Loe raamatut: «Легенды Альтиорема. Потерянные во времени.», lehekülg 13
– Знаем и верим, что твоя мамаша ничего не сделает, – Катя крепко вязала руки девице, что вопила, как резаная и сопротивлялась, пока девушки пытались ту обездвижить.
– Может кляп? – Предложил Бос, что спокойно сидел в сторонке и наблюдал за процессом.
– Замолчи, псина! Моя мать великая и могущественная! Да она таких на завтрак ест! – Впервые увидев говорящего пса, оппонент не ужаснулся, как это бывает, а продолжил сыпать угрозами. Видимо эта блондинистая хорошо знала о мире откуда она была родом.
– Заткнись или я лично суну тебе кляп! У меня там завалялось пару грязных носков, – буркнула Катя сев на пол. – Ты понимаешь, что он говорит? Пес! Это пес, не робот, не кукла, а настоящая псина!
– Ну, вот, дождался оскорблений от лучшего друга, – обиженно произнес Бос.
– Я не дура и знаю. Мама рассказывала. – Выпалила блондинка.
– Ты знаешь кто твоя мать? – Спросил Бос.
– Мастихио, великая из хранителей света и добра.
– Ошибаешься! Твоя мать еще та штучка, очернив всех учеников и разразив войну! Она не смеет зваться светлой и нести в своем черством сердце свет. Она само зло!
– Все равно, когда она узнает, что вы меня украли, уничтожит всех вас! Вам не поздоровится! Слышите?
– Так, как там тебя? – Не выдержала Рита, вмешавшись.
– Лиза, – презренно девушка.
– Так вот Лиза, ты бы сейчас держала свой язычок за этими ровными зубками. И слушалась. – Рита нависла над девушкой, как огромная скала. Катя знала этот прием давления. Так Рита выбивала деньги у хитрых подростков, что хотели поесть на халяву в ее кафе. – Моя подруга, тоже не лыком шита, она сейчас возьмет тебя, да зашвырнет в этот, как там его?
– Альтиорем, – подсказал Бос.
– Да его самого. И тогда ты будешь свои дифирамбы петь не нам, а тому, кто тебя вызвал. А я там я полагаю, все будут дико рады дочери той, кто устроил срач меж светлыми и темными.
Лиза тот час же прикусила язычок, сомкнув губы в тонкую нитку. До нее все дошло. Она замолчала и уткнулась в окно, не став больше пререкаться и спорить.
– И что будем делать? – Выйдя в кухню, Катя присела за стол. Выглядела она дико уставшей и измотанной. – Мы не можем переместить ее без ключа. И оставлять здесь опасно. Ее мамаша скоро прознает обо всем.
– Придется вызволять Волкодава, – предложил Бос. Хотя сказанное им прозвучало не как приговор, а как радостная весть. Неужели и Босу хотелось спасти патлатого?
– На самом деле я так и хотела сделать. – Обмолвилась Катя. Она с полной серьезностью посмотрела на пса. – Я думала отправить эту домой, а потом вернуться за Волкодавом.
– Вернуться? – Удивился Бос.
– А, по-твоему, будет лучше его оставить здесь? Бос, он вообще-то, помог нам отыскать других, и был в связке с нами с первых дней!
– Но ты же его недолюбливаешь? Обзывала за то, что он издевался надомной.
– И это не дает нам право бросать его. Как бы там ни было, он не заслуживает такой участи. Даже если бы был шанс вернуться без него – я бы не воспользовалась им.
– Тебя послушать, так, даже Мастихио имеет право на спасении, – прыснул Бос.
– Кто знает, – улыбнулась Катя. – Вот послушаем ее версию, и гляди и ее спасем.
– Может, хватит. Я так понимаю, вы хотите найти этого верзилу? – Вмешалась Рита. – Он что в опасности? – Женщина стояла у окна, пытаясь переварить всю информацию. Еще час назад она только узнала о маленьком секрете подруги, а сейчас уже была ввязана в ее дела.
– Да. И у него ключ, которым можно открыть портал в Альтиорем. Без ключа никак. – Пояснила Катя.
– И я так понимаю, там обязательно встретитесь с матерью этой малолетней истерички?
– Ага, – кивнул Бос.
– А что с ней? – Рита кивнула на Лизу.
Катя улыбнулась, взглянув на подругу щенячьим взглядом.
– Нам нужна будет охрана для пленника.
– Шутишь? Я, между прочим, и так из-за тебя бросила кафе! Там Дашка наверно пол кафетерия спалила! – Протестовала Рита.
– Рит пойми, нет выбора. Иначе будет куда больше проблем.
– Как ты собираешься спасти верзилу и не нарваться на ее мамашу? По словам этой, она монстр! Она тебя в порошок сотрет!
– Не сотрет, – усмехнулся Бос. – К ней придет не просто девчонка, а сама хранительница врат. Последняя, своего рода! И Мастихио, скорее всего, не упустит такой шанс завладеть единственной, кто может перемещаться во времени и пространстве.
Катя довольно улыбнулась Босу. Она гордилась тем, что хотя бы один из ее друзей не сомневается в ней. Хоть сама Катя и жутко боялась этой кровожадной ведьмы. А с другой стороны, чего ей бояться, раз сама Катя ценна, то и ей не угрожает ничего.
– Значит так, ты оставайся здесь, – Катя вышла обратно в гостиную и остановилась рядом с Лизой, что в нетерпении ожидала вердикта. Сейчас она вела себя смирно. Девица была настолько уверенна в том, что ее вызволят или не видела угрозы в этой троице?
– А если она будет орать, как потерпевшая? Соседи сбегутся. – Возразила Рита.
– Не сбегутся, – Катя вынула из сумки мешочек с сонным порошком и взяла немного. – Она будет молчать, как мышка и спать, как младенец. – После чего дунула на лицо девушке и та погрузилась в сон. – Так будет спокойней и нам и тебе. Тем более мы пока не знаем какова ее сила. – Катя убрала смесь обратно в сумку и принялась шарить по карманам девушки.
– Сила? Она может быть опасной? – ужаснулась Рита.
– Не знаю, но пока она спит. Не думаю, что эта девица может что-то существенное. Иначе мы бы не сидели здесь.
– У нее была с собой сумка, – Бос тащил откуда-то зажатую в зубах сумочку.
Катя довольно подмигнула псу, похвалив за сообразительность. Девушка быстро порылась в сумочке, достав мобильник.
– Бинго!
– Что ты задумала? – Не понимала подруга.
– А, по-твоему, как я узнаю где Мастихио и Волкодав? Прикажешь бегать по городу с транспарантами? Нет, я позвоню нашей курочке наседке и договорюсь о встрече. – На удачу смартфон был не запоролен, и Катя без труда отыскала номер самой Мастихио, что была забита в телефонной книге как «мамуля».
Катя набрала номер, услышав томные гудки, а после…
– Где моя дочь! – Почти сразу раздался голос.
– Ага, догадалась, – довольно Катя. – Она у нас! – Важно произнесла девушка.
– Встретимся под старым мостом! – Рявкнула Мастихио в трубку. – Я полагаю, ты знаешь, где это. Ты у нас местная. – После чего бросила трубку.
– Что? – Пытливо Рита.
Катя перестала улыбаться, понимая больше от одной фразы, сказанной Мастихио.
– Ну? Что там? – В нетерпении Рита.
– Я прав, Волкодав у нее? – Бос сидел у ног Кати.
– Без сомнения. Иначе откуда ей знать про меня.
– Черт, значит дело плохо. Если Волкодав раскололся, значит, его пытали, – взволнованно Бос.
– Пытали? – Воскликнула Рита. – И ты пойдешь к той, кто может пытать?
– Так, времени нет! – Катя закричала, прервав все возражения и нарастающую панику подруги. – У тебя где-то пару часов, наверно, а потом эта истеричка очнется. Сиди и следи за ней. Я позвоню, как только что-то выяснится.
– Сдается мне, может сложиться так, что придется тащить ее к вам? – Фыркнула Рита, сложив руки на груди.
Катя виновато кивнула.
– А ты обещаешь, что все закончится хорошо?
На этот раз Катя не смогла с уверенностью ответить на этот вопрос. Она понятия не имела что и как сложится. Но ей самой очень хотелось верить, что все будет хорошо.
***
Под мостом или у моста, пожалуй, самое знаменитое место в городе. На самом деле это место встреч. Самых важных встреч, судьбоносных встреч. Наверно, даже таких встреч, какая состоится сейчас у Кати с…
Мастихио. А кто она на самом деле такая? Все, что Катя знает о ней, лишь то, что она повинна в гибели невинных. Она та самая женщина, что разразила войну меж двумя сторонами. А что она может? В чем ее сила? Из книг и рассказов Катя знала, что женщина была ученицей самого Фосса, но принял он ее не как всех, за то, что ее сердце было каким-то особенным, а по доброте душевной. Смилостивился, как говорил Волкодав. Мол, у нее было условие, которое та должна была соблюдать. А потом она возомнила себя лучше всех и решила свергнуть своего же учителя. Избитая история, по сути. Но она имеет место быть. Зависть, недопонимание, обиды, вот причина такого итога. Войны и ссоры двух сторон, что когда-то были одним целым.
– В чем ее сила? – Катя почти всю дорогу молчала, размышляя над тем, как бы ей спасти Волкодава, на что давить, как выбраться самой?
– В волосах.
– В смысле? Она ходячая реклама шампуня? – Посмеялась Катя.
– Нет, они у нее живые.
– Как у медузы Горгоны?
– Да нет, они живые. Они могут придушить тебя как удав или поднять вес, сильные, крепки и живые…
– Точно кальция переела и лошадиной силой перемыла голову.
Катя и Бос шли по окраине города, все ближе становясь к тому самому мосту. Этот мост пересекал огромную реку, что разрезала город на две части.
Местность сменялась проселочной дорогой, с минимальным количеством жилых домов. Лес, пустыри и дорога.
– А что она может сделать Волкодаву? Я думала он силен и его невозможно одолеть.
– Мастихио хитрая. Свою силу считала не достаточно хорошей и много изучала книг, осваивала, скажем так, то, что подвластно любому хранителю света.
– Короче колдовать училась.
– Можно и так сказать. Она мастер по смешиванию всяких зелий и порошков. Кстати сон зелье это ее изобретение. Она не спроста звалась ведьмой, ибо много изучала травы, что когда-то произрастали в Таинственном лесу.
– Так она не ленилась и была прилежной ученицей.
– Еще какой. Из кожи вон лезла, что бы выслужиться, а получилось, что все за зря.
Катя замолчала, как только стали вырисовываться очертания огромного железобетонного моста. Махина с навесными арками, всегда вызывала у Кати дрожь в коленках.
– Будь осторожней и не высовывайся зря. Хорошо? – Когда они почти приблизились к месту назначения, Катя произнесла.
– С чего бы это? – усмехнулся Бос.
– С того, что она тебя своими секущимися кончиками прикончит, а мне потом что делать без тебя? Так что будь паинькой. Я может и нужна ей, а вот ты…
– Ладно. Буду нем как рыба.
Катя замедлила шаг, озираясь по сторонам. Им пришлось спуститься по склону, что бы оказаться как раз под мостом. В этой части, близ берега река отступала, оставляя часть моста на суше. С этой стороны реки был самый длинный берег и мелководье. Местные устраивали здесь пикники, удаляясь ближе к воде, молодежь тусовалась разрисовывая опоры моста. Это место имело и свою не самую приятную славу. Если днем здесь часто можно было встретить отдыхающих, а вот ближе к вечеру или ночью выясняли отношения, устраивая драки. Благо смертельных исходов не было, но репутации этому месту не повышало.
Словно из неоткуда на встречу Кате и псу объявилась сама Мастихио. Без всякого пафоса она вышла на встречу парочке, довольно поглядывая на них.
Выглядела та, как всегда идеально. Все тот же дорогой костюм, идеально уложенные локоны и сияющий взгляд призрения.
– И эта хранительница врат? – Произнесла презренно Мастихио. – Да последний хранитель был гораздо удачней, не смотря на свою паршивость. Тенебрис видимо в отчаянии, раз просит какую-то соплячку спасти Альтиорем. – Она остановилась в пару метрах он Кати. – Где моя дочь?
– А Волкодав?
– Ты, дорогая моя хоть знаешь, за кем пришла? За паршивым псом, предавшим своего хозяина!
– Чья бы корова мычала! – Усмехнулась Катя. – Не ты ли отвернулась от своего учителя, предав его?
– Предательства не было, – Мастихио продолжала улыбаться. – Я всего лишь выросла и улетела из гнезда, кишащего паразитами.
– Где Волкодав?
– Отдыхает. У нас с ним был долгий и напряженный разговор. А где моя Лиза?
– Тоже, отдыхает, – выпалила Катя, без стеснения.
Мастихио больше ничего не говорила, только элегантно махнула рукой, что бы Катя следовала за ней.
– А шавку для чего прихватила? Решила выгулять? – Поинтересовалась женщина.
– Да, за одно выгулять решила, – Катя косо взглянула на Боса, подмигнув ему. Может сдаться и не знание Мастихио может пригодиться. Пусть думает, что это обычный пес, а не человек в обличии пса.
Все трое поднялись по склону и оказались у дороги ведущей к мосту. На обочине стояла дорогая иномарка белоснежная, как снег.
– Я правильно понимаю, мы едем за Волкодавом? – Поинтересовалась Катя.
– Правильно понимаешь. А ты, звони тем, с кем моя дочь и пусть везут ее, куда я скажу!
Катя вздохнула, не понимая для чего такие сложности. Встретиться в одном месте, потом ехать в другое. Что за секретность в стиле гангстерских кино?
Девушка ничего не сказал, только села рядом с Мастихио на переднее сидение. Мастихио завела двигатель и тронулась с места. Они двигались по мосту, удаляясь от города. Катя глядела по сторонам, пытаясь предположить, куда они ехали. Дальше шоссе, ведущее из города и промышленный район. Пару деревушке и все, лес, пустота. До ближайшего города несколько сотен километров. Вряд ли она увезла патлатого так далеко.
– А я смотрю, вы не плохо здесь устроились, – заметила Катя, как хорошо женщина управляла авто.
– В вашем мире оказалось довольно интересно. Много преимуществ. Не считая того, что вашим миром править невозможно.
– Как вы сюда попали?
– Как и все дети.
– Кистос?
– Да. Когда Тенебрис овладел Альтиоремом, война была практически проиграна. Я годами шла к своей цели, искала тех, кто будет со мной и поможет свергнуть Фосса и установить свой порядок. Но вот совсем забыла, что сидеть на двух стульях невозможно. Либо власть, либо война со злом.
– Жадность сгубила?
– Нет, много предателей оказалось. Я окружила себя лицемерами и трусами, что как только почуяли, что проиграли битву – сбежали, как крысы с тонущего корабля! Трусливые крысы! Они никак не могли понять, что если бы мы нанесли последний, ответный удар то…– Мастихио крепко сжимала руль. Она заметно нервничала. Воспоминания не приносили ей удовольствия, а только раззадорили ее.
– Куда делись остальные, ученики?
– Остались на той стороне. Когда Тенебрис заморозил войну, мир Альтиорема разделился на две части. Темная долина и остальной мир Альтиорема. Туда и сбежали эти крысы. Бросив своих детей, не став бороться хотя бы за них.
– Как это бороться? Разве не они сами поместили детей сюда, спасая от Тенебриса?
– Что наплел тебе Тенебрис? – Усмехнулась Мастихио, изредка поглядывая на девушку. – Что они сами, добровольно упрятали их сюда? – Мастихио рассмеялась. – Тенебрис, сперва, взял верх, его силы превосходили наши. Потенс метал молнии своим мечом, а я понимая, что долго это не продлится, решила надавить на этих пустоголовых, мол, пора бы и нам что-то сделать. А они струсили, стали прятаться по углам, признав Тенебриса победителем. Тогда я, не долго думая, решила отомстить им всем и обезопасить себя. Я выкрала у каждого из них по ребенку. Сына Потенса, дочь Зоа и Дейде, даже племянника Тенебриса и уговорила Кистоса помочь мне спрятать их. Я думала так смогу манипулировать ими, приструнить и заставить, наконец, меня слушать. А они, трусы бежали прочь, не постыдившись, что бросили свою плоть и кровь! Потом Тенебрис наложил временную ловушку, не став продолжать бесконечную войну. Пока там, на поле боя Потенс, этому не было конца. Тенебрис стал думать, как одолеть Потенса, взять верх над светом. А я нанесла удар им всем, так и не получив своего. Я заварила эту кашу, благодаря мне все это завертелось и меня так легко сбросили со счетов! Та война уже была не моя. Она была подпевал Фосса и Тенебриса. И мне там ничего не светило. Потеряв поддержку и власть, мне ничего не оставалось, как уйти. Кистос обещался позаботиться о детях, а потом переместил меня с дочкой сюда.
– Он не позаботился, он бросил их на произвол судьбы, заставив выживать!
– Печально, – иронично женщина, – значит, так им и надо. Не пострадали их родители, так пусть дети ответят за все причиненное мне…
– Причиненное тебе? А ты, по-твоему, белая и пушистая? Ты посеяла смуту среди учеников, заставила усомниться в своем учителе, заставила пойти против тьмы, а когда переоценила свои силы, сбежала с поля боя! Бросила все, расхлебывать другим! Хороша правительница. Да тебе горшками заведовать в детском саду нельзя, не то, что править целой вселенной!
– Замолчи! – Рявкнула Мастихио. – Я хотя бы никого не убивала. Они все делали сами. Я хотела только взять власть в свои руки. Но Тенебрис взбрыкнул. Моя ошибка была в том, что я дала ему силы, убив Примуса! Об этом я не знала и этот мой проступок, и лишил меня всего. А он, что натворил он!
Машина резко свернула в сторону огромных цехов и ангаров заброшенного завода. Катя была в этих местах со сталкерами, спускаясь в заброшенный бункер. Жутковатое место, хоть и интересное. Со своими лабиринтами коридорами, огромными установками, целыми вышедшими из производства цехами, оставленные на произвол судьбе из-за устарелости и ненадобности.
Авто ускорилось и преодолев длинное расстояние, резко затормозило у одного из ангаров, с россыпью заброшенных трехэтажных зданий. Всюду разруха, горы ломаного бетона, металла и бурьян из травы.
Мастихио вышла из машины, велев Кате следовать за ней. Они прошли в огромный ангар, оказавшись в бесконечном пространстве бетона и металла.
Катя кивнула Босу и вместе они прошли чуть вперед, заметив сидевшего на полу человека. Катя не сразу поняла, что это был человек, приняв того за груду чего-то непонятного. Но стоило ей приблизиться, как она смогла различить знакомый силуэт, мышц и капну светлых волос.
– Волкодав! – Катя ускорила шаг, приблизившись.
Патлатый сидел на полу, подмяв ноги под себя. Его руки были заведены за спину, голова опущена на грудь. Его огромное тело было опутано веревками, странными на первый взгляд. Катя не сразу поняла, что эти веревки были сплетены из волос. Катя отпрянула. Волосы Мастихио были очень прочными, и видимо только ими можно было сдержать воина.
– Волкодав?
– Я же сказал, он отдыхает, – ответила Мастихио. Она приблизилась к Кате, взглянув на нее взглядом полным высокомерия. – Звони и пусть мою дочь привезут сюда. Надеюсь, объяснять не придется, где мы находимся?
Катя закачала головой, вынув собственный мобильник из кармана. От вида патлатого ей стало немного не по себе. Да что могла сотворить с ним эта? На что она способна, раз сильный и могучий великан выглядел как после битвы с целой армией в одиночку.
Если раньше она была уверенна, что справится и вызволит Волкодава легко, то теперь в ее голове закрадывались сомнения. Удастся ли вообще им выбраться отсюда живыми? И если бы дело было только в ней. Здесь были все, скоро прибудет Рита. Бос, Рита и даже Волкодав, все кого она знала, были здесь. А значит, ей есть что терять, в случае чего, равно, как и Мастихио.
20.
Дни до падения Альтиорема…
Это свершилось. Сколько было разговоров, домыслов, шептаний в укромных уголках, но это свершилось. Примус был казнен! Его лишили жизни, казнив на рассвете. Этим утром. Самым черным утром в истории Альтиорема.
Элемента чувствовал, что грядет, что-то хмурое, тяжелое, как самая мощная и страшная гроза. Как шторм или буря. А в стихиях он был знаток еще тот. Не даром его названым отцом был Стихей, повелитель, укротитель бурь и штормов.
Элемента знал, что этот час настанет. Ибо с самого начала все к тому и шло. Тенебриса оклеветали именно из-за слухов, что тот намерен освободить отца. А что бы не допустить этого, казнь самого страшного и опасного узника в Альтиореме, верное решение.
Верное решение, но горькое для его сыновей.
Элемента был еще ребенком, когда его лишили семьи. Он смутно помнил тот час, когда в последний раз смотрел в глаза родной матери, а отца почти не помнил, ибо тот вечно был занят делами. Черными, злыми делами. Все детство Элемента провел в детской или за игрой с братом. Тенебрис, вот его семья. И Тенебрис был всегда добр, близок и отзывчив к нему, нежели мать или отец.
Своим отцом Элемента считал Стихея. Высокого толстого мужчину, что выглядел как скала, огромным и сильным. И не смотря на свой грозный вид, у него были очень добрые глаза, чистые, как самое ясное небо. Именно его добрый взгляд и подкупил паренька. А его шелестящий голос убаюкивал, подобно колыбели. Матерью Элемента считал, красивую Джейнус, что всегда улыбалась и говорила самые теплые и ласковые слова. И пусть у него были настоящие родители, любовь он ощутил лишь в семье Стихея и Джейнус, что с первой минуты подарили ему больше, чем любовь и семью. Они подарили ему ту жизнь, о которой он только мог мечтать.
Но от чего же сегодня ему было горько? Откуда эта боль в груди, словно этим утром он потерял самое дорогое, что было у него? Он совсем не знал Примуса и вряд ли вспомнит моменты, когда называл его отцом. Но боль раскатывалась в его груди и заполняла душу.
Элемента прошелся по своим покоям и уставшее опустился на софу, что одиноко стояла у огромного окна.
Сегодня было как некогда солнечно и ясно. Но в душе мужчины была гроза, был самый хмурый и пасмурный день. Элемента мог бы взмахнуть рукой и испортить этот день, омрачив грозой или штормом, мог бы призвать бурю. Но не хотелось портить ему этот ясный день и настроения тысячи смертных, что наверняка и не догадываются о том, что свершилось в стенах дома Владыки. Горе всегда остается в стенах семьи, так пусть другие не будут вовлечены в это.
Легкий ветерок донесся до мужчины, всколыхнув его рыжие волосы.
Элемента резко обернулся, взглянув на Тенебриса, что как смерть, стоял бледный и мрачный. Вот истинная причина его скорби в этот час. Его родной брат.
– Они это сотворили… – Прохрипел брат. Они убили нашего отца…– Тенебрис шагнул на встречу брату и оба они крепко обнялись.
Тенебрис всегда был братом. И пусть Элемента воспитывался в другой семье где у того появились две сестры, они не растеряли нить родства, а только сильней укрепив.
Тенебрис отстранился, заглянув в глаза брата. Как же он по нему скучал, переживал и думал о нем.
– Почему ты не остановил их? Разве тебе нет дела до нашего отца? Они казнили его, хладнокровно лишили жизни! Годами томили в заточении, а после казнили! – Произнес Тенебрис с горечью в голосе. Он страдал и его страдания причиняли боль Элемента. Вот почему ему было так больно и грустно этим утром. О мысли, что брат будет горевать, как никогда по смерти отца.
Элемента отстранился, потупив взгляд. А ведь, на самом деле, все его разговоры были не о Примусе, а о брате. Казалось, Примуса вовсе не существовало для него. Он воспринимался, как враг. Родной отец за годы жизни здесь был врагом для родного сына.
– Это все Мастихио. – Шепнул Элемента виновато. – Она мутила воду. Я пытался вступиться за тебя, и меня слушали. Никто из верховных не верит в то, что ты предатель. Но есть те, кто верит Мастихио. И Фосс…
– Фосс! Не говори мне о нем! Это первый враг в моем списке. Если бы не он, то этого всего вообще не было бы! Он зачинщик всего этого! Он лишил нас семьи и заставил смотреть на то, как отца заживо хоронили в подземелье! А сейчас он мертв. И я не успокоюсь, пока не дождусь часа смерти самого Фосса! – Воскликнул Тенебрис.
– Фосс исчез. Потенс и Эфтихиа вскрыли его покои, но его там нет. Он исчез!
– Трус!
– А что если он не бежал, что если тот, кто устроил казнь Примуса и…
Тенебрис отступил назад, осуждающе взглянув на брата. Его поразило, как Элемента с волнением рассуждал о Фоссе. О том, кто лишил их настоящей семьи, дома.
– Ты оправдываешь их? Да я бы на твоем месте обрушил на их головы весь этот замок и погреб их заживо! А ты вместо этого пытаешься их оправдать? Разве тебе не скорбно, что нашего отца казнили? Разве ты не горюешь?
– Тенебрис, брат. Я плохо знал его, но поверь мне больно. И по большей части больно за то, что его казнь так тебя ранит. Мне больно видеть твою боль.
– Замолчи! Предатель! Отца казнили, а ты даже сейчас печешься о чувствах других! Он был и остается твоим отцом! В наших жилах течет кровь тьмы! Мы тьма и сколько бы тебя не кормили и не пытались переделать ты наследник тьмы и всегда им остаешься!
– Тенебрис, о чем ты. Мне не важно кто меня воспитал или родил, мне важно, что моя семья это ты! Ты единственный кто мне дорог! Примуса уже нет, но ты…
– Так докажи это! Пойдем со мной! Пошли и уничтожим их всех. Разрушим весь Альтиорем, все стадо этих белоручек! Отомстим за отца! – Ярость растекалась в голосе Тенебриса. Никогда прежде Элемента не видел его таким. И Он понимал, что происходит.
– Это тьма говорит в тебе. Ты завладел силами тьмы и они тобой управляют! Не смей поддаваться тьме, не смей поглощать тебя ярости! – Элемента пытался, как мог достучаться до брата. Но Тенебрис уже ничего не слышал
– Трус! Так и скажи, что не готов бросить все и пойти со мной! Конечно, жалко терять все блага, что дали тебе. Мягкая перина и сладкие уста жены куда приятней моего бренного пути!
Разумеется, от части Тенебрис был прав. Он не был готов пойти с братом, бросить Альтиорем, предать Фосса, оставить семью, друзей. Даже ради родного брата, единственного родного человека на всем этом свете. И не по тому, что он боялся потерять все это, а по тому, что в его сердце не было того порыва, той жажды мести. Да и кому он будет мстить, за что? Да же пойти с братом, что бы убедить того одуматься, Элемента не хотел. Прекрасно зная, что это бесполезно. Тенебрис всегда был в стороне и всегда призирал свет. Но мстить не собирался. Пока из его ног не выбили землю, а тьма не завладела его чувствами.
– Тенебрис! Прошу, не вздумай позволять тьме завладеть твоим сердцем! Месть ни к чему не приведет! Она только разрушит тебя изнутри, она уничтожит тебя всего! Одумайся, пока еще не поздно! – Элемента как мог стучался в закрытые двери. Но по ту сторону Тенебрис был глух и слеп. – Не ты говоришь это, не твой голос! Пойми, брат! Это тьма, пойдем со мной и мы поможем. Щинтас знает способ, я уверен, он поможет обуздать гнев и все закончится. Я обещаю, никто не посмеет заточить тебя или осудить! Это Мастихио она…
– Да провались она пропадом, все вы! И Фосс и Щинтос! И ты вместе с ними! Предатель!
– Месть ни к чему не приведет хорошему! Пойми, невинно загубленные души, смерти! – Элемента подался к брату, пытаясь заглянуть в его глаза. Он пытался уловить искорку света, маленький огонек разумности. – Одумайся мой сын, разве ты хочешь той же участи ему? Той, что была уготована нам? Быть сиротой? Быть одиноким, и с тьмой в сердце! Прошу, пойдем со мной!
Тенебрис резко оттолкнул брата, зарычав.
– Когда Фосса молила о пощаде наша мать, разве он услышал ее мольбы? Ему было все равно даже на то что мы… – Тенебрис осекся. Нет. Скажи он правду и брат щенком побежит к Фоссу и потянется к свету. Нет, пусть не знает. – Глупец, спасения нет, меня ждет либо темница, либо казнь! И знаешь, что тогда будет с тьмой? Лишившись своей оболочки, оно будет томиться, долгие годы пока не придет час. А я уверен не я так кто-то другой будет вместилищем!
Резко двери покоев распахнулись, и в комнату влетел Потенс, Щинтас и еще несколько солдат.
– Тенебрис! Сдавайся! – Грозно произнес Потенс.
– Нет! – Элемента словно ураган оказался перед братом, преградив путь стражникам. – Прошу! Не нужно этого!
– Элемента, уйди! – Щинтас спокойно произнес. – Мы вынуждены это сделать.
Тенебрис отступил на несколько шагов назад, широко улыбнувшись. Но улыбка та была не полна света и радости. Она была мерзкой, хитрой и мрачной. Словно смерть оскалила свою пасть перед смертельным укусом.
– Глупцы, думали пленить меня голыми руками? – Тенебрис истерично рассмеялся, шагнув опять назад. – Поздно, слишком поздно. – Он задержался у распахнутого окна, продолжая смеяться. – Запомните. Вы все пожалеете, что натворили. Лишив меня семьи, дома. Грянет буря, что сметет вас всех и уничтожит Альтиорем. Запомните этот день, ибо он будет последним мирным днем над вашими головами! – А после растворился в черной дымке, покинув покои.
Элемента застыл на месте, с горечью осознав, что только что произошло.
– Это конец, – шепнул он. – Тьма поглотила его. И с каждым новым часом она сожрет его.
– Нужно готовиться. – Произнес Потенс. – Война грядет, и мы должны быть к ней готовы.
– Нет! Нам нужно его лишить тьмы! Нужно найти способ обуздать его ярость и тогда ничего не случится! – Элемента не терял надежды, даже когда та была потеряна. Он до последнего надеялся, что не все потеряно.
– Увы,– печально произнес Щинтас. – Тьма коварна и так просто от нее нельзя избавиться.
– Но можно! Если есть хотя бы один шанс…
– Пока Тенебрис сам не захочет использовать этот шанс, он ничтожен.
21.
– Зачем тебе это? – Катя сидела рядом с Волкодавом, что по-прежнему был ни жив, ни мертв. Он почти не дышал и подобно каменной статуи неподвижен. Выглядел тот не важно. Лицо оцарапано, изранено тело. Его нижняя губа распухла, а левый глаз заплыл от огромного нависшего кровавого мешка. Волосы были в бурых пятнах, как и его одежда. На нем не было его кольчуги, отсутствовало оружие, и при нем не было его сумки.
– Прикажешь оставить мою дочь вам? – Усмехнулась Мастихио. Женщина прохаживалась из стороны в сторону, скрестив изящные руки на груди. Она была вся в нетерпении, ожидая приезда дочери.
– Нет, я не об этом. Зачем ты задумала этот бунт? Разве тебе было плохо с Фоссом? Он дал тебе все, смилостивился…
– Милость, вот как раз этого мне от него и не нужно было! – Усмехнулась женщина. – Ха, милость! Эта милость, услуга, жалость. Как будто я, какая то убогая, коими занималась его дочь. – Женщина метнулась к Кате и склонилась над ней. – Да будет тебе угодно, что никто, даже сам Фосс не считал меня равной силе! Я сама пришла к нему и просила взять меня в ученики. А что в ответ услышала? Твое сердце не способно принять свет. Я, по его мнению, сухая и бесчувственная! И свет померкнет в моем сердце, превратившись во тьму!
– Но ты стала учеником, значит не все так плохо.
– Именно, его жалкая милость. Наш всеми любимый Фосс смилостивился и дал мне шанс. Если я буду пресмыкаться, то он даст мне, то чего я желаю. Мне? САМОЙ МАСТИХИО! Мне, той, что никогда никого ни о чем не просила! Все и всегда давалось мне просто по праву рождения! А перед ним пришлось просить, умолять… – Женщина зашагала прочь. – Но я смирилась и приняла его условия. Я безропотно служила свету, училась лучше всяких. Не возмущалась, не причитала. Я с жадностью поглощала все, что он мне давал. И была счастлива. Но… Его ученики, его так названные приближенные ни во что меня не ставили. Они не принимали меня, читая, что я не заслуженно получила свое право. Я и незаслуженно? Но и тогда я молчала. Я терпела, я ждала! – Голос женщины срывался. Опять воспоминания приводили ее в гнев. Как же она ненавидела их всех. Обида, вот что ей движет. Обида. – Но не это добило меня, а пренебрежение. Я ждала своего часа и слушала Фосса, считая во всем правым. Ведь он всевидящий он владыка, Всеотец! – Мастихио расхохоталась. – Но… Я как была никчемной, такой и оставалась. Не было у меня там прав и воли, не-бы-ло! А одна сплошная милость и услуга. Захотел Фосс, дал силы, захотел, позволил выдать за того, кто не наречен мне вовсе! Заставил всю жизнь жить со сломанной судьбой лишь по тому, что захотелось отблагодарить за оказанную ему услугу. А ты знаешь, что бывает, когда судьба на перекос? Когда против воли Джейнус, когда против самой судьбы? – Мастихио уставилась на Катю яростными глазами. – Ничего хорошего. Но ничего, теперь я ни под чью дудку плясать, не намеренна, теперь я сама вершу свою судьбу. Так у вас принято, быть сами хозяевами своей судьбы. Со мной моя дочь и я не позволю, что бы мной опять манипулировали и ею! – Она резко обернулась, устремив взгляд на Лизу и Риту.
