Loe raamatut: «Реки Вавилона», lehekülg 4

Font:

Он уже скрылся из виду, но найти его было несложно: на земле оставались отпечатки его трости. Полина миновала густые заросли сирени, прошла чуть дальше и скоро увидела саму трость, приставленную к стволу старой яблони. Доминик неплохо управлялся и без нее: он восстанавливал старую каменную изгородь.

Здесь, в тени деревьев, он откинул назад капюшон толстовки, и теперь Полина увидела, что его коротко остриженные волосы совсем седые – хотя она не сомневалась, что мужчине не больше тридцати пяти.

Он услышал ее приближение, но не обернулся. Да и зачем ему, слепому, оборачиваться к ней? Он лишь сказал:

– Вы пришли с Андрой.

– Откуда вы знаете? Я ничего не говорила, когда вы были там!

– Почувствовал запах духов. К тому же я догадывался, что она пришлет ко мне парламентера.

– Думаю, меня можно так назвать. Меня зовут Полина.

– Не сочтите за грубость, но я об этом не спрашивал. Мне не интересны имена тех, с кем я не собираюсь общаться.

Он работал так ловко и быстро, что это завораживало. Ничего не видя, Доминик все равно наносил цементный раствор безукоризненно, подбирал нужные по форме и размеру камни, едва касаясь их, закреплял их под нужным углом. Каменная кладка появлялась перед ним словно сама собой, без особых усилий с его стороны.

Камни эти были большими. Полина не сомневалась, что ей пришлось бы приложить немало усилий, чтобы поднять любой из них – перекатывать и то было бы проще! А Доминик поднимал их одной рукой, так, словно они были сделаны из пенопласта.

Полина не знала, человеческая это сила или нет, но она вспомнила, ради чего они сюда приехали.

– Нам очень нужна ваша помощь! Я работаю с Андрой, мы ведем расследование, и преступник, которого мы пытаемся найти, очень опасен.

– Это конкретно вам нужна моя помощь, Андре – нет, – указал он. – Каким бы опасным ни был ваш преступник, ее всегда защитит Бо. А вот о вас он заботиться не будет.

– Вот, вы понимаете это!

– Я понимаю, что всех в этом мире не спасти. Выкручивайтесь сами или попросите о помощи кого-нибудь еще, у Андры хватает знакомых, которые ей должны.

– А вы?

– Я ей как раз ничего не должен. Она об этом прекрасно знает, потому и послала вас – давить на жалость. Это она напрасно, я могу вам помочь только советом: держитесь от нее подальше. Работа с Андрой Абате никого и никогда не доводила до добра.

– Возможно, не буду спорить, – вздохнула Полина. – Но я с ней не по доброй воле. Произошло жуткое преступление и, мне кажется, разобраться в этом может только такой человек, как Андра.

– Жуткие преступления происходят чаще, чем хотелось бы, это не повод заключать сделку с дьяволом.

– По-моему, вы драматизируете, – покачала головой Полина. – Андра не такая уж плохая!

– Она – может быть, но она работает не одна.

– Как бы то ни было, я не могу отступить. Погибло больше тысячи человек, и тот, кто сделал это, до сих пор не найден!

– Да, кто-то нехило порезвился, – присвистнул Доминик.

– Вам смешно?

– Нисколько. Это просто еще один повод не связываться с Андрой. Не похоже, что вы из этого мира, Полина. А Андра и тот, кто это сделал, – они существуют в одной плоскости. Когда друг на друга бросаются две акулы, аквариумным рыбкам лучше держаться подальше.

– А вы кто же? – поинтересовалась Полина. – Аквариумная рыбка?

– Теперь уже да.

– Что-то не верится!

Он наконец оторвался от работы, встал и повернулся к ней. Теперь их разделяло шагов пять, не больше. Нервная дрожь вернулась, и Полина была рада, что он не видит ее.

– Андра сказала, что я смогу вам помочь, защитить кого-то? – спросил он. – Напрасно. Возможно, в ваших глазах это делает ее героиней, а меня – жалким трусом. Она готова противостоять ублюдку, который отнял столько жизней, а я отсиживаюсь тут, камни краской мажу. Но никакая защита не сработает лучше, чем мой совет бежать как можно дальше. Кто вы по профессии, Полина? Как вы вообще связались с ней?

– Я – следователь полиции, – гордо заявила она. – И я куратор Андры по этому расследованию.

– Не нужен ей никакой куратор. Андра и Бо – охотничьи псы, если они напали на след лисицы, они уже не отступят. Это для них кураж, развлечение, смысл жизни, как угодно назовите. Они не оставят этого типа в покое с вами или без вас, с ними все будет в порядке, а вы пострадаете. Поэтому работайте обычным полицейским, займитесь бумагами, хоть штрафы выписывайте! Не престижно и для карьеры не очень? Зато вы останетесь живы, и ваша жизнь стоит намного больше, чем любой успех.

– Но моя жизнь не стоит больше, чем тысяча других жизней!

– Вы упрямы и верите в это, – усмехнулся Доминик. – Но, думаю, верите не из-за глупости или недостатка воображения, а по неопытности. Для вас добро и зло – это все еще определения из учебника, яркие цвета, разница между которыми четко видна. Я на этом фоне становлюсь плохим парнем, который сбивает вас с пути истинного и призывает беречь свою шкуру вместо того, чтобы служить на благо общества. Вам понадобится время, чтобы увидеть вещи в истинном свете, но я постараюсь ускорить процесс.

Он поднял руки, чтобы развязать узел повязки, закрывавшей его глаза. Ткань мягко скользнула вниз, открывая его лицо, и Полина, не готовая к такому зрелищу, не смогла скрыть испуганный вздох.

Ей доводилось раньше видеть слепых людей и общаться с ними. Она знала, что под непроницаемо темными очками они прячут закрытые белесой пленкой, косые, мертвые глаза, и думала, что сейчас увидит то же самое, однако случай Доминика не был похож на то, с чем ей доводилось сталкиваться раньше.

Глаз у него просто не было. Глазные яблоки исчезли вместе с веками, на их месте остались лишь два черных бездонных провала. Плоть и кожа по краям раны выглядели ненормально: то ли обугленные, то ли загнившие, не разобрать, но Полина не чувствовала запахов гари или гниения. Казалось, что кто-то просто вырвал кусок его совершенного лица, оставив лишь пустоту.

Доминик не видел ужаса, отразившегося в ее глазах, но он все понимал, Полина чувствовала это. Он грустно улыбнулся:

– Теперь ясно? Вот что происходит с теми, кого затаскивают в этот мир, поэтому бегите, пока не стало слишком поздно.

* * *

Сергей был на грани паники, это чувствовалось. Но Андра не волновалась за него, она уже усвоила, что это его нормальное состояние. Когда другие спокойны, он нервничает, когда другие нервничают, он на грани паники. Типичный комнатный медиум, с которым она предпочла бы не связываться, если бы были другие варианты. Но его дар был слишком полезен ей, чтобы обращать внимание на мелкие капризы.

– Угомонись, – велела Андра. – Он не вернется и не убьет тебя.

– Ты просто не видела его! – отозвался Сергей. – Жуткий тип, зомби-дальнобойщик! И наверняка вампир!

– Я его видела, и не раз. Он тебя не тронет.

– Он был настроен недружелюбно!

– Он передал сообщение, ты все сделал правильно. Сергей, я знаю, кто это был, что он может сделать, что не может. Я ему не нравлюсь, ты ему безразличен. Если бы он решил, что ты мне верен, он бы убил тебя, просто чтобы донести мысль о своей неприязни. Но ты правильно сделал, создав образ двуличного продажного подхалима. Он понял, что твоя смерть ничего не значила бы для меня, и ограничился словами.

– Я притворюсь, что это комплимент, а не оскорбление, хотя с каждым разом становится все сложнее, – хмыкнул медиум. – Так кто это был?

– Расскажу, когда вернемся, сейчас я малость занята.

– А когда вы вернетесь?

– Скоро. Все, не мешай мне.

Она отключила телефон до того, как Сергей успел засыпать ее дополнительными вопросами, и убрала аппарат в карман. Она не хотела больше отвлекаться.

– Извини, – улыбнулась она. – Это было срочно, но теперь все решено.

Они продолжили беседу в кабинете настоятельницы, как она и хотела. Это была небольшая уютная комнатка с выкрашенными в солнечный желтый стенами. Андра даже могла представить надпись на банке с краской: «Солнечный желтый. Для хорошего настроения!». Мебель здесь была старая, намного старше настоятельницы, но определенно прошедшая реставрацию. На широком подоконнике стояли горшки с разросшейся геранью, на стене висели в ряд иконы. Андра и матушка Анастасия уселись по разные стороны письменного стола, на котором не было ни компьютера, ни документов. Там вообще ничего не было, кроме настольной иконки.

Они остались наедине, матушка Анастасия успела взять себя в руки. Обычно она не срывалась так открыто, и оставалось лишь гадать, насколько силен на этот раз был ее гнев.

– Что же там такого срочного? – поинтересовалась матушка Анастасия.

– Я работаю над делом о питерском пароме, ты наверняка слышала о нем в новостях. Моего помощника чуть не придушил в кафе Мириад Серафим.

– Что?!

Кто-то другой не понял бы истинный смысл ее слов, но настоятельница слишком много знала. Если этим заинтересовался охотник уровня Мириада Серафима, оставалось лишь догадываться, что за дьявольская сила стоит за ритуалом. Андра не была удивлена, она подозревала нечто подобное. А вот матушка Анастасия сокрушенно покачала головой.

– Это многое меняет, но все равно не дает тебе права являться сюда, – заметила она.

– Я знаю.

– Он – не единственный твой вариант!

– Да, – согласилась Андра.

– Но ты все равно выбрала его?

– Я не могла иначе.

– А ты не меняешься, – невесело рассмеялась настоятельница. – Все такая же эгоистка.

– Чудовища не меняются.

Андра смотрела на нее – на игру морщинок при движении мышц лица, на седую прядь, выбившуюся на лоб, на побледневшую кожу и первые, пока что едва заметные старческие пятна. Она пыталась вспомнить другую Настю, молодую и смешливую, с забавными русыми хвостиками и россыпью веснушек на носу. Однако память заботливо размывала тот образ, не позволяя соотнести его с женщиной в черном платье. Легко забыть, что время идет, пока не увидишь чужую старость.

Настоятельница словно мысли ее прочитала:

– Твоя новая спутница знает, сколько тебе лет?

– Может, и знает, если полиция предоставила ей эти данные, – пожала плечами Андра. – Хотя вряд ли, рядовым кураторам такое обычно не сообщают. Какая ей разница?

– А ты попробуй сказать ей! Для меня это был сюрприз когда-то.

– Для нее будет еще больший сюрприз, цифры нарастают. Но я не о ней пришла говорить.

– Да уж, у тебя хватит наглости заговорить о нем, – нахмурилась матушка Анастасия. – Знаешь, у слова «никогда» очень точное временное значение. Тебе следовало принять это во внимание.

– Я не ожидала, что так будет.

– Да все ты ожидала, – отмахнулась настоятельница. – Я так точно знала, что ты не выдержишь. Он, думаю, тоже догадывался.

– Но он отказал мне сегодня.

– Потому что он умен и понимает побольше твоего!

– Как он? – еле слышно спросила Андра. Она знала, что будет тяжело, но не ожидала, что настолько.

– Прекрасно! Он, в отличие от тебя, последователен в своих решениях. Он приехал сюда, чтобы восстановиться, и он делает это уже семь лет.

– Он несчастен.

Матушка Анастасия не стала спорить, она равнодушно пожала плечами.

– Ну и что? Несчастья – благо. Они очищают душу.

– Я думала, душу очищают страдания, а если так, то Ник чище, чем я и ты вместе взятые, матушка!

– Страдания не дают никакой гарантии, что соблазны не вернутся, – рассудила настоятельница. – У каждого свой дьявол. У него – ты.

– Неправильно все это, Насть.

– Семь лет назад ты так не считала. К чему эти разговоры? Мы обо всем договорились, поверили друг другу. Если ты решила переиграть, то у тебя ничего не получится. Ты можешь проявить слабость и эгоизм, а он силен.

Андра повернулась к окну, выходившему в сад. Она надеялась увидеть, хоть издалека, хоть мимолетное движение среди ветвей… Но нет, среди зеленых зарослей никого не было.

Что бы там ни придумала матушка Анастасия, Андра не была уверена, правильно ли она поступает. Она пыталась понять это прямо сейчас.

– Расскажи мне о нем, – попросила Андра. – То, что заставит меня передумать.

– Он привык быть слепым. Он не жалуется, срывов не случалось, он отлично адаптировался. Он выучил латынь, как и хотел, он вообще много и быстро учится. Он помог отстроить жилое крыло. Вся резьба по дереву, которую можно увидеть в храме, – это его работа, у него удивительно чуткие руки.

Она гордилась им, это чувствовалось, но теперь – как мать гордится сыном. Вот во что переросла ее наивная первая влюбленность за эти десятилетия. Пожалуй, это самый правильный из исходов.

– Когда мы начали разводить собак при монастыре, без него было бы не обойтись, – продолжила матушка Анастасия. – Новое дело, сложное – он просто спас нас. Животные его очень любят, чувствуют добрую душу.

– А люди? У него появились друзья?

– Зачем спрашиваешь, если сама знаешь, что нет. С сестрами он общается мало, по понятным причинам, я такое не приветствую. А другие мужчины при монастыре – совсем иного полета птицы, они не похожи на него. О чем ему разговаривать с ними?

– То есть, все эти семь лет он один.

– Здесь Бог!

– Он принял крещение? – удивилась Андра.

– Я бы не хотела развивать эту тему.

– То есть, нет?

– Это личное!

Андра только головой покачала. Его жизнь здесь была примерно такой, как она и ожидала, – как они оба ожидали семь лет назад. Милая, спокойная, простая.

Милая, спокойная, простая и бездарная.

– Ты не имеешь права выманивать его отсюда, – укоризненно посмотрела на нее настоятельница.

– Ты бы на его месте осталась?

– Конечно! Что ждет его с той стороны?

– Все краски мира.

– Ненужные соблазны!

– Легко говорить, когда твои глаза при тебе, – заметила Андра. – Слушая все это, я думаю о том, не допустила ли я ошибку в самом начале.

– Ты будешь настаивать на том, чтобы он ушел?

– Не буду. Ты ведь знаешь, он мудрее меня. Я даже говорить с ним не буду, потому что в нашем случае это будет считаться давлением. Ему уже сообщили все, что нужно, пусть думает.

– Значит, ты изменила решение из-за того демона на пароме? Он настолько силен?

– Серафим за мелочью не гоняется, я – тем более.

– Может, тебе нужна помощь церкви? – забеспокоилась настоятельница. – Я могу это устроить! Наши разногласия не должны становиться на пути справедливости.

– Настя, я смотрю, ты тут со своими огородами и собаками совсем связь с миром потеряла. Твои боссы давно уже на ушах ходят, правительство – тоже. Официально этот случай объявили терактом, результатом распыления какого-то там ядовитого газа на борту. Они даже быстренько сляпали организацию, которая взяла на себя ответственность. Потому что тысячу трупов ты за плинтус не спрячешь! Но по факту никто ни черта не знает, все готовятся к новой атаке.

– И что теперь? Ты останешься здесь в ожидании его ответа?

За окном наконец появилось движение – по дорожке шла девушка с пионом в руках. Одна. Что ж, как бы горько ни было это признавать, Андра к такому готовилась.

– Нет, – сказала она. – Мы с Полиной уедем сегодня же.

– Серьезно? – недоверчиво покосилась на нее настоятельница. – Ты свалилась на нас, как снег на голову, чтобы пару секунд постоять рядом с ним и не сказать ни слова?

– Мне этого было достаточно. А вот хватило ли ему – скоро узнаем.

* * *

Наташе просто хотелось расслабиться и ни о чем не думать. Неделя выдалась адская, ей казалось, что она общалась с одними лишь вампирами, которые вытянули из нее всю жизненную силу, оставив вместо молодой красивой девушки иссушенную мумию.

Ей срочно нужна была разрядка. Как назло, ее приятель, с которым она периодически спала для «женского здоровья», подыскивая себе будущего мужа, уехал из города, ее подруги еще не вернулись с работы и бесконечных концертов у их детей, посещающих по сто секций каждую неделю. Вот и получилось, что в этот пятничный вечер Наташа осталась совсем одна – наедине со своим плохим настроением.

Пришлось прибегнуть к простейшему, испытанному временем способу борьбы со стрессом: пойти по магазинам. И он работал – погрузившись в мир ярких витрин, красивых вещей и заманчивых предложений о скидках, она постепенно забыла о своей стервозной начальнице и безмозглых коллегах. Жизнь хороша, как ни крути!

На небольшой сцене собрались музыканты, играла ненавязчивая, не слишком громкая музыка – так всегда бывало по пятницам, когда покупателей приходило особенно много. Со стороны фудкорта прилетали аппетитные запахи. Наташа наконец добралась до примерочной и теперь вертелась перед зеркалом в изящном ярко-красном платье. Ничто не предвещало беды – откуда беде взяться в обычном торговом центре в этот обычный вечер?

А она пришла. Наташа только-только начала аккуратно расстегивать молнию на спине, чтобы не повредить дорогую вещь, когда ее внимание привлекли крики, доносившиеся со стороны торгового зала. Она замерла в движении, даже дышать боялась, пытаясь понять, что это было. Может, это теперь музыка такая? Или ей и вовсе послышалось?

Но крики повторялись, нарастая, звучали все чаще и ближе. С ее слухом все было в порядке, это в магазине творилось нечто странное. Наташа слышала, как открывались двери в другие примерочные, как люди по соседству переговаривались со своими знакомыми из торгового зала. Вот только из-за криков Наташа не могла разобрать ни слова, не понимала толком, что происходит.

Ей хотелось верить, что это шутка, один из тех флешмобов, которые все чаще устраивают в торговых центрах. Но в глубине души она уже знала, что все по-настоящему: липкий страх распускал в воздухе тонкие щупальца, касаясь каждого, питаясь криками.

Она осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор. В зале еще слышались стоны, кашель и топот ног, но в примерочных уже никого не было, да и девушка, которая считала вещи и выдавала номерки, чтобы посетители не воровали, тоже исчезла. Из-за угла, скрывавшего примерочные, Наташа не видела, что творится в торговом зале, да и не хотела знать – но должна была.

– Эй? – робко позвала она. – Есть здесь кто-нибудь?

Она вышла из примерочной все в том же платье, не обуваясь, потому что была уверена: все уже решилось. Что бы ни произошло в магазине, сотрудники обязаны были разобраться с этим, у них работа такая! Но, выглянув из-за угла, Наташа поняла, что обращаться за помощью ей не к кому. Проблема была не только в магазине, хаос опустился на весь торговый центр.

Пол, до этого идеально чистый, глянцевый, был усыпан песком и заляпан черной грязью. Брызги грязи разлетались повсюду: оседали на стенах со счастливыми кадрами рекламной кампании, на манекенах и зеркалах, на вешалках с одеждой. Такую липкую грязь Наташа раньше видела лишь на болотах, в городе – никогда.

И среди этой грязи, прямо на полу, под вешалками или даже на стендах с майками, лежали неподвижные тела. Люди, которые совсем недавно, как Наташа, перебирали одежду и прикидывали, что бы примерить, теперь застыли, окруженные облаками сухого песка и лужами грязи. Наташа видела, что у некоторых глаза застыли, оставшись открытыми. Она надеялась, что это ничего не значит, что они все еще живы, но и сама себе не верила.

Она не могла остаться здесь. Страх пронизывал ее насквозь, путал мысли, требовал двигаться, бежать как можно быстрее, искать выход – вместе с десятками людей, метавшихся по коридорам. Когда она выбегала из магазина, рамки на входе добросовестно взвыли предупредительным сигналом, указывавшим, что на ней неоплаченная вещь. Это ничего не значило: рамки завывали по всему торговому центру. Не потому что люди пытались воровать, пользуясь общим замешательством. Сейчас никто о таком не думал, и покупатели, и продавцы бежали в чем были, стараясь спастись.

Вот только выхода не было. Двери, которые раньше вели на лестницы, оказались заблокированы горами грязи, лифты не работали, с потолка сыпались потоки мелкого песка, разлетавшегося повсюду. Из-за него Наташе казалось, что она бредет в тумане, наполненном неясными силуэтами. Только в тумане двигаться было проще – ничто не раздирало глаза до слез, ничто не забивало легкие, заставляя кашлять кровью. Наташа быстро потеряла чувство направления, от недостатка кислорода ей было все сложнее двигаться, мышцы стали тяжелыми и наполнились болью. Она плакала не только из-за раздражения в глазах, она боролась с отчаянием – и оно побеждало.

Кто-то налетел на нее, сбил с ног, отшвырнул в сторону и побежал дальше, даже не убедившись, жива ли она. Но падать было не больно, Наташа опустилась не на каменный пол, а на что-то мягкое, еще теплое…

Под ней лежали мертвые тела. Две молодые девушки, того же возраста, что и она, наверняка пришедшие в торговый центр, чтобы развеяться пятничным вечером. А вместо этого они встретили смерть: их бледные лица были искажены гримасой страха и удивления, их рты были забиты липкой грязью, из ноздрей, ушей и даже уголков глаз сочились темные ручейки.

Их смерть отрезвила Наташу, привела в чувство, словно через нее электричество пропустили. Она поднялась на ноги и бросилась бежать. Что остается, если все двери закрыты? Только подняться на самый верхний этаж, к большому стеклянному куполу, выходящему на поверхность.

Наташа все еще не знала, что здесь произошло, но подозревала, что начался обвал, и земля, которую годами сдерживали стены торгового центра, взяла свое. Откуда еще могли появиться песок и грязь? А если так, то нужно держаться как можно ближе к поверхности, только так ей удастся выжить.

Мертвых тел становилось все больше. Многие уже застыли, другие же извивались на полу, пытаясь унять жуткий кашель, разрывающий их изнутри. Наташа знала, что помогать им бесполезно. Если они сразу не поднялись на ноги, они уже не жильцы, теперь каждый сам за себя.

Когда она добралась до нужного зала, кашель душил ее все сильнее, хотя она оборвала часть подола и замотала им лицо. Бесполезно. Ей казалось, что она уже вдохнула так много песка, что ее легкие едва шевелятся из-за него. Но это, конечно, была лишь продиктованная страхом иллюзия. Что же еще?

Таких, как она, оказалось немало – тех, кто додумался собраться под куполом. Теперь они все стояли в круглом зале, не зная, что делать дальше. Купол находился прямо над ними, и даже через слой песка, собравшийся на стекле изнутри, он манил их бесконечно далеким небом. Там сейчас свежий ветер, чистый воздух – там жизнь! Но как до нее добраться? Купол слишком высоко, до него не дотянуться!

Некоторые покупатели еще боролись за жизнь. Другие, как Наташа, чувствовали, что их силы на исходе. Поддавшись новому приступу кашля, она повалилась на колени. На этот раз спазмы сковывали горло с такой силой, что ее вырвало на грязный пол. Это должны были быть остатки ее офисного обеда – салат, эклер с забавной розовой глазурью, кофе с молоком. Но вместо этого из губ Наташи, облепленных засохшим песком, вырывались потоки черной грязи. Девушку трясло от ужаса, она хотела прекратить все, но не могла даже двинуться.

В глазах все больше темнело, боль и страх уходили, уступая место покою. Все уже не важно.

Только покой, вечный покой.

Но в какой-то момент, за пару секунд до того, как смерть забрала ее, Наташа успела почувствовать удивление, пробившееся через пустоту в ее душе. Потому что среди испуганных умирающих посетителей торгового центра она вдруг увидела одно лицо, не покрытое грязью, безмятежное – и знакомое…

Tasuta katkend on lõppenud.

4,9
106 hinnangud
€2,16
Vanusepiirang:
16+
Ilmumiskuupäev Litres'is:
29 jaanuar 2025
Kirjutamise kuupäev:
2024
Objętość:
360 lk 1 illustratsioon
Õiguste omanik:
Влада Ольховская
Allalaadimise formaat:
Tekst, helivorming on saadaval
Keskmine hinnang 4,9, põhineb 105 hinnangul
Tekst, helivorming on saadaval
Keskmine hinnang 4,9, põhineb 254 hinnangul
Tekst, helivorming on saadaval
Keskmine hinnang 4,7, põhineb 49 hinnangul
Tekst, helivorming on saadaval
Keskmine hinnang 4,8, põhineb 54 hinnangul
Tekst, helivorming on saadaval
Keskmine hinnang 4,8, põhineb 210 hinnangul
Tekst, helivorming on saadaval
Keskmine hinnang 4,8, põhineb 79 hinnangul
Tekst, helivorming on saadaval
Keskmine hinnang 4,9, põhineb 293 hinnangul
Tekst, helivorming on saadaval
Keskmine hinnang 4,9, põhineb 426 hinnangul
Tekst
Keskmine hinnang 4,8, põhineb 61 hinnangul
Audio
Keskmine hinnang 4,7, põhineb 19 hinnangul
Tekst, helivorming on saadaval
Keskmine hinnang 4,9, põhineb 106 hinnangul
Audio
Keskmine hinnang 4,9, põhineb 50 hinnangul
Tekst, helivorming on saadaval
Keskmine hinnang 4,9, põhineb 254 hinnangul
Audio
Keskmine hinnang 4,8, põhineb 181 hinnangul
Tekst, helivorming on saadaval
Keskmine hinnang 4,8, põhineb 491 hinnangul
Tekst, helivorming on saadaval
Keskmine hinnang 4,9, põhineb 293 hinnangul