Loe raamatut: «Отныне и навеки», lehekülg 9

Она потерла руки, чтобы согреться.

– По крайней мере, я замерзла.

Без единого возражения Дэниел приступил к работе. Через пару минут комнату освещал яркий огонь.

Эмили помогла щенкам найти маму. Они принялись сосать молоко, чувствуя себя более расслабленно в новой обстановке. Но один щенок не кушал.

– Кажется, этот болен, – встревожено сказала Эмили.

– Это самый маленький, – сказал Дэниел. – Скорее всего, он не дотянет до утра.

У Эмили от этой мысли проступили слезы на глазах.

– Что мы будем со всеми ними делать? – спросила она.

– Я отстрою для них сарай.

Эмили засмеялась.

– У тебя никогда не было питомца, правда?

– Как ты догадалась? – живо ответил Дэниел.

Вдруг Эмили заметила кровь на рубашке Дэниела. Она капала с раны на его лбу.

– Дэниел, у тебя кровь! – воскликнула она.

Дэниел потрогал лоб и посмотрел на окровавленные пальцы.

– Наверное, порезался об одну из веток. Ничего страшного, рана неглубокая.

– Давай закроем чем-то, чтобы инфекция не попала.

Эмили пошла на кухню в поисках аптечки. Из-за ветра, врывающегося сквозь проем, где стояла задняя дверь, передвигаться по кухне было гораздо сложнее, чем она думала. Ветер носился по комнате, подхватывая все, что не было привинчено к полу. Эмили старалась не думать о разрушениях и о том, во сколько обойдется ремонт.

Наконец она нашла аптечку и вернулась в гостиную.

Мама-собака перестала крутиться, и все щенки кушали, кроме самого маленького. Дэниел держал его в руках, пытаясь уговорить его поесть. Эта картина растрогала Эмили. Дэниел продолжал удивлять ее, начиная с его умения готовить, отличного вкуса в музыке, его талантливой игры на гитаре, его умения обращаться с молотком и заканчивая его трепетной заботой о беспомощном создании.

– Безуспешно? – спросила Эмили.

Он покачал головой.

– Кажется, у этой крохи плохи дела.

– Мы должны дать ему имя, – сказала Эмили. – Он не должен умереть без имени.

– Мы не знаем, мальчик это или девочка.

– Тогда нужно назвать его как-то нейтрально.

– Как, например? Алекс? – сказал Дэниел, морща лоб в растерянности.

Эмили засмеялась.

– Нет, я имела в виду что-то наподобие Рейн.

Дэниел пожал плечами.

– Рейн. Сойдет, – он положил Рейн к остальным щенкам. Они все карабкались ближе к маме, а самого маленького постоянно отталкивали. – Как насчет остальных?

– Что ж, – сказала Эмили. – Как насчет Бури, Тучи, Ветра и Грома?

Дэниел широко улыбнулся.

– Очень в тему. А мама?

– Почему бы тебе не выбрать ей имя? – сказала Эмили. Она и так уже назвала щенков.

Дэниел погладил собаку по голове, и та издала довольный звук.

– Как насчет Могси?

Эмили взорвалась смехом.

– Не очень в тему.

Дэниел пожал плечами.

– Я же выбираю, правильно? Я выбираю Могси.

Эмили ухмыльнулась.

– Конечно. Это твой выбор. Значит, Могси. А теперь дай я осмотрю рану.

Она села на диван, нежно повернув к себе голову Дэниела своей ладонью. Убрав волосы с брови, она продезинфицировала рану на лбу. Он был прав – порез был неглубоким, но сильно кровоточил. Эмили понадобилось несколько пластырей, чтобы соединить края раны.

– Если повезет, – сказала она, приклеивая еще один пластырь, – у тебя останется крутой шрам.

Дэниел ухмыльнулся.

– Отлично. Девушкам ведь нравятся шрамы, верно?

Эмили засмеялась и приклеила последний кусочек пластыря. Но она не спешила убирать руку с его лица. Смахнув прядь волос, падающую ему на глаза, она провела пальцами по контуру его лица, опустившись к губам.

Дэниел посмотрел ей прямо в глаза. Он потянулся к ее руке и прижался губами к ладони.

Затем он обхватил ее за талию, пересадив с дивана к себе на руки. Их промокшая одежда соприкасалась, когда он прижался своими губами к ее. Она гладила его руками по всему телу, ощущая каждый изгиб. Пламя между ними разгорелось, когда они стягивали друг с друга мокрую одежду, затем соприкоснулись телами, двигаясь в гармоничном ритме, поглощенные друг другом, совершенно забыв о бушевавшей снаружи буре.

Глава тринадцатая

Эмили проснулась в объятиях Дэниела. Солнце ярко светило, будто никакой бури и не было. Но Эмили знала, что она была и принесла масштабные разрушения.

Она высвободилась из крепких объятий Дэниела и, натянув тонкое платьице на бретельках, спустилась на первый этаж, чтобы оценить разрушения.

В гостиной Могси, по всей видимости, испугалась бури. Одна из подушек была разодрана, а наполнитель был разбросан по комнате. На ковре также были большие пятна от разбросанной грязной и мокрой одежды Дэниела и Эмили. Она улыбнулась про себя, вспомнив, как они стягивали ее друг с друга.

«Что ж, если запятнанный ковер и пожеванная подушка – единственные вещи, которые пострадали, все не так уж плохо», – подумала она.

Наибольшим сюрпризом для Эмили стало то, что Рейн, самый маленький щенок, пережил ночь и радостно кушал. Но это также означало, что теперь ей придется заботиться о собаке и пятерых щенках. Она не представляла, что будет делать с ними, но решила разобраться с этим позже, после того, как приготовит остатки курицы для Могси, которая, должно быть, проголодалась. И после того, как разберется с домом.

Эмили услышала, как Дэниел ворочается наверху, пока она продолжала обходить дом. Проходя мимо столовой в бальный зал, она услышала позади шаги Дэниела.

– Насколько все плохо? – спросил он.

Хотя он никогда прямо не говорил этого, Эмили знала, что бальный зал был его любимой комнатой в доме. Она была самой большой, самой волшебной, и именно она объединила их, именно здесь все началось. Если бы не бальный зал, прошлой ночи могло бы не быть. Мысль о том, что с ним что-нибудь могло случиться, ужасала их обоих.

Эмили робко заглянула внутрь. Дэниел стоял сзади.

– Кажется, все в порядке, – сказала Эмили.

Но затем она заметила что-то блестящее на полу и побежала туда. Ее подозрения оправдались, когда она подняла осколок стекла.

– О нет, – воскликнула она. – Только не витражное стекло! Пожалуйста, только не витражное стекло!

Вместе с Дэниелом они сняли фанеру со старинных окон. На пол посыпалось еще больше осколков.

– Не могу поверить, – взвыла Эмили, понимая, что замена обойдется ей слишком дорого, да и заменить его вряд ли получится.

– Я знаю кое-кого, кто может помочь, – сказал Дэниел, пытаясь подбодрить ее.

– Бесплатно? – угрюмо и безнадежно спросила она.

Дэниел пожал плечами.

– Кто знает? Он может сделать это просто из любви к дому.

Эмили понимала, что он пытается утешить ее, но она готова была расплакаться.

– Это нелегкая работа, – сказала она.

– Но люди здесь хорошие, – сказал Дэниел, обнимая ее за плечи. – Идем, сейчас мы все равно не сможем ничего сделать. Давай я приготовлю тебе завтрак.

Он провел ее в кухню, приобнимая за плечи, но кухня тоже оказалась в плачевном состоянии. Дэниел и Эмили собрали разбросанные вещи, затем Эмили поставила кофе вариться, радуясь, что хотя бы кофейный чайник не постигла та же участь, что и тостер, который упал на пол и разбился.

– Как насчет вафель? – спросил Дэниел.

– Я не против, – ответила Эмили, усаживаясь за стол. – Но у меня нет вафельницы, так ведь?

– Ну, технически есть, – ответил Дэниел и, увидев нахмурившееся лицо Эмили, потрудился объяснить. – Серена зарезервировала ее на гаражной распродаже. Сказала, что вернется и расплатится в следующий раз. Не знаю, шутила она или нет, но она так и не вернулась, поэтому, думаю, эта вафельница не так уж и нужна ей.

Он подошел к Эмили и налил ей чашечку горячего черного кофе.

– Спасибо, – сказала Эмили, смущаясь от заботы, с которой Дэниел готовил ей завтрак.

Отпив кофе и наблюдая за Дэниелом, который готовил завтрак с ложкой в руке, она чувствовала, будто переродилась. Не только дом изменился ночью, но и она сама. Воспоминания о том, как они занимались любовью, были слегка туманны, но она помнила чувство удовольствия, которое разлилось по телу. Она будто на мгновение покинула свое тело. От одной мысли об этом Эмили заерзала на стуле.

Оставив вафли готовиться, Дэниел сел напротив нее и сделал глоток кофе.

– Кажется, я еще не сказал «доброе утро», – сказал он.

Он потянулся через стол и взял ее лицо в свои ладони. Но прежде чем он смог поцеловать ее, раздался резкий писк, испортивший момент.

Эмили и Дэниел резко отстранились.

– Что это? – воскликнула Эмили, закрывая уши.

– Сигнализация! – выкрикнул Дэниел, оглядываясь на вафельницу, от которой исходили клубы черного дыма.

Эмили вскочила со стула, когда искры полетели в ее сторону. Дэниел быстро принял меры, схватив полотенце, чтобы потушить огонь.

Кухня была вся в дыму, и Дэниел с Эмили закашлялись.

– Думаю, Серена уже не вернется за вафельницей, – сказала Эмили.

*

Позавтракав, они принялись за ремонт дома. Дэниел поднялся на крышу, чтобы проверить ее состояние.

– И как? – с надеждой спросила Эмили, когда он спустился с чердака.

– Кажется, все в порядке, – сказал Дэниел. – Она немного пострадала. Сложно сказать. Мы не узнаем, насколько все плохо, до следующей бури. А тогда, к сожалению, мы, возможно, прочувствуем это.

Он вздохнул.

– Если в ближайшем будущем не предвидится еще одной бури, я думаю, все будет в порядке.

– Будем надеяться, – ответила Эмили тоненьким голоском.

– Что не так? – спросил Дэниел, заметив ее подавленное настроение.

– Просто это слегка угнетает, – сказала Эмили. – Ходить по дому, исследуя, что сломано или повреждено. Почем бы вместо этого не поработать во дворе. По крайней мере, там солнечно.

День был чудесным. Казалось, буря прогнала весну, пробудив лето.

– У меня есть идея, – сказал Дэниел. – Я не показывал тебе свой розовый сад?

– Нет, – ответила Эмили. – Я бы с радостью посмотрела.

– Идем.

Он взял ее за руку и повел через двор, затем по узкой улочке в сторону океана. Когда они шли по мощеному склону, Эмили услышала шум океана. От вида перехватывало дух.

Впереди виднелись заросли, и, казалось, прохода нет. Но Дэниел повел ее прямо, убрав огромную ветку с пути.

– Место немного скрыто от глаз. Осторожно, не зацепись одеждой.

Эмили охватило любопытство, и она последовала за Дэниелом через открытый им проход. Когда она увидела, что скрывалось за ним, у нее перехватило дыхание. Розы всех возможных цветов были просто повсюду. Красные, желтые, розовые, белые и даже черные. Если бальный зал с витражным окнами, создающими невероятное освещение, был впечатляющим, то этот вид волновал еще сильнее.

Эмили покружилась, чувствуя себя более свободной и живой, чем когда-либо в своей жизни.

– Он пережил бурю, – сказал Дэниел, пробираясь сквозь листву позади нее. – Я не был уверен, что переживет.

Эмили обернулась и обняла его, откинув голову и позволив взъерошенным волосам упасть на спину.

– Он потрясающий. Почему ты прятал его от меня?

Дэниел крепко ее обнял, вдыхая ее запах, смешанный с резким ароматом роз.

– Я вожу сюда не всех девушек, с которыми встречаюсь.

Эмили слегка отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза.

– А мы встречаемся?

Дэниел поднял бровь и улыбнулся.

– Ты мне скажи, – сказал он с намеком.

Эмили встала на цыпочки и нежно поцеловала его в губы.

– Такой ответ годится? – мечтательно произнесла она.

Она высвободилась из его объятий и принялась более тщательно рассматривать сад. Цвета были потрясающими.

– Как долго он здесь? – восхищенно спросила она.

– Ну, – сказал Дэниел, опустившись на землю на небольшой полянке, – я посадил их, когда вернулся из Теннеси. Садоводство и фотография. В молодости я увлекался не мужскими занятиями, – добавил он, смеясь.

– Зато теперь ты настоящий мужчина, – ответила Эмили с улыбкой.

Она подошла к Дэниелу, расслабленно растянувшемуся на земле, словно кот, в тени листьев. Эмили легла рядом, положив голову ему на плечо, и почувствовала сонливость, будто она могла уснуть прямо здесь.

– Когда ты был в Теннеси? – спросила она.

– Это неприятная часть моей жизни, – сказал Дэниел тоном, по которому было понятно, что ему неудобно об этом говорить. Дэниел всегда был скрытным, мало говорил о себе. Он больше любил действовать, был практичным. Разговоры, в частности на темы с эмоциональной нагрузкой, не были его сильной стороной. Но Эмили разделяла это его качество. Ей также было трудно проявлять себя.

– Я был молод, – продолжил Дэниел. – Мне было всего двадцать. И я был глуп.

– Что-то случилось? – мягко спросила Эмили, стараясь не спугнуть его.

Ее рука лежала у него на груди, она поглаживала его, ощущая рельефные мышцы через футболку. Когда Дэниел говорил, она слушала, прислонившись ухом к его груди, чувствуя вибрации его голоса.

– Я сделал кое-что, чем не горжусь, – сказал он. – У меня была на то причина, но от этого мой поступок не выглядит лучше.

– Что ты сделал? – спросила Эмили.

Она была уверена, что, что бы он ни сказал, это не изменит ее расцветающих чувств к нему.

– Меня арестовали в Теннеси. За нападение на человека. Я встречался с девушкой, но у нее был муж.

– Ох, – сказала Эмили, когда до нее дошло, к чему идет разговор. – И, я полагаю, ее муж был тем человеком, на которого ты напал?

– Да, – ответил Дэниел. – Он был агрессивным. Он преследовал ее. Она выгнала его еще до нашей встречи, но он продолжал появляться. Она боялась. А копы сидели, сложа руки.

– Что ты сделал? – спросила Эмили.

– В следующий раз, когда он заявился и стал угрожать, что убьет ее, я преподал ему урок. Убедился, что он больше не появится у ее порога. Я избил его. Он попал в больницу.

Эмили вздрогнула от мысли, что Дэниел мог поколотить кого-то до такой степени, чтобы отправить его в больницу. Она с трудом могла сопоставить все версии Дэниела: чувствительный, непонятый беглый фотограф, молодой, глупый бандит и человек, посадивший целый сад разноцветных роз. Но в то же время, всего несколько месяцев назад, встречаясь с Беном, она была совершенно другим человеком по сравнению с тем, кем она была сейчас. Несмотря на старую поговорку о том, что люди не меняются, ее собственный жизненный опыт говорил об обратном: люди всегда меняются.

– Дело в том, – сказал Дэниел, – что она бросила меня после этого. Сказала, что я ее пугаю. Она прикинулась жертвой и вернулась к нему. После всего он так легко мог ей манипулировать, что заставил ее вернуться. Я чувствовал, что меня предали.

– Не стоит. Она вернулась к нему скорее из-за того, что он ей манипулировал, а не потому, что не любила тебя. Я знаю. Я…

У Эмили пропал голос. Она никогда никому не говорила того, что собиралась сказать Дэниелу. Даже Эми.

– Я знаю, каково это, – наконец сказала она. – Я сама была однажды в эмоционально жестоких отношениях.

Дэниел выглядел ошеломленно.

– Я не люблю об этом рассказывать, – добавила Эмили. – Я тоже была молода, на самом деле я была еще подростком. Все было отлично, пока я не собралась в колледж. Я думала, что люблю его. Мы были вместе больше года, и мне казалось, что это долго. Но когда я сказала, что хочу учиться в другом штате, в нем что-то переменилось. Он стал жутко ревнивым, был убежден, что я стану изменять ему, как только уеду. Я рассталась с ним из-за того, как он себя вел, но он угрожал покончить с собой, если я не вернусь к нему. Так это и начинается, манипулирование. Контроль. В конце концов я осталась с ним из-за страха.

– Он не позволил тебе учиться в колледже?

– Да, – сказала она. – Я отказалась от одной из своих целей из-за него, несмотря на то, что он обращался со мной, как с дерьмом. И ты понимаешь, что то, что происходит, ненормально, но продолжаешь попадать в эти психологические ловушки, убеждая себя, что ситуации, которые в глубине души кажутся тебе неправильными, на самом деле являются проявлением большой любви. Всем вокруг это кажется безумием. Когда это заканчивается, ты тоже начинаешь так думать. Но когда ты варишься в этом, ты всегда находишь оправдания.

– И чем все закончилось?

– По иронии, он изменил мне. Тогда я была опустошена, но вскоре поняла, что это было к лучшему. Я боюсь представить, чем это могло закончиться, если бы мы не расстались. Я бы застряла с ним так надолго, насколько он бы этого хотел, и только продолжала бы ранить себя.

Они оба замолчали. Дэниел пригладил волосы.

– Не хочешь съездить к скалистому побережью со мной? – вдруг сказал он.

– Конечно, – сказала Эмили, слегка удивившись, но в то же время обрадовавшись предложению. – Как мы туда доберемся?

– Возьмем мотоцикл?

– Мотоцикл? Твой мотоцикл? – опешила Эмили.

Эмили никогда не ездила на мотоцикле. Эта мысль одновременно пугала и волновала ее.

Они вышли из розового сада и направились по подъездной дорожке к сторожевому домику. Дэниел вывел свой мотоцикл из гаража – одной из построек, к счастью, пережившей бурю. Пока он готовил мотоцикл к поездке, Эмили пошла проверить, как там Могси с щенками. Рейн все еще держался. Она приложила его к соску матери и погладила собаку по голове. Могси посмотрела на нее большими глазами, полными доброты, и лизнула ей руку. Казалось, она таким образом благодарит Эмили за то, что та спасла ее от бури, в то же время извиняясь, что тяпнула ее, испугавшись, что они крадут ее деток. Эмили почувствовала, что между ними возник момент понимания, и впервые после спасения собаки она чувствовала, что, возможно, может оставить ее. Возможно, уход за живым существом – именно то, чего не хватало в жизни Эмили.

– Ты молодец, – сказала она Могси. – А теперь поспи. Я вернусь позже.

Могси довольно проскулила, а затем положила голову на передние лапы.

Осторожно закрыв дверь в гостиную, Эмили услышала звук мотора и поспешила наружу. Дэниел сидел на мотоцикле и широко улыбался ей. Эмили запрыгнула на заднее сидение и обхватила его руками. Дэниел прокрутил ручку газа, и мотоцикл с ревом тронулся с места.

*

Ветер трепал волосы Эмили. Она чувствовала себя свободной и живой. Солнце приятно согревало кожу. Скалистое побережье было красивым и заставило Эмили взглянуть на Сансет-Харбор с другой стороны, ранее неведомой ей. Ей нравилось находиться здесь, чувствовать соленый морской воздух, вдыхать аромат цветущих деревьев, слышать отдаленный звук прибоя.

– Это невероятно! – воскликнула Эмили, ощущая головокружительный восторг.

Дэниел провез их по скалистой дороге, и они неслись вниз по склону с такой скоростью, что у Эмили внутри все перевернулось.

Они проехали вдоль берега, затем к пристани. Заглушив мотор, Дэниел помог Эмили слезть.

– Понравилось? – спросил он, сжимая ее ладонь.

– Головокружительно, – ответила Эмили, широко улыбаясь, а затем оглянулась и посмотрела на пристань. – Знаешь, я никогда раньше здесь не была.

– Здесь находится моя лодка, – сказал Дэниел. – Пошли.

Она прошла за ним к пристани мимо привязанных шлюпок и моторных лодок. В самом конце стояла небольшая старая лодка, которая выглядела заброшенной и забытой.

– Это твоя? – спросила Эмили.

Дэниел кивнул.

– Выглядит не очень, знаю. Я не мог заставить себя отремонтировать ее и спустить обратно на воду.

– Почему? – спросила Эмили.

Дэниел долго молчал. Наконец он заговорил.

– На самом деле я не знаю.

Затем он посмотрел на нее.

– Наверное, нам следует вернуться домой. Я могу починить дверь на кухне.

Эмили нежно коснулась его руки, удерживая его.

– Ты позволишь мне помочь тебе? С лодкой? Я могу взять кое-какие свои сбережения.

Дэниел выглядел по-настоящему шокированным. И тронутым.

– Никто никогда не предлагал заплатить за меня, – сказал он.

От этой мысли ей стало грустно.

– Спасибо, – сказал он. – Это очень много для меня значит. Но я не могу принять твою помощь.

– Но я хочу, – сказала Эмили. – Ты так мне помог. Ты бы мог сейчас заниматься своей лодкой вместо того, чтобы ехать домой и чинить мою дверь! Пожалуйста, позволь помочь тебе. Что тебе нужно? Новый мотор? Краска для покрытия? Мы можем сделать это нашим новым проектом. Сначала починим дом, а потом – лодку?

Дэниел смотрел в сторону, избегая ее взгляда. Эмили поняла, что он думал о чем-то. Он слегка пожал плечами и положил руки в карманы. Затем он посмотрел на мотоцикл, будто молча показывая, что готов покинуть это место, что закончил с мыслями о лодке и о том, до какого состояния довел ее.

Наконец он заговорил после длинного, тяжелого вздоха.

– Я просто не знаю, будет ли этого достаточно, чтобы починить себя.

Глава четырнадцатая

С полными сумками продуктов в руках Эмили добралась до машины и скинула их в багажник. Сегодня был день вечеринки. Двадцать человек откликнулись на приглашения, и она обнаружила, что ей нравится принимать гостей больше, чем она того ожидала. Она встала рано, чтобы поставить говядину тушиться в мультиварке. Десерты были уже готовы: она сделала их прошлым вечером и поставила в холодильник на ночь. Это означало, что по приходу домой ей останется только украсить его и быстро приготовить вегетарианскую версию ризотто за час до прибытия гостей.

Она улыбнулась сама себе по дороге домой, смакуя возможность все организовать и спланировать, которой она была лишена в течение семи лет, пока встречалась с Беном.

Подъехав к дому, она заметила, что Дэниела нет во дворе. Взяв покупки из багажника, она прошла в дом и бросила их на кухонный стол. Она прислушалась, но не услышала звуков молотка или дрели, раздающихся в доме. Было странно, что Дэниела не было поблизости, но Эмили не придала этому значения и взялась за украшение дома. Она расставила повсюду свечи, затем поставила цветы в вазы на кофейном и обеденном столах в двух комнатах, где она собиралась провести вечеринку, хотя она также позаботилась о кухне, поскольку знала, как люди обычно заходят туда на вечеринках, в частности в поисках алкоголя. Она развесила самодельные гирлянды в гостиной, поставила большую чашу с ароматической смесью в ванной комнате и разложила на столе лучшие серебряные столовые приборы – ценную вещь, которую она спасла среди гор хлама. Эмили налила красное вино в шесть красивых хрустальных графинов, которые нашла в буфете на кухне.

Собак она переместила в кладовку, чтобы использовать гостиную для вечеринки. Она планировала пообщаться и отведать аперитив в гостиной, а затем поужинать в столовой.

На часах было пять вечера, поэтому она взялась за ризотто. Войдя в кухню, она почувствовала запах тушеного мяса, которое медленно готовилось целый день, и у нее проснулся аппетит. Эмили отвыкла от готовки за время, пока встречалась с Беном, поскольку он предпочитал ужинать в ресторанах, и сейчас она по-настоящему наслаждалась процессом. Приготовить ужин для двадцати человек – непростая задача, поэтому она немного нервничала, боясь не рассчитать количество и время. Но благодаря огромной кухне и куче кухонных приборов в ее распоряжении, все было не так страшно, как она представляла. Однако она переживала из-за Дэниела. Он должен был быть здесь, чтобы помочь ей с ужином. В конце концов, он сам объявил себя кулинаром. Но каждый раз, когда она выглядывала в окно, его нигде не было видно. Ни во дворе, ни в сторожевом домике, в котором было темно.

Закончив с ужином, Эмили пошла к себе в комнату и переоделась. Было так странно прихорашиваться после того, как много месяцев она не наносила даже подводку, но ей понравилось вернуться к старой рутине. Она создала впечатляющий образ с пышными красными губами и темными ресницами, выделяющими ее глаза. Эмили выбрала платье цвета электрик, красиво облегающее фигуру. Она обула туфли на каблуке в тон платью и придала образу завершенности с помощью серебряного ожерелья. Закончив одеваться, она подошла к зеркалу и стала любоваться своим отражением. Эмили полностью преобразилась, и это заставило ее довольно засмеяться.

Было 6.45 вечера, и она зажгла ароматические свечи, чтобы аромат окутал дом, а затем проверила тушеную говядину и ризотто.

Когда все было готово, Эмили снова пошла искать Дэниела. Она проверила сторожевой домик, но его там не было. Тогда она заметила, что мотоцикл пропал из гаража. Видимо, он поехал кататься.

«Очень вовремя», – подумала она, глядя на часы. Он должен был быть здесь. Эмили не хотела навязываться, но не могла перестать волноваться, особенно, когда Дэниел все еще не вернулся к приходу первых гостей.

Ей пришлось выкинуть из головы мысли о нем и надеть серьезное и уверенное выражение лица.

Она открыла дверь и увидела на пороге Чарльза Бредшоу из рыбного ресторана и его жену, Барбару. Он вручил ей бутылку красного вина, а его жена принесла цветы.

– Очень мило с вашей стороны, – сказала Эмили.

– Не верю своим глазам, – сказал Чарльз, оглядываясь по сторонам. – Вы так красиво отреставрировали дом. И так быстро.

– Я еще не закончила, – сказала Эмили. – Но спасибо.

Она взяла их верхнюю одежду и провела в гостиную, где они снова ахнули от восторга. Прежде чем она успела предложить им напитки, в дверь снова позвонили. Люди в Сансет-Харбор, по всей видимости, были довольно пунктуальны.

Она открыла дверь, перед ней стоял Берк, в одиночестве. Он извинился за свою жену, которая чувствовала себя неважно.

– Это все на самом деле. Значит, это не твой призрак заглядывал ко мне на заправку. Ты действительно выжила здесь одна! – сказал он, а затем засмеялся и пожал ей руку.

– Самой не верится, – смеясь, ответила Эмили.

Она собиралась добавить, что справилась не сама, а с помощью Дэниела, но поскольку его здесь не было, она не стала этого говорить. Тогда она поняла, что чувствует, будто он подвел ее, не явившись.

Эмили провела Берка в гостиную. Ей не пришлось представлять его, он уже был знаком с Чарльзом и Барбарой.

В дверь снова позвонили. В этот раз на пороге была Синтия, владелица небольшого книжного магазина. У нее были ярко-рыжие кудрявые волосы, и она всегда одевалась в цвета, которые плохо сочетались с ними. Сегодня на ней был странный ансамбль цвета лайма и пурпурного цвета, подчеркивающий ее слегка пышную фигуру, красная помада и ярко-зеленый лак для ногтей. Эмили знала, что у Синтии была репутация прямолинейной и немного грубой женщины, но все равно пригласила ее с благими намерениями. Может быть, она развеселит гостей, если она и правда такая, как говорят!

– Эмили! – воскликнула Синтия отвратительно визгливым голосом.

– Привет, Синтия, – ответила Эмили. – Большое спасибо, что пришла.

– Ну, ты же знаешь, что говорят местные в Сансет-Харбор. «Что за вечеринка без Синтии!»

Эмили подозревала, что никто в Сансет-Харбор никогда так не говорил. Она жестом пригласила Эмили присоединиться к остальным в гостиной, а затем услышала возбужденный возглас, когда Синтия поприветствовала остальных гостей с таким же энтузиазмом и громкостью.

Раздался очередной звонок в дверь, и Эмили увидела на пороге доктора Суниту Патель с ее мужем Раджем. Позади них Серена вела Рико под руку через дорожку в саду.

– Я видела дерево у вас на газоне, – сказала доктор Патель, целуя Эмили в щеку и вручая ей бутылку вина. – Буря и нам принесла серьезные разрушения.

– О, я знаю, – ответила Эмили. – Она была довольно устрашающей.

– Рад познакомиться, – Радж пожал руку Эмили. – Кстати, я ландшафтный дизайнер, поэтому если хотите, я с радостью помогу с вашим упавшим деревом. Заходите в любое время. Я держу рассадник в городе.

Эмили много раз проходила мимо красивого садоводческого магазина с шикарными цветами на витрине и в подвешенных горшочках, когда бывала в городе. Она не раз хотела зайти внутрь, чтобы посмотреть на поилки для птиц, люпины и саженцы тропических растений, но у нее все никак не получалось.

– Вы сделаете это? – спросила Эмили, пораженная такой щедростью. – Это было бы здорово.

– Это меньшее, что я могу сделать, учитывая, что вы открываете перед нами двери своего дома.

Радж и Сунита прошли в гостиную, и Эмили переключила внимание на Серену и Рико, которые подходили к порогу. Серена выглядела прекрасно в черном платье с накрахмаленным черно-золотым воротником. Ее пышные кудри красиво спадали на плечи, а на губах была помада благородного красного цвета.

– Мы пришли! – улыбнулась она, обвивая руку вокруг шеи Эмили и обнимая ее.

– Я очень рада, – сказала Эмили. – Ты, пожалуй, единственный человек в этом доме, которого я знаю.

– Да неужели? – ответила Серена, посмеиваясь. – А как насчет мистера Идеальное тело?

Эмили покачала головой.

– О господи, только не упоминай его сейчас.

Серена состроила гримасу. Эмили засмеялась и переключила внимание на Рико.

– Спасибо, что пришли, Рико, – сказала она. – Я правда рада видеть вас.

– Приятно выбраться из дома в моем-то возрасте, Элли.

– Эмили, – поправила его Серена.

– Я так и сказал, – ответил Рико.

Серена закатила глаза, и они прошли в коридор. Эмили не успела закрыть за ними дверь, потому что увидела, как напротив парковалась Карен. Из всех приглашенных Эмили больше всего сомневалась в ней. Но, возможно, тот факт, что Эмили закупилась для вечеринки именно в магазине у Карен, переубедил ее и помог завоевать ее расположение. Она потратила довольно крупную сумму для небольшого городского магазинчика.

Сразу после Карен приехал мэр города. А ведь он даже не ответил на приглашение! Эмили была удивлена, что он захочет прийти на ее скромную вечеринку, и в то же время волновалась, что еды на всех не хватит.

Карен первой добралась до двери, и Эмили поприветствовала ее.

– Я принесла немного орегано и вяленых помидоров, – сказала Карен, передавая ей корзину, от которой вкусно пахло.

– О, Карен, не нужно было, – сказала Эмили, беря у нее корзину.

– На самом деле это ради бизнеса, – прошептала Карен. – Если гостям они понравятся, они придут в магазин, чтобы купить их, – подмигнула она.

Эмили улыбнулась и отошла в сторону, пропуская ее. У нее были сомнения насчет Карен, но казалось, что обычная приветливость женщины вернулась.

Эмили повернулась к мэру. Она учтиво кивнула и протянула руку в знак приветствия.

– Спасибо, что пришли, – сказала она.

Мэр взглянул на ее руку, а затем потянулся и заключил Эмили в крепкие объятия.

– Я очень рад, что ты наконец открыла свое сердце нашему небольшому городку.

Сначала Эмили было неловко от объятий мэра, но его слова тронули ее, и она расслабилась.

Наконец все гости прибыли, большинство собралось в гостиной, и у Эмили появилась возможность пообщаться с ними.

– Я тут говорил Рико, – сказал ей Берк, – что тебе стоит превратить это место обратно в мини-гостиницу.

– Я не знала, что здесь была гостиница, – ответила Эмили.

– О да, до того, как твой отец купил этот дом, – сказал Рико. – Кажется, между 1950–ми и восьмидесятыми.

Серена засмеялась и похлопала Рико по руку.

– Имен он не запоминает, зато такие вещи – пожалуйста, – шепнула она.

Эмили засмеялась.

– Я уверен, она была прибыльной, – добавил Берк. – И это именно то, что нужно этому городу.

Чем больше Эмили общалась с людьми, тем больше понимала, насколько они любезны. Идея о гостинице распространялась со скоростью света, и она все больше склонялась к мысли, что это неплохая идея. На самом деле когда-то Эмили мечтала работать в гостинице, но в подростковом возрасте она почувствовала себя неуверенно в общении с людьми. Уход отца тяжело сказался на ней, выбил из колеи, и с тех пор она стала замкнутой и недружелюбной. Но город сделал ее мягче. Может, она все еще могла стать любезной хозяйкой?