Loe raamatut: «Поцелованная Тьмой», lehekülg 7
Глава 11. Инициация
Прохладный ветер стихает, когда я прохожу границу защитного купола. Вокруг Арки тихо и спокойно, здесь стихии словно молчат, сосредоточенно паря над поверхностью источника. Место силы. Сбрасываю обувь. Она кажется ненужной, балом правит природа и естественность. Невинность.
Крупные каменные валуны теснятся у подножия Арки, создавая возвышение с природными ступенями. Хотя, возможно, здесь поработала и та самая древняя и сильная магия, о которой упоминал магистр Даркус. Босые ноги ступают на гладкий покатый бок камня, и мне кажется, что он дышит, пульсирует в такт моего пульса, и постепенно нагревается.
«Соберись» – говорю себе мысленно, и передвигаю ноги, которые онемели от страха. Я боюсь быть отвергнутой и взываю к стихиям. Я прошу Тьму спрятать в себе мои сомнения, а Свет развеять страх. Я молю Огонь выбрать меня и сжечь проклятые чувства к Эйнару, а Воду – унести их по реке-времени, рассеивая над сотнями других рек. Я преклоняюсь перед Духом, и упрашиваю наделить меня твердостью и уверенностью. Мне недостаточно этого, камень раскаляется под стопой, вынуждая перейти на другой, и я становлюсь еще ближе к сверкающему сосредоточию людской магии. Исступленно шепчу Воздуху примерить лорда Эйнара со своим импульсивным демоном, который не дает нам обоим покоя, а Землю – стать опорой в непростой последующей жизни.
Всего одна ступень, я слышу переливчатый сигнал. Именно в эту минуту я родилась на свет восемнадцать лет назад. Наверное, это мама использовала таймер-напоминалку.
Между лопаток поселился непрошенный зуд, сначала легкое покалывание, а потом нестерпимое желание приплясывать на раскаленных камнях. Он бросает меня в Арку, и окружающий мир меркнет.
Я снова босая в белом платье, стою напротив Арки.
– Повернис-с-сь, дитя, – слышу за спиной голос. Он ласковый, похож на мамин. Кажется родным и близким.
Оборачиваюсь и наблюдаю перед собой семь фигур в балахонах, стоящих полукругом. Они абсолютно одинаковые, за их спинами кромешная темнота, я не вижу деревьев и звезд. Я словно осталась одна во всем мире, сошла с ума и веду безумный диалог с непонятными силами.
– Многие приходят сюда, не видя своей цели, но ты хочешь стать успешным магом, не так ли? – первый бесформенный балахон колышется, и бледные руки откидывают капюшон на спину, открывая простое лицо. Мужчина с яркой зеленью глаз и взлохмаченными коричневыми волосами напоминает исполинское дерево. Его поза обретает твердость, я прослеживаю широкие плечи, сильный бок, закутанный в ткань.
– Давно к нам не заглядывали столь близкие потомки Перворожденных, – доносится справа. Снова мужчина, на этот раз с длинными белыми волосами и яркими почти прозрачными глазами.
– Гибкая, как Вода, я могла бы избрать тебя, малышка, – шепчет женщина в центре, откидывая ткань. Ее голос напоминает журчание родника в летнем лесу.
– В ней гораздо больше Огня, разве ты не видишь? – спрашивает новый герой этого загадочного полилога. Мужчина с рыжими непослушными вихрами на голове делает шаг, по направлению ко мне. У него желтые глаза, в которых пляшет пламя, словно отражаясь от гладкого стекла. Я невольно заглядываю за спину, но там тоже черно, Арка пропала.
– Я бы поспорил с тобой, брат, – последнего перехватывает на полпути ко мне еще один собеседник. Черные гладкие волосы заплетены в эльфийскую косу и спускаются почти до поясницы шелковистым потоком. В глазах мужчины вселенская мудрость и вечность.
– Свет явно не подойдет, – добавляет свое мнение шестая фигура, открывая моему взору золотистого блондина с сияющей кожей. Он улыбается нежно, но в желтых глазах холод, и я понимаю, что Свет действительно не мое.
Все замирают, выдерживая паузу.
– Она понравилась моему сыну, – с хрипотцой слышно из под последнего балахона. Эффектная брюнетка, в волосах которой сосредоточилась вся Тьма этого мира, а глаза похожи на два провала Бездны, откуда, как слагает людская молва, нет выхода.
– Я подарю тебе свое Благословение, Камилла Флар, – торжественно произносит шатен, – иногда, тебе будет очень одиноко, и будет казаться, что все отвернулись от тебя, но ты будешь твердо стоять на ногах, и не сломаешься перед самыми большими испытаниями, – мужчина мимолетно коснулся меня и растворился в пространстве.
– И я дарую тебе Благословение, Камилла, – сказал рыжий мужчина, – но я не смогу забрать твои зарождающиеся чувства. Они должны либо разгореться самостоятельно, либо пеплом осесть в глубинах твоей души. Я дам тебе немного смелости и страстности. Ты будешь бороться за себя и отстаивать свое мнение, ты станешь лучшей любовницей для того, кого изберешь, – горячее прикосновение тает на руке, а фигура истончается, сливаясь с чернотой.
– Мне оказалась близка твоя молитва, Камилла, – говорит женщина-Вода, – но память, к сожалению – не река. Тебе нужно было воззвать к Духу. Я дарую твоему телу красоту и долголетие, – женщина растворилась в пространстве.
– Ты просила меня помочь Эйнару справится с демоном, малышка, – высказывается мужчина с прозрачными глазами, – но это не в моей власти. Я могу лишь дать тебе подсказку, которую ты вспомнишь, когда придет время. Он наклоняется над моим ухом и обдает его свежим дыханием, говоря слова, смысл которых у меня не получается уловить как ни стараюсь.
Он заканчивает и утопает во тьме.
– Раньше, все Перворожденные владели Духом, – скорбно вещает мужчина, приближаясь.
Он мне нравится, в чертах его лица я вижу Эйнара, какое-то неявное сходство представляется мне случайностью. Притягательный взгляд черных глаз волнующе действует на меня, и я чувствую волнение, которое теплой волной начинает потягивать низ живота.
– Чувствуешь? – он берет меня за подбородок, – это твоя родовая магия отзывается на мой зов.
Я хочу ответить. Мой язык скован и не желает шевелится.
– Ты научишься. Станешь одной из сильнейших магесс Саланской Империи, а может и не только, – пророчил Дух, проводя теплым пальцем по моему подбородку, – ты просила у меня твердости и уверенности, однако Земля меня опередил, – мужчина заглядывает в мои глаза, словно ища в них что-то очень важное.
Ноги подкашиваются, и томление внизу живота становится сильнее. Между бедер собирается влага. Я теряюсь в смущении, но не могу оторваться от гипнотического воздействия Духа.
– Сможешь? Да, я вижу, что ты достойна моего Дара, – он бархатистым голосом заканчивает речь, и наклоняется надо мной. Высокий, властный и неземной мужчина накрывает мои губы поцелуем. И я чувствую, как судороги скручивают мое тело. Он углубляет поцелуй, раскрывая мои губы и проводя кончиком языка по чувствительной полоске кожи. Я не могу не ответить, во мне крепнет желание сделать ему приятное, и тело подается навстречу к брюнету, а меж бедер загорается настоящий пожар. Ладони тянутся задрать платье, но оно слишком длинное, и от ритмичного движения чужого языка меня снова скручивает в крепких объятиях, и я безвольно повисаю на чужом теле.
– Тише, девочка, ты молодец, – он успокаивающе гладит меня по спине. И теперь его прикосновения не кажутся такими возбуждающими. Скорее, так отец гладит дочь, а после его ладонь бледнеет и исчезает, как и сам Дух.
Нас осталось двое. Я и Тьма. Смотрю в черные провалы глаз, и мне бы испугаться, но нет, наоборот – спокойно и мирно.
– В Первородных всегда есть частичка Тьмы, но у тебя… Ты создана, чтобы купаться в моей силе, – фигура приближается, покачивая крутыми бедрами, за спиной женщины развиваются волосы, невесомо паря в пространстве, – хороший род, сильный. Стихии всегда вам благоволили. Я помню Роксану, твоя прабабку. Ее одарил Дух, но Тьмы – капля в море. В твоих сестрах кровь Первородных не пробудилась. Малюсенькие частички других стихий прижились у них, но здесь, – она показывает на мое сердце, – совсем другая жизнь.
Женщина подходит совсем близко, я отмечаю длинный, с небольшой горбинкой нос, идеальную бледную кожу, алые полные губы, созданные для страстных поцелуев, легкие морщинки у рта. Словно она любит улыбаться. Хохотать, как безумная, шутя со смертными.
– Тьма сильна в демонах, они – мои дети. Потомки Перворожденных созданий этого мира. И я хочу, чтобы Эйнар смог продолжить свой род, и подарить мне парочку милых демонят. Ты ему подходишь, но родовая магия – капризная штука. Понести сможешь только от любимого, которого она выберет и признает. Тогда дети ваши будут сильными магами. Выберешь моего сына, или кого другого – не так важно, главное – люби.
Узкая ладонь ложится ко мне на талию и притягивает ближе. Сквозь тонкий шелк я ощущаю упругое тело женщины, грудью встречаюсь с объемным бюстом стихии и со стыдом понимаю, что Дар передается именно так. Через оргазм. Поэтому никто не рассказывает о произошедшем. Слишком стыдно!
– Хватит скукоживаться, девочка, Стихия живет только в сильной крови, и активировать Дары помогают эмоции. Я отдам тебе частичку себя, – пустые глазницы, наполненные чернотой, закрываются веками, кровавые губы касаются меня. Они горячие, язык Тьмы скользит по внешней поверхности моих губ, дразня, вынуждая расслабиться и раскрыться.
Этот поцелуй совсем другой. Властный, подчиняющий, поглощающий. Мгновение спустя, я забываю кто такая Камилла Флар, начинаю стонать, скользить по бюсту женщины, трусь налившимися сосками. Тело простреливает спазмами и волнами высшего удовольствия, но разрядка притаилась внизу живота, мне чего-то не хватает.
Подол платья приподнимается, и ловкие женские пальцы отодвигают белье, а потом я чувствую прикосновение там, где я в нем так сильно нуждалась. Одно движение, другое… и тело сводит судорога кульминации.
– Умничка, Камилла, ты смогла впитать много магии Тьмы, – отстраняется стихия, – будь честна с собой, не переходи грань дозволенного. Помни свое наследие, девочка.
Я стою на слабых ногах, мышцы подрагивают, а живот все еще потягивает от прилившей туда крови. Тьма улыбается мне, по-матерински поглаживает плечо, а потом растворяется в окружающем меня Ничто.
Мир оживает. Наполняется красками и звуками. Заливистые песни птиц, которые переговариваются о чем-то своем. Неспешное, теплое касание ветра. За моей спиной Арка, но окружающая действительность разительно отличается о той, что я помню. Звуки бьют по ушам, непривычно громко отзываются в сознании, запахи обезоруживают своей сочностью и различием оттенков. Прикосновение к теплым камням возвращается каждой щербинкой и царапинкой с практически идеальной поверхности. Смутно помню, как преодолела защитный купол. Изумленный взгляд матери, ее бьющийся необычайно сильно пульс, аромат горных трав со светлых волос. Там чабрец, душица и фруктовая нотка артезиашской груши. Пряная сладость, незатейливый флер, знакомый с детства играет новыми нотами на струнах моего обоняния. Кентавр бьет копытом, нетерпеливо и слегка нервозно. Его четырех-камерное сердце сильно гоняет кровь, с каждым сокращением жидкость толчками распространяется по телу. Я слышу как она скользит по венам, достигает мельчайших капилляров под черной шкурой. Лес кружится перед глазами.
– Нужно спешить, дорогая, – меня сажают в экипаж.
Покачивание убаюкивает, язык во рту онемел, мне не хочется говорить. Веки тяжелеют и я изо всех сил держусь, чтобы не уснуть. Между стволов деревьев скапливается Тьма.
Каждая тень живая и трепещущая, они зовут меня. Нашептывают свои стихи, льющиеся на непонятном, но красивом языке.
– Моя девочка, бедная моя девочка, – говорит мама, но ее губы остаются сомкнутыми, – неужели снова…
– О чем ты, мам? – разлепляю пересохшие губы впервые после знакомства со Стихиями.
Родительница испуганно косится на меня и кричит уже вслух:
– Быстрее! – властно и грубо. Я не узнаю ее.
Наконец движение замедляется, и я выбираюсь из трясущего средства передвижения. Слишком зеленая трава ласкает голые пальцы, в земле копошатся муравьи и различные букашки, они так громко перебирают тонкими лапками, что шум отдается у меня в голове.
– Хватит шуршать, – шикаю на них, покачиваясь, – где мы?
– Это храм Семи Стихий. Все Избранники проходят еще один обряд, Камилла. Ты должна это помнить.
Напрягаюсь, но мысли неспешно переваливаются по ватным холмам сознания. Я превратилась в тупую гусыню, которая клюет подножий корм, но попадает носом мимо.
Мы двигаемся по дороге, и, в надвигающихся сумерках, я различаю далекий силуэт здания. Квадратный постамент, гладкие высокие колонны, поддерживающие крышу. Они бледные и переливаются всеми оттенками розового и лилового в закатном солнце. Мрамор как будто светится изнутри…
Входим в здание, Ариадна Флар поддерживает меня, разговаривая с собой.
– Старшим дочкам повезло, но что теперь будет с Камиллой? Кристоф, почему тебя нет рядом?.. Как мне справится одной…
Волна паники разбивается, и я слышу новый голос. Он мужской, чем-то знакомый… С золотистыми искорками бесшабашного веселья…
– Да это же спасенная цыпочка! Так-так… Посмотрим на что ты сгодишься. Станешь участницей отбора, или всего лишь некудышной магиней со слабой каплей магии… Капли. Да. Я бы слизывал их с ее лица, а потом размазывал по пухлым губам. Ритуал пошел тебе на пользу.
У алтаря стоит Кэлмир. Высокий парень с высока осматривает пришедших, храня молчание, но стоит мне посмотреть на него в упор как я слышу:
– Это платье такое откровенное, вот бы снять и затащить красотку в мою комнату. Новообращенные такие дикие в постели, но по началу невинные, их всему нужно учить… О да, я бы научил тебя, как сделать мне приятное. Пожалуй, твои ручки в моих брюках – неплохое начало… Ритуал. Мне снова придется тратить свое время на бесполезный обряд. Сколько еще я буду это делать?!
Последние мысли Кэлмира меня отрезвили. Я слышу его мысли. И он – Наследник Императора, который очень устал от ритуалов, но не против попользоваться невинными адептками. Размечтался! Возвращаю парню огненный взгляд и высоко поднимаю подбородок. Моей решительности не хватает на долго. Из-за очередной колонны справа появляется Эйнар ан Тарен.
Я впиваюсь в его лицо. Брови мужчины приподнимаются, и я ощущаю вмиг участившейся пульс, нахожу глазами бьющуюся на сильной шее жилку. Бум, бум… Внимание сосредотачивается на оливковой коже. Мне хочется лизнуть ее и попробовать на вкус. Слишком откровенные мысли, поэтому я снова поднимаю взгляд вверх и смотрю в синие океаны. Тишина.
Нет мыслей? Он прожигает меня взглядом. Одним долгим эротичным взглядом, в котором обещание таких смелых действий, что мне не нужно быть телепатом, чтобы понять, что он планирует.
– Пусть Дух и Тьма охраняют ваш путь, – хрипло здоровается лорд Эйнар, приближаясь. У него в руках чаша и кулон.
Капля красного стекла, под которой бегает пламя.
Глава 12. Новая
– Подойдите ближе, леди, – произносит ректор. И я обращаюсь в слух. Смакую новые звуки, мысленно сортирую. Этот похож на яркую вспышку зимней молнии в вышине… А этот словно горчицу рассыпали по полу, и ядреный цвет и запах наполняют легкие, ноздри, впиваются в волосы…
Он смотрит на меня. Мне кажется, восхищенно и алчно. Сын императора встает рядом. И я провожу эксперимент, погружаясь в его мысли.
Задранная форменная юбка. Израненные коленки. Я лежу на песке и призывно смотрю в глаза красавчика. Он сверху, пробует мою кожу на вкус, проводит влажным языком от мочки уха до уголка рта, потом раскрывает мои губы, без сопротивления. Наоборот, я начинаю стонать, выгибаться под ним, трусь своим центром об его возбужденное тело…
Вырываюсь из пошлых фантазий скучающего Кэлмира. Весь его вид говорит о безразличии и спокойствии. Вот это самоконтроль! Или следствие дворцовой жизни, когда под маской нужно скрывать все свои чувства. Жаркая сцена вызывает явное томление в животе, поэтому я концентрируюсь на молниях. Резких и юрких в словах демона.
– По древнему договору, каждый избранный проходит обряд принятия крови после инициации. Сегодня в храме Семи Стихий, пред лицом высших сил, я – один из пяти демонов в Саланской империи, которому разрешено проводить обряд, проведу проверку на совместимость Камиллы Флар и Кэлмира ран Интрен – единственного сына императора Авриельстьера ран Интрен. Если кровь приживется и примет эту женщину, то она обязана будет участвовать в Отборе невест, первый этап которого состоится через три недели, – говорил демон, и я, словно в дурмане наблюдала за ним. И мои мысли вовсе не были целомудренными, скорее наоборот. Этот прямой нос, строго сведенные брови, твердый подбородок и острые скулы как наваждение. Мне хочется наплевать на обряды и набросится на него прямо тут, утонуть в черно-синих глубинах штормовых глаз и возбуждение ловкой ящеркой щекочет пах. Я нетерпеливо тру бедра друг об друга, надеясь унять зарождающуюся страсть. Но понимаю – это бесполезно.
Вокруг становится темно. Черный туман ластиться ко мне, как зверек. Обнюхивает, примеряется, отскакивает и снова приближается.
– Магия Тьмы, хм… Интересно, – замечает происходящее магистр, а потом ведет носом по воздуху. Его фигура мгновенно напрягается, превращаясь в гранитную статую. Он снова сдерживает своего демона – поняла я.
Кэлмир поглядывает то на меня, то на ректора, щурится узкой полоской малахитовых глаз. Эйнар сглатывает, яблоко в гортани перекатывается. И мне кажется это невероятно эротичным и сложным, поэтому я отворачиваюсь, разглядывая анфилады храма за спиной мужчин.
– Вначале, очень сложно контролировать непроизвольные проявления Стихий, магистр, – говорит Кэл.
Мои взбесившиеся органы чувств настолько остро транслируют действительность, что коридоры снова начинают кружится. Я слышу мамины мысли:
«Какой кошмар. Магия Тьмы. Каким образом моя хрупкая доченька приручит это чудовище?! Я сразу поняла, что что-то не так…»
– Я надеюсь, у вас есть ограничитель? – беспокоится мама вслух, быстро моргая.
Наследник выудил из кармана пиджака цепочку с опаловым камнем. Он подошел ко мне, и обострившееся обоняние помещает меня в плен летнего луга, желтых крохотных соцветий, покачивающихся на жарком ветру. Так пахнет Кэлмир. Спокойствие, а не пепел Анкурратских вулканов и бесконечный ливень с раскатами грома. Прохладные пальцы касаются запястья, накручивая цепочку. Он прошептал формулу, активируя ограничитель.
Тени отступили, и я попыталась прочесть мысли парня, который снова стоял рядом с ректором, чего-то ожидая. Пустота.
– Раз вопрос решен, продолжим? – нетерпеливо бросил демон, теперь он был просто привлекательным, не сумасшествие, а интерес. Не более. Так я смогу жить, это же хорошо, верно?..
– Подойди, Камилла, – мать пихает меня в бок, и я делаю несколько шагов вперед. Жмурюсь, готовлюсь снова погрузиться в притягательные запахи. Но нет. Новая я спряталась, прикрытая ограничителем. Чувства вернулись в норму.
***
Она изменилась. Я издалека приметил белое одеяние, положенное всем, кто проходит инициацию. Ками…
Ее волосы словно выгорели и стали серебристыми. Розовые лучи ложились на них ровно, подчеркивая блеск и длину. Мой демон помнил каждый изгиб тонкого тела, запах, вкус и вид. И он взбесился, когда увидел, как девушка, слегка покачиваясь восходит по мраморным ступеням.
Какие дары Стихии передали моей студентке? Иногда ребята возвращались с толикой магии, а иногда с пригоршней благословений и милости. За блондинкой тянулся темный шлейф, из-за деревьев выступали тени и признавали в ней сильную повелительницу. Магия Тьмы.
Бездна! Она становится все больше подходящей для меня. И если до ритуала, я мог обманывать себя, сдерживаться и сгорать от невозможного желания ради нее, то теперь я словно слепец, узревший все краски. Идеальная.
Произношу речь, но замечаю как Камилла смотрит на меня. Ментальный щуп касается моих мыслей. Магия Духа. Коктейль похлеще горячительного из знаменитого ресторана Артезии. Мало какие заведения могут похвастаться пойлом, способным свалить демона, но эта смесь определенно меня позабавит.
Нет, дорогая моя студентка. Необученный маг не сломает мою защиту. И я возвращаю ей жаркий взгляд, она ерзает, и я улавливаю дикий запах возбуждения. От одного взгляда?! В паху тяжелеет, я реагирую почти мгновенно и демон бьется в конвульсиях. Теперь можно. Она уже прошла инициацию, и опасности для магии нет. Я могу взять то, что хочу взять. Снова вызвать к себе или пригласить на свидание… Пройтись по столице, показать любимые места, а потом предложить выпить горького каллэ – традиционного напитка моей родины. Захочет ли она остаться?.. Но нельзя. Сначала нужно разобраться с родовой магией, и непонятным поведением демона.
Рядом пыхтит Кэл, и я не хочу знать, что в его мыслях, но девчонка пускает щуп в сторону Наследника. Готов поспорить, тот не предусмотрел защиты. Задерживается на мгновение, а потом сворачивает его и аккуратно втягивает обратно во внутренний источник. Потрясающая концентрация. Однако новорожденные стихии почти неуправляемы. В памяти ворочается воспоминание, далекое, но важное. Магия Духа. Не такое уж и большое число студентов оказываются избранниками Духа, но их всегда объединяет одно – потомки Перворожденных. Вот Тьма! Кровь первых существ этого мира, самых сильных и могущественных повелителей Стихий, память о которых с каждым веком размывается все сильнее, заваливаясь новыми событиями, отодвигается в глубину лет, оставляет лишь слабую нить. Нить, которая иногда внезапно всплывает посреди очередного хаоса. Роксана. Неужели? А еще потомки Перворожденных отлично подходят для Императоров Саланской империи в качестве супругов.
Сложная история, вспоминать которую не хочется. Совсем не хочется. Поэтому я думаю о Камилле.
В лекарской, шпильки летели как молнии, подковыривая мою холодность. Но этот панцирь мне нужен, иначе я сорвусь. Она задавала неудобные вопросы, мой демон возмущенно порыкивал, а я не знал, что ответить. Пришлось прикрываться и отшучиваться. Но эти простыни на полу, и сравнение того, что произошло между нами с грязью… Таким я был для нее? Порочным и грязным стариком для одной невинной маленькой мышки?
От Камиллы исходили волны обиды и решительности. Мне хотелось ее утешить, но Ариадна сказала про Кристофа. Я позаботился о женщинах и отправился во дворец, выяснить подробности назначения. Оказалось, одного из наших дипломатов отправили в земли демонов. Император явно ощущал угрозу исходящую из Анкуррата, но не мог нащупать источник. Предлог? Договор о торговле. Саланская империя предложит свежайщие местные фрукты, а Анкуррат – драгоценные камни, рождавшиеся в наших горах.
Потом вернулся в академию, поговорить с Даркусом и Тео. Последний не обнаружил нарушений в своих зельях, испорчены были намеренно только два флакона, доставшиеся Камилле и Лоргу. И снова призраки воспоминаний. Когда-то, это уже было, но недостаток информации все портил. С Даркусом же, беседа вышла содержательнее.
Присел возле камина у него в преподавательской комнате. Этот демон давно работал со мной, поэтому сразу насторожился.
– Скажи, друг. Твоя родовая магия когда-нибудь сходила с ума? – я устало потираю виски. Когда уже закончится этот день?
– Что ты имеешь в виду, Эйнар? Наши кланы в разном статусе, и уровень силы несопоставим, поэтому моя родовая магия гораздо слабее, – друг выплескивает в бокал ядреное пойло. Лишь покрывает дно. И протягивает мне.
Благодарно принимаю. Я раздосадован и смущен.
– Я не могу спать с женщинами, – признание ловко выстреливает из горла.
– Кхм, – Даркус обескуражен, – на сколько я помню, раньше у тебя не было подобных проблем. Не можешь?
– Ну, то есть, могу. Но. Родовая магия не дает достичь кульминации, словно бережет меня для кого-то, – боль в висках барабанит уже не стесняясь, и я делаю очередной глоток. Горячий напиток согревает язык и щекочет внутренности. Я говорю и обманываю себя. Мне прекрасно известно для кого, но Даркусу этого знать не обязательно. Меня занимает другой вопрос, – будет ли считаться брак консумированным, если я найду ту, с кем магия снова заработает?
– Сложный вопрос, Эйнар. Подобные заморочки присущи вам, высшим демонам. Но я натыкался на исследования механизмов родовой магии. Тебе сложнее найти пару из-за силы, но чтоб такой отказ на всех женщин… Может попробовать демоницу? Пришло время остепениться?– рассуждает друг, перекатывая по стакану вязкую жидкость. В желтых зрачках плещется отражение.
– Помнишь, как мы проходили обучение в Дхарре? Мой контроль был непоколебим. А тут…– мне хочется призвать Тьму и бродить по людской столице, прячясь в тенях. Это успокаивало.
– Еще и демон? Знаешь, Эйнар, обычно все происходит довольно просто. Тебя привлекает запах ее крови, он как дурман, яд, от которого сложно отказаться. Таких женщин может быть несколько. Вы занимаетесь любовью, с одной или со всеми сразу. На кого-то из них откликается родовая магия. Потом начинаются сложности. Совсем не обязательно, что твоя партнерша будет той самой и сможет выносить дитя. Кажется, в кланах высших есть свои способы проверки? Для меня эта женщина была бы идеальной, но для тебя…
– Знаю. Мать мне не простит, если я свяжу себя узами брака, но не смогу потом зачать наследника.
Мы немного помолчали. Я взглянул на часы.
– Спасибо за беседу, мне пора.
– Снова твой кровавый обряд? Когда Кэлмир найдет себе избранницу, ты вздохнешь с облегчением, – Даркус отсалютовал бокалом.
– Не вполне в этом уверен, друг. Не вполне.
И вот я стою рядом с этой девушкой. Причиной всех моих несчастий и гулкой боли, пульсирующей в висках. Заранее подготовленным ножом протыкаю кожу на пальце Кэлмира, собираю капли в чашу, надвигается безумие. Смогу ли я сегодня выжить и не бросится в Бездну?! Рана полуэльфа затягивается.
Обхватываю девичью ладонь, делаю надрез, задерживая дыхание. Багряная жидкость капает, смешиваясь с кровью Наследника. Не дышу. Иначе точно сгорю. Быстро погружаю артефакт в чашу, но я уже знаю, что там увижу.
Камень меняет цвет. Алые всполохи становятся желтыми, жидким золотом плещутся, радостно, насмехаясь надо мной. Идеальный союз.
Приговор для меня. Глаза девушки наполняются цветом. Белесые, почти прозрачные они превращаются в темно – серые, блестящие, с черными крапинками в глубине радужки.
