Tsitaadid raamatust «Толстой и Муравейный человек на скамейке»

Посмотрев налево, Толстой увидел неспешно шагавшего к нему элегантно одетого человека очень похожего на покойного брата Сергея. – Как я любил Серёжу, тут же вспомнив его поймал себя на мысли, что слово любил неверно. Серёжей Лев восхищался, подражал ему, любил его, хотел быть им. Восхищался его красивой наружностью, его пением, – он всегда пел, – его рисованием, его весельем, и в особенности, как ни странно это сказать, непосредственностью его эгоизма.