула и унеслась по своим делам. Лев с облегчением выдохнул и стал осторожно пробираться между оградок. Он сосредоточенно смотрел под ноги, осторожно перешагивая через мокрые глинистые участки, и вдруг остановился.

У папы уже был посетитель. Он курил, сидя на корточках и глядя на портрет Евгения Фёдоровича, а когда Лев подошёл ближе, то выпрямился, затушил сигарету и щелчком отправил её в мокрые кусты. Мужчины молча разглядывали друг друга. Они оба были высокие, светловолосые и голубоглазые. На этом сходство заканчивалось. Лев, одетый в летние брюки и рубашку с коротким рукавом, туго обтянувшую ненавистный живот, выглядел провинциальным дядюшкой. Рядом с ним стоял незнакомец в кожаной куртке, джинсах и высоких ботинках. Очки и аккуратно подстриженная шевелюра Льва тоже проигрывали в крутости длинным волосам, собранным в хвост, у «рокера», как мысленно окрестил его Лев.

– Здравствуйте, мы знакомы? – спросил Лев.

Он задал этот вопрос из вежливости, зная, что видит «рокера» впервые. Но тот усмехнулся и, прищурившись, ответил:

– Знакомы, знакомы, не сомневайтесь.

– Вы, наверное, его ученик? – уцепился Лев за предположение, как за спасательный круг.

– Да, типа того, – хохотнул патлатый тип, глядя в упор на Льва.

– Как ваше имя, фамилия? Уверен, я вспомню.

– Точняк, я же не представился многоуважаемому Льву Евгеньевичу. Меня зовут Игорь. Молчанов Игорь. Ну как, вспомнили?

– Прошу прощения, но вот так с ходу – нет.

Лев совершенно растерялся и не знал, как поступить с новым знакомым. Хотелось положить цветы на могилу, зажечь лампаду и поговорить с отцом, но «рокер» наблюдал за ним с необъяснимой враждебностью. Вдруг Лев вспомнил про спички.

– Игорь, мне вас сам Бог послал! Представляете, оставил спички в машине! А ведь специально их купил. Не могли бы вы зажечь лампадку? А я пока, с вашего позволения, пройду ближе к могиле и положу цветы.

Мужчины, поменялись местами. Наконец-то Лев оказался около отца, вытеснив Игоря. Тот зажёг фитиль, отдал лампаду Льву и потянулся за новой сигаретой. Лев поморщился. Он с таким трудом бросил курить! Теперь дымящий рядом человек воспринимался им как провокатор. «Да когда же он отчалит отсюда?» – с раздражением подумал Лев, повернувшись к Игорю спиной.

Тот, словно прочитав его мысли, нараспев произнёс:

– Ну ладно, погнал я, дел ещё по горло. Короче, примите соболезнования, Лев Евгеньевич. Не буду мешать.

Махнув на прощание рукой, Игорь вразвалку пошёл между рядами могил. Лев устыдился своей невежливости. Человек отложил дела, специально приехал к его отцу в годовщину смерти, а он так некрасиво с ним обошёлся. Имя, фамилия, нет не помню, давай, до свидания. Взглянув на фотографию отца, спросил:

– Пап, я не прав? Остановить его?

Поддавшись внезапному внутреннему порыву, Лев крикнул:

– Игорь! Стойте!

Тот обернулся и прокричал в ответ:

– Чего случилось? Спички снова дать?

– Нет, огонь горит, спичек не надо. Я хочу вас пригласить на завтрашнюю встречу.

Лев вышел за ограду и продолжил говорить:

– Каждый год мы собираемся у метро «Кропоткинская» и идём любимым папиным маршрутом. Вот таким образом чтим память о нём. Вы же знаете, какой страстный он был гуляка, от слова гулять, конечно, не погуливать.

Лев ожидал, что Игорь улыбнётся игре слов, но тот отреагировал бурным хохотом, что было чересчур.

– Раз вы его ученик, буду рад, если вы к нам присоединитесь. Но если не сможете, то…

– Я смогу, – успокоившись, ответил Игорь.

– Тогда увидимся завтра. В полдень у выхода на Гоголевский, – без особого энтузиазма резюмировал Лев.

***

– Лёвка, чего мы ждём? Все давно собрались!

Невысокая Наташа задрала голову и, сложив пальцы козырьком, уставилась на Льва. Компания томилась в ожидании. Летнее солнце набирало силу. Ни единого облачка, ни одного самого слабого дуновения ветерка. Лев представил, как хорошо сейчас Альбине и детям на даче. Вот закончит все дела и рванёт к ним.

– Так, народ, терпение. Должен подойти ещё один человек. Кстати, может, кто-то из вас помнит такого – Игорь Молчанов? Сказал, что папин ученик.

Когда минутная стрелка подобралась к отметке «двадцать», неподалёку затормозило такси. Из него выпрыгнул Игорь.

– Сорян, пробки! – выпалил он. – Всем хай!

Лев понимал, что надо сказать пару слов об Игоре, но знал только его имя, поэтому просто представил мужчину остальным. Наташа произнесла: «Приятно познакомиться», с интересом разглядывая Игоря, остальные лишь кивнули.

– Ну что же, объявляю ежегодную прогулку памяти Евгения Фёдоровича открытой, – сказал Лев. – В этот раз мы пойдём самым любимым папиным маршрутом: маршрутом влюблённого историка.

Группа неторопливо двинулась по Гоголевскому бульвару. Лев шёл с Игорем. Сегодня «рокер» был без кожаной куртки, в джинсах и в футболке. Лев обратил внимание, что на предплечье правой руки у Игоря татуировка, но разглядывать постеснялся.

– Игорь, расскажите о себе. Чем занимаетесь?

– А ничем грандиозным я не занимаюсь, – ухмыльнулся Игорь, – свободный художник.

– А чем увлекаетесь?

– Как чем? Секс, наркотики, рок-н-ролл. Чего притих? Шучу я. Это поговорка такая, не слышал? Кстати, давай на «ты», у меня уже скулы сводит от выканья.

– Да без проблем, – ответил Лев.

Тем временем свернули на Сивцев вражек. Часть проезжей части была перекрыта: снова что-то ремонтировали. Строительная пыль вилась над машинами и оседала на окнах зданий. Прохожие растянулись плотной змейкой по узкой полоске тротуара. Компания остановилась через дорогу от неброского одноэтажного домика. Из-за нагромождения булыжников, старых бордюров, ржавых канализационных люков ближе было не подойти.

– Ну что, уважаемые, кто помнит, чем нам интересно данное скромное сооружение? – громко спросил Лев.

Игорь поднял руку. Все с любопытством уставились на парня.

– Данное скромное сооружение интересно тем, что тут находится крутая школа музыки. Учился здесь барабанить.

Наташа захихикала, но быстро замолчала, увидев, что остальные не оценили ответ Игоря.

– И вы думаете, молодой человек, что именно это и написано на памятной доске? – холодно улыбнулся Сергей, темноволосый полный мужчина с чисто выбритым лицом и густыми сросшимися бровями.

– Нет, конечно. Не знаю, как вас звать-величать.

Игорь состроил важную гримасу, откашлялся и заговорил высоким неестественным голосом:

– Посмотрите на эту старинную усадьбу, а, точнее, на этот одноэтажный домишко. Ни колонн, ни балкона – ничего, кроме еле заметных финтифлюшек над окном. А что там за памятная доска? Ба, да здесь жил сам Лев Толстой! А вот работал ли? Ему было всего двадцать два года. Он ни в чём себе не отказывал: поигрывал в картишки, пропадал на светских тусах и мечтал о карьере. Нормальная жизнь парня, которому не нужно думать о том, как прокормить себя и семью.

Компания замерла в молчании. С одной стороны, Игорь говорил всё правильно, но небрежный тон и искривлённые усмешкой губы вызывали неприятные чувства.

– Ну да, дело молодое, – подал голос молчавший до этого худой смуглый мужчина с намечающейся лысиной, – главное ведь не то, каким он был в молодости, а каким стал потом. Не спился и не проигрался в пух и прах. «Войну и мир» написал, в эпилоге про этот домишко упомянул.

– Правильно, Макс, – подхватила Наташа, – ошибки молодости исправляются старостью.

– А ошибки старости? – спросил Игорь, разглядывая женщину. Наташа покраснела и умоляюще посмотрела на Льва.

– С точки зрения истории, ошибок не существует. Есть только причины и следствия, – весело воскликнул Лев.

– А с точки зрения справедливости ошибки существуют. И есть такие, которые не прощают, – отрезал Игорь.

– И какую же такую непростительную ошибку совершил Лев Николаевич Толстой, живя в этом доме? – воскликнул Сергей.

– Слышь, Брежнев, я не с тобой разговаривал.

Игорь закурил, выпустив дым в лицо опешившему Сергею, процедил: «Смотри у меня» – и, не оглядываясь, пошёл по переулку. Лев решил, что парню просто не понравилась компания незнакомых людей, к тому же старше лет на десять.

– Я требую объяснений, Лев! – воскликнул Сергей, сверкая глазами и сдвинув кустистые брови. – Что это за маргинал? Я не могу поверить, что он занимался у твоего отца! С чего ты вообще это решил?

Компания плотно обступила Льва, перегородив тротуар. Прохожие недовольно обходили их по проезжей части, протискиваясь между припаркованными машинами. Лев привычно запустил пятерню в копну светлых волос, собрался с мыслями и рассказал, где и как познакомился с Игорем.

– Ну какой ты наивный, Лёвка! – засмеялась Наташа, всплеснув руками. Она достала из сумочки платочек, аккуратно промокнула вспотевший лоб и виски. После этого продолжила: – Как верил всем в детстве, так до сих пор и живёшь в своём идеальном мире! Это ж мафия! У них на кладбище всё схвачено! Я смотрела по телевизору.

Наташа сделала паузу, взглянула на друзей и продолжила:

– За каждым прикреплён участок. Они запоминают даты смерти, приходят в этот день на могилу и ждут родственников. Предлагают помочь, поухаживать, присмотреть. Не за просто так, конечно! А если видят, что стакан с водкой стоит, значит, уже ушли. Тогда просто выпивают за упокой души. Тоже отличный способ бесплатно наклюкаться. У тебя стакан не стоял, лампада не горела, цветов свежих не было. Вот он тебя и ждал.

– Ну Натаха, ну Агата Кристи, – сказал Макс, уважительно посмотрев на подругу.

Лев виновато улыбнулся. Похоже, Наташа права.

– А согласился приехать, потому что хотел на халяву выпить и закусить. Он же понимает, что после прогулки мы проголодаемся и отправимся в кафе, а, может, даже и в ресторан! – подняв указательный палец, закончила Наташа.

Все одобрительно закивали.

– Да, наш Лёвка не меняется! – хмыкнул Максим. – Помните, как он месяц делал домашку за Петрова, потому что тот, якобы, терял зрение, и врачи прописали ходить дома в повязке на глазах?

– А как он помогал какой-то соседке крутить бумажные цветы для дома престарелых, а потом узнал, что она их продаёт у метро? – подхватила, смеясь, Наташа.

– Так, – оборвал её Сергей, – объяснение про мафию могильщиков кажется правдоподобным. Хорошо, что мне удалось вывести его на чистую воду так быстро. Я сразу почуял фальшивку. Пренеприятнейший тип!

– Конечно, конечно, Серёженька, ты у нас самый умный, – заколыхалась всем телом Катя, крупная женщина с веером и в соломенной шляпе.

Сергей кашлянул, приосанился, посмотрел на часы и скомандовал:

– Двигаемся дальше!

Глава 2. Прогулка

Перейдя дорогу, они растянулись по Плотникову переулку. Вскоре показалась бронзовая спина Окуджавы. Арбат. Дойдя до монумента, остановились.

– Отец мне говорил, что убрал бы из композиции стол и скамейки, – щурясь от солнца, сказал Лев. – Когда видел очередную пьянку за спиной Булата Шалвовича, подходил и просил уйти. И ведь вставали и уходили.

Двинулись дальше. Как флагманский корабль, Лев разрезал многоликий и разноголосый поток туристов, ведя за собой всех остальных. Пройдя фонтан с золотой Турандот, завернули налево и углубились в любимые Евгением Фёдоровичем старинные московские улочки. Унылые многоэтажки здесь с завистью поглядывали на отреставрированные небольшие домики.

– Как можно было построить безликую коробку рядом с таким образцом изящества! – Ольга нацелила объектив камеры на нарядный фасад одноэтажной усадьбы.

В поисках лучшего ракурса женщина носилась как заведённая, присаживаясь на колени и почти ложась на асфальт.

– Какие прелестные головки! Ребята, посмотрите, какой орнамент! Мне нужно утащить цветочную идею в свой проект!

– Оля, догоняй! – крикнул Сергей.

Неожиданно из-за угла особняка, шатаясь, вышел бомж, на ходу застёгивая ширинку и улыбаясь пьяным беззубым ртом.

– Шрайбикус! Хошь попозирую за бутылку?

Женщина взвизгнула и побежала.

– Да уж, Арбат – район контрастов! – На коротко стриженных волосах Ольги блестели капельки пота. – Смотрите! Вот исторический особняк. А через дорогу – музей эротики! Как вам? По улице впереди вас может идти заслуженный артист из Вахтанговки, а навстречу – банда бомжей и попрошаек!

– Ничего не поделаешь, – вздохнул Максим, – со времён Пушкина и Вяземского Арбат сильно изменился. Впрочем, как и мы с вами не похожи на их современников. Но сокровища прошлых веков всё же сохранились.

– Конечно, ведь их захапали себе различные посольства, – язвительно заметила Ольга.

Жара усиливалась. Компания шла всё медленнее, всё неохотнее общаясь. Иногда молча останавливались у какого-нибудь особняка полюбоваться лепниной или прочесть надпись на табличке. Дошли до музея Скрябина, повернули к Щуке¹ и через неприметную арку вышли на Новый Арбат.

От раскалённой плитки поднималось марево, словно друзья очутились в турецкой бане. Хотелось спрятаться в тень, но её тут не было. В рядок стояли хилые пыльные деревца, похожие на муляж. Нырнув в едва ощутимую прохладу подземного перехода, перешли на другую сторону, к Борисоглебскому. Памятник, к которому они направлялись, виднелся издалека: сидящая со сложенными руками, будто задумавшаяся, женщина. Встав под табличкой «В этом доме с 1914 по 1922 г. г. жила Марина Цветаева», компания устремила взгляды на памятник поэтессе.

– Бедная, – вздохнула Катя. – Столько пережить! И как правильно её изобразили именно такой: уставшей, измученной, грустной.

– Твоя очередь, Катюша! – сказал ей Лев.

Катюша обмахивалась веером и шумно сипло дышала.

– Братцы, я еле жива! Давайте кто-нибудь другой!

Все хором запротестовали. Катя сделала долгий глоток воды, охнула ещё пару раз и вдруг красивым проникновенным голосом начала:

Мне нравится, что Вы больны не мной.

Мне нравится, что я больна не Вами.

Что никогда тяжёлый шар земной

Не уплывёт под нашими ногами…

Катерина читала нараспев строчку за строчкой, прикрыв глаза и помогая себе руками. Некоторые прохожие останавливались, завороженные её голосом. Наградой ей было дружное «Браво!» и долгие аплодисменты, как только она произнесла заключительное

За то, что я больна – увы! – не Вами².

Казалось, у всех открылось второе дыхание. Бодрым шагом дошли до Гнесинки. Но тут женщины взмолились: «Дайте нам немного передохнуть!»

– Чуть-чуть до «Полтавы»³ осталось! – Лев потряс рукой в сторону ряда домов через дорогу.

– Я не помню ни одной строчки, умираю от жажды, – затрясла головой Наташа.

Друзья купили воды в магазинчике, посидели на скамейках, слушая рулады, раздававшиеся из открытых окон академии. Несколько раз Наташа и Макс предлагали здесь закончить и разъехаться по дачам, но Лев, смеясь, требовал прекратить бунт на корабле. Кряхтя, отдуваясь и ворча, компания отправилась дальше. Потолкавшись в толпе гуляющих на Патриарших, преодолев ещё пару поворотов, они наконец вышли на Большую Садовую и остановились возле дома 302-Бис.

Лев развёл руки в стороны и воскликнул:

– Ну-с, достопочтенные москвоведы, рад сообщить, что мы дошли. Я вам никогда не рассказывал историю возникновения этого маршрута, хотя, может быть, вы уже и сами догадались?

– Не томи, мы уже одурели от жары! – застонала Катя. – И есть очень хочется!

– Я думаю, – перебила Катю Наташа, – что Евгений Фёдорович любил гулять по этим улочкам, когда был влюблён в твою маму. Угадала, Лев?

– Наташа, сегодня ты превзошла и Агату Кристи, и Шерлока Холмса вместе взятых! – воскликнул Лев. – Когда отец был жив, то всегда отшучивался, что просто влюблён в русскую литературу. Но на самом деле этот маршрут изначально предназначался для одной почитательницы творчества Есенина.

Вы знаете, что Булгаковский дом прославился не только благодаря Михаилу Афанасьевичу? Здесь же, в 1921 году Есенин встретил Айседору Дункан. Мама просто боготворила Есенина. Родители, кстати, познакомились благодаря ему: мама выступала на концерте ко Дню учителя, читала «Песнь о собаке» и «Чёрный человек». Папа был потрясён. И маминой красотой, и глубиной исполнения. Подошёл после концерта и, робея, предложил проводить. Он рассказывал, что всю дорогу до дома мама читала ему стихи Есенина.

И вот, спустя время, когда отец решился признаться маме в своих чувствах, он составил этот литературный маршрут. Встретил после педсовета и пригласил на прогулку. Сердце красавицы Зои, учителя русского и литературы, нужно было подготовить. За разговорами об учениках и о нагрузке они незаметно дошли до дома Толстого. Вспомнили, что именно туда переехал Николай Ростов и его возлюбленная Соня в эпилоге «Войны и мира». У дома Цветаевой поговорили о счастливых временах, когда Марина, Сергей и маленькая Ариадна были вместе. А у дома, где Пушкин читал «Полтаву», посокрушались над судьбой несчастной Марии, влюблённой в Мазепу.

Наконец, после короткого отдыха на лавочке у Патриарших, он привёл её сюда. И, собравшись с духом, признался, что, как Есенин влюбился с первого взгляда в свою Изадору⁴, так и он утонул в голубых глазах Зои, сразу и навсегда. Вот такая история маршрута влюблённого историка. Они его проходили каждый год… пока мама была жива.

Раздались одиночные хлопки. В арке стоял Игорь.

– Браво! Эту историю можно передавать из поколения в поколение! А что вы так долго шли до этого знакового места? А, наверное, стихи читали у Цветаевой. Неужели ещё и «Полтаву»?

– Нет, «Полтаву» мы не вспомнили, – пропищала пунцовая Наташа.

Появление Игоря произвело невероятный по силе смущения эффект. Сергей старался не встречаться с ним взглядом. Макс тихо посмеивался, толкая в бок опешившую Наташу и шепча на ухо: «От могильной мафии не скроешься, да, Натах?» Лев снял очки и начал протирать линзы платком. Неловкое молчание нарушила Ольга:

– Так, ребята и девчата! Становимся кучнее для общего снимка. Игорь, и вы тоже, пожалуйста.

– Игорь, давай сделаем фото на память, – попросил Лев. – Поистине, ты человек-загадка!

Игорь привычно ухмыльнулся, скривив губы, но подошёл ко Льву и встал рядом, засунув руки в карманы. Ольга на какое-то время оторвалась от объектива, разглядывая двух мужчин.

– Оль, ну всё? Ребята, пойдёмте уже поедим! – умоляюще сложила пухлые ручки Катя.

– Поддерживаю! – сказал Лев и показал на вывеску. – Никто не против «Шоколадницы»?

– Все за. – Сергей взял под локоть Катю и направился к кафе.

– Не все. – протянул Игорь. – Я пас.

– Игорь, ну хотя бы кофе? – растерялся Лев. – Мы так толком и не поговорили. Всего на полчаса, в память о…

– Ты не расслышал? Я же сказал: я пас.

– И ты действительно думаешь, что это вежливо? – Сергей остановился и уставился на Игоря.

– Я думаю, что ты явно лезешь не в своё дело, Брежнев, – вздохнул Игорь.

– Я не понял, – повысил голос Сергей, бросая взгляд на Катю. – Долго ты ещё будешь мне хамить? Может, отойдём?

Игорь побледнел и проговорил сквозь зубы:

– Легко. Запомни, ты меня сам позвал.

Ольга попыталась успокоить Игоря и предложила пойти выпить мировую или на брудершафт, как больше нравится. Катя что-то шептала Сергею, кокетливо прижимаясь к нему грудью. Но мужчины направились в небольшой дворик перед входом в музей Булгакова.

– Ребята, вернитесь! – крикнул Лев.

Когда он вбежал в арку, то увидел Сергея, сидящего у водосточной трубы. Бронзовые кот Бегемот и Коровьев ехидно поглядывали на его разбитую губу. Навстречу, сжав челюсти, шёл Игорь. Он сплюнул и, толкнув плечом Льва, буркнул: «Иди и вытри ему сопли».

– Игорь! Серёга! Вы с ума сошли! – закричал Лев. – Игорь, стой!

Но «рокер» уже вышел на Садовую.

– Серёга, ты как? Нормально? Идите в «Шоколадницу», я скоро, я сейчас!

Лев побежал, вглядываясь в спины, то и дело извиняясь и снова неловко наскакивая на прохожих. Наконец он заметил собранные в хвост светлые волосы. Словно почувствовав его взгляд, Игорь обернулся и остановился.

– Прибежал за другана вписаться? Добавку передашь?

– Слушай, может хватит? – воскликнул запыхавшийся Лев, – Весь день ты хамишь незнакомому тебе человеку! Я позвал тебя в память о моём отце, а ты… Ты хоть знаешь, кто Сергей? Он это не оставит просто так! И ты хоть представляешь, что все о тебе думают?

– Мне по барабану, кто он и что он, – оскалился Игорь. Его голос звучал угрожающе. – Мне по барабану, что все обо мне думают. И мне плевать на тебя, понял? Отвали от меня!

Игорь с силой толкнул Льва в плечо, но тот удержался.

– Да кто ты вообще такой? – закричал Лев. – Откуда ты знаешь моего отца? Откуда ты знаешь, где он похоронен? Откуда ты знаешь наш маршрут?

– Лёвочка мне допрос решил учинить? – презрительно засмеялся Игорь. – Ты точно хочешь услышать правду? А? Рассказать, откуда знаю? Что замолчал?

Мужчины стояли напротив друг друга и тяжело дышали, не обращая внимания на проходящих мимо людей. У Льва зазвонил телефон.

– Давай-давай, беги обратно, – усмехнулся Игорь. – Меня уже тошнит от твоей рожи.

Игорь развернулся и пошёл дальше. Дойдя до подземного перехода, смешался с толпой и сбежал по лестнице. Лев не стал его догонять. Он ответил Наташе «Да, уже иду, возьмите мне пива» – и поспешил к друзьям.

Жаркий день сменился приятным тёплым вечером. Косые блики закатного солнца мягкими штрихами ложились на стены домов, переливались золотом в окнах. Улица заполнилась людьми, совсем не похожими на озабоченных дневными проблемами торопыг. Эти мужчины и женщины никуда не спешили. Они наслаждались выходным, хорошей погодой, возможностью выгулять красивый летний костюм. Беспечные лица, смех, флирт – атмосфера расслабленности витала в воздухе.

Лев замедлил шаг, повинуясь общему ритму, и тряхнул шевелюрой, словно отгоняя неприятные мысли об этом странном Игоре Молчанове. Он вошёл в «Шоколадницу» в прекрасном расположении духа.