Tsitaadid raamatust «Наташа, у которой всё уронили»
Свету чего стоил! А! Вон Петровский, вижу. Идёт, словно его опять послали кормить ворону! Придётся отрабатывать с ним нестандартные ситуации, а то что-то расслабился… Палашов, зная изобретательность Хака, горячо посочувствовал сотруднику, который довольно мрачно волок к жениху и невесте подарок от концерна
– Так я и думал. Опять у тебя температура и, боюсь, что пошёл бред! Говоришь всякое… Я одно не могу понять: почему ты мне после разговора с этим «хххением» не позвонила, а? Не пришлось бы всякую гадость пить и организм перегружать. Вот зачем этот героизм непонятный, можешь мне объяснить? Я бы сам тебе помог, со всеми бы разобрался, поговорил… а может, и не только поговорил…
своих деточек растить, а племяшечек и забудешь – у всех так!
– Аааабалдеть! Она с нeгрoм! Да ещё не просто идёт
К Наташе, разумеется, клеились какие-то наглые типы из соседнего подъезда и даже из дома напротив – набивались поиграть в бадминтон, угощали мороженым, приглашали в кино. Кузякин этого не одобрял! – Что ещё за ерунда! Ходят тут всякие! – ворчал он.
Слушай… я тут хотел с тобой поговорить. Время есть? Скажи мне, а ты был в курсе того, что мать абсолютно здорова?
– Спасибо, у них всё есть! Просто помашите им рукой, когда выйдете, – они на пятом этаже на балконе – ждут, как хозяева заберут «мёрзкую собачку».
– обстоятельно вещал Бошинов. – Шурик, ты чего такой, как пыльным мешком стукнутый? – удивился он, заметив слегка остекленевший взгляд
транстве страны снег, видимо, был
Куда её уже переводить? Пусть тут доучивается и поступает. Тем более что братья тут. Они ей помогут и присмотрят, если что! Да и ты пока большую часть времени в Москве проводишь. Через год, когда Наташе было шестнадцать, у Романа родился второй
