Loe raamatut: «Зубной городок»

Font:

Корректор Ольга Юрьевна Овчинникова

Иллюстратор Ольга Овчинникова

Дизайнер обложки Людмила Владимировна Пругло

ISBN 978-5-0055-0092-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая, где читателя знакомят с Зубной семейкой

Ровно в семь утра зазвенел будильник, и кто-то подёргал Люсю за ногу. «М-м», – недовольно пронеслось в Зубном городке. Одеяло начало медленно, но уверенно уползать, и «м-м» повторилось громче и недовольнее.

– Неужели пора вставать? – открывая глаза и зевая, произнёс Клычок.

– Самое время, – сказало Одеяло, отползая всё дальше и дальше.

– Не хочу-у-у, – хором заныли братья Близнецы-Резцы, безуспешно пытаясь остановить его падение.

Одеяло мягкими складками упало на пол.

– Чего-то похолодало, – заметил Кореш, самый спокойный и рассудительный зуб из всех, – наверное, осень наступила.

– Наверное, Одеяло упало на пол, – сказал проницательный Клычок.

Одеяло осталось лежать на полу с совершенно невинным видом: казалось, оно вообще не понимает, в чём, собственно, его обвиняют, и о ком речь.

В эту самую минуту рот открылся, и появилась розовощёкая, всегда жизнерадостная и деловая Тётка Зубная Щётка. На этот раз вся её голова была обляпана ароматной банановой пастой, что не мешало Тётке Зубной Щётке радоваться жизни и своей работе, которую она делала с удовольствием! Ведь лучшая работа – та, что получается!

Тётка была не прочь подшутить над кем-нибудь. Тихонько подкравшись к одному из зубов по имени Молли, – довольно симпатичной беленькой девочке, живущей в их городке, которая ещё и не думала просыпаться, – она принялась изо всех сил щекотать, щекотать и щекотать её бока. Пробуждение Молли было ужасным.

Представьте себе, ей снилось, что она принимает изумительную ванну с ананасовым соком, а тут неожиданно тебя начинают щекотать, а на голову обрушивается непонятная банановая каша!

– Караул! – заверещала Молли, ничего не видя вокруг из-за налипшей пасты. – Мятная конфета мнёт мне мня! Бананы! Нападение леденцов! Правый фланг – вперёд! Ого-о-онь! Мню-мня-пли! – и она начала выплёвывать банановую кашу прямо на пол.

Клычок был большой любитель рассказывать скороговорки и загадывать загадки. Ещё он любил сочинять маленькие стишки не по теме – не всегда со смыслом, зато с очаровательными рифмами. Стишки были посвящены его братьям и сёстрам. Например, такое, про малышку Молли:

Молли съела абрикос,

Стала будто эскимос.

Что под этим подразумевалось – никто не знал.

На этот раз он сказал невпопад:

Мышка сушек насушила,

Мышка мышек пригласила,

Мышки сушки кушать стали,

Зубы сразу же сломали.

Молли разлепила глаза и, прекратив плеваться, произнесла:

– Суперсложное стихосочинение, содержащее словосочетание со словом с эС! – во завернула! – Сушки – это не по моей части. И незачем говорить всякие страсти. Забыл, как нас водили к Тётушке Бормашинке?

Это была отдельная и очень неприятная история. Всё началось с частых посещений Ириски и Сахарной Конфетки, которые имели вид светских дам и держали под мышкой маленьких шоколадных собачек.

Звали собачек Кариес и Пульпит.

Заходили они на минуточку, на чашечку чая, а оставались часами, болтая долго и ни о чём, требуя к себе внимания и отнимая массу времени. Узнав об этом, в городок совсем перестали заходить уважаемые гости – Мисс Морковка, Мистер Суп и прочие дальние и не очень родственники, хоть даже и на седьмом киселе.

Эти же новые знакомые всюду оставляли липкие следы, с которыми не справлялась до конца даже Тётка Зубная Щётка. Поначалу она ворчала, как всякая классическая, уважающая себя уборщица, пытаясь отмыть эти ужасные отпечатки, но потом полностью отчаялась это сделать. Да и дело её было к пенсии, силы уже не те…

А конфеткам очень нравилось появляться снова и снова. Зубки же были не против такого приятного времяпрепровождения: поговорить ни о чём, поиграть с собачками… Пока однажды маленький, чёрненький, неизвестно как туда попавший, коварный Кариес с хитрыми глазками не обнаружился как раз под подушкой у Молли. Вероятно, его забыла или оставила специально хозяйка. Во всяком случае, объявлений о пропаже собак нигде не появлялось.

– Эй, дружок-пирожок! Ты что здесь делаешь? – спросила пёсика Молли.

На что Кариес невинно ответил:

– Ну-у-у… Я ненадолго.

Однако прошел месяц, а незваный гость и не думал исчезать.

– Эй! Да ты вроде подрос? – задумчиво спросила Молли как-то опять.

– Это тебе так кажется, – уклончиво ответил Кариес, с аппетитом доедая кусочек карамельного следа.

– Уходи, – Молли мягко ткнула его подушкой, на что пёсик злобно окрысился и вцепился в угол наволочки зубами – только перья посыпались.

Наконец, Зубки решили, что Кариесу среди них не место. Клычок, проходя мимо, изрек: «Посади свинью за стол, она и ноги на стол». И тут же сочинил стишок:

Человек— собаке друг,

Ну а кариес – барсук.

Почему барсук не может быть другом человека – он не уточнил. Вероятно, его знания о барсуках вообще были поверхностные. В любом случае, барсуки очень удивились бы такой постановке вопроса.

Кореш – ближайший друг Клычка, – с опаской заглянув под свою подушку, сказал прямо:

– Слушай, Кариес! Ты лучше, это… уходи. Мы тебя не звали.

Он вообще боялся всякой заразы и инфекции. А в том, что Кариес водится с мелкой шушерой вроде микробов, уже не оставалось никаких сомнений.

Но и его слова не возымели действия. В конце концов, Кариес вырос ещё, растолстел, обнаглел, и явно уже не собирался никуда уходить. Ведь давно известно – заболеть гораздо легче, чем избавиться потом от болезни. Тётка Зубная Щётка ходила мимо, поджав губы, и молчала, расстроенная и подавленная.

Вот так Зубки и познакомились с Тётушкой Бормашинкой. Обитала она в старом таинственном замке с бежевыми стенами и осыпающейся кое-где штукатуркой, за дверью кабинета, на которой висела загадочная табличка «Стоматолог». И ниже: «Без сменной обуви не входить!»

Должно быть, на старозубном славянском языке это значило: «Колдун, изгоняющий злостный кариес с помощью волшебных пенделей и талисманов».

То, что стоптанные тапочки могли оказаться волшебными талисманами, вызывало большие сомнения, но колдуны – вообще очень странные люди.

Может быть, в этом здании лечили свои зубы древние рыцари или цари, но и они не смели войти за дверь кабинета без таинственных талисманов на ногах. Эта мысль привела Молли в восторг, но все последующее вызвало только неприятные ощущения.

Утешало одно – и цари, и рыцари наверняка вопили не меньше всех остальных посетителей.

Тётушка Бормашинка, обнаружив во рту мирно посапывающий на подушечке Кариес, сразу принялась за дело. Вероятно тот звук, который она издавала, был тоже частью ритуала «изгнание Кариеса», – он был настолько ужасен, что Зубки сомкнулись плотными рядами, а Молли громко запротестовала:

– М-м! (что означало: «Только не это!»)

А Близнецы-Резцы:

– М! М-м-м! (что означало: «Ни за что на свете, лучше убейте нас сразу!»)

А Кариес ехидно сказал:

– Вот и ладненько, – и развалился на подушечке, поглаживая круглый животик.

Тётушка Бормашинка была, в сущности, очень усталой бабушкой, которую никто на свете не любил и все боялись. Плохо, когда тебя никто не любит. Злые языки за её спиной поговаривали, что она душится старыми, немодными духами, напоминающими запах корвалола. Тяжело вздохнув, Тётушка с грустью сказала Молли, что из-за зубного страха перед звуком, изгоняющим Кариес, у неё не осталось ни одного не покусанного пальца.

– О! – спросила Молли заинтересованно, – неужели ни одного? Даже на ногах? – и принялась заразительно хохотать. Такая смешливая!

Тётушка Бормашинка, не долго думая, громко жужжа, забежала в рот, вцепилась мёртвой хваткой в Кариес, и он, перепугавшись, выскочил наружу, держа под мышкой подушку.

– Кошмар! – вопил пёсик, улепётывая и колыхая откормленным брюшком. – Никогда больше не пойду в этот рот!

Tasuta katkend on lõppenud.