Метрополис

Это клон "Обещания богов" Гранже? Тоже недавно вышла. Такое впечатление, что писались книги под одному лекалу. "Берлин, 1939 год. В городе один за другим обнаруживаются кошмарно изуродованные женские трупы. Расследование поручают тайной полиции, но она в полной растерянности." Ну и т.д.

Последний из написанных романов Филипа Керра, больше, увы, ему уже не написать. Несмотря на то, что роман издан в 2019 году, уже после выхода 13 романов о немецком полицейском времен фашизма Бернхарде Гюнтере, автор возвращает нас в самое начало цикла – Берлин, 1928 год. Фактически мы присутствуем при зарождении карьеры Гюнтера в отделе по расследованию убийств берлинской полиции. Молодой полицейский попадает в общество лучших немецких детективов после значительного времени работы в полиции нравов, к тому же имея за плечами трагический солдатский опыт Первой мировой войны. «С криминалистической точки зрения … я знал о пороке почти столько же, сколько Жиль де Рэ». Упоминание всем известного исторического персонажа (не)однозначной репутации на первых страницах уже настраивает на мрачный лад.

О названии. «Метрополис» - это Берлин конца двадцатых, воспеваемый Керром в самых печальных и упаднических тональностях. Говоря от первого лица, автор подчеркивает, что, «учитывая всё, что произошло до, и то, что случилось после, о Берлине трудно рассуждать достоверно или справедливо». Черная тень Великой войны и через десять лет по-прежнему реет над городом, нанося ущерб разуму и здравомыслию. Кроме того, «Метрополис» (1927) – это величайший футуристический фильм режиссера Фрица Ланга, вершина немого кино, через который сквозной темой проходит идея разрушения вавилонской башни. Гюнтер эхом отвечает на эту затею: «Берлин - Вавилон. Но разве кто-то захочет его разрушить?» Сценарий этого фильма написала жена режиссера – Теа фон Харбоу, которая выведена в качестве одного из персонажей романа. Именно ей Берни Гюнтер подсказывает сюжет и «модус операнди» антигероя ее нового сценария жанрообразующего фильма Ланга о серийном убийце – «М убийца» (1931). Черный город из фильма, полный страха и ужаса перед безжалостным убийцей, – этот образ наверняка стоял перед глазами Керра в качестве источника вдохновения.

Сюжет, как обычно, у Керра, - а из серии на русском до этого выходили четыре романа о сыщике Гюнтере, - не нацелен на поражение воображения читателя неожиданными поворотами, твистами, умопомрачительными разгадками и прочими хуками из-за угла. Автор в большей степени уделяет вниманию своему герою, его печальному и оценивающему взгляду на окружающий мир, мрачной атмосфере Германии того времени. Тем не менее, в романе есть всё, что нужно для остросюжетного исторического детектива: маньяк, известный среди горожан под прозвищем Виннету, темными ночами жестоко убивает одиноких падших девушек, снимая при этом с них скальп. Берлинская полиция, сотрясаемая скандалами и политическими противоречиями, сбилась с ног, разыскивая преступника, но его жуткая слава оказывается похищенной другим преступником… Тут остановлюсь, чтобы не спойлерить, скажу только, что у Берлина 1928-го года достаточно жутких тайн, а Берни Гюнтеру, при всей его флегматичности энергии вовсе не занимать.

Прочитав не так давно «Обещания богов», скажу, что в «Метрополисе» проникновение в эпоху на порядок мощнее, чем у Гранже, и этот Берлин ощущаешь гораздо реальнее, чему помогают детали, топонимы, известные исторические персонажи, общий антураж, при том, что приметы Веймарской республики намного менее известны широкой публике, чем обстоятельства жизни Германии при нацистах. При этом, в обоих романах прослеживаются несколько схожих линий - ресторан «Адлон» и его общество, евгеника, инвалиды Первой мировой. О кино я уже говорил, еще одним важным источником узнавания эпохи выступили романы Ремарка, как мне кажется. Сам Бернхард Гюнтер – плоть от плоти ремаркский герой – «выжженный изнутри» ветеран войны, просыпающийся от ночных кошмаров, циничный тридцатилетний «молодой старик» с глубоко спрятанным, большим, но израненным сердцем, не ждущий от этой жизни ничего хорошего, много и безнадежно пьющий, легко вступающий в отношения с женщинами и обреченно воспринимающий разрыв этих самых отношений; но за всем этим стоит железная воля и собственное выстраданное представление о справедливости. За последнее Берни будет ожесточенно сражаться, лезть под пулю и сам стрелять. Герой романа говорит о себе так: «Послушайте, не знаю как вы, а я - циничный ублюдок. В этом секрет моего обаяния».

Мрачный Керр повсеместно демонстрирует специфический черный юмор: «Пудра придавала ее лицу мертвенную бледность. По крайней мере, я думал, что это из-за пудры. Но, возможно, причина была в том, что девушка мертва». Или случай в зоопарке: «Дальше по улице стоял игуанодон в натуральную величину. Он чем-то напоминал мне Рейхсадлера - красноногого орла с герба Германии. Возможно, дело было в похожей на клюв морде динозавра, а возможно, в том, что и игуанодон и Германская империя вымерли». Или: «Мышьяк - извечный страх каждого счастливого в браке мужчины». А для того, чтобы его герой смог лучше познать изнанку Берлина, автор на некоторое время превращает его в полицейского под прикрытием в образе «клутца» - безногого попрошайку-инвалида на каталке. Или вот, Гюнтер приходит в тюрьму к своему знакомому убийце проституток, где тот ему поясняет: «–Я получаю много писем… От высоконравственных женщин, которые категорически против проституции. Мне даже предлагали женитьбу. –После войны холостых мужчин остро не хватает, это верно. Думаю, в этом смысле ты почти проходишь».

Не жалея красок автор описывает упадок нравов и падение морали в Берлине. «Джеймс Кляйн Ревю» с гордостью представляет вечер без морали в двадцати четырех картинах потрясающего эротизма». Тут нельзя не вспомнить еще один известный берлинский нуар - роман (и его удачнейшую экранизацию) «Вавилон-Берлин» Фолькера Кучера, чье действие происходит в то же самое время. Можно сделать вывод, что сравнение того Берлина с Вавилоном практически общее место – реки алкоголя, всесилие организованной преступности, массовая проституция, нищие и попрошайки, полицейское насилие, политические столкновения – разброд и шатания в обществе достигли апогея в преддверии прихода к власти нацистов. Кстати, эта политическая сила, ее взгляды и методы воспринимаются Берни Гюнтером, прямо скажем, с отвращением.

«Уставший как собака, я наконец добрался до Виттенбергплац. Ноги болели сильнее прежнего, а мозг казался половинкой лимона, зажатой в кулаке бармена. Есть нечто такое в неоновых огнях, что заставляет человеческий дух поблекнуть». Тут мы наблюдаем явную отсылку к так называемому «неоновому нуару», режиссер Николас Виндинг Рефн его главный певец, например.

Теа фон Харбоу, писательница и сценаристка; Эрнст Геннат, легендарный начальник отдела по расследованию убийств, который, как считается, собственно и ввел в оборот термин «серийный убийца»; Бернхард Вайс – вице-президент берлинской полиции, который создал первую передвижную криминалистическую лабораторию; художник Георг Гросс, идеолог «дадаизма», яркий представитель ненавидимого фашистами так называемого «дегенеративного» искусства; участники постановки «Трехгрошовой оперы» Брехта и Вайля; известные журналисты – в романе встречается множество реально существовавших исторических фигур, что наполняет его дополнительной фактурой.

ВЫВОД: «Отлично». Один из лучших нуаров о Берлине. Лучшие рекомендации. Удивляет только регулярное использование в обращениях термина «сэр». Вероятно, это связано с тем, что роман переводили с английского, на котором он и написан, собственно.