Он в глотку вцепиться готов.
Но щёлкнул затвором чуть раньше
Один среди бравых ребят.
И вмиг, будто иней опавший,
Волк рухнул, как сомном объят.
Его безмятежность лениво
Украсила времени бег.
Волчица завыла тоскливо,
Увидев алеющий снег.
Затем и её накормили
Горячим свинцом. Так она
Ни разу не заскулила.
С главою семейства легла.
Щенки повылазили следом,
Ища столь родное тепло.
Доселе им страх был неведом,
В глаза не смотрело им зло.
Уткнулись в горячее тело
Четыре наивных комка,
Четыре сверкающе белых,
Как в небе плывут облака.
Стрелок, что был дважды так точен,
В усы усмехнулся слегка.
Раздался в тиши одиночный,
Тверда оказалась рука.
С земли поднимая улов свой,
Ликующе мигом отбил:
"Глядите, ребят, патрон мой
Один четырех свалил".
Второй его сразу поздравил,
А третий, что младше был,
Нахмурившись, мрачно прибавил:
"Зачем ты волчат убил?
Они ведь совсем ещё дети!
Невинны, как первый снежок.
И злобы звериной в них нету,
К чему сокращать жизни срок"?
"Мой друг, благородное дело
Свершил я, и пусть не поймут.
Бездушная глушь бы их съела
Одни бы не выжили тут", -
В ответ ему молвил усатый,
Пытаясь сдержать гнусный смех.
Себя не считал виноватым:
В лесах растворяется грех.
Когда же, сгребая трофеи,
Склонился над хищницей третий,
То сердце тревожно запело.
В норе он кого-то заметил.
В нее заглянул и увидел
Две бусинки сумрачных глаз.
Сидел там волчонок забытый.
А всё-таки страх его спас.
Казался слабее и мельче
Собратьев убитых своих.
Но жить он хотел разве меньше,
Чем каждых из ныне живых?
Схватил тот охотник волчицу,
Не выдав находки своей,
И начал беззвучно молиться
О том, чтоб щенок был умней:
"Выходит, всего пять детишек,
Приятель в подсчётах ошибся.
Послушай, малыш, чтобы выжить,