Loe raamatut: «НЛО ревю», lehekülg 2

– Сначала послушайте меня, – прервал его Олег Гаврилович. – Вот что сегодня я узнал…

И он рассказал им о леснике, о его встрече с летающей тарелкой и шагающими колоннами; чьи следы они с пилотом видели с вертолёта.

– Так что здесь нужна большая исследовательская команда с разнообразным оборудованием. А мы завтра отправляемся домой. И спасибо за работу.

Перед самым ужином случилось ещё одно происшествие, свидетелями которого стал весь городок шедший в столовую.

В небе послышался рокот мотора и над озером появился большой вертолёт с круглой бадьёй висевшей на тросе, прикреплённого к корпусу летающей махины. Она зависла над серединой водоёма, опустилась вниз, пока бадья не погрузилась в озеро и, набрав полную бадью, натужно заревела, поднялась над лесом и полетела куда-то.

– Нефтяники, сволочи! – комендант погрозил удалявшейся машине кулаком. – Ну ничего нельзя скрыть в нашей стране!

Когда после отбоя все коллеги уснули, Олег Гаврилович достал планшет, дописал ещё несколько абзацев в своё сообщение. Добавив кроме исследовательских результатов и про любвеобильного генерала, и про предприимчивого коменданта, и про пиратский налёт чужого вертолёта. Затем достал из кейса запечатанный конверт, распечатал его, достал листок бумаги и, следуя инструкциям из него, оправил по указанному адресу отчёт и звуковой файл, скопированный с диктофона.

Следующее утро началось с сирены. Исследователи, наспех одевшись, выскочили наружу. На территории городка стояло уже с десяток машин разного назначения, из которых выскакивали люди в форме. Большой внедорожник подъехал к строительному вагончику и несколько людей в штатском направились к входу. Им на встречу, заправляясь на ходу, выскочила медичка и побежала к себе в палатку. Штатские зашли в вагон и под руки вывели наспех одетого генерала, который вертел головой во все стороны с отсутствующим взглядом. Уже около самой машины что-то щёлкнуло в его сознании, он опустил голову, оперся рукам на машину и задрал голову – отчаянный рёв потряс окрестности. Его уже запихали в машину, когда издалека, было еле слышно, ему ответили…

Комендант тоже исчез в недрах этой же машины, и она медленно направилась к выезду из городка.

– Здравствуйте товарищи! – кто-то поприветствовал исследователей, и они дружно повернули голову в сторону прозвучавшего голоса.

Рядом с ними стоял другой генерал. Он подошёл к ним и крепко пожал руку каждому, сконфузив Татьяну.

– Спасибо вам за работу. Можете собираться домой. Моя машина в вашем распоряжении. Самолёт будет вас ждать. Всего вам доброго.

И направился к строительному вагончику, отдавая на ходу распоряжения какому-то полковнику. «Наверно новый комендант» – подумал Олег Гаврилович.

– Ну что, давайте собираться, – скомандовал он, и все отправились выполнять эту приятную команду.

Когда вещи и оборудование уже были погружены в машину, к ним подошли трое солдат с сержантом и загрузили пять пластиковых канистр.

– Подарок от генерала, – доложил, козырнув, сержант.

«А почему бы и нет, – подумал Олег Гаврилович. – Скоро встреча с женой… Чем я хуже генерала?». И довольный запрыгнул в машину…

Странное происшествие

Иван Иванович дёрнул ногой и проснулся.

«Приснится же такая белиберда» – подумал он и посмотрел на жену, спокойно похрапывающую рядом. Полежав немного Иван Иванович понял, что сон к нему в ближайшее время не вернётся, и, чтобы не разбудить жену своими мучениями на кровати, он осторожно встал и прошёл на кухню.

Не успел Иван Иванович переступить порог кухни, тут же услышал, как старенький холодильник зазывно задрожал, призывая приятно провести время в его компании. Иван Иванович неспешно закрыл дверь кухни, зажёг на кухонном столе настольную лампу и направился к холодильнику, который радостно затряс компрессором и отключился.

Стараясь не греметь банками в холодильнике, Иван Иванович достал из него колбасу, сыр, масло и апельсиновый сок. Приготовив себе бутерброд, он было откинулся на спинку стула, чтобы насладиться едой, но услышав скрип кровати быстро выключил настольную лампу и замер. «Лишь бы не проснулась. А то опять ныть будет, что повадился есть по ночам, как вышел на пенсию», – беспокойство постепенно затихло и он с удовольствием откусил кусок бутерброда.

Съев половину бутерброда, Иван Иванович встал и подошёл к окну. Отдёрнув занавески он осмотрелся – ничего нового. С последнего, шестнадцатого этажа, хорошо просматривались и детская площадка, с примкнувшими к ней автомобилями; дом, наискосок расположившийся через детскую площадку, с парой горящих окон на фасаде; примкнувшая к их жилому массиву заброшенная строительная площадка, огороженная невысоким сетчатым заборчиком; недалеко, на низеньких холмах, раскинулся лес, тянущийся до самого горизонта. Иван Иванович посмотрел на небо – тоже ничего необычного: растущая луна с разбросанными по тёмной поверхности редкими звёздами.

Иван Иванович спокойно доедал бутерброд, запивая его соком, когда он заметил летящий к земле, наискосок, метеор, оставляющий ровный след за собой. Пенсионер перестал жевать и затаил дыхание – он в первый раз увидел такое космическое явление. Маленькая искорка на конце белого прямого следа постепенно приближалась к лесу, постепенно снижая скорость. Вдруг след плавно изогнулся, став вертикальным, и исчез за горизонтом. Иван Иванович шумно втянул ноздрями воздух и снова замер – из-за леса поднялись, одна за другой, три разноцветные дуги: розовая, голубая, жёлтая, и, продолжая подниматься, медленно растворились в воздухе!

Проглотив, наконец, остатки бутерброда, пенсионер открыл окно, чтобы подышать свежим осенним воздухом, перед тем как пойти спать. Он вдохнул прохладный воздух, раз, другой, третий и потянулся к ручке закрыть окно, но какой-то стрекочущий звук остановил его. Иван Иванович вслушался, слегка высунувшись в окно. И неожиданно почувствовал, как какая-то волна пролетела мимо него. В глазах у него на мгновенье потемнело, а затем поочерёдно розовая, голубая и жёлтая пелена ослепили его. Пенсионер тряхнул головой – тут же стрекотание прекратилось, зрение вернулось к нему, и пенсионер поспешил закрыть окно.

«Поел, называется! – Иван Иванович сел на стул. Ноги, почему-то дрожали. – Кому расскажу – не поверят!». Посидев немного и успокоившись, он отправился в спальню.

Осторожно укладываясь в кровать, под сонные причмокивания жены, он решил ничего не говорить ей, – вдруг холодильник станет запирать на висячий замок. Он положил голову на подушку и тут же заснул.

Прошла неделя, как Иван Иванович увидел странное явление. Рассказывать никому не пришлось, так как он простудился и провёл почти всю неделю в постели, постепенно забывая о том событии, сосредоточив все мысли на своём здоровье. Бонусом ему стало, за приём горьких лекарств, усиленное питание. И в конце недели Иван Иванович почувствовал, что стал потолще.

– Разжирел как боров, обжора, – протягивая таблетку, сказала ему жена. – Всё, последняя. Можешь больше не притворяться.

– А температурил кто? Пушкин? – Иван Иванович отбросил одеяло и сел на кровати. Взяв с тумбочки стакан с водой он запил таблетку и рывком встал на ноги. – Вот сейчас выйду на улицу и заболею, как положено.

– Давай-давай, порастряси-то жирок. Только оденься теплее…

Иван Иванович, ещё в лифте запахнувшись поплотнее, с удовольствием вышел на прогулку. Несколько раз, втянув осенний воздух ноздрями, – с наслаждением, закрыв глаза, – он огляделся. На первый взгляд всё было по-прежнему: сновали редкие прохожие, на площадке играли дети, несколько человек столпились у одной машины с поднятым капотом и что-то горячо обсуждали. Иван Иванович медленно направился вокруг детской площадки, думая о чём-то своём. Дойдя до стройплощадки он удивлённо остановился – низенький заборчик исчез. Теперь на его месте был высокий забор из профилированного железа, за которым слышалась работа строительной техники. Удивление вызвало и то, что звуки техника издавала совсем не такие, как он привык слышать – громкие и рычащие, а мягкие и шуршащие. Продолжая своё путешествие, он дошёл до ворот, которые были плотно закрыты. Иван Иванович прочитал вывешенный плакат о строительстве высотного дома, подошёл вплотную к воротам и попытался их приоткрыть, но не тут-то было, они были заперты!

– Чудеса. Впервые вижу, чтобы строители запирались на замок, – пробормотал пенсионер.

Он сделал круг по двору, иногда оглядываясь в сторону стройплощадки, и направился к своему подъезду. Из подъезда ему навстречу вышла соседка, поздоровалась с Иваном Ивановичем и хотела пройти мимо, но пенсионер её остановил.

– Что это там строят? – он кивнул в сторону строительства.

– Да какой-то дом. Секретный. Наверно для избранных.

– Ясно, – сказал Иван Иванович, хотя ничего не прояснилось.

Поднявшись себе в квартиру, он подошёл к окну, чтобы сверху разглядеть, что там твориться, на этой засекреченной площадке.

Территория площадки, пустовавшая длительное время и постепенно заросшая бурьяном, сейчас была расчищена и прибрана. Посередине площадки работали два маленьких экскаватора, видимо роя котлован под будущий фундамент. Вдоль забора было установлено несколько строительных вагончиков. Небольшими стопками лежали какие-то плиты, мешки, большие рулоны, – видимо с утеплителями, как подумалось Ивану Ивановичу. У дальней стороны ограды аккуратно лежали арматура, профили, уголки. Но что удивило больше всего пенсионера – это отсутствие людей. Даже в кабинах работающей техники не было никого видно.

– Надо же, до чего техника дошла. Наверное, в вагончиках водители сидят и с пультов управляют экскаваторами. – Поделился своими мыслями с вошедшей в комнату женой. – Там вообще люди появляются?

– Да видела несколько раз, мельком, как несколько человек копошились на площадке. – Она с хрустом потянулась. – Тебе-то что? Пошли обедать…

После обеда Иван Иванович выглянул в окно, перед тем как отправиться подремать – ничего на площадке не изменилось.

В течение дня пенсионер, – появилось какое-то настойчивое любопытство, – подходил к окнам своей квартиры, чтобы поглядеть, что твориться внизу. Но картина не менялась до самого отбоя.

Перед самым сном Иван Иванович проверил обстановку на стройке. И на его глазах трактора прекратили работу и выстроились на краю неглубокого котлована.

– Вот это другое дело, – сказал пенсионер удовлетворённо, хотя шум, весь день работающей техники, совершен не был слышен в квартире.

Он уже было собрался отойти от окна, как увидел, что в направлении стройки направляется небольшой крытый грузовичок. Из вагончиков выскочило несколько рабочих и подбежали к воротам. Ворота медленно открылись, словно ими управляли тоже дистанционно, грузовик въехал на площадку к ровному ряду положенных на землю деревянных решёток. Ворота тут же быстро захлопнулись, словно строители опасались, что кто-нибудь проникнет на их территорию.

Рабочие споро приступили к разгрузке машины, раскладывая аккуратно привезённое оборудование. Иван Иванович, удивлённой их сноровкой, открыл окно, чтобы прислушаться к командам бригадира. Но не было не сказано ни слова. Даже не прозвучало ни одного матюга, что было даже ещё удивительней. Грузовик был разгружен в несколько минут! Машина выехала за самостоятельные ворота, рабочие забежали в вагончики, и на площадке снова стало тихо.

– Вот это работяги! – такую организацию труда он видел впервые.

Иван Иванович закрыл окно и, покачивая головой от увиденного, отправился в постель…

– Вот наблюдаю за ними уже несколько дней, и не могу понять – откуда такие работнички приехали, – сидя и глядя в окно на кухне, сказал Иван Иванович возившейся у плиты жене.

– Да гастарбайтеры какие-нибудь, из Азии, – буркнула жена, которой уже надоело наблюдать за мужем, шпионившего за строителями. – Они там рукастые, не то что наши. И хватит уже пялиться в окно!

– Да-да, иностранцы. – Иван Иванович откинулся на спинку стула. – И лица у них какие-то странные… Надо бинокль попросить у соседа, охотника.

Вечером Иван Иванович отправился к охотнику, выпросить у него бинокль.

– Николаич, ты не знаешь, что строят с нами по соседству и кто там работает?

– Где строят? – переспросил сосед.

– Да рядом с нами! – удивился Иван Иванович, – на заброшенной площадке… Посмотри в окно-то…

Николаич мельком глянул в окно.

– Надо же, – на секунду озабоченный взгляд снова стал равнодушным, словно он тут же забыл об увиденном.

…Иван Иванович поднимался, возвращаясь из похода в магазин, в свою квартиру, думал о том, что никто из его соседей почему-то не интересовался новым домом. Зайдя в квартиру, он сразу же направился к окну – понаблюдать за происходящим на строительной площадке, но на ней уже никого не было. Посмотрев на выросший за рекордные сроки первый этаж, пенсионер с сожалением отложил бинокль, пообещав себе весь следующий день посвятить наблюдению за стройкой, присоединился к жене, смотревший какой-то сериал, и уснул под монотонное бурчание с экрана телевизора.

Растолкала его жена с последними титрами сериала. Он посмотрел на настенные часы – было уже начало первого. Иван Иванович отправился вслед за женой, но какой-то отблеск на стекле окна заставил его изменить маршрут. Пенсионер подскочил к окну и увидел, как на строительную площадку заезжает автомобиль с манипулятором. В кузове грузовик вёз странную конструкцию. Иван Иванович кинулся за биноклем.

Это был сплюснутый шар с множеством труб, трубок и трубочек. Сбоку шара был прикреплён пульт с множеством выключателей, переключателей, индикаторов и лампочек.

– Нет, умеет же эта элита достать себе обогревательный котёл последней конструкции. И жрёт, наверное, такой котёл гораздо меньше топлива! – от зависти пенсионер чуть не подавился слюной. – И всё по-тихому делают, ночью, чтобы никто не видел!

Манипулятор поднял конструкцию и занёс её точно в середину строящегося дома. Рабочие тут же накрыли её брезентом и мигом разбежались по вагончикам. Ворота выпустили грузовик и закрылись. Иван Иванович лёг в кровать и уставился в потолок, обдумывая увиденное. Внезапно ему в голову пришла авантюрная идея.

– А что, – вполголоса он поддержал своё решение, – почему бы и нет?

И с лёгким сердцем быстро уснул.

Иван Иванович еле-еле дождался прихода следующей ночи. Он осмотрел, перед выходом, стройку – появился ещё один этаж, скрыв установленную конструкцию. «Странный какой-то дом, вроде элитный, а корпус – квадратная коробка с узкими окнами», – подумал пенсионер, прикидывая, с какого боку лучше пробраться на площадку. Стараясь не греметь взятой на время стремянкой, пенсионер спустился по лестнице на первый этаж, вышел на улицу и направился к стройке.

Стояла такая невероятная тишина, что было слышно, как хрустят маленькие камешки под ногами. Прислонив стремянку к забору, Иван Иванович прислушался – всё, казалось, было спокойно. Он прокрутил ещё раз в голове свой план: подняться по стремянке на забор, перекинуть её на другую сторону, спуститься внутрь территории и осмотреть, в конце концов, что творится на стройке.

Иван Иванович осторожно полез вверх. Добравшись до края забора, он заглянул через него – всё было спокойно. Осталось подняться ещё на три ступеньки, но в этот момент его штанина зацепилась за край ступеньки. Чертыхнувшись Иван Иванович нагнулся, освободил зацепившуюся ткань и выпрямился, чтобы подниматься дальше. И его взгляд упёрся в лицо, на уровне его глаз, человека!

За забором стоял кто-то из персонала и в упор смотрел на пенсионера! Немигающий, пристальный взгляд, словно старался проникнуть в мозг Ивана Ивановича, чтобы выведать все его противоправные мысли. Оцепеневший от неожиданности, на несколько секунд, пенсионер уже было хотел извиниться, но что-то отвлекло его. Он окинул взглядом лицо оппонента – слишком маленький рот, приплюснутый, почти плоский, нос, кожа необычно пористая… Иван Иванович уже было открыл рот, чтобы спросить, что они тут строят, но внезапно глаза накрыла пелена розового, голубого и жёлтого цвета…

Иван Иванович очнулся от лязга железной двери в подъезд и огляделся. Рассвело. Он сидел на скамейке у своего подъезда в обнимку со стремянкой. Мимо него прошла соседка, удивлённо взглянув на него. Иван Иванович рассеяно кивнул в ответ на её приветствие и попытался вспомнить, – что вчера произошло. Но вспомнился только его выход на улицу. Остальное выпало из памяти напрочь! Иван Иванович тяжело вздохнул и отправился домой.

Несколько дней Иван Иванович не подходил к окну. В первый же день, вечером, после неудачного похода, он было сунулся посмотреть, по привычке, на стройку, но услышал голос: «Не подходи! Не гляди!». Он обернулся посмотреть, кто это ему приказывает, но комната была пуста. «Послышалось», – решил пенсионер и хотел продолжить движение к окну. Но ноги его не слушались! Они словно приросли к полу. Немного подёргавшись он обнаружил, что может двигаться назад. Мелкими шажками Иван Иванович дошёл, пятясь, до кухонного диванчика и сел, уставившись на свои ноги. Когда он почувствовал, что ступни могут шевелиться и, ничего не придумав, что же с ним произошло, он решительно встал и направился к холодильнику.

– Ничего! Разберёмся! – он погрозил окну, доедая большой бутерброд…

Почти неделю Иван Иванович не обращал внимания на то, что происходит на площадке, опасаясь снова быть обездвиженным. Нечаянно выручила его жена.

– Ваня, подай банку, вон ту, на окне, – попросила она мужа.

Пенсионер оторвался от экрана маленького телевизора, по которому показывали футбольный матч, и, недовольный, отправился выполнять поручение. Подойдя к окну, он отодвинул штору и взял банку. И тут его взгляд упал на стройку.

– Ничего себе! – воскликнул Иван Иванович, увидев, что происходит на ней.

Дом уже был почти построен. Белая, высокая, квадратная башня с рядами узких окошек поднялась уже выше их дома. Рабочие сновали на самом верху собираясь, по-видимому, сооружать кровлю. Строительного материала оставалось совсем мало. Он лежал аккуратной стопкой около широкого проёма внизу башни и двое работников заносили его внутрь здания.

– Скоро у соседей новоселье, мать, – отдавая банку жене, сказал Иван Иванович. – Посмотрим, посмотрим, кто туда заселится! В эту коробку.

Через день строительство завершилось, – островерхая, четырёхгранная кровля смотрела в голубое небо. На строительной площадке ничего не осталось, даже не было навесов, под которыми лежали стройматериалы. Только остались вагончики, в которых, – скорее всего, подумал Иван Иванович, – отдыхал рабочий персонал. Осталось только ждать…

Иван Иванович разочарованно положил бинокль на подоконник. Прошло уже немало времени, а на стройке всё замерло: ни рабочих, ни работающей техники, ни приёмной комиссии.

– Слушай, мать, – оторвал он жену от телевизора. – Дней десять, поди, прошло, как они купол поставили. Да?

– Да отстань ты от них. У тебя от бинокля уже круги вокруг глаз, как у совы. – Жена оглядела пенсионера. – Лучше поешь чего-нибудь, а то отощал со своей стройкой. Я вот тебе твоих любимых пирожков с капустой напекла.

Иван Иванович пощупал свой живот, – действительно, после того происшествия аппетит поубавился. И каждую ночь Иван Иванович долго не мог уснуть, пытаясь вспомнить, чем же закончился его ночной поход на строй площадку.

– А и бес с ними, – он махнул рукой, сел рядом с женой и вонзил зубы в хрустящую корочку пирожка.

В эту ночь Иван Иванович отбросив надоевшие раздумья, и ощущая приятную тяжесть в животе, уснул быстро. И приснился ему сон! Как он увидел за забором рабочего, как к нему присоединилось ещё трое человек. Они легко перелезли через забор, осторожно подняли стремянку с ним, и словно на носилках отнесли его к подъезду, где посадили на скамейку. И вернулись к себе, перепрыгнув по очереди через забор. Последний работяга повернулся в сторону пенсионера. «Прощай, Иван Иванович!» – раздалось у него в голове. Через секунду он исчез вслед за товарищами. Стремянка выпала из ослабевших рук пенсионера, но он успел снова подхватить её, стукнув себя по голове… И проснулся.

«Прощай? – Иван Иванович почувствовал, как у него застучало в висках. – Сегодня что-то случится!».

Он кинулся на кухню. Схватил бинокль, открыл рывком окно и уставился на дом, – какие-то тени мелькали во всех его окошках. Неожиданно снизу вверх стали загораться в окошках огоньки: розовые, голубые, жёлтые. Сменяя друг друга, рядами, они стали двигаться, словно на елочной гирлянде, вверх, постепенно ускоряясь. Когда уже невозможно было отличить отдельные цвета, всё слилось в быстрое мерцание, окна дома стали, с нижних этажей, уменьшаться в размерах, пока совсем не исчезали.

Иван Иванович вспомнил о бинокле и поднёс его к глазам. И чуть не выронил его. На последних этажах он увидел стоящих в проемах окон работяг. И выглядели они совсем не так как раньше: вытянутые лица с голубоватой кожей, розовые большие глаза и жёлтая короткая щетина вместо волос!

Теперь Иван Иванович не мог оторвать взгляда от пришельцев. Наконец последний ряд окон закрылся и он опустил бинокль. Огромная белая башня вздрогнула и приподнялась над землёй. Раздалось громкое, постепенно усиливающееся, стрекотание, и башня стала взмывать в небо. И словно как по команде зажглись многие окна в жилом доме напротив. Жильцы высовывались в окна и раскрыв рты смотрели на необычное явление.

Башня поднялась уже на сотню метров, когда раздался хлопок, напугавший всех. Из низа башни вырвалось короткое пламя, сопровождавшееся низким гулом, обдав всех наблюдателей горячим воздухом. И через минуту резко ускорившийся летательный аппарат пропал из поля зрения. Послышался грохот железных дверей, – жильцы ближайших домов, в наспех накинутой верхней одежде и возбуждённые, выбежали на улицу, столпились вокруг забора и принялись обсуждать увиденное.

Иван Иванович стоял с запрокинутой головой и вспоминал… Падение метеорита, цветная пелена на глазах, странные рабочие и необычное оборудование, порядок на строительной площадке, необычная скорость строительства, сегодняшний сон… Как же он сразу не догадался, что это не люди! Правда, они умело маскировались под людей, да и наверняка применили что-то похожее на гипноз, чтобы на них не обращали внимание. Внезапно раздался звук сирены, пенсионер очнулся и посмотрел вниз.

Подъехало несколько машин: скорая, две пожарные, газовая и энергослужбы, полицейские и большие чёрные минивены. Из них повыскакивали бойцы спецназа, ловко перемахнули через забор, разбежались по территории, обыскивая каждый уголок. Несколько человек забежали в вагончики, вскоре вернувшись с чем-то в руке. Они разложили принесённое на земле, замахали руками в сторону пожарной машине, на которой зажёгся прожектор, осветив разложенные на земле вещи. Иван Иванович увидел похожие на комбинезоны с капюшонами одежду. Он поднёс бинокль к глазам. Это были оболочки человеческих тел, одетых в строительную форму!

Иван Иванович отошёл от окна и тяжело опустился на стул, не обращая на расспросы жены. Та умолкла и села напротив него – таким расстроенным она его ещё никогда не видела!

– Ну что ты будешь делать! Братья по разуму называются, – он кинул взгляд на окно. – Ни познакомиться, ни посидеть, чайку попить. Рассказать о себе… А может, – пенсионер почесал затылок, – испугались нашего брата, человека? Ведь узнай о них кто-нибудь, обязательно пристанут с расспросами и просьбами. Не дадут спокойно работать, особенно журналисты. Подавай им эксклюзивный материал!

Пенсионер встал, закрыл окно, чтобы не слышать шума, доносящегося снаружи, и задёрнул шторы.

– А ты знаешь, – обратился он к жене, – они попрощались со мной. Так и сказали: «Прощай, Иван Иванович»…

– Да ты что? – супруга прижала руки к груди. – Они что сюда заходили?

– Ну-ка Мань, поставь чайник и сделай-ка мне хороший бутерброд, – повеселевший Иван Иванович сел за стол. – И я тебе всё расскажу!..

Открытый финал

Марк Романович Колопузов занимался своим любимым делом, изредка поглядывая в сторону собиравшихся, на еженедельную планёрку, людей. Карандаш был новенький и нужно было, это была многолетняя практика, не обломить, показавшийся из-за деревянной оболочки, грифель, – иначе день сложится неудачно. Давно приобретённая привычка делать записи карандашом, – сначала в военном планшете, затем в блокнотах, в командировках на северные нефтяные вышки, – успокаивала его и, как ни странно, настраивала на рабочий лад.

Подходившие на собрание начальники отделов городской администрации усаживались на отведенные им места, установленные мэром с первых дней своего правления, старались не шуметь, зная, что это раздражало их босса. Остро отточенное лезвие ножа мягко скользило, подрезая тоненькие стружки. И уже на последнем движении лезвие упёрлось во что-то, не давая довести работу до совершенства. «Сучок!» – подумал Марк Романович. На секунду он замер, но, решив не сдаваться, продолжил, зажав карандаш ещё крепче, нажимать на нож, слегка двигая им как пилкой. От напряжения на его лбу показалась испарина, и стало гореть лицо. Коллеги словно прочувствовали его заминку и разом замолкли, стараясь не смотреть в его сторону. И в полной тишине все услышали, как лезвие, шурша, скользнуло по грифелю, завершая свою работу. «Пронесло!» – Колопузов медленно откинулся на спинку стула. Секретарша сидевшая за отдельным столиком сгребла привычно быстро листок со стружками, смяла его и выбросила в урну.

– Все на месте? – выпалил мэр стандартную фразу, возвращая тело к столу.

– Нет только Степановой, – он положила перед начальником список присутствующих.

– А что с ней, болеет? – Марк Романович поставил под последней фамилией свою подпись и отдал листок назад.

– Пока неизвестно, Марк Романович.

– Хорошо, обязательно выясните причину. – Он окинул взглядом собравшихся. – Ну, начнём.

Отчёт начинался, по сложившейся традиции, докладом главного бухгалтера, сидевший по правую руку от босса за длинным столом. Затем докладывались остальные начальники отделов, встававшие по очереди, против часовой стрелки, и заканчивался рапортом первого заместителя. Все отчёты были аккуратно напечатаны на листах одного формата и собирались секретаршей после собрания в пухлую папку.

Марк Романович старался собраться с мыслями, чтобы вслушаться, о чём говорят ему подчинённые, но сегодня, машинально делая какие-то записи в рабочий блокнот, думал о том, почему нет Степановой. Ведь только вчера он встречался с ней в её квартире, на очередном любовном рандеву. А сегодня её стул пустует. Да, вчера, после постельных упражнений, они немного повздорили, что было, кстати, не в первый раз. И в который уже раз он подтвердил своё решение не бросать свою жену. С которой он помотался, и она было ему надёжной опорой во всех его делах, по стране. Но всегда размолвки с любовницей заканчивались очередным примирением. А сегодня – нет на работе! Хотя ему уже было далеко за пятьдесят, но «броня ещё крепка, и танки наши быстры», – он гордился придуманным сравнением, – не хотелось терять намоленое, как говориться, место. Тем более окруженное такими пышными формами.

Пока Колопузов размышлял о насущном, собрание уже почти отчиталось о проделанной работе и оставалось только его заместителю подвести итог прошедшей недели. Громкое покашливание его подчинённого вернуло внимание мэра к заседанию.

Быстро подведя черту под всем сказанным на этом собрании, заместитель отложил подготовленный отчёт.

– Здесь мне принесли, Марк Романович, прямо перед собранием, докладную записку… – заместитель сделал паузу, дожидаясь реакции босса – велит продолжить или закончит собрание.

– Ну и что в этой записке, что-то серьезное? – Марк Романович отложил карандаш, что означало – пора закруглятся.

– Вообще-то нет, просто кто-то установил конструкцию, арку, в парке культуры…

– Вот и разберитесь, а потом уже доложите! Ясно? – и после кивка подчинённого распорядился, – планёрка окончена. Все по местам. А вы, – он повернулся к секретарше, – пригласите Володю, водителя.

Владимир Титков, персональный водитель мэра, зашёл в приёмную и, под жест секретарши, сразу прошёл в кабинет.

– Слушай, Володя, – мэр, не приглашая его сесть, дал ему поручение. – Съезди-ка ты на дом к Степановой. Узнай как у неё дела… И сразу ко мне!

Вернувшись, Титков залетел в приёмную, кивнул в сторону кабинета, переглянувшись с секретаршей, и, получив положительный кивок, быстро прошмыгнул к боссу, плотно закрыв за собою дверь.

– Марк Романович! Её нет дома! – тревожные нотки в голосе водителя заставили мэра оторваться от бумаг.

– Ну и что. Может она в магазин ушла…

– Её нет дома, и дверь не заперта! А ушла она ещё вчера, в полночь. Соседка доложила.

У Марка Романовича покраснели мочки ушей. Хрустнул и сломался напополам в сжавшемся кулаке карандаш…

– Вот что Володя… Возьми ключи, езжай назад и дождись её прихода. Я буду ждать твоего звонка. – Марк Романович старался не выдавать голосом своё волнение.

– А ключи зачем? – водитель прекрасно был осведомлён в делах своего босса.

– Запрёшь квартиру, если она не появиться. Иди. – И уже в спину водителю крикнул, – соседку предупреди, что ты там будешь ждать Степанову. А то возьмёт и полицию позвонит!

Колопузов задумавшись о чём-то, посидел некоторое время, уставившись в одну точку. Затем машинально засунул половинки карандаша в карман пиджака и, тяжело вздохнув, принялся дальше изучать документы…

Володя Титков просунул голову в приоткрытую дверь. Босс сидел на месте и невидящим взглядом смотрел в сторону телефона.

– Можно, Марк Романович? – провинившимся голосом спросил водитель.

– А? Что? – очнулся мэр. Пару секунд он приходил в себя. – Заходи. – И когда водитель подошёл к столу спросил, – ты что ж не позвонил. Я сижу здесь как дурак, жду твоего звонка…

– Виноват, Марк Романович, проспал.

– Чего? Проспал? И чего же ты проспал?

– Елену Петровну проспал. Сидел, сидел, и уснул…

Последние остатки задумчивости Колопузова улетучились. Он резко наклонился к столу.

– Ну-ка садись и расскажи толком, что случилось.

Водитель пристроился на краешек стула.

– Ждал её, ждал… А как подкрепился в обед из её холодильника прилёг на диван и уснул. Проснулся от щелчка замка на входной двери. Прислушался – никого. Я догадался, что в квартире кто-то был и кинулся к окну посмотреть, кто выйдет из подъезда. А это оказалась Елена Петровна! С большим альбомом для фотографий, я его сразу узнал. Пока я дверь открывал, потом закрывал, пока спускался по лестнице, её уже на улице не нашёл. И вот приехал сюда.

Марк Романович откинулся на спинку кресла.