Loe raamatut: «Кафе на углу», lehekülg 7

9. Переживания

Завтрак в доме у семьи Лебедевых прошел прекрасно. Сашка немного стеснялся поначалу и смущался. Не мог он так просто взять и оставить то, что было. Но взрослые, видимо, так и сделали. Максим и Кира между делом успевали обсуждать планы на день и шутить. Все было так спокойно и умиротворенно. По-семейному. Очень непривычной для мальчика была такая обстановка. Сашка уж и не помнил, когда в последний раз просто нормально завтракал, не говоря уже о горячих пышных сырниках с приятно прохладным молоком, да еще и в такой теплой обстановке. Немного понаблюдав за отношениями взрослых, Сашка улыбнулся и немного расслабился. Слишком добрая царила сейчас вокруг атмосфера, чтобы о чем-нибудь переживать, и мальчишка уже не стал ей сопротивляться, спокойно выдохнув и отбросив лишние мысли.

Посередине стола стояли целая большая тарелка румяных творожных оладий и две небольших емкости со сладким вареньем и сгущенкой. Подтянув к себе стакан с молоком, Сашка вдруг ненадолго застыл, уткнувшись взглядом в аккуратный узор на скатерти. Он вдруг подумал, что в этот момент они были похожи даже на настоящую семью. Мама, папа и сын… Он себя так почувствовал. Хотя сам быстро постарался спустить себя на землю, окатив реальностью. Да, так было думать намного приятнее, чем то, что молодая пара просто подобрала маленького оборванца с улицы. Сашка поджал губы, закрыл глаза и снова погрузился в фантазию. Помечтать-то ему никто не запретит, ведь так? Вон его даже недавно наказали, словно провинившегося ребенка. Как родного сына. Сашка улыбнулся и продолжил кушать, позволяя себе окунуться в альтернативную реальность, которую сам же и придумал, хоты бы ненадолго. Хотя бы на то время, пока настоящая жизнь была так похожа на эту фантазию.

Максим сказал, что сам отвезет мальчишку, разом убивая Сашкины мысли о том, что нужно поскорей пойти домой, ведь он здесь, наверное, мешает. Но вот после завтрака отвозить подростка Максим не торопился, отправив подростка в гостиную, пока сам собирался поработать немного. В школу Сашке не надо идти в субботу, значит, и торопиться было некуда. Кира тихонько включила телевизор для фона, чтобы Сашка не скучал. Обычно сам телевизор в этой семье никто не смотрел. Его использовали только для запланированного просмотра какого-нибудь фильма, чтобы расслабиться. Сейчас девушка включила его для Сашки, но и он, как оказалось, его не смотрел. Вернувшись спустя несколько минут в комнату, девушка обнаружила сладко посапывающего мальчишку.

Сашка заснул на диване, откинувшись на мягкую спинку. Казалось, вот-вот, и он скатится на бок. Слишком рано мальчик встал сегодня, плохо спал ночью, переживая, и многое испытал за утро. И только сейчас, наконец немного успокоившись и расслабившись, Сашка моментально уснул, видимо сам того не заметив. Девушка мягко улыбнулась и аккуратно уложила голову на небольшую диванную подушку.

– Все хорошо, спи-спи, Сашенька, – шепотком проговорила она, когда Сашка испуганно приоткрыл глаза, почувствовав мягкое, непривычное прикосновение. – Отдыхай, солнце. Все равно Максим еще работает… – Кира спокойно уложила ноги подростка на диван, чуть смущая мальчишку, из-за чего тот немного приподнялся, пытаясь проснуться. Но девушка ласково уложила его снова, укрывая тоненьким, но теплым и мягким пледом.

И Сашка расслабился, выдыхая все напряжение, и совсем скоро снова погрузился в легкий сон, откидывая все свои принципы. Спать в гостях – обычно дело очень неуютное и неудобное, но забыть об этом неудобстве ему помогла собственная усталость и такая легкая умиротворённость Киры, которая очень ласково смогла так просто успокоить подростка. Девушка выключила теперь уже мешающий телевизор и вышла из комнаты. Видимо, в этой семье его никто и никогда не будет смотреть, как это бывает в большинстве домов, когда телевизор на протяжении всего дня отвлекает всех от действительно важных дел. Сашка проспал около двух часов, пока не услышал голос Максима.

– Рота, подъем! – Максим сказал это достаточно громко, чтобы вырвать подростка из сна, и усмехнулся, остановившись у входа в комнату.

Сашка сразу открыл глаза и на автомате попытался встать, испуганно оглядываясь. После сна мыслить ясно не получалось, так что мальчишка выглядел потерянным первые секунды, садясь на диване.

– Вставай, Сашка, – мягче сказал Максим, наблюдая, как Сашка неосознанно кутался в тоненьком пледе, натягивая до самого подбородка.

Подросток широко зевнул, все еще стараясь не закрывать глаза, перебарывая огромное желание снова погрузиться в сон.

– Поехали, отвезу тебя домой, там хоть выспишься.

– Не… Не надо домой, – сразу возразил мальчишка, заставляя себя подняться. – Я работать хочу. Сегодня же суббота… – Выходные Сашка очень ценил, ведь в свободные от учебы дни Максим разрешал ему работать больше, чем обычно. И Сашка не упускал этой возможности, всегда зарабатывая по максимуму. Мальчишка посмотрел жалобными глазами на старшего, пытаясь разглядеть в них что-то и боясь, что ему могу запретить сегодня идти в кафе. Но в глазах старшего не отражалось ничего, что могло бы сказать о таком решении.

– Саш, ты полночи не спал. Отдохни-ка дома, а? Выспись хорошенько… – сказал Максим, мягко подтолкнув Сашку к прихожей.

– Я уже выспался. Я же сейчас спал! Сегодня же суббота, я могу работать больше, чем обычно. Я не хочу домой. – Сашка решительно посмотрел на мужчину и снял с вешалки вторую кофту, которая была вместо курточки. За ночь мальчишка ее неслабо успел замарать, так что сейчас на ней виднелась сухая серая грязь. Сам Сашка этого почти не замечал. Он старательно вглядывался в лицо Максима Владимировича, пытаясь разглядеть любую эмоцию. Тот думал, и пока что ни одна мускула на лице не демонстрировала несогласие, что давало Сашке надежду.

Максим и не думал даже как-то дополнительно наказывать Сашку такими способами. Он просто искренне заботился о подростке и даже не собирался сейчас препятствовать, поэтому согласно кивнул.

– Хорошо, но тебе все равно нужно домой, хотя бы переодеться в чуть более чистую одежду. – Максим беззлобно хмыкнул и, взяв Сашку за рукав, показал ему большой загрязненный участок, который Сашка не мог заметить со своего ракурса.

Рассмотрев получше, мужчина взял с полочки в коридоре большую щетку и быстро размашистыми движениями прошелся ей рукаву, с легкостью убирая грязь. Закончив с рукавом, он перешел к спине, где виднелись брызги от ботинок. Сашка пытался стоять спокойно, стараясь удержать равновесие от довольно настойчивых движений, но все равно покачивался, как березонька в поле.

– Знаешь, мне даже было бы интересно посмотреть на твою встречу с Мойдодыром, – крепко придерживая Сашку, усмехнулся Максим. – Я как ни посмотрю, ты все время где-то извазюкался. – Сашка мог бы обидеться, но тон, которым это было сказано, не позволил. Слишком по-доброму старший улыбался и говорил: совершенно без злости и желания обидеть.

– Да вы сами Мойдодыр! Мне теперь можно даже не переодеваться! – Сашка в шутку усмехнулся и постарался поскорей выбежать из квартиры, как только Максим открыл дверь.

– И правда, – усмехнулся Максим, подходя к лифту, где остановился ребенок.

Только в машине Сашка вдруг понял, как же на самом деле боится возвращаться в кафе. Ведь только с Максимом он смог договориться и наладить отношения. После должного наказания владелец кафе простил его и все объяснил, а что вообще на этот счет думают другие? Наверное, все уже были в курсе произошедшего ночью, а если нет, то ведь все равно узнают, вряд ли кто не заметит значительную трещину на стекле. У Марии Александровны так точно есть доступ к камерам. Она-то уже точно успела все посмотреть и узнать, сразу после того, как пришла на работу.

Сашка не сильно закусил губу, пожевывая, и нервно сжал руки вместе в замке, пытаясь отвлечься на мелькающий вид за окном автомобиля. Он не хотел, чтобы все знали и становились свидетелями его глупости. Хотелось, чтобы все забыли об этом и не упоминали. А ведь все равно будут вопросы, и Максиму придется на них отвечать. Несмотря на то, что все конфликты между Сашкой и Максимом уже были улажены, мальчик боялся чужого мнения. Боялся, что еще долго, наверное, будут вспоминать этот случай и винить Сашу.

Машина остановилась, но выходить Сашка не торопился, напряженно смотря на небольшое здание кафе, словно приехал в больницу на страшную операцию, а не на любимую работу. Максим привычным жестом заглушил мотор, быстро вытащил ключ, отстегнул ремень безопасности и, откинувшись на спинку кресла, посмотрел на мальчишку. Взгляд при этом был немного удивленный, но вместе с этим понимающий, будто за долю секунды он прочитал все мысли Сашки и узнал его проблему.

– Чего не выходишь? – по-доброму усмехнувшись, задорно спросил Максим и улыбнулся.

Сашка пожал плечами и медленно все же открыл дверь машины. Спрыгнув на асфальт, Сашка аккуратно закрыл дверь, но к кафе так и не побежал. Он даже не двинулся в ту сторону, чем заставил Максима усмехнуться еще раз. Мужчина вышел из машины и вместе с Сашкой пошел ко входу. Так мальчику было спокойнее, главное, не одному, ведь он уже представлял, как словит десяток осуждающих взглядов в свою сторону, как только прозвенят колокольчики над дверью. А с Максимом Владимировичем такого можно было не бояться. Он как бы был подтверждением, что мальчишка больше не виноват.

Но откуда же Сашке было знать, что судить его никто и не собирался.

Оказавшись внутри, в спокойной дружелюбной атмосфере, Сашка вдруг осознал, что вцепился рукой в рукав Максима, и поспешил ее отдернуть. Мария Александровна как-то странно и непривычно посмотрела на Сашку. Все так же по-доброму, с теплотой и любовью, наверное, но что-то все равно было новое.

– Здравствуй, Сашенька, – произнесла она и мягко приобняла подростка, как делала это каждый раз.

Недолго думая, Сашка смущенно ответил на объятия, расслабляясь, и почувствовал уже такой привычный, нежный и даже успокаивающий аромат роз, который имели духи.

На душе стало поспокойнее, Сашка и не заметил, когда Максим Владимирович уже куда-то ушел. Все стало как обычно. Мария Александровна задала Сашке проверить наличие на каждом столике необходимых вещей: запакованных зубочисток, салфеток, небольшой красивой подставки с названием кафе, и помочь привести в порядок столики, которые еще не успели убрать после гостей.

Все было спокойно, пока Сашка, тщательно протирая столик, кое-что не услышал.

– А ты случайно не знаешь, кто разбил стекло? Еще вчера этого не было… – донесся до Саши голос одной из подружек Светы, мальчишка сразу притих и съежился, боясь пошевелиться.

– Сказали, что какие-то подростки ночью… Пьяные вроде, – спокойно пожала плечами Света, не отвлекаясь от работы. В этот момент она относила несколько грязных тарелок на кухню.

– Жесть… И что им надо было вообще? – возмущалась вторая девочка. Ее звали вроде бы Катя, Сашка не часто с ней общался, у нее был характер, который не сильно Сашке нравился, несмотря на то, что саму девочку считал хорошей. Просто она была не тем человеком, которому он хотел все рассказывать. Она, в отличие от Светы, напоминала Сашке какую-нибудь вредную старшую сестру, которая всегда готова наябедничать на него и никуда его не звала с собой. Конечно, ничего такого не было, чтобы Саша мог так думать, но он просто ее так воспринимал по характеру. – Из-за них теперь это так некрасиво выглядит! Еще и дует, что даже холоднее стало.

– Ну да… Хорошо, что пока не зима, – хохотнула Света. – Но уже сегодня ее починят. Заменят стекло, и все. – Она пожала плечами, не особо придавая значимости всей этой ситуации. Видимо, подробности ее совсем не интересовали, и Света была довольна предоставленной информацией, в отличие от подруги.

Кате хотелось все выспросить, что она и делала. А Сашка, испуганно прижавшись, сам не осознавая, что прекратил заниматься чем либо, чтобы не привлекать к себе внимания, продолжал слушать, боясь услышать что-то про себя. Но, сколько бы он ни «играл в шпиона», ничего плохого не услышал, что могло бы выдать его.

Это был не единственный разговор, который Саша слышал об инциденте сегодня. Еще он слышал что-то от поваров, когда помогал мыть посуду, и от самой Марии Александровны, которая как раз объясняла все то же самое любознательной Кате. Сашка в этот момент стоял рядом и испуганно закусил губу. Чего он боялся, сам не знал, но услышать свое имя было для него страшнее всего. Страшно было, что к нему обратятся, зная, что он там был. В какой-то момент мальчишка боязливо поднял голову и встретился взглядом с Марией Александровной. Женщина мягко кивнула, как бы спрашивая: «Что такое?», но Сашка быстро принялся за работу.

Он сам не заметил, как пропустил обед, хотя обычно всегда старался кушать в одно и то же время, выстроив для себя определенное расписание. Никто ни разу не говорил про него, и даже не упоминал, и не делал никаких намеков, что вообще он мог быть как-то замешан в этом, но подросток продолжал нервничать. Даже когда пришли мастера, чтобы заменить стекло, когда вопросов стало еще больше, никто не собирался обвинять подростка. Но Сашка все равно нервничал, несмотря на то, что его давно простили. Он же точно знал, что как минимум Мария Александровна была в курсе. Ну не могла она не знать. Неужели она действительно никому не сказала?

Сашка волновался, и длилось это даже не один день. Отчего-то он стал возвращаться к этому чувству все время: когда случайно узнал, сколько стоила Максиму починка двери; когда после небольшой прохлады Света немного простудилась; когда вспоминал, что пацаны пытались взломать домофон, а не сигнализацию… Сашка чувствовал свою вину во всем.

Движения Сашки со временем стали немного резче. Он словно стал бояться всего вокруг. Боялся что-то уронить, где-то ошибиться, много разговаривать. Это было почти не заметно, мало бы кто смог понять, что что-то не так. Снаружи было видно только, что Сашка зажался. Словно побитый котенок, который уже пережил больше, чем некоторые взрослые домашние коты.

От частых переживаний и накручивания аппетит Сашки стал стремительно снижаться. Просто не хотелось есть. А когда он пропускал приемы пищи, то потом уже не хотелось есть, просто потому что он давно не ел. Словно вся еда стала тяжелой, как будто бы желудок, уже просто посмотрев на нее, предупреждал: «Не, ребят, я такое не переварю». Сашка лишь изредка мог заставить себя покушать немного супа или фруктов.

– Саш, ты хорошо себя чувствуешь? – мягко спросила Мария Александровна, заметив, что Сашка уже который день приходит усталый и чем-то измотанный.

– Да… – подняв голову, сказал Сашка неуверенным тоном, но вложив всю уверенность в выражение лица.

– Ну хорошо, – улыбнулась женщина. – Пойдем тогда покушаем в комнате. Ты хорошо потрудился, все равно пока работы для тебя…

Мария почти сразу заметила какую-то проблему: Сашка перестал быть собой. Он перестал рассказывать свои безумные идеи и делиться тем, что случилось за весь день. Он словно перестал интересоваться и ходил, словно нервничал перед тяжелейшими экзаменами. Но экзаменов не было, как и видимых причин для переживаний. Не заметить того, что ребенок почти перестал кушать, было тоже нельзя, ведь он стал еще немного худее. Венки на руках хорошо выпирали, и даже детские щечки, которые, казалось, должны быть такими до самого взросления, стали меньше.

Мария принесла для мальчишки его любимый салат цезарь и немного супа, несмотря на просьбу подростка взять что-то одно. Он ведь не сильно хотел кушать, а оставлять после себя и недоедать мальчишке было стыдно. Это ведь нигде нельзя потом будет использовать, и все выкинут. Считай, просто так продукты потратили, деньги на ветер…

– Ничего страшного, Саш, скушай, сколько сможешь, я тебя не заставляю. Просто взяла на всякий случай, хорошо? Не переживай, – улыбнулась женщина, погладив подростка по голове, и села напротив. Обед Марии Алексеевны ничем не отличался от Сашкиного. Она тоже не любила наедаться и, как девушка уже возрасте, предпочитала полезную еду фастфуду.

Сашка кивнул и, нехотя взяв вилку, попробовал кусочек сладкого перчика из салата. Он его очень любил. Особенно с этим соусом, который добавляли в их кафе, салат становился просто бесподобным. Было вкусно, но это не отменяло того, что аппетита все еще не было, так что Сашка большую часть времени просто ковырялся вилкой в тарелке, медленно пережевывая какой-нибудь кусочек и заставляя себя съесть следующий.

Некоторое время в воздухе висела тишина. Спокойная такая, которая никому не мешала и не доставляла дискомфорта, но довольно редкая в присутствии Сашки. Обычно мальчишка не давал такому случиться до недавнего времени.

– А Максим… – вдруг решил спросить Сашка, продолжая спокойно помешивать салатик, – он, наверное, не любит детей? Да? – Сашка не боялся задать этот вопрос, зная, что Мария Александровна, это именно тот человек, с кем можно спокойно что-то выяснить. Она достаточно мудра, чтобы говорить о чем-то, при этом не обсуждая и не осуждая других людей. И Сашка был спокоен, просто немного стеснялся.

– Максим? – удивленно переспросила Мария, подняв брови. – С чего ты так подумал? – Она посмотрела на мальчика, а тот смущенно пожал плечами, боясь делиться своими личными переживаниями.

– Ну просто… Он же женат… – аккуратно начал Сашка, смотря больше на свой салат, чем в глаза собеседнице. – А детей они не заводят… Наверное, потому что он их не любит? – На самом деле, Сашка выдал свой второстепенный довод. Просто так же, как он не хотел признаваться всем, что разбил стекло, он не хотел рассказывать о том, как Максим его наказал. Конечно, это было не так больно, но мальчишка боялся подумать о том, что сделано это было от какой-то неприязни к нему.

Мария мягко усмехнулась и покачала головой.

– Нет, Сашенька. Люди иногда по разным причинам не обзаводятся детьми… Но я знаю, что Максим очень их любит. Даже не важно какого возраста. Что удивительно, он легко ладит даже с незнакомыми подростками, находя общий язык с первых слов…

Сашка не заметил, как заинтересованно поднял голову и, прикусив нижнюю губу, стал внимательно слушать, чтобы ничего не пропустить. Стало немного легче, и Сашка смог осилить любимый салат и даже пару ложек куриного супа. Когда-то он бы совершенно не понял себя, и съел бы любимую еду в два счета. Но сейчас он чувствовал себя немного по-другому. Кушать не хотелось совсем… Вообще ничего не хотелось.

10. Неожиданная встреча

Сашка нехотя, медленно открыл глаза и одновременно с этим попытался спрятаться от света, отвернув голову от очень яркого квадрата на потолке. Он попытался чуть натянуть одеяло, но, казалось, этот жесткий свет находит его везде. Спать хотелось дольше. Зная, где он находится, хотелось не просыпаться вообще, чем просыпаться здесь. Настроения и так не было, но в реальную жизнь все равно пришлось бы вернуться. Поэтому мальчишка подождал немного, когда глаза чуть привыкнут к неприятному свету и смогут спокойно выполнять свою функцию, и резко откинул одеяло, садясь на пружинной кровати. Он пытался осознать все заново, соображая, что было сном, а что больше походило на реальность.

Справа было пластиковое окно, напротив стояла другая такая же кровать, как у Сашки. Только, в отличие от Сашкиной, та была пустая и стояла вдоль стены, а не поперек. За дверью были слышны шаги, разговоры людей, как будто в час пик… В углу стоял бежевый шкаф, у кроватей были расположены небольшие тумбочки для вещей. Стены покрашены в светлый бирюзовый цвет, и, может быть, чисто белого Сашка нигде не видел, но точно знал, что находится в больнице.

Он не совсем запомнил, как именно оказался здесь. Мозги, видимо, просто отказались запоминать эту информацию. В памяти всплывали какие-то отдельные изображения, как он ехал в какой-то машине, но до хорошего видео из воспоминания он добраться не мог. Последнее, что он отчетливо помнил, было то, как он упал в голодный обморок в школе и как попал в кабинет медсестры после. А потом уже оказался в больнице. Казалось, что между этими воспоминаниями он даже успел оказаться дома, прежде чем его привезли сюда, но он это плохо помнил. Хотя откуда у него тогда здесь одежда и необходимые вещи. Да, он определенно был дома, но вот что именно он там делал, он сам не знал. Так он себя довел в тот момент гнетущими мыслями и непроизвольной голодовкой, что память словно отказывалась работать. А может быть, память сама скрывала эти моменты для его безопасности.

Настроение было ужасным. Сашка ненавидел больницы и считал их ненужной формальностью… Нет, конечно, они нужны, чтобы помогать людям, но… Детей часто кладут не по их собственной воле. Даже если они не так сильно болеют. У детей в таких местах нет собственного мнения. Это тревожило Сашку, и было еще кое-что. То, что он понимал где-то на подсознании, но мозг, видимо, благодаря защитной реакции, отказывался отдавать это наружу и блокировал большинство деталей. Но одно Сашка все же понял. Домой он в ближайшее время не вернется точно… И вряд ли сможет работать в кафе… И вряд ли про него кто-нибудь здесь вспомнит. Возможно, взрослые заметят, что Сашки нет, но ведь они подумают, что просто работа больше не нужна…

Он слышал в голове, словно из-под воды, мужской голос, который говорил что-то вроде: «Хронический алкоголизм… Он не способен воспитывать подростка…» И одна фраза звучала немного четче, за которую Сашка зацепился, но в полной мере осознать смог позже: «Лишение родительских прав». По ушам словно ножом резануло, заставляя мальчишку неприятно поморщиться.

Саша значительно взглянул на окно без ручки, поджимая губы. «Предусмотрительные какие…» – фыркнул мальчишка, раздраженно покачав головой. Это был только второй этаж, и таким способом получилось бы максимум только сбежать.

Настроение у мальчишки было, мягко говоря, очень плохое: больницы он ненавидел и лежать тут не был согласен, а значит, настрой у него был боевой. Он никому не дастся, он так решил! Пошлет любого, покажет средний палец и уйдет, а точней, убежит красивой походкой, не оборачиваясь назад, словно на взрыв. Сегодня должен был прийти врач. Его предупредили вчера, что придется сдать необходимые анализы, но вчера у него не было сил все слушать. Он был слишком вымотан и даже немного сломан – никакая информация не желала проникать внутрь и вызывать хоть какие-нибудь эмоций. Просто чистый лист безразличия… Сегодня он все еще расстроен, вымотан, устал, но с эмоциями… Страх он точно чувствовал уже, а на его фоне играл еще гнев, который и подталкивал Сашку на такие хулиганские авантюры с расправой его лечащего врача.

Погрузившись в раздумья, еще немного сонный Сашка не сразу услышал приближающиеся шаги за дверью и испуганно вздрогнул, когда с коротким скрипом она открылась.

– Александр Швепс? – спросил невысокий мужчина в белом халате с папкой в руках.

Сашке он не понравился. Красивым он бы его точно не назвал: острый нос, полностью черные короткие волосы и блеклые глаза. А голос был слегка гнусавым и раздражженным.

– Да… – сдавленно ответил мальчишка и свел брови, наблюдая, как мужчина представляется. Он не слушал его имени, это было неинтересно и очень не важно сейчас. Он же все равно не собирался обращаться к врачу.

Сегодня он был готов забить на свою репутацию и совершенно бессовестным способом избежать любых медицинских процедур. Но, слыша свое имя, уверенность в своем же хулиганстве терялась. Словно его собственное полное имя заставляло вспомнить свой настоящий характер и снова стать паинькой. Но с этим Сашка быстро справился. Его никто здесь не знал, поэтому он мог вести себя как захочет. Всем было до него без разницы. Его отца собирались лишить родительских прав, а после всего отправить в детский дом, как ему объяснил тот самый мужчина, чей голос он вспомнил в голове и которого он почти не слушал, так что терять было совершенно нечего. Когда ситуация дошла до критической точки, то стеснительно стоять в сторонке, придерживаясь своих манер, он не собирался. Он решил идти ва-банк.

– Иди сейчас в двести пятый кабинет. Там все скажут. Надо сдать обязательно кровь… – начал быстро перечислять мужчина, листая папку, – измерить вес и рост. – Мужчина говорил безразличным, уставшим тоном, даже не подходя ближе к кровати мальчика, будто ему было совсем неинтересно взглянуть на мальчишку лучше. – До девяти утра нужно успеть, – спокойно сказал врач.

Сашке это все не нравилось. Он так говорил, как будто Саша должен без права выбора, а он никому ничего не должен, вопило в сознании. Мальчишка нахмурился, сложил руки на груди и сказал:

– Не хочу я никакие анализы сдавать, – угрюмо пробурчал Сашка. Сразу начать быть жестким он не мог, поэтому решил действовать постепенно.

– Хм… – усмехнулся мужчина. – Ну придется. Такие правила. Смирись, – спокойно сказал врач и вернулся к истории болезни, не обращая внимания на несогласного подростка.

После этих слов Сашка стал злиться сильнее. Что значит смирись? Он точно не собирался ни с чем смиряться! Да пошли они вообще! Врач уже хотел было выйти в коридор, сказав все, что хотел, но слова подростка, сказанные раздраженным тоном, заставили его остановиться.

– А вот и нет! Я никуда не пойду! Мне без разницы. – Мальчишка закатил глаза и с уверенным лицом деловито помотал головой. Но глазами он все еще старался незаметно поглядывать на мужчину, чтобы контролировать ситуацию. Мало ли, что врач может сделать, Сашке бы не хотелось, чтобы его схватили и сделали все насильно. Он вообще не хотел бы быть пойманным.

– Это еще почему? – строго спросил врач и зеркально повторил позу подростка, сложив руки на груди. Он сделал пару шагов ближе, отчего мальчишка немного напрягся, но вида не подал. – Я твой лечащий врач на ближайшие две недели минимум. И, если я говорю, что нужно сделать, значит, нужно послушаться и сделать, – медленно проговорил мужчина, но в глазах напротив все еще отражалось явное несогласие. – Это понятно?

– Нет! Я не собираюсь никого слушаться. Вам надо, вы и делайте себе сами… – как бы ни пытался мальчик сделать тон увереннее, к концу фразы он все равно застенчиво отвел взгляд.

– Мне тебя что, каждый раз нужно брать за ручку и водить по всем процедурам самому? – Врач приподнял брови, его взгляд выглядел суровым. – Хорошо, так и сделаем! У нас обычно так делают с детьми до пяти лет, чтобы случайно не потерялись…

Врач быстро подошел ближе и потянулся рукой к мальчишке, чтобы схватить за руку. Сашка, сидевший на дальней стороне кровати, испуганно вскочил и, оббежав кровать, рванул к двери, по пути увернувшись от руки врача.

– Идите вы на фиг! – протестующе крикнул мальчишка, быстро толкая дверь, переживая, что за эти несколько миллисекунд промедления его могли схватить.

Ладонь врача, который дернулся за мальчишкой, прошла в нескольких сантиметрах от Сашкиной пижамы, прежде чем тот выбежал в коридор, попытавшись захлопнуть дверь за собой.

Сашка, конечно, мечтал сбежать отсюда домой или куда-нибудь еще. В детский дом попадать он очень не хотел. Не хотел, чтобы его забирали незнакомые люди из больницы. Он мечтал послать всех и убежать домой. К папе. И маме… Чтобы был кто-то родной рядом. Тот, кто будет разговаривать и помогать переживать разные трудности. Кто-то, с кем можно всем поделиться, ничего не боясь. Но, кроме родного отца, у Саши никого не было. Да и тот постоянно ходил в нетрезвом состоянии, что надеяться и ждать помощи от него мальчик не мог. И друзей не было… Никого совсем. Он один.

В коридоре были другие пациенты, врачи, мамы, дети, мамы с детьми… Коридор был очень длинным и довольно широким, чтобы никому не толкаться, и Сашка мог спокойно бегать между ними. Он был бы рад сбежать, но явно не сейчас. Куда ж он в одной пижаме, когда все необходимые вещи остались в палате? Это была просто разминка, он обязательно потом вернется в палату.

– Куда бежим? – удивленно спросила медсестра, что стояла впереди и сделала большой шаг навстречу мальчишке. Заметив врача позади ребенка, она протянула руку, чтобы преградить бегуну путь.

Мальчишка извернулся, чувствуя, как собственное сердце сильно колотится от адреналина, медсестра не успела его схватить. Он повернулся спиной на некоторое время, чтобы избежать падения от своих выкрутасов. Тем самым он на бегу сделал полный оборот, но, как только повернулся снова лицом вперед, впечатался во что-то мягкое. Сначала носом, а потом и всем телом, даже от неожиданности отскакивая назад. Кто-то придержал его за спину, спасая от падения. Сашка не сильно вглядывался, а только быстро посмотрел влажными глазками на какого-то высокого врача со светлыми волосами перед собой и сразу рванул бежать дальше.

Не сделав и двух шагов, ребенок почувствовал, как каким-то образом вернулся обратно и остановился около того же врача. Сашка в порыве своей быстроты не заметил, когда мужчина крепко взял его за руку. Как только он оказался снова рядом, врач положил вторую руку на другое плечо, предотвращая следующие побеги.

– Отпустите, отпустите, – жалобно простонал Сашка и начал выдергивать руку, пытаясь продолжить побег. Но этот мужчина держал достаточно крепко, чтобы Сашка остался на месте, обиженно кряхтя.

– Что произошло? – немного строгим голосом спросил мужчина у подошедшего врача, поставив мальчишку перед собой, он положил руку на плечо подростка и слегка прижал его ближе.

– Роберт Сергеевич, – вздохнул невысокий врач. – Он отказывается сдавать анализы и сбежал из палаты… – сказал он и кинул хмурый недовольный взгляд на Сашку. – Спасибо, что остановили, я дальше сам справлюсь… – кивнув, он протянул руку, чтобы перехватить руку ребенка.

Мальчишка замер, опустив голову, и неосознанно отодвинулся от невысокого врача, прижимаясь ближе к Роберту Сергеевичу, как назвал его другой врач, который очень не понравился Саше. Но, судя по тону голоса и тому, как невысокий врач к нему обратился, этот Роберт Сергеевич был очень строгим. Сашка уже начал побаиваться его.

Вместо того чтобы передать подростка в руки его лечащего врача, Роберт вытянул медицинскую карту и пролистал, но руку ребенка не отпустил. В ответ на протянутую ладонь он даже, наоборот, отодвинул подростка к себе, не давая брюнету дотронуться до него.

– Нет. Вы уже справились, – спокойно проговорил Роберт Сергеевич. В голосе чувствовались стальные нотки, которые давали понять совершенно обратный смысл фразы. – Возьмите в регистратуре карту восьмилетней девочки, которая прибыла сегодня. Надеюсь, с маленькими детьми вы действительно справитесь. Этим я сам займусь, – строго сказал высокий врач, развернулся и повел подростка за собой, не обращая внимания на раздраженный выдох врача.