Речь, о том, как друзья встретились в Тегеране
Ради справедливости можно сказать, что в период руководства ЦРУ Даллесом были и успешные операции. К ним относится, и операция «Аякс», проведенная в начале 50-х годов, целью которой была, отстранение от власти премьер-министра Мохаммеда Мосаддыка и возвращение ее шаху Мохаммеду Резе Пехлеви.
* * *
(Информация к размышлению). Британцы, приведшие к власти отца шаха – Резу Пехлеви, в 1925 году получили от него продление до 1993 года договора с Англо-иранской нефтяной компанией (AИНК). По условиям договора компания получила право монопольной добычи нефти на территории страны, освобождение от подоходного налога и таможенных пошлин и за все это ничего не платила, а только передавала Ирану часть добытой нефти. Впрочем, Резе Пехлеви даже это не помогло: в 1941 году англичане заставили его отречься от престола за пронацистские настроения и отправили в ссылку в Южную Африку под свой надзор. Его сын – Мохаммед Реза Пехлеви хорошо выучил, кто в Иране настоящий хозяин, и не досаждал Великобритании, даже когда АИНК стала задерживать передачу полагающейся его стране части добытой нефти и Ирану приходилось закупать нефть в Советский Союз.
* * *
(Время 19 часов 11 минута 27-го марта 1950 года).
Тегеран. В ресторане возле окна друзья устроились за столом. Смит задерживался, и друзья мило беседовали;
– Не будем прошлое вспоминать, у нас для этого будет много времени и без чужих ушей, – сказал Людвиг фон Бергер.
– Давайте выпьем за встречу и удачу, братья, – предложил Заридис.
Они подняли бокалы с французским коньяком и одним залпом осушили. Подошел Смит, извинился и сказал;
– Звонили из Мюнхена и просили, чтобы мы были на совещании 30 марта.
– Хорошо, мистер Смит, у нас есть много времени до совещания, – сказал Людвиг, – так что будем отдыхать и веселиться.
Минут пятьнадцат молча ужинали. Первым заговорил Людвиг фон Бергер;
– А как наша сестра Хильда, где она и когда мы увидим ее?
– Она обещала до 10-го апреля быть в Мюнхене, – сказал Леонардо.
– Тогда может и пусть Изольда приедет? Она все время вспоминает ее.
– Было бы отлично, брат, – сказал Заридис.
* * *
(Время 19 часов 32 минута 27-го марта 1950 года).
Москва. Площадь Дзержинского. В своем кабинете подполковнил Карташов с
майором Павловым допрашывали Колосова.
– Просто, нам интересно Колосов, как Вы зслуженный полковник дошли до того и за деньги предали семью, друзьям и Родину, – сказал Карташов.
– Бес попутал, товарищи, – еле-еле договорил Колосов.
– Мы Вам не товарищи, Колосов, – резко вмешался Павлов, затем спокойни сказал, – не будем зря терять времени и если осталась у Вас капли совести, выложите всю правду и может в суде сочтется.
– Хорошо, я готов, – тихо сказал Колосов.
Павлов включил звукозаписывающее устройство и спросил;
– Каким образом, на Вас вышли эти агенты иностранной разведки Халил и Смит?
– С 16-го октября прошлого года я был в Москве. На три дня я принимал участие на мероприярии для руководителей ГУЛаг-а. После мероприятия в ресторане гостиницы «Москвы» мне познокомили с одним человеком по имени Джеймс Хиггинс, торговый представитель американской компании «Ойл-трейд».
– Одну минуту, – прервал его Карташов, – Вы сказали Джеймс Хиггинс?
– Да, его звали Джеймс Хиггинс, – сказал Колосов.
– А кто Вас познокомил с ним? – спросил Павлов.
– С ним меня познакомил полковник Мирон Иванович Миронов.
– Что-что!!!!… – крикнул Карташов.
* * *
(Время 20 часов 15 минута 27-го марта 1950 года).
Москва. Площадь Дзержинского. Около часа генерал майор Тихомиров в кабинете беседовал с Хильдой.
– Значит так, Хильда, что сейчас я сказал, Вы должны при встрече с ребятами точь-в-точь передать им. Для этого Вы должны запоминать за эти три дня и перед вылетом мы еще раз повторим.
– Вы не беспокойтесь, товарищ генерал майор, у меня хорошая память, даже Голберг меня похвалил за это, – сказала Хильда.
– Голберг? – посмеялся Тихомиров.
– Да, товарищ генерал майор, – серьезным тоном сказала Хильда.
– Понятно, – сказал Тихомиров, продолжая смеятся, а затем на миг подумав, добавил, – сейчас дочка, Вас проводят до гостиницы, отдыхайте и встретимся 30-го утром в 10.00. А вечером 19.00 у Вас вылет на Берн, Швейцария.
– Спасибо, товарищ генерал майор, – слезы в глазах сказала она.
– Что с Вами, дочька, Вы плачите?
– Нет, просто так, – сказала она и вытерла слезы.
Она задумалась; «Боже, спасибо, что услышали мою молитеы…».
* * *
(Информация к размышлению). Мохаммед Мосаддык (Mohammad Mosaddegh) премьер-министр Ирана с 1951 года, который был избран демократическим путьем. В связи с тем, что попытался проводить прогрессивные реформы, включая национализацию нефтегазового сектора, был свергнут в результате переворота, организованного спецслужбами Великобритании и США.
Мосаддык родился 16 июня 1882 года в Тегеране семье Мирза Хидейятулла Хан Аштиани Бахтиары, который был министром финансов в провинции Хорасан под властью династии Каджар, и его мать, Шахзаде Малика Тадж-Ханум, была внучкой князя Аббаса-Мирзы, и правнучка Фетх Али-шаха династии Каджар..В 1901 году Мосаддык женился на Захра Ханум (1879—1965), внучке по матери Насреддин-шаха, правившего Ираном в 1848—1896 годах. Политическую карьеру начал в 24 года, участвуя в иранской Конституционной революции.
В 1914 году он уехал обучаться в Париж, затем учился в одном швейцарском университете. Он выступал против заключения англо-иранского договора в 1919 году, который предоставлял Великобритании большие нефтяные концессии. Позже он был министром финансов, а затем депутатом Меджлиса.
* * *
(Время 13 часов 45 минута 30-го марта 1950 года).
Алтайский край. Боровиха. Братва собрались в кубрике барака №5. Пол часа назад из лазарета выписывали Мордака. За столом вели бурный разговор о ситуации в лагере, о новом начальнике подполковнике Карпове и конечно о Немце, Старике.
– Сем, неужели никак не возможно было узнать, они попались или выкрутились, – спросил Мордак.
– Думаю выкрутились, Василич, – сказал Корж, – а то хотья бы….
Он не закончил фразу, так как в кубрик зашел Бего, поздоровался с ними, а потом обратился к Мордаку;
– Прошу прощения Василич, у меня малява для Вас.
– От кого, Бего? – спросил Мордак.
– От Немца, Василич, – сказал Бего, вынул маляву и отдал ему.
Мордак прочитал; «Василич, старший брат! Простите, что не мог остаться с Вами. Но мысли наши с братом там возле Вас. Уверен мы еще увидемяся. Деньги я попросил, чтобы Бего передал Вам, он достойный малый, держите его рядом. Большой привет Коржу и братве. Немец и Старик».
После того, как Бего почувствовал, что Мордак ознакомился с малявой, сказал;
– Сумку я спрятал, Василич, принести?
– Да, Бего, сейчас идите с Коржом и принесите, – сказал Мордак.
Минут через пятьнадцать сумка с деньгами в сумме 350000 долларов лежала на столе перед братвой.
– Братва, они все оставили и ничего не забрали себе, – сказал Мордак, на пару минут собрал мысли и продолжил, – братва, Бего правильный пацан и он из наших, это говоря я, Мордак.
* * *
(Время 14 часов 23 минута 30-го марта 1950 года).
Москва. Площадь Дзержинского. В своем кабинете генерал полковник Сафонов с
генералом майоромТихомировым анализировали Барнаулские события последних дней.
– Это хорошо, что ребята выехали, – сказал Сафонов, – а из Тегерана есть информация?
– Мы их контролировали их приезд в Тегеран и встречу друзей. Пока других вестей не располагаем, Борис Иваныч.
– А успели задержать, Миронова?
– Нет пока, но ребята ищут.
– Вот шакал, никак не ожидал, – сказал Сафонов, затем добавил, – давайте послушаем запись, может…
– Хорошо, сейчас, – сказал Тихомиров и включил магнитофон.
«-……
– Да, его звали Джеймс Хиггинс, – сказал Колосов.
– А кто Вас познокомил с ним? – спросил Павлов.
– С ним меня познакомил полковник Мирон Иванич Миронов.
– Что-что!!!!… – крикнул Карташов.
– ……..».
Давайте послушаем с того момента, как Колосов решил через Халила убрать этого младшего Сарванцева. Тихомиров нашел запись с того места, как просил Сафонов;
«-…….
– А почему решили убрать Сарванцева, он ведь был Вашим компаньеном? спросил майор Павлов.
– Миронов позвонил и сказал, что он нас предал, чтобы брата своего спасти и тогда я решил руками Халила, убрать смотрящего лагеря Мордака. Придумал план, и в конце должны были убрать Сарванцева.
– И, что за план придумали? – спросил Карташов.
– План был простой, – сказал Колосов, – Сарванцев предложил дежурнему Самохину крупную сумму зеленых, тот выводит из карцера Абая. В разгар карточной игры Абай убивает Мордака, затем Сарванцева и с узбеком убегают с лагеря про помощи турка. Я
вне подозрения и виновники Самохин, как ответственный дежурный, а Сарванцев убит. Но Вы сорвали мой план, и я здесь перед Вами.
– …..».
– Пока выключите, Владимир Константинович, – сказал Сафонов.
Тихомиров выклюил телефон и спросил;
– Может вечером, продолжим, борис Иванич?
– Скорее всего вечером, Владимир Константинович, – сказал Сафонов, -затем на миг подумав продолжил, – сегодня у меня 17.00 прием к товарищу Сталину. Посоветуйте, как мне доложить про этого Мироноава и ….
– Лучше правды, только правда, Борис Иваныч, – сказал Тихомиров, – если помните ему к нам рекомендовал товарищ Берия.
* * *
(Информация к размышлению). Люсиус Дюбиньон Клей (англ. Lucius Dibignon
Clay; 23 апреля 1897) Американский генерал, глава администрации американской зоны оккупации послевоенной Германии, военный губернатор.
В состав американской оккупационной зоны вошли Бавария, Гессен, северные части Бадена и Вюртемберга, Бремен. Она охватывала территорию в 110 075 км², с населением в 16 682 573 человек. Прежние территориальные границы субъектов, существовавшие при Рейхе, рушились и лишь земли Баварии сохранили статус-квo.
Клей считается отцом берлинского воздушного моста (1948—1949). Ранние годы Клей родился в городе Мариетта, штат Джорджия. Он был шестым и последним ребёнком в семье сенатора Александра Стефенса Клея. В 1918 году Люсиус Клей окончил военную академию в Вест-Пойнте и занимал различные гражданские и военные инженерные должности в 1920—30 годы, преподавание в Вест-Пойнте, организации и управление строительства дамб, гражданских аэропортов. К 1942 году Клей стал самым молодым бригадным генералом в Армии США. Преданный своей работе Клей зарекомендовал себя как исполнительный и предприимчивый офицер и исключительно трудолюбивый и дисциплинированный работник.
Во второй мировой войне и послевоенные годы Люсиус Клей не принимал участие в боевых операциях, однако получил орден «Легион Почёта» в 1942 году, медалью За Отличную Службу в 1944 году., Бронзовую звезду за свои действия по стабилизации ситуации во французском Шербуре. В 1945 году он служил в качестве заметистеля генерала Дуайта Эйзенхауэра.
Оказал серьёзное влияние на речь госсекретаря США Джеймса Френсиса Бирнса, произнесённую им в 1946 году в Штутгарте, Германия.
* * *
(Время 14 часов 57 минута 30-го марта 1950 года).
Мюнхен. Самолет из Тегерана приземлился в аэропорту Мюнхен без опазданий. Их
встретили двое сотрудников организации и на автомобиле «Мерседес» заехали в город.
Через полтара часа Миро со Стариком устроились в “Hotel Atlanta” на Sendlinger Str 58.
После регистрации, Хенес сказал;
– Мы со Смитом на пару часов отедим, Вы примите себе в пораядок, отдыхайте, а мы
заедим в 17.00.
– Хорошо, Виктор, – сказал Старик, а Миро кивнул головой.
Хенес со Смитом ушли, а Миро и Старик поднялись на второй этаж и зашли в свои номера, соответсвенно №207 и №209.
Минут через сорок вышли из гостиницы и начали гулять по городу. В один момент Миро почувствовал слежку.
– Серж, за нами хвост, – на немецком сказал Миро.
– Ты их видишь? – спросил Старик.
– Я их заметил, когда вышли из гостиницы, – сказал Миро.
– Может. вернемся в гостиницу? – спросил Старик.
– Скорее всего да, Серж, – сказал Миро, и они обратно вернулись в гостиницу.
В гостинице они предупредили администратора, что они будут в ресторане, если
их будут спрашивать и зашли в ресторан. Устроившись возле окна за столом, заказали коньяк и кофе. После ухода офицанта, Старик спрашивал;
– Какие мысли, Пауль?
– Эти могли быть или американцы, или из организации. Поживем увидим, – сказал Миро, затем немного подумав, продолжил, – давай подумаем, как будем жить дальше. Я верю Виктору, но может и он под колпаком.
– Мы найдем способ и время, поговорить с ним, Пауль, – сказал Старик.
Официант подошел, на стол положил бокалы с коньяком, кофейник с чашками и удалился. В это время в ресторан зашли те двое и устроились в центре зала, заказали
кофе с коньяком и как-будто просто зашли, тратить время. Миро тихо сказал;
– Ты спокойно сиди, а я пойду в туалет и где-то минут двадцать буду там. Следи за ихними действиями.
– Понял, Пауль, – сказал Старик.
Миро встал и направилс в туалет. Минут через пятьнадцать в туалет зашел один из них. На миг он не знал, как себе вести и миро воспользовался этим;
– Слушайте уважаемый, у Вас не найдется огонька, – сказал Миро.
– Не понял, – еле выговорил он.
– Видно Вы тупой, что не понимаете, – сказал Миро и подошел к нему.
– Что Вы сказали, – разозлился незнакомый хвост.
– Что Вы тупица, – сказал Миро и молниносным ударом свалил его. Тот потерял сознание. Миро проверил карманы и нашел удостоверение на Майкла Тарантино, сотрудника госбезопасности Американской администрации в зоне окупации Германии. К счастью никто не зашел в туалет. Миро быстро удостоверение обратно положил в карман сотрудника и выпел. Минута через три он спокойно сидел за столом. Старик
поднял бокал и спросил;
– Ну, что там?
– Мы познокомились, он назвался Майклом Тарантини, сотрудник Американской администрации в зоне окупации. Ему стало плохо, и он потерял сознание.
– А без этого нельзя было? – спросил Старик.
– Может можно было, но он не понимал, – сказал Миро.
Второй начал волноваться. Посмотрел на часы, встал и направился в туалет. Миро со Стариком оставили деньги на столе, быстро вышли из ресторана и поднялись свои номера.
* * *
(Время 16 часов 53 минута 30-го марта 1950 года).
Москва. Кремль. Генерал полковник Сафонов зашел в приемную товарища Сталина. Секретарь написал его в журнале регистрации и сказал;
– Товарищ генерал полковник, Вам назначили на 17.00.
– Понятно, – сказал Сафонов и устроился в один из свободных сыульях.
Ровно в 17.00 секретарь объвил и Сафонов зашел на прием к Сталину. В кабинете с ним были Берия, Калинин. После приветсвования, Сталин спросил;
– Ну как дела, товарищ Сафонов?
– Товарищ Сталин, дела идут нормально, – сказал Сафонов, на минуту собрал мысли и продолжил, – мы раскрыли дейстия криминальной организации, связанные торговлией в крупных масштабах драгоценных камней и наркотиков. Около года мы разработывали операцию.
– Какие итоги, товарищ Сафонов? – спросил Сталин и пару раз потянул с трубки.
– В криминальной организации, которая соотрудничала со спецслужбами Турции, США, были наши сотрудники из управлении разведки, таможни, ГУЛага.
– Миронов связывался со мной, – в разговор вмешался Берия, – я посоветовал ему и он
сегодня заедит к Вам вечером к 20.00, товарищ Сафонов.
– Что за Миронов, Лавренти? – спросил Сталин.
– Брат моего водителя, Коба, если разрешите, расскажу попозже.
– Ну хорошо, – сказал Сталин, затем обратился к Сафонову, – а какие имеются факты на счет связи этой криминальной организации со спецслужбами иностранами?
– Мы задержали спецагента ЦРУ Али Манфреда, по псевдониму Халил, который был одним из организаторов терактов в Киеве и вышли еше на крупного специалиста ЦРУ по организации терактов Джеймса Хиггинса.
– И какая информация имеется об этом Хиггинсе? – спросил Сталин.
– Он профессиональный разведчик и инструктор, товарищ Сталин, – сказал Сафонов, – и пока неоловимый, но мы его найдем.
– Я доволен Вами, товарищ Сафонов, – сказал Сталин, пару раз потянул с трубки, на миг молча посмотрел из окна во двор и отвернувшись, продолжил, – Подробно, что в
рассказали письменном виде оставьте в канцеларии. От меня благодарности всем, кто участвовал в операции. Желаю удачи.
* * *
(Время 16 часов 59 минута 30-го марта 1950 года).
Мюнхен. Виктор Хенес с Хайнц Фельфе вошли в гостиницу и подошли к рецепции.
Администратор вежливо спросила;
– Чем могу помочь, господа?
– Вы могли предупредить Ваших гостей из номеров 207 и 209, что их ждут внизу Хенес и Фельфе, – сказал Хенес.
– Прошу прощения, но дело в том, что к ним поднялись полицейские с начальником службы безопасности гостиницы минут десять назад, – сказала администратор.
Как она закончила фразу, по лестнице с правого крыла при сопровождении двух полицейских и трех гражданских лиц спускались Миро со Стариком. Хенес спокойно подошел к ним и спросил;
– Господа, могу узнать в чем дело?
– А мы можем знать, кто Вы такие? – спросил офицер полицейский.
– Вот мое удостоверение, гауптман, – вмешался Фельфе и из кармана вынув документ, показал гауптману.
Гауптман внимательно посмотрел, и сказал;
– Простите гер майор, в гостинице был инцидент. В туалете гостиничного ресторана нашли избиенног сотрудника Американской администрации зоны окупации. Эти люди подозреваются….
– Они признались в этом, уважаемый гауптман? – спросил Фельфе.
– Нет конечно, – сказал гауптман, – но…
– Никаких, но, – резко прервал его Фельфе, – они наши сотрудники и у нас времени нет ерундой заниматься, если будут вопросы, обращайтесь к руководству организации.
– Ну хорошо, гер майор, тогда с Вашего разрешения, если будет необходимость….
– Можете связываться с нами, – с улыбкой прервал его Фельфе.
– Минуточку, гер майор, – в разговор вмешался один из гражданских, – я помощник
главы Американской администрации в зоне окупации, – он показал удостоверение и продолжил, – но ведь они граждане США и как они могут быть сотрудниками Вашей организации.
– Как раз сегодня в 18.00 часов начнется немецко-американский форум, где, если в курсе или может знаете, будут присуствовать из руководящих составов наших стран. Там и выясним, – сказал Хенес.
– Пусть будет так, – сказал помощник главы администрации Американской зоны, – я передам моему руководству, и мы не будем Вас задерживать.
* * *
(Время 17 часов 12 минута 30-го марта 1950 года).
Берн. Помощник посла вошла в кабинет Кулаженкова и сказала;
– Разрешите, Анатолий Георгевич?
– Проходите, Лариса Ивановна, – с усталым голосом сказал Кулаженков.
– Телеграмма из Москвы, – сказала она и положила папку перед послом.
Кулаженков открыл папку и прочитал;
«Чрезвычайному и полномочном посланнику СССР в Швейцарии,
товарищу Анатолию Георгиевичу Кулаженкову!
Исх. №234/-МП-50 от «29» марта 1950 года.
Глубокоуважаемый Анатолий Георгиевч!
Для выполнения особой миссии государственной важности 30-марта 1950 года из Москвы международным рейсом Москква-Берн-Париж в Берн прилетает сотрудник управления «KР-7» Лайма Вайкуле. Просьба организовать встречу и свести ее с Максом.
Начальник управления «KР-7» (подпись, печать) Б.И.Сафонов».
После прочтения телеграммы, он обратился к помошнику;
– Узнайте время прилета авиарейса Москва-Берн-Париж и организовать встречу с пасажиром Лайма Вайкуле.
– Слушаюсь, Анатолий Георгиевич, – сказала Лариса Ивановна.
– Найдите, Максима Максимовича, и передайте, что завтра в 9.00 у нас совещание.
* * *
(Информация к разнышлению). Швейцария активно оказывает гуманитарную помощь жертвам конфликтов, содействует экономическому развитию стран третьего мира для преодоления нищеты. Швейцария с Российской Федерацией поддерживает дипломатические отношения с мая по ноябрь 1918 года, затем были прерваны и восстановлены уже с СССР лишь 18 марта 1946 года.
С 30-го апреля 1946 по 20-ое декабря 1950 года – Чрезвычайный и полномочный посланник СССР в Швейцарии был Кулаженков Анатолий Георгиевич.
* * *
(Время 17 часов 47 минута 30-го марта 1950 года).
Москва. Площадь Дзержинского. После возвращения из Кремля, Сафонов вызвал к себе Тихоморова.
– Борис Иванич, как настроение, – заволновался Тихомиров.
– Можете поверить, Владимир константинович, товарищ Сталин поблагодарил за нашу службу, а товарищ Берия сказал, что к 20.00 Миронов будет у нас.
– Хорошая новость, ничего не скажешь, Борис Иваныч.
– Честно сказать, я очень переживал, но слава Богу, все хорошо, – сказал Сафонов, на минуту собрав мысли, продолжил, – ну как идет рабита у Карташова с Павловом?
– Павлов сейчас в аэропорту провожает Лайма Вайкуле в Швейцарию, а Карташов….
Не успел закончить Тихомиров фразу, как дверь открылся и зашел Карташов.
– Разрешите, товарищ генерал полковник?
– Проходите, Карташов, какие новости? – спросил Сафонов.
– Я принес звукозапись с допроса Бурковского, Сарванцева, Кермухамедова, – сказал Карташов, – если разрешите, подключу магнитофон….
– Послушаем потом, Карташов, – сказал Сафонов, – сейчас самое главное, организовать встречу Феодора Сарванцева с Джеймсом Хиггинсом. И еще сегодня к 20.00 Миронов будет у нас и его подключите к операции.
– Как Миронова поключить, товарищ генерал полковник? – не понял Карташов.
– Он понимая, что влип с этим Колосовом, пошел и признался товарищу Берию и обещал искупить свою вину, Карташов.
– Теперь понятно, товарищ генерал полковник.
– Его вводите в игру, но с особым контролем над ним. Необходимо воспользовать его контакт с Джеймсом Хиггинсом, чтобы Саранцева внедрить в окружение лесных братьев на Украине и Прибалтике.
* * *
(Время 17 часов 52 минута 30-го марта 1950 года).
Мюнхен. В зале переговоров организации за столом устроились Гелен, Даллес и военный губернатор окупацонных зон германии Люсиус Клей. Они анализировало политические ситуции в Германии и вокруг нее. После Клей поменял тему;
– Сегодня в гостинице “Hotel Atlanta” на Sendlinger Str 58, произошел инцидент. Наши сотрудники по заявке директор гостиницы следили двух жителей, которые были
регистрировны в гостинице как гражданины США. Но один из двух оказался шустрын
и свалил нашего сотрудника до бессознания. Вызвали полицейских, но в этот момент в
гостинице оказался люди из Вашей организации и показывая свои удостоверения, они
забрали этих двух. Хотел бынать генерал, Вы в курсе?
– Да уважаеный губернатор, мы в курсе, – сказал Гелен, – и даже мистр Даллес помог, чтобы эти наши сотрудники из Ирана по американским документам прилетели к нам.
– Так и есть, мистр Клей, – сказал Даллес.
– Ну хорошо, если так, мистр Даллес, тогда я бы сказал, молодцы эти рабята, что они наши и не враги. Свалить такого парня, как Спилберг, очень трудно, но он сделал.
– Они професионалы, мистр Клей, – сказал Гелен, – и поэтому их вызвали для участия в очень важной операции.
– Хорошо, генерал, тогда если ко мне нет вопросы, с Вашего разрешенияя я ухажу и как договорились встречаемся 20.00 в ресторане.
– Да, мистр Клей, – сказал Даллес.
После ухода военного губернатора Клея, минут через пять зашли Хенес и Фельфе.
– Ну, Фельфе, расскажите, где наши молодчики? – спросил Гелен.
– Они у оберста Статке, оформляют документы на Иран, генерал, – сказал Фельфе.
– Тогда, я бы хотел, чтобы для них нашли нормальную квартиру недалеко от офиса, – сказал Гелен, – и еще завтра хотел бы беседовать с ними.
– Слушаюсь, гер генерал, – сказал Фельфе.
– Тогда, если нет других вопросов, к 20.00 приглапены в ресторан Лёвенбройкеллер на Нимпенбургер штрассе, 2, – сказал Гелен.
* * *
(Время 19 часов 52 минута 30-го марта 1950 года).
Москва. Феодор Саранцев на такси подехал к гостинице «Украина» и на минуту посмотрел по сторонам и неспеша зашел в ресторан. У него здесь встреча с Джеймсом Хиггинсом. Он устроился за столом возле окна, чтобы ему удобно было следить за входом в ресторон и регулярно смотрел на улицу. Заказывая себе двести грамм водки с солеными огурчиками, он спокойно ждал и размышлял; «Чувствую, этот пес не придет и будет проверять нет ли хвоста… Тогда как мне быть дальше? Эти наши ребята могут не поверить меня и тогда…”. Феодор посмотрел на часы. Стрелки показали 20.17. Он начал волноваться. Вызвал овицанта, расплатился и вышел из ресторана. Пару минут постоял у порога гостиницы, потом вошел в гостиницу и подошел к рецепции.
– Добрый вечер уважаемая, – поприветствовал он с администратором.
– Добрый вечер, чем могу помочь? – спросила она.
– Могу ли устроится у Вас в гостинице? – спросил Феодор.
– Пожалуйста, заполняйте анкету, – сказала администратор.
Феодор заполнял анкету и через десять минут он устроился в номере 324. Принял
душ, лег на диване и начал размышлять; «Я правильно сделал, что устроился здесь. Он,
уверен следит за мной и сто процентов, успокоится, что мне некуда идти, поэтому…, а
наши ребята, как посоветовали, я так сделал».
* * *
(Время 19 часов 52 минута 30-го марта 1950 года).
Москва. Площадь Дзержинского. Карташов с Павловом допрашывали Миронова.
– Миронов можете рассказать, каким образом деньги вынудили Вас попасть в этот капкан? – спросил Карташов.
– Бес попутал, – тихо сказал Миронов и наклонил голову.
– Вы, что ему передали и как начались Вапи отношения, – спросил Карташов.
– Мне с ним познокомил Колосов, и однажды они просили, чтобы я им помог ввозить какие товары из-за границы. За каждый провоз они проплатили десять тысяча долларов США.
– А Вы узнали какой был товар? – спросил Павлов.
– Узнал, когда ввозили последнюю партию, и тогда я понял какое преступление совершил. Сегодня в 19.00 я должен был встретить Джеймсом Хиггинсом и проводить в гостиницу «Украина» для встречи с Феодором Сарванцевом. Но у него была задание в
Минске и позвонил, чтобы застраховал встречу с Сарванцевом и перевел встречу на завтра.
– Он был в курсе, что Феодор Сарванцев у нас? – спросил Карташов.
– Я ему не сообщил, – твердым голосом сказал Миронов.
– Может, если эта правда, тогда не получтие растрельную статью, Миронов, – сказал Павлов.
На пару минут воцарилась тишина, а после Карташов сказал;
– Конкретно, я считаю, что, если Вы вовремя поняли свою неоправданную ошибку и решили исправить ее, хотя последствия будут жесткие по отношении Вас, – высказал Карташов, – это поступок смелого человека. Но Вы совершили преступление против нашего государства и заслужили наказание.
– Я заслужил, и готов …, – у него на глазах появились слезы, и он не закончил фразу.
– Значит так, Миронов, успокойтесь и слушайте, как поступаем дальше, – сказал Карташов, – если я правильно понял, резидент завтра будет в Москве.
– Да, – сказал Миронов.
– Тогда, он как вышдет на Вас? – спросил Павлов.
– Он должен позвонить ко мне домой с 12.00 по 13.00.
– Вы готовы продолжить игру, Миронов? – спросил Карташов.
Миронов в знак согласия, молча кивнул головой.
После он подписал протоколы допроса и его сопроводили домой.
* * *
(Время 21 часов 54 минута 30-го марта 1950 года).
Берн. Двадцать минут назад самолет из Москвы приземлился в международном аэропорте Берна. Хильда без проблем прошла погранично-таможенный контроль и вышел в Vip зал, где ее встретили сотрудник посольства СССР и на атомобиле «Опель» поехали в Берн. Примерно через час потора она уже была в номере “Hotel Bellevue Palace” на улице Munzrain,1. Она приняла душ и хотела прилечь, как созвонил телефон.
Она подошла и взял трубку;
– Простите я могу услышать Лайме Вайкуле? – она услышал в трубке мужской голос.
– Я слушаю, – сказала она.
– Добрый вечерь фройлен, это представитель посольства Максим Максимович Исаев,
хотел сообщить, что заеду за Вами в 10.00 утра.
– Хорошо Максим Максимович, я буду готова, – сказала Хильда и положив трубку, начала размышлять; «Я беременна и как будем дальше жить. Боже, помоги……Одну Минуту, мне кается я его знаю, такой закомый и приятный голос…».
* * *
(Информация к размышлению). Федеральный совет Швейцарии 24-го июля 1945 года принял решение о прекращении признания правительства Германии. Швейцария
продолжила признавать Германии как государства, но не сотрудничало с ней из-за вакуума власти после окончания Второй мировой войны.
Из-за антидемократической деятельности национал-социалистические организации были запрещены в Швейцарии, а многие немцы были изгнаны из страны.
* * *
(Время 21 часов 54 минута 30-го марта 1950 года).
Мюнхен. Миро и Старик устроились в квартире №27 дома 28 на Garmischer strasse принадлежащей организации. Они после ванны решили отдохнуть, как в это время постучали дверь. Миро открыл дверь.
– Что не ожидали? – это был Хенес.
– О-о Виктор, заходите, – сказал Миро.
Виктор с сумкой зашел и на стол выложил мясные консервы, колбасы, сыр, хлеб и бутылку французского коньяка. После из кармана вынул какой-то аппарат, подключил и сказал;
– Этот аппарат американского производстава оглушает подслушивающее устройство. Дерщите всегда при себе.
– А откуда? – заинтересовался Старик.
– Привез две штуки из США, – сказал Хенес.
– А про него занют? – спросил Миро.
– Никто не знает, так, что можете свободно говорить, – сказал Хенес, минуту подумал
и добавил, – завтра отправлю телеграмму в Америку, чтобы Изольда до 5-го апреля была
в Берне. Хотел узнать есть информация о Хильде?
– Она должна была дать телеграмму на Ваше имя в центральную почту Мюнхена с 1-го по 5-ое апреля, – сказал Миро.
– Хорошо Пауль, я утром как раз отправлю телеграмму Изольде и проверю, – сказал Хенес.
– Какие наши дейсвия в организации, Виктор? – спросил Старик.
– У нас с Вами завтра встреча с генералом. После поедим ко мне домой и нормально поговорим, как будем дальше жить, – сказал Хенес.
* * *
(Время 9 часов 34 минута 31-го марта 1950 года).
Москва. Площадь Дзержинского. Сафонов и Тихомиров с полковником Карташовом анализировали допрос с Мироновом.
– Карташов, Вы как считаете он не подведет? – спросил Сафонов.
– Он мог бы не придти, товарищ генерал полковник, – сказал Карташов, – и потом, все рассказал, и я поверил. Уверен он не подведет.
– Ну хорошо, пусть будет так, но в любом случае в нашем деле должны страховаться
и учитывать любые мелочи, – сказал Сафонов.
В этот момент в кабинет зашел начальник управления связи, полковник Каземир Петрович Скляр с бумажной папкой и подставив перед Сафоновом, доложил;
– Товарищ генерал полковник, срочная радиограмма из Мюнхена.
Сафонов открыл папку и прочтал текст радиограммы;
«Дельмар Алексу! В организацию прибыли из Ирана две професионалы: Пауль Зауер и Ганс Гольберг. Они вошли в группу, которая занимается подготовкой операции „Аякс“. Задачи операции пока держат в секрете. Есть версия, что возможно действия будет в Иране».
После прочтения, Сафонов радиограмму передал Тихомирову. Ознокомившись с текстом он сказал;
– И мне кажется, что англо- мериканские спецслужбы с организацией Гелена будут вмешиваться…., – он не закончил фразу, немного подумал и продолжил, – они никак не успокоятся, если не будут сами контролировать нефтяным рынком, товарищи.