Послемрак

того чтобы жить, человеку нужны воспоминания, как топливо. Все равно какие воспоминания. Дорогие или никчемные, суперважные или нелепые – все они просто топливо. Газетная реклама или философские трактаты, грязная порнуха или десятитысячные банкноты – для огня, в который их бросают,

все это просто бумага. Не будет же огонь полыхать по-разному, завывая то и дело: «О, Канта подкинули!», или «Ага, вечерние новости!», или «Ух ты, какие сиськи!» Огню все до лампочки… Вот так же и с нашими воспоминаниями. Ненужные, случайные, бросовые, одноразовые – все сгодится, лишь бы огонь не погас… –

– У тебя парень есть? – вдруг спрашивает Букашка. Мари качает головой. – Так, может, ты еще девочка? Мари краснеет, потом чуть заметно кивает: – Ага. – А чего ты стесняешься? Ничего стыдного нет. – Угу. – Что ж, никто пока не нравился? – Встречалась кое с кем. Да все как-то… – Нравился, но не настолько? – В общем, да, – кивает Мари. – Что-то в нем, конечно, было, но до этого доводить как-то не захотелось… Я сама плохо поняла. – Ну и ладно, подумаешь. Не захотелось – и не надо. Здесь-то чего себя заставлять? Я вот, честно сказать, с целой кучей мужчин переспала. Но если подумать – все это было скорее от страха. Когда меня мужики не очень хотели – боялась, что вообще никому не нужна.

– Что такое «ирония»? 5 – Ну это когда человек смотрит на свои качества со стороны, выворачивает их наизнанку и находит в них что-то забавное.

Конечно, какое-то время я боролась за себя, строила свой мирок. И теперь всегда могу спрятаться в том мирке и хоть немного расслабиться. Одна. Как улитка в панцире. Но ведь мне потому и пришлось сооружать этот панцирь, что сама я  – беззащитный слизняк. Да и для внешнего мира мой мирок совсем крошечный и ничтожный. Как хижина из картонных ящиков. Ветер дунул посильнее  – все тут же и развалилось…