Семь разгневанных богинь

© Н. Андреева, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Памяти моего редактора и близкой подруги Надежды Ткачевой, которая должна была прочитать эту книгу первой

Наследник империи: двадцать лет спустя…

«Эге, запахло разводом», – подумал я.

Моя жена никогда не скандалит, мы, по-моему, еще ни разу всерьез не поругались с Настей за двадцать с лишним лет совместной жизни. Жена никогда не бросала мне в лицо обидные слова типа «козел», «мерзавец», «бабник» и «скотина». Так же как и я ни разу не назвал ее дурой или тварью. Таких слов у нас в семье не говорят. Моя жена обижается по-другому. Не стенает, заламывая руки, что я сломал ей жизнь: заставил бросить институт и запер в четырех стенах нашего брака, быстренько заделав двоих детей.

Все начинается, когда Настя вдруг вспоминает, что она психолог. С почти дипломом. Ей оставался год учебы, когда мы поженились. Замужем Настя счастлива, была по крайней мере. Пока это все у нас не началось. Неужто узнала про любовницу? Тогда все вопросы к себе. Доставай свою дипломную работу, и…

Ах, ты детский психолог! Вот и не лезь во взрослые игры, дорогая. Куда тебя понесло? Вчера я весь вечер слушал про Карла Юнга, с трудом удерживая зевоту. Краем уха уловил, что якобы в каждой женщине заложена «программа», которая и определяет всю ее дальнейшую жизнь. И это уходит корнями не только в подсознание, но и в прошлое. В семью. Женщине для счастья надо лишь определить, какая именно она богиня. И не пытаться себя переделать. Мол, эти чертовы психологи предлагают варианты архетипов, связанных именно с греческими богами. Или римскими? Тут я, признаюсь, всхрапнул.

– Леня! Ты мне что, не веришь?! – вскинулась жена.

– Тебе верю, а этому, как его, Юнгу – нет.

– Но почему?! Это же известнейший швейцарский психиатр! Классик!

– Спиритизм, оккультизм, астрология, алхимия. Дальше продолжать? Он верил в призраки, этот твой Юнг, и общался с потусторонним миром на сеансах спиритизма. А я, родная моя, бизнесмен. Я оперирую цифрами. Из призраков верю только в призрак коммунизма, который бродил по Европе, но черт его занес в Россию. И здесь ему, похоже, понравилось. Опять пошли разговоры про плановую экономику.

– Ты знаешь, кто такой Карл Юнг?!

– По-твоему, я интересуюсь только биржевыми сводками? Я окончил МГИМО, не забывай. Для общего развития мне прочитали и курс практической психологии. А вот тебе за каким нужен Юнг? Занимайся детьми.

– Они уже взрослые! А я хочу найти себя!

– Интересно, как?

– Я хочу работать, Леня.

– В качестве практикующего психотерапевта?

– А почему нет?

– Потому что в России, в отличие от призрака коммунизма, они не прижились, эти психотерапевты. Не идет к ним народ. Он идет в кабаки. А у кого денег нет, в гаражи. Бабы идут к закадычным подружкам с бутылкой мартини или сладкого дешевого винца.

– А если я закончу образование для общего развития? – с вызовом спросила Настя.

Вот тогда я и подумал: «Эге, запахло разводом».

Жена интересуется архетипами женщин! Полезла вглубь себя. Ну, так я ей сам все расскажу. Про нее. Она – Гера. Жена. Женщина, которая без обручального кольца на пальце с отчаянием думает, что жизнь прожита зря. Жены живут для мужей, не для детей. Настин мир вращается вокруг меня, я это прекрасно знаю. Она сейчас пытается вырваться, но не выйдет. Женщины-Геры не могут оторваться от источника, из которого черпают жизненную силу. Если и уйдет, то ненадолго.

А вот наши дочери… Это моя кара. Я мечтал о сыне. Но за все надо платить. В моем доме живут пять женщин. Пять этих, как там их? Архетипов. Каждая в своем роде. Полина родилась ровно через девять месяцев после нашей с Настей свадьбы. Моя старшая дочь – редкая красавица, а потому актриса. Натуральная актриса, которая учится во ВГИКе и уже снимается в дерьмовых сериалах. Полина – типичная Персефона. Маменькина дочка, женщина-ребенок. Тут и думать нечего.

А вот младшая, Алла – это Афина. Папина дочка. Я опять ждал сына. Каюсь, после того, как родилась Алла, и я заинтересовался оккультизмом. И даже навестил известного колдуна. Белого мага, а может, и черного. Я был тогда в панике и масть чародея не запомнил. Так же как и его слова. Он плел какую-то чушь, явно боясь дать мне конкретный ответ на мой вопрос. Отрицательный. Я спросил, будет ли у меня сын.

В третий раз у Насти случился выкидыш. Мы оба это так переживали, не описать словами. Настя – потерю ребенка, а я – потерянную возможность обрести наследника. Ведь этот мог быть мальчик. Настя крайне неудачно упала. Срок был уже большой, поэтому я втайне от жены пошел к ее лечащему врачу и поинтересовался полом погибшего ребенка. Мне было больно, но я это сделал. «Это была девочка», – сказал мне маститый профессор-гинеколог. Который спас моей жене жизнь.

И мы решили больше не иметь детей. Настя из-за страха снова потерять ребенка, все-таки возраст, а я – потому что понял: наследника не будет. Снова родится дочь, а их мне вполне хватает. Вернее, Аллы. Афины. Характер у нее мужской. Она умница, спортсменка, воительница. Сражается за место под солнцем наравне с мужчинами. Учится в физтехе и играет в футбол. Алла даже кандидат в члены российской юношеской женской сборной. Алле можно будет оставить империю. Алла справится.

Еще с нами живет Гестия. Моя двоюродная или даже троюродная сестра Катя. Я никогда не пытался с точностью установить степень нашего родства. Катю привезла в мой дом мама. Сказала, что это ее родственница из провинции, которой по жизни не повезло. Несчастная любовь разбила девушке сердце. Остался ребенок, которого моя сердобольная мама собралась выучить и пристроить. Она помешана на детях. Самой Кате это, похоже, безразлично. Катя полностью ушла в себя. Вяжет крючком уродливые салфетки и унылые шарфы мышиного цвета и неустанно ездит по монастырям. Катя бесконечно религиозна. За кого она молится и чего именно просит, я понятия не имею. У Кати есть все, а к своему ребенку она безразлична. Похоже, вообще про него забыла, спихнув все проблемы по его воспитанию на мою маму. Я подозреваю, что мама взяла Катю в дом, чтобы отмаливать мои грехи. Общаемся мы с сестрой редко, я каждое слово тяну из Кати клещами. Но она мне не докучает.

Мама. Деметра. Главная женщина в моей жизни даже после того, как появилась Настя. Как и у моей жены, смысл маминой жизни тоже во мне. Других детей у нее нет, зато есть две внучки. И поскольку Настя по архетипу Гера и дети для нее на втором месте, Деметра, моя мама, зациклилась на внуках. Она дает им то, чего не смогла дать мать. Любовь. Полноводную, широкую, в которую впадают все остальные реки: долг, страх одиночества, финансовая зависимость… Это все – притоки. Питающие безграничную материнскую любовь Деметры. Воспитанием и образованием моих девочек больше занималась бабушка, а Настя молча уступила свекрови это право. Настя всю жизнь занимается мной. Вот и до развода дошло.

Есть еще две женщины, с которыми тесно связана моя жизнь. Про любовницу я упоминал. Я десять лет был верен жене, как и планировал изначально. Быть примерным мужем. Но потом сломался. В Насте все замечательно, она прекрасная жена. Но ужасная любовница. У нее никого, кроме меня, не было, у меня же, напротив, было до Насти пропасть сколько женщин. Эта пропасть нас с женой и разделила. В постели с Настей я все время жду вопроса: «Кто тебя этому научил?» или «А это что, так надо?».

Настя не то чтобы фригидна, чувственность в ней, скорее всего, спит. И чтобы разбудить ее, нужен не я, для которого не существует запретов. А кто-то подобный моей жене. Чтобы они вместе, шаг за шагом, прошли этот путь пробуждения чувственности, делая взаимные открытия. Для меня же это скука смертная, Настины губы во время наших поцелуев напряжены, она не горит от страсти, а учится. Все время боится сделать ошибку. Эти прописи порядком уже меня достали, поскольку я свое образование давно завершил. Нагулялся всласть еще до женитьбы. Я уже не раз намекал жене, чтобы попробовала и других мужчин. Поскольку сам я отчаялся. Но Настя – кристалл. Все, что я делаю в постели, моей жене нравится, но она почему-то не раскрывается. Была бы это любовь, все было бы проще. Но это служение. Мне, богу. С богом нельзя быть женщиной, только монахиней. Гера есть Гера.

Моя любовница, Ксю, напротив донельзя отвязная. Работаем мы вместе. Я ее босс. Она начальник отдела маркетинга, в котором, честно сказать, понимает мало. Но я набрал ей штат умненьких девочек. Которые прикрывают наши шашни. Как вы уже поняли, Ксю – моя Афродита. У нее длинные черные волосы, большая грудь и голубые глаза. Она похожа на… мою жену. И даже очень. Настю Ксю почему-то бережет. Называет ее, ха-ха… Анастейша! У моей любовницы масса недостатков. Ксю падка на все, что может предложить даме бурно развивающаяся индустрия красоты. Силиконовую грудь, наращенные ресницы, филлеры в скулы, пудровое напыление бровей… Это из того, что я знаю. Сумел кое-как запомнить. Я без конца подписываю счета на эту хрень и диву даюсь, какие деньги можно вытянуть у женщины, помешанной на совершенствовании себя, любимой. Еще Ксю страсть как любит шмотки. Она скупает новые коллекции, повизгивая от восторга. При виде ярлычка с магическими словами «Шанель», «Гуччи» или «Ланвин» Ксю впадает в экстаз, она уже не видит цену. Особенно если костюмчик сидит как влитой. Любовница обходится мне дорого, но я ей все прощаю лишь за одно ее неоценимое достоинство: Ксю добрая.

С такой внешностью да на такой работе (любовница босса) Ксю положено быть стервой. Гнобить своих подчиненных и «подсиживать» мою жену, добиваясь брака со мной. Ксю же, напротив, никогда не возьмет дорогого подарка, если я что-то похожее не купил Анастейше. Я поражаюсь. Такая забота! Порою мне смеяться хочется, глядя, как любовница тщательно осматривает мой пиджак на предмет прилипших к нему волос. Они же обе брюнетки! Ксю самолично чистит мой айфон, удаляя нашу с ней переписку, и соблюдает конспирацию так, что Штирлиц позавидует.

– Неужели ты не хочешь за меня замуж? – спросил как-то я. – Ребенка мне родить?

– Не-а. Не обижайся, но ты старый. – Ей двадцать девять, а мне пятьдесят. Но выгляжу я намного моложе. Большой теннис, плавание, пробежка по утрам. Женщины все еще заглядываются. – Еще пара лет, и мы разбежимся.

– Что, я перестану тебя удовлетворять?

– К жене вернешься.

– Да я и не уходил.

– Ну, я замуж выйду.

– Ты? Никогда!

Ксю – Афродита. Женщина-праздник. Быт ее заест. Афродита создана для любви, которой живет и дышит. Представить богиню любви меняющей малышу обкаканный памперс невозможно. Афродита к тому же живет здесь и сейчас. Она никогда не думает о завтрашнем дне. Нет, замужество Ксю убьет, она сама не понимает, о чем говорит.

Любит ли она меня? По-своему да. Без обязательств. Без претензий. Без особой какой-то глубины, как любит меня Настя, полностью погружаясь в свои чувства. Ксю дает – я беру. Ее тело, на Ксюшину душу мне наплевать. У меня для этого жена есть. Для чувств. Любовнице я плачу по тарифу. Оба довольны. Или я чего-то не знаю?

Вот Юля совсем другая. Артемида. Друг и соратник. Женщина-охотница. Мой финансовый директор. Она и стерва, и в деле разбирается, и девочки у нее шелковые, а точнее мальчики. Юля предпочитает руководить мужчинами. Финансовый отдел работает как часы, в отличие от маркетингового, где постоянные влеты. Но куда деваться. Умная любовница – это перебор. Хотя познакомились мы с Юлей при соответствующих обстоятельствах: я ее снял, когда она еще занималась древнейшей профессией. Но близости меж нами не случилось, Юля помогла мне добыть информацию, и я это оценил.

Да, Юля была элитной проституткой, но параллельно училась в вузе на экономиста и сколачивала капитал. Хотела открыть фирму. Прикидывала, в какой области может преуспеть. Я предложил Юле для начала поработать в моей строительной империи. Руководящего опыта набраться. Когда я стал владельцем контрольного пакета акций, то сделал Юлю своим партнером, миноритарием. Такой ценный кадр нельзя упускать.

Эти семь женщин и составляют мое окружение: Деметра – мама, Гера – жена, Гестия – сестра, Персефона – старшая дочка, Афина – младшая, любовница – Афродита и деловой партнер – Артемида. Всего через два часа меня убьют. Мне поведал об этом Юнг на сеансе спиритизма. Шутка.

А впрочем… «Далеко пойдешь, но кончишь плохо», – сказал мне как-то отец, отвесив пощечину и назвав мерзавцем.

Было дело. Когда я пытался узнать семейную тайну. За мной шла охота, а я убегал, как заяц. Как выяснилось, от себя. Это было двадцать лет назад.

Я и в самом деле далеко пошел, моя империя процветает. Но в ней завелась крыса. Одна из моих богинь взбунтовалась. Я почти уже мертв.

Вопрос: которая?

Деметра

В древнегреческой мифологии богиня плодородия. Богиня-мать, культ которой уходит корнями в далекое прошлое. Деметра – это Великая мать, порождающая и охраняющая все живое и принимающая в себя умерших, воплощение первобытной творческой энергии.

– Метров сто двадцать, не меньше. Классный выстрел! А это означает, что у нас большие проблемы, мужики.

Опера стояли на берегу реки, поодаль от места происшествия, где уже вовсю работали эксперты-криминалисты из Следственного комитета. Час назад из усадьбы крупного бизнесмена Леонида Петровского на Истринском водохранилище позвонила плачущая женщина и сказала, что ее сына убили.

Петровский лежал в беседке на пристани. Как сказала его мать, это было излюбленное место сына, где он отдыхал после вечерней пробежки. Говорят, на огонь и воду можно смотреть бесконечно. Леонид Петровский как раз и смотрел на воду, когда с другого берега реки прилетела пуля. Всего один выстрел – в грудь, в область сердца. Пуля прошла навылет, войдя в левую подмышку, и пробила жизненно важный орган. Видимо, Петровский сидел боком или вполоборота. Первым прибежал охранник, который сказал, что босс умер у него на руках, успев сказать пару слов. Охранника сейчас допрашивали.

– Ну что застыли? – начальник уголовного розыска словно очнулся. – Работать! Надо найти лежку снайпера, оградить ее сигнальными лентами и поискать гильзу. Быть может, оружие.

– Профи работал. – Сказавший это капитан шумно высморкался. – Извиняюсь. Сыро тут. С реки дует. Такой выстрел мог сделать только боец подразделения «Альфа» или разведчик. А они оружия на месте преступления не оставляют. Не дураки. Пути отхода наверняка продуманы. Утопил оружие в глухом болоте, километров за десять, еще через десять вышел из леса с корзиной грибов. Сел в машину и уехал в неизвестном направлении. Убийство заказное. Такие не раскрываются.

– Похоже на то, Коля, – его начальник мрачно посмотрел на противоположный берег реки, где густые ивы свесили ветки до самой воды. – Убийство долго и тщательно готовили, возможно, это напрямую связано с бизнесом Петровского. А у Леонида Андреевича были масштабные проекты. Не только я так думаю. Это может касаться сильных мира сего. Ты посмотри, сколько начальства! Едут и едут.

Машины в усадьбу Петровских и в самом деле продолжали прибывать. Сначала приехали опера из местной криминальной полиции и местные следователи, потом нагрянули из областного СК, и наконец прибыл чин с генеральскими погонами аж из Москвы, из Центрального аппарата МВД.

Лежку снайпера нашли быстро. А вскоре и гильзу. Ждали водолазов, беспокоясь, что скоро стемнеет.

Убийство бизнесмена произошло в 17:45, это удалось установить точно из показаний охранника. Усадьба Петровских тщательно охранялась, сам Леонид Андреевич тоже никогда не ездил без охраны.

Сегодня что-то случилось. Потому что около четырех часов дня Петровский внезапно сорвался с работы, покинул свой московский офис и на машине, один, рванул в загородный дом на Истринском водохранилище. Забыв про всякую осторожность. Видимо, новость была чрезвычайная.

Когда наконец приехали водолазы, и в самом деле стемнело. Решили отложить поиски оружия до завтрашнего утра.

Итоги первого дня были неутешительные. Громкое заказное убийство, и, судя по гильзе калибра 7,62, выстрел был сделан либо из модернизированного автомата Калашникова, либо из СВД. Снайперской винтовки Драгунова.

Женщины, живущие в усадьбе, были в шоке, мать бизнесмена увезли в больницу с сердечным приступом. Жене укололи сильнейшее успокоительное, она сейчас спала. Старшая дочь, рыдая, заперлась у себя в комнате. Разговаривать со следователем категорически отказалась. Не ломать же дверь? Двоюродная сестра Петровского дать показания согласилась. Но твердила, как заведенная, про кару небесную и без конца крестилась. Добиться от нее чего-то конкретного оказалось невозможно.

Охранник, на руках у которого умер Петровский, единственный говорил осмысленно. И то как сказать. Нес он полную чушь, говоря о последних словах Леонида Андреевича. Хотя тугоухостью не отличался.

О приезде босса охранник ничего не знал, как и вся обслуга в усадьбе. Петровский нагрянул внезапно. Прошел к матери, они о чем-то с полчаса говорили. После этого Петровский ушел на пристань и уселся в любимой беседке. Судя по виду, Леонид Андреевич был крайне взволнован. Таким его видели редко. Да почти никогда. Охрана наблюдала за боссом издалека. Беспокоить его в такие минуты было не велено.

Убедившись, что босс преспокойно сидит в беседке, глядя на воду, охранник расслабился и достал сигареты. Покурил, прошелся по берегу, наблюдая обстановку. Все было как обычно. Потом он услышал необычный звук. Оружие было с глушителем, но профи-то поймет, что это выстрел.

Когда охранник увидел, что босс лежит на полу беседки в неудобной позе, сразу побежал на пристань. Петровский был еще жив. Он силился что-то сказать. Его хватило на несколько слов, видимо очень для него важных.

Охранника допрашивали три следователя, по очереди. Благо прибыло их немало, разного уровня и звания. Все они силились понять, что имел в виду один из главных свидетелей.

– Что дословно сказал Леонид Андреевич?

– Он… он улыбался.

– Улыбался?!

– Да. Про голыша какого-то сказал.

– Голыш? Что вы имеете в виду?

– Ну, типа пупс. Игрушка.

– Вы не ослышались?

– Н-не знаю, – запнулся вдруг охранник. – Вы поймите: я был шибко не в себе. Это ж моя работа: босса охранять. А я не справился. Может, почудилось. Он еле губами шевелил.

– И улыбался?

– Ну да.

Единственная из женщин Петровского, кто не паниковал и был готов к общению, это младшая дочь бизнесмена Алла. Но ей было всего восемнадцать. И как ее допрашивать? Напуганную девчонку? Одни эмоции и слезы. Поэтому начальник уголовного розыска подозвал старлея Женю Снегина, парня лет тридцати. Но выглядел Снегин гораздо моложе, у него до сих пор спрашивали паспорт, прежде чем продать спиртное.

Старлей легко краснел, глаза у него были как у брошенного щенка, а губы по-девичьи яркие, шапка светлых волос прикрывала торчащие уши. Никто бы и не подумал, что парень полицейский. Да еще и в уголовном розыске служит. Коллеги тоже были уверены, что Онегин (так за глаза звали Евгения) в угро не задержится. Но кадр использовали на все сто, для бесед по душам с чувствительными женщинами, которые таяли, глядя на Женькины пшеничные ресницы, и испытывали неконтролируемое желание погладить Снегина по русым вихрам.

– Женька, поговори с девушкой, только аккуратно. Как с подружкой. Прежде чем следователь в девчонку вцепится. Она может замкнуться в себе. Попробуй узнать, не видела ли она чего. Может, в курсе, зачем бабушка ее отцу позвонила. Что его так сдернуло?

– Есть!

Снегин волновался. Громкое убийство, заказное! И он может узнать все подробности, да еще пошарить в кустах, где залег киллер, посмотреть на место преступления его глазами! Это ведь захватывающее противостояние высококлассных профи с обеих сторон, поскольку Снегин не сомневался: все силовые структуры будут брошены на раскрытие громкого дела. Хотя, к разочарованию Евгения, коллеги, похоже, уже сдались. Такие убийства не раскрываются.

А вот он сдаваться не собирается! Пойдет и вытрясет из девчонки бесценную информацию. Узнает, зачем так внезапно приехал в Бережки ее отец. Здесь есть роковая тайна. Ключ к убийству. Ха! Восемнадцать лет! Инфантильная маменькина дочка, богатая девочка, которая не сможет из своей спальни до кухни дойти без айфона. «Алиса, где я?»

Девчонка сидела на необъятных размеров белоснежном диване в гостиной на первом этаже, в самом деле уткнувшись в гаджет. Когда Снегин подошел, подняла глаза. Он невольно отшатнулся. И подумал: «Незабудки в бронированном стекле».

Алла была одета в безликую толстовку размера этак пятидесятого и широкие штаны, черные волосы коротко острижены. Унисекс. Девушка была худая, но не тощая, как отметил Снегин. Под толстовкой на четыре размера больше Алла Петровская скрывала грудь третьего размера, не меньше. Но силилась казаться пацанкой.

– Могу я с вами поговорить? – спросил Снегин, и его щеки предательски порозовели.

– Сделайте такое одолжение. – Алла хмыкнула и подвинулась: – Прошу.

Рядом он не сел, взял стул и поставил напротив дивана, на безопасном расстоянии. Что-то подсказало Снегину, что в качестве мальчика для битья будет как раз таки он.

– Евгений Юрьевич Снегин, старший лейтенант, – он достал из кармана удостоверение.

– А ну, дайте, – Алла протянула руку. – Гм-м-м… И в самом деле. Легкая добыча, да?

– Не понял?

– Ладно, спрашивайте.

– Вы, я вижу, не очень-то расстроены.

– Я любила отца больше их всех, – серьезно сказала Алла. – А он меня. От боли плачут, да? Папа улыбался.

И она улыбнулась. Снегин почувствовал, как и его губы невольно растягиваются в улыбке. Дьявольщина.

– Вы учитесь, работаете? – Он опять покраснел. Спросить у дочки олигарха, работает ли она! Идиот!

– Учусь. Физтех, второй курс. ФУПМ. Факультет управления и прикладной математики.

– Туда же проходной балл будь здоров! – вырвалось у Снегина. – Там только парни учатся!

– Сто баллов ЕГ математика и девяносто восемь физика, – спокойно сказала Алла. – Мне хватило.

– Сто баллов по математике?!

– Папа купил, – Алла холодно посмотрела на Снегина.

– Вы знаете, почему он вдруг приехал?

– Знаю, что бабушка ему позвонила.

– А причина?

– Она сказала только, что с сегодняшнего дня наша жизнь изменится. Попросила всех собраться вечером в каминном зале. Летом. Сказала, что сюда едет отец, который будет с нами ужинать.

– А о причине сказала?

Алла пожала плечами:

– Отобрали виллу на Лазурном Берегу? Папу внесли в черный список, и он теперь невыездной? Вместе со всеми нами. Сами знаете, какие нынче времена.

– А вы, я вижу, не сильно бы расстроились.

– Айтишники хорошо зарабатывают. Папины капиталы мне не нужны.

– Кто бы мог желать ему смерти?

– Я точно не желала. Про бабушку, маму, Полину и тетю Катю гадости говорить не буду. Сами у них спросите… Слушай, а как ты попал-то в уголовный розыск? – с интересом спросила вдруг Алла. – Не обижайся, но ты того… Как не мент. Твоя кличка Онегин? Снегин – Онегин. Да еще Евгений, – хмыкнула она. – Несчастный.

Он залился краской до ушей. Проницательная девица. Еще бы! Сто баллов по математике, физтех! Считает небось как робот. Варианты. И четко бьет в больное место.

– Я вам оставлю свой номер телефона, – он полез в карман.

– Диктуй, я забью в записную книжку.

– Если что-нибудь важное вдруг вспомните, позвоните, – сказал он, когда Алла записала контакт.

Она молча ткнула пальцем в айфон, и Снегин почувствовал, как в кармане завибрировал его смартфон.

– Пометь: Алла. Ты, конечно, великий сыщик, но вид у тебя как у брошенного щенка. А я умная. Папа это знал.

– Хватит мне хамить и тыкать! – разозлился Снегин. – Дочке олигарха все можно, да?

– А ты не любишь богатых. Ну и дурак. Так мыслит только примитивный разум. Я очень хочу, чтобы нашли убийцу отца, – тихо сказала Алла. – Я хочу понять: за что? Неужели за деньги? Не верю! Со мной никто не поделится информацией, не расскажут, как сюда пришел киллер, как он ушел. Как узнал, что папа здесь. Только с тобой я могу разговаривать как с человеком. А ты обижаешься.

– Лейтенант Снегин, на выход! – услышал он голос начальства.

И вскочил:

– Есть!

Его опять машинально понизили в звании. Что поделать: слово «старший» с Евгением Снегиным никак не сочеталось. Ни в каких комбинациях.

– Рабочий день на сегодня закончен. – По хмурому виду начальника уголовного розыска было понятно: дело ясное, что дело темное. Ни малейшего просвета.

Но Снегин ошибался. Отпускать никого не собирались. Дело было громкое, резонансное, и к ночи всех, кто выезжал на место происшествия, собрал у себя в кабинете начальник криминальной полиции, который, морщась от дыма, потому что до смерти уставшие коллеги Снегина беспрерывно курили, сказал:

– Эксперты сделали вывод, что снайпер провел на позиции около часа. Не больше. То есть ему сообщили, что Петровский едет в Бережки, уже когда Леонид Андреевич был в пути. Это означает, кто-то из членов семьи был на связи с киллером. Потому что отъезд в Бережки был спонтанным. Нам необходимо выяснить, кому Петровский сообщил, что едет сюда. Потому что…

Полковник сделал паузу.

– Все серьезно, – сказал наконец он. – Оружие может не числиться в нашей базе. К нам идет огромный поток беженцев с Украины, возможно, кто-то из них и взял заказ на Петровского, чтобы подзаработать. Дело будет передано в главк из-за его особой важности. Всех силовиков на уши поднимут. Нам, скорее всего, оставят рутину, поскольку мы хорошо знаем местность. Единственная ниточка к снайперу – кто-то из Петровских имеет с киллером связь. Возможно, женщину используют втемную. Она не понимает, что делает. Во что ввязалась. Мотивы ее поступков надо выяснить. Но контакта с членами семьи Петровского у нас, увы, нет.

– Есть, – голос у Снегина сорвался. Он встал: – Разрешите?

– Говори, Женя.

– У меня есть контакт с младшей дочерью Леонида Андреевича Аллой. Она готова сотрудничать.

– Что значит – сотрудничать? – сурово сказал полковник. – А вдруг это она? Я же сказал: втемную используют. Девчонка вполне подходит.

– А у нас выхода нет, – вступился вдруг за Снегина его непосредственный начальник. – Разрешите?

– Говори.

– Нам нужен свой человек в доме у Петровских. Если Евгений станет парнем Аллы Петровской, ему многое могут невзначай рассказать.

– МЧ, – машинально поправил Снегин.

– Не понял?

– Сейчас говорят: МЧ. Молодой человек.

– Внедриться, значит, – задумался полковник. – Под видом МЧ. Даю добро, – сказал он после паузы. – Но! Аккуратно. Не спугни ее, Женя. Эту женщину, у которой связь с киллером. Иначе мы его никогда не найдем. И перестань ты уже краснеть, как девушка.

– Он МЧ, – басом сказал кто-то.

Народ заржал, а Снегин залился краской до самых ушей. МЧ дочки олигарха – хорошее задание! Да как за ней ухаживать, за этой Аллой? В кино водить, цветы дарить? Смешно.

Разве что умом.

«Блин, сто баллов по математике!» – с тоской подумал Снегин. Который даже азов программирования не знал. Это все равно что лезть на Эйфелеву башню в ботинках на скользкой подошве.

«Провалю задание – подам рапорт и уволюсь», – угрюмо подумал он.

* * *

Десять лет назад

Дом наконец был достроен. Отец удивился, что я не стремлюсь жить на Рублевке. Мне же хотелось быть отсюда как можно дальше, я и так терпел десять лет. За эти годы я прошел все ступеньки карьерной лестницы, начав с менеджера низшего звена. Продавал строящиеся объекты непосредственно на месте. Разговаривал с клиентами, временами теряя терпение.

Сколько же ядерных идиотов! Люди сами не знают, чего хотят. Вернее, они хотят качественное жилье задешево. В хорошем месте за смешные деньги. Все мечтают выиграть в лотерею. В Москве же все денег стоит. И беспроигрышной лотереи здесь давно уже нет. Убедить людей, что ты их не обманываешь и продаешь хороший товар за его истинную цену, крайне сложно. Но я честно пытался. Мне надо было изучить спрос. Тогда же я и прошел курс практической психологии. Вовсе не для общего развития, как сказал жене.

После года трудов праведных «на земле» я переехал под крышу небоскреба. В одну из башен Москва-Сити, где папа арендовал два этажа под головной офис фирмы. И стал менеджером среднего звена. Давать указания низшему. В секретарши взял Юлю. Все сразу же подумали, что Юля будет моей любовницей. У меня родилась Полина, и Настя была поглощена заботами о ребенке. Как все думали.

Кроме Юли. Хотя она для приличия предложила мне себя. Разговор был яркий, я до сих пор его помню. Мы засиделись допоздна, я начал постигать теорию откатов при госзаказах. Механизм работы тендеров, которые выигрываются предсказуемо. Мне надо было, чтобы отец сдал все свои связи. А для этого я должен был все их вычислить. Со всеми чиновниками, выносящими судьбоносные решения, подружиться. Всех контрагентов обаять. Доказать, что я – Петровский. Сын своего отца.

Я пил бессчетную чашку кофе, прилипнув к монитору, а Юля таскала мне на стол папки с документами. Кроме нас, на этаже никого уже не было. Офис давно опустел. К одиннадцати мы оба выдохлись.

Юля присела в кресло и спросила:

– Здесь курить можно?

– Нет. Иди в туалет. До утра выветрится.

Не выношу курящих. В папином офисе курить запрещено. Но Юля славно поработала сегодня. К моему удивлению, она не шелохнулась. И тут я понял, что смертельно устал. Напротив меня в черном кожаном кресле сидела красивая молодая женщина, бывшая элитная проститутка. Мы славно могли бы провести время. Я знал, что Юля мне не откажет. Глаз у меня на такие вещи наметанный. Мне показалось даже, что она этого ждет.

– Нет, – повторил я.

– Понятно. – Юля закинула ногу на ногу. Я увидел, что на моей секретарше нет нижнего белья.

– Я не поклонник этого фильма.

– Ты про «Основной инстинкт»?

– Ведь сцена оттуда?

– Зато красноречиво. – Она повыше подтянула левую ногу. – Не люблю говорить банальности.

– Но делаешь.

– Все думают, что я твоя любовница.

– Знаю… Ты помнишь нашу первую встречу? На регате?

– Никогда этого не забуду.

– Я был на десять лет моложе, абсолютно свободен и мог бы устроить себе мальчишник. Если я тогда этого не сделал, то почему ты так уверена, что сделаю сейчас? Что изменилось?

– Ничего. – Юля опустила ногу и села прямо, натянув на колени юбку. – Прости. Больше этого не повторится.

– Мне наплевать, что обо мне думают. Я ни перед кем не собираюсь оправдываться. Ты мне нужна, я этого и не скрываю. Мне нужна информация, как и тогда. Ни я тебя не люблю, ни ты меня. Мы с нашим опытом могли бы доставить друг другу удовольствие, это правда. Но тогда ты перестанешь быть моим другом. Мы не разочаруем сотрудников фирмы, но я в тебе разочаруюсь. Заработай кучу денег и купишь себе дюжину таких пупсов.