Танкист. Унтер

Глава 1
Нарасхват

– Чего задумался, Витя? – хлопнул товарища по плечу Аршинов.

– Да вот, Рома, стою и думаю, радоваться мне такому повороту или впору вешаться. В наряде по тому же учебному корпусу куда приятней, чем дежурным на первом КПП, – глядя на свое отражение, произнес Нестеров.

Из зеркала в бытовой комнате на него смотрел темноволосый молодой человек среднего роста, крепкого телосложения, одетый в парадно-выходную форму и подпоясанный белым ремнем со штык-ножом на боку. На левом рукаве шеврон с изображением танка, ниже две годички, свидетельствующие о том, что он является юнкером второго курса. Ну и Георгиевский крест на груди.

Сподобилось-таки начальство усмотреть в действиях их экипажа не преступное небрежение долгом, а подвиг, достойный высшей боевой награды для рядового и унтер-офицерского состава. Правда, крест догнал Виктора уже в училище. Буквально вчера орден был вручен ему перед строем всего личного состава училища.

Ну-у… перед теми, кого сумели наскрести из числа задолжников, имеющих хвосты по учебным дисциплинам и не сумевших отправиться в отпуск. А их было не так много. Для массовости на плац выгнали еще и батальон обеспечения учебного процесса. Вообще-то для военного училища событие из ряда вон. Абитуриенты, уже в немалом количестве прибывшие в училище, взирали на происходящее со стороны с горячечным блеском в глазах.

– Главное, что это не пост номер один. А то ведь тебе, всему такому красивому, туда прямая дорога, – подмигнув, подбодрил Нестерова Аршинов. – Так что радуйся, что решили сделать тебя визитной карточкой училища, чтобы всем напоказ. А то кто тебя увидит на этаже штаба?

Ну что тут сказать. Оно, конечно, стоять на посту номер один у знамени училища – честь. Это факт. И когда Виктора впервые туда поставили, он был на седьмом небе от счастья. Его буквально распирало от гордости, чего он всячески старался не показывать. Хотя и твердили товарищи, что этот пост то еще удовольствие.

Ладно бы еще две смены, в вечернее и ночное время. Там никто не ходит, можно и книжку почитать или подремать, если, конечно, с умом и чутко. Проверку дежурного проспать практически нереально, потому как в пустом корпусе звуки шагов слышны хорошо. Это ему нужно красться, как Чингачгуку, чего никто из офицеров не делал.

Но две дневные смены – это уже каторга. Если только не воскресенье. На этаже постоянно кто-то есть, мимо знамени просто так не пройти, нужно непременно отдать ему честь, и часовой также обязан приветствовать проходящих, принимая стойку «смирно». Два раза по два часа таких мучений! Вот уж поистине не поймешь, то ли тебе оказали честь, то ли наказали, поставив под ружье, как это бывало в императорской армии.

Так что однозначно дежурный по первому КПП не идет ни в какое сравнение с постом номер один. Но ведь можно и куда-нибудь подальше. Например, в столовую. Юнкера должны были многое испытать на себе, и чистку картошки в том числе.

– Ну что же, визитная карточка так визитная карточка, – вновь осмотрев свое отражение, вздохнул Виктор.

– Да ла-адно тебе. Можно подумать, можно подумать. Перед кем другим можешь играть, но я-то знаю, – многозначительно погрозил ему пальцем Аршинов. – Опять же плюс четверть стипендии и ежемесячная выплата в пять рублей. На круг выходит десять целковых. Да большинство рабочих за полтинник пашут по восемь часов шесть дней в неделю. Социальная пенсия червонец. Так что ты у нас вообще зажиточный получаешься. С первой же выплаты ведешь в лабаз, – ткнув в Нестерова пальцем, потребовал Аршинов.

– Да будет тебе лабаз, будет, – хмыкнул Виктор.

Вообще-то для него эта выплата не была чем-то там существенным, так как его изобретения наконец начали приносить свои плоды. Среднемесячные поступления на его счет составляли порядка двухсот рублей. Не миллионы, но весьма прилично. На секундочку, среднее жалованье подпоручика сто двадцать целковых. У его отца, нерядового хуторянина, получалась сотня. Так что хорошие деньги, чего уж там. Правда, Виктор старался не афишировать свои доходы. Лишнее это, и весь сказ.

Да, к кресту полагалась еще единовременная выплата в сто тысяч опыта. Можно деньгами, но Виктор как-нибудь без ста рублей обойдется. С каждой степенью ордена выплата увеличивается на те же сто тысяч. Вообще-то не сказать, что так уж и много. Но, с другой стороны, все познается в сравнении. Для тех же рабочих это куда как солидно, и даже ежемесячные выплаты ощутимы.

– Кстати, Рома, а ты как насчет поездки ко мне, не передумал? – поинтересовался Нестеров.

– Пахать на тракторе землицу, после того как нас месяц насиловали на стажировке?! Ты серьезно? Да у меня руки черные, как будто я их неделю не мыл, и когда придут в норму, одному богу известно. Мой низкий поклон и искренние извинения Антипу Васильевичу, обнимашки Анне Савельевне, но тут без меня, – поспешил откреститься от подобной перспективы друг.

– Работа на тракторе способствует…

– Витя, ты ничего не перепутал? – выставив руки в протестующем жесте, перебил его Роман. – Это ты у нас болеешь танками, а я ищу свое место под солнцем. Забыл?

– Да помню, помню, – отмахнулся Нестеров.

– Вот и молодец.

К слову, Виктор не только болел танками, но и со всей серьезностью подходил к своему развитию, делая ставку на умение стрелять. И получалось у него на зависть остальным. Как бы над ним ни потешался его одноклассник задавака Панов, но сомнительно, что он на сегодняшний день мог похвастать подобными успехами.

Ступень – 6.

Возрождение – 1.

Опыт – 32 000/128 000.

Свободный опыт – 138 750.

Избыточный опыт – 0.

Очки надбавок – 0.

Сила – 1,3.

Ловкость – 1,3.

Выносливость – 1,3.

Интеллект – 1,4.

Харизма – 1,46.

Умения – 45.

УМЕНИЯ

ГРАЖДАНСКИЕ

Рабочие специальности

Водитель – 1070/2000.

Кулинария – 1050/2000.

Лингвистика-3 – 1880/16 000.

Механик-1 – 1160/4000.

Маляр – 235/2000.

Портной – 450/2000.

Столяр-1 – 3600/4000.

Скорняк – 1000/2000.

Слесарь-3 – 10 000/256 000.

Тракторист – 1170/2000.

Токарь – 650/2000.

Электрик – 550/2000.

Охотничьи

Кинолог – 1050/2000.

Ловчий-1 – 1585/4000.

Маскировка-2 – 0/16 000.

Рыболов – 1150/2000.

Следопыт – 645/2000.

Спортивные

Велосипедист – 1250/2000.

Гимнаст-1 – 2160/4000.

Легкоатлет-3 – 160/256 000.

Лыжник-1 – 0/4000.

Футболист – 520/2000.

Хозяйственные

Животноводство – 820/2000.

Земледелие – 1000/2000.

Птицеводство – 900/2000.

ВОЕННЫЕ

Стрелковое оружие

Винтовка-3 – 16 552/256 000.

Пистолет-3 – 6000/256 000.

Пистолет-пулемет-2 – 5200/16 000.

Пулемет-2 – 4400/16 000.

Ружье – 1000/2000.

Артиллерия

Гранатомет-1 – 898/4000.

Холодное оружие

Длинные клинки – 1000/2000.

Короткие клинки-3 – 0/256 000.

Метание клинков-2 – 4059/16 000.

Праща – 1000/2000.

Рукопашный бой

Кулачный бой-3 – 0/256 000.

Самбо-2 – 3881/16 000.

Инженерные

Сапер – 308/2000.

Военная специальность

Автоматчик-1 – 156/4000.

Гранатометчик – 1449/2000.

Кавалерист – 1025/2000.

Механик-водитель-2 – 1432/16 000.

Стрелок – 950/2000.

Топограф-2 – 0/16 000.

Воинские умения

Камуфляж-3 – 0/256 000.

И это всего лишь за год! Подобным похвастать могли единицы. Конечно, во многом спасибо армии с ее возможностью использовать различное оружие. Но, с другой стороны, он немало поднял и на изобретениях. Да еще и поход с отцом за одаренным вкупе с единовременной выплатой за «Георгия». Так что солидно получилось, чего уж там.

Впрочем, Генка ведь в авиационное поступил. У них там на другие умения налегают. И сомнительно, чтобы он был среди отстающих. Не тот характер. Впрочем, если родители не вкладывались рублем, то ему до результата Виктора как до Шанхая… Пешком, в общем. Хм. Оно вроде и не так далеко получается. Впрочем, это ведь смотря как идти.

– Ты, кстати, билет-то уже купил? – поинтересовался Аршинов, когда они вышли из бытовки и направились на плац на развод заступающего наряда.

– Нет еще.

– И чего тянешь?

– Так проездные еще не выдали.

Вообще-то документами снабжали заблаговременно, чтобы юнкера могли приобрести билеты. Лето. Пора отпусков. Народ с северов тянется на владивостокские пляжи, ну и конечно же возвращается обратно. А потому билетами лучше бы озаботиться заранее. Но у Виктора случились непредвиденные обстоятельства, а потому ему их придержали.

– Слушай, я с тебя дурею. За свои нужно покупать. Потом отчитаешься и получишь компенсацию. Всему тебя учить надо, дер-ревня, – толкнул Роман Виктора в плечо.

– Издеваешься? Напомнить, что до вчерашнего дня я понятия не имел, чем закончится дознание по моему подвигу? А покупать билеты, чтобы они потом сгорели, желания нет, знаешь ли.

– А. Ну да. Только все равно не тяни с этим.

Цены на поезд кусаются. На секундочку, двадцать три рублика. Но иначе никак. Юнкерам положено ездить только в купе, первым классом, и никак иначе. А так-то вторым, в плацкарте, чуть не вдвое дешевле. Но не положено. На эти места министерство обороны выписывает проездные унтер-офицерскому и рядовому составу. К коим будущие офицеры никак не относятся.

– Да завтра же подгадаю время и сбегаю в строевую часть, а там в увольнение и на вокзал, – заверил Виктор.

– Рискуешь остаться без билета.

– Да ла-адно. Еще целая неделя.

– Всего лишь неделя, Витя. Почувствуй разницу, – вздев палец, назидательным тоном возразил Роман.

Нести службу на КПП Виктору не понравилось. От слова «совсем». Ладно еще когда был курс молодого бойца. Несмотря на его большое желание учиться в училище и стать офицером, ему все же хотелось взглянуть на гражданку хотя бы одним глазком. Но даже на занятия их упорно водили по таким маршрутам, чтобы они не оказались рядом с училищной оградой.

На втором курсе у них времени будет много больше. При отсутствии залетов и если ты не в наряде, можно ходить в увольнение хоть каждое воскресенье, а если есть где переночевать, так и на сутки, с субботы на воскресенье. Так что острота ощущений первого курса попросту испарилась как дымка.

Зато каждый проходящий офицер неизменно осматривал дежурного и дневальных на предмет соблюдения формы одежды. А еще приходилось постоянно подскакивать, приветствуя их, как того и требовал устав. Плюс встречать абитуриентов и оформлять им пропуска. Хорошо хоть этим занимается Вадим Кобец, у которого почерк получше будет.

– Вот уж не думала, что это будет так просто и быстро, – улыбнувшись, произнесла Аглая.

– Гкхм… – Виктор оторопел. – Юра, займи мое место. Мне нужно отойти, – окликнул он второго дневального и вышел из дежурки.

Указал посетительнице на дверь в комнату ожидания и прошел следом за ней. Вот уж удивила так удивила. Ладно бы еще она пришла в училище, будучи уверенной в том, что он зол и больше не появится у ее дверей. Но теперь-то чего? И перед ребятами неудобно. Так и зыркают, рискуя заполучить косоглазие. Вадим оставил в покое амбарную книгу пропусков и вышел из дежурки с веником и совком наперевес, как будто и не он прибирался в проходе буквально полчаса назад.

– Витя, ты в порядке? – окинув юнкера обеспокоенным взглядом, поинтересовалась Аглая.

– Разумеется, я в порядке. Что со мной может случиться? – заливаясь краской до корней волос, ответил он.

Уж больно она сейчас походила на наседку, квохчущую над своим цыпленком. Хотя нет. Во взгляде ничто не указывает на материнские чувства. Правда, обеспокоенность была искренней. Так, бывало, мать смотрела на батю, когда тот возвращался из тайги после длительного отсутствия. Но там-то все понятно, мужняя жена. А тут-то чего?

– В газетах писали о том, что ваш танк в одиночку противостоял целому полку и вы покрыли себя неувядаемой славой.

– Газетчикам верить нельзя. Они любят приврать.

– Но крест у тебя на груди, – вновь обежав его фигуру обеспокоенным взглядом, произнесла она.

– Я не получил ни единой царапины, если ты об этом, – улыбнувшись, заверил он.

– Ты давно вернулся?

– Десять дней назад.

– И не нашел времени, чтобы навестить меня? – с толикой осуждения произнесла она.

– Извини, но я вообще не был в увольнительной. Как-то не сложилось. Народу не хватает, на нас сейчас все наряды по училищу, – пожал плечами он.

– А я уж подумала, что ты не желаешь меня видеть.

– Ничего подобного, – искренне заверил он.

Рассказывать о том, что за эти дни он все же побывал в увольнении, Виктор не собирался. Роман утянул его с собой в клуб, где они вдоволь натанцевались, немного выпили и, по обыкновению, поучаствовали в потасовке. А после Нестеров проснулся в объятиях красавицы Насти, всякий раз неизменно заявлявшей на него свои права.

– Навестишь меня? – улыбнувшись, поинтересовалась Аглая.

– Если получится, то постараюсь завтра вечером, после сдачи наряда. Но ты же понимаешь, что точно обещать я не могу.

– А когда в отпуск?

– Через неделю.

– Билеты уже взял?

– Еще нет.

– Может, задержишься на пару-тройку дней? Скатаем на базу отдыха. Тут неподалеку открыли, закрытый пляж, отдельный домик.

– Прости, но не только ты читаешь газеты, где в трагических красках расписали тот бой. Батя, тот сам воевал, а вот мамка…

– Да-да, конечно, я понимаю. Но завтра… – Она погладила его по груди, накрыв дрожащей ладонью Георгиевский крест.

– Я постараюсь. Но обещать ничего не могу. Служба.

– Хорошо. Я буду ждать.

– Я позвоню. Обязательно. Смогу прийти или нет, но позвоню непременно, – искренне пообещал он.

– Я буду ждать.

Она потянулась было к нему, чтобы поцеловать. Но, уловив, что он слегка отстранился, скосившись в сторону двери, разочарованно улыбнулась, поправила крест и вышла из комнаты. Снаружи вскоре донесся рык двигателя ее «кадиллака». Нестеров вышел на крыльцо и проводил взглядом умчавшийся по улице автомобиль.

– Витя, а что это за старуха тут терлась о тебя? – коброй прошипела невесть откуда взявшаяся Настя.

Среднего росточка, ладная, с приятными формами, укрытыми под легким летним платьицем в зеленый горошек, миловидным личиком, светловолосая с дерзкой стрижкой каре и большими зелеными глазами. И они сейчас едва ли не метали в Нестерова самые настоящие молнии.

– С чего это ты взяла? – вздернул он брови.

– Я не взяла, а сама видела. – Она обличительно ткнула пальчиком в окно комнаты посетителей.

Дело к вечеру, а потому внутри уже горел свет, так что помещение просматривалось если не как аквариум, то близко к этому.

– Да что ты там видела, – отмахнулся он. – Это жена начальника строевой части. Орден подвернулся, она его поправила. Что она, что ее муж повернуты на порядке.

– Это сколько же зарабатывает ваш начальник строевой части, если его жена на такой машине разъезжает? – усомнилась девушка.

– Мне у него уточнить? А заодно проверить и ее доходы, узнать кто ее родители? Ты излагай, я вот прямо завтра, после смены наряда, и займусь.

– Ты чего завелся, Витя? – явно сдавая назад, удивилась девушка.

– А ты?

– Витя, а это тот самый крест? А чего ты не сказал, когда мы виделись?

– Откуда же мне было знать, что нас наградят.

– Вас?

– Ну да. Экипаж танка.

– А-а-а.

– А ты чего тут? – поинтересовался он.

– Газету прочитала, пришла поздравить, – ответила девушка.

– Спасибо. Мне приятно, – думая о том, что неплохо было бы, если б она сейчас ушла, произнес он.

– Витя, а ведь у вас скоро начинается отпуск?

– Ну да. Только у меня уже билет куплен.

– Жа-аль. Я думала, задержишься, потанцуем и покутим перед твоим отъездом. Но завтра-то ты в увольнении?

– Если не случится залета, то да. Насть, ты не обижайся, но тут такое дело… На службе я. Сейчас начальство увидит, и нагорит.

– Ла-адно. Тогда до встречи.

Девушка атакующей коброй метнулась к нему и впилась в губы. Поцелуй вышел долгим, требовательным и многообещающим. Настолько, что Виктору в голову даже закралась крамольная мысль, а не похулиганить ли немного дисциплину. Настя, она, вообще, та еще бестия, всегда готовая к самым неожиданным экспериментам. Но он все же взял себя в руки и нашел силы, чтобы отстранить ее.

– Служба, солнышко, – сожалеющим тоном произнес он.

– Витя, я уже скучаю. Ты уж постарайся навестить меня перед отпуском.

– Ничего не обещаю. Но я о-очень постараюсь. Ну все, беги.

– Ла-адно, пока-а, – разочарованно протянула она и направилась к автобусной остановке, пошевелив пальчиками в прощальном жесте.

Провожая ее взглядом, Виктор спохватился и носовым платком наскоро утер с губ помаду. Надо бы в зеркало глянуть, а то мало ли, въедливая она у Насти, вот так просто от нее не избавишься.

А эт-то что такое?! Таня?!

Он смотрел на освещенный закатным солнцем угол дома, за которым скрылась девушка в светлом платье. Зажмурился и тряхнул головой. Нет. Это уже был бы перебор. Хотя вот кого он сейчас с удовольствием увидел бы, так это ее. И уж точно не стал бы стараться как можно быстрее от нее избавиться. Нашел бы вариант, и они проговорили бы с ней пару-тройку часов. А там вызвал бы со станции такси и отправил бы ее домой. Он мог себе это позволить.

Ч-черт! Тоже мне друг называется! Год как во Владивостоке, сколько раз бывал в увольнении, а ни разу так и не сподобился найти подругу. Вот же. Ладно. Съездит домой, там с ней встретится и непременно узнает, как ее тут найти.

– Витя, а когда это капитан Колокольников успел жениться? – с лукавой улыбкой поинтересовался вышедший на крыльцо Вадим.

– Вот его и спросишь, – окинув взглядом товарища, угрюмо бросил Нестеров.

– Нет, это я просто чтобы знать… – с хитринкой начал было Кобец.

– Хватит, – оборвал его Виктор.

– Как скажешь. Только ты бы сходил умылся. А то как бы чего не вышло, – едва не смеясь, закончил однокурсник…

Глава 2
Тернистый путь домой

Вечер и ночь прошли без происшествий. Самое обычное дежурство. С утра налегли на уборку, и уже через полчаса КПП блистал чистотой. Подпоручик Федоров заявился к ним загодя, как поступал всегда, когда его взвод нес службу по училищу. Быстро, но тщательно проверил, насколько чисто убрано, после чего убыл третировать другие наряды.

В девять утра, пока суд да дело, Виктор сбегал в строевую часть и получил проездные документы. А потом, по обыкновению, пошли косяком абитуриенты. До начала вступительных экзаменов осталось чуть да маленько. И сегодня последний день, когда они еще могли подать документы в училище. Глядя на этих возбужденных, по сути, мальчишек, Виктор невольно припомнил себя.

Год назад он точно так же с трепетом в сердце переступил порог КПП. И его так жестко развел Мицкевич. Виктор даже захотел, чтобы нашелся точно такой же паренек, каким был он, и представил себе, как он помогает ему в последнюю минуту сдать документы в строевую часть. Ребячество чистой воды. Ничего такого не случилось. Часам к четырем дня поток абитуриентов иссяк окончательно…

К слову, набор в этом году увеличивается до двух рот. Чтобы освободить дополнительную казарму, четвертый курс переводят в общежитие. Ну и начали возводить еще одну. Причем строят ее ударными темпами. Что невольно наводит на мысли о грядущей войне.

Уж больно агрессивно повела себя Япония. И то, что им надавали по сусалам, ни о чем не говорит. Самураи пребывают в полной уверенности, что их обыграли только благодаря численному перевесу и четкому взаимодействию родов войск. Иными словами, им есть куда расти. Но в то же время столкновение с русскими показало отсутствие подавляющего превосходства армии ДВР. И вне всяких сомнений, генеральный штаб японской императорской армии принял это к сведению.

Не сказать, что, будучи участником событий, Виктор так уж много видел. Но уши-то у него есть. А в войсках разговаривали, не особо стесняясь. Да и сам он наблюдал, сколько техники вышло из строя еще на марше, сколько было подбито в бою и потом ремонтировалось, какие случились потери. Обошлось без безвозвратных, но многие отправились на гражданку, разменяв по одной жизни. Сравнительно небольшой вооруженный конфликт выявил как сильные, так и слабые стороны армии республики.

А потому ничего удивительного в том, что после его окончания были сделаны соответствующие выводы. Причем в весьма сжатые сроки. Одним из первых направлений являлась подготовка кадров. И, судя по скорости, с которой было принято решение, вопрос этот прорабатывался уже давно.

Для начала увеличение денежного довольствия офицерского состава. Далее введение службы по контракту и возможность увольнения из армии и флота уже через пять лет после выпуска из училища. Крупные единовременные выплаты по выслуге в двадцать лет и в случае гибели при исполнении воинского долга. И ряд других новшеств.

Прав был Рома. Вьюношей бледных со взором горящим, таких, как Виктор, среди поступающих не так уж и много. Хотя их и отличает особое упорство, и уж кто-кто, а они точно рапорт на отчисление не напишут. Большинство же поступающих смотрят на этот вопрос сугубо прагматично. И в этом плане служба в вооруженных силах становилась куда престижней прежнего.

Ну и такой момент. Эфир и впрямь весьма странная штука и явно имеет уклон в сторону насилия. Ну или по меньшей мере, именно такой вывод напрашивается исходя из имеющихся данных. И нет, об этом думает не только Аршинов. Хватает различных теоретиков, публикующих свое мнение не только в желтых листках, но и в государственных изданиях. Их даже допускают на радио!..

В семь их сменили однокурсники из третьего взвода. Они уже не желторотики, у которых сдача наряда могла растянуться и на час и на два. Поначалу-то бывало всякое. Порой и за грудки хватались, когда кто-нибудь чересчур хитромудрый начинал перегибать. Но это уже в прошлом. Если только сталкиваются представители разных курсов. Да и то не часто, а лишь в случае обострения личных взаимоотношений.

Особо собираться ему не пришлось. Форма одежды и так парадная. Разве только побриться, ибо с суточной щетиной в город никто не отпустит. Как говорится, настоящий офицер должен быть до синевы выбрит и слегка пьян. В отношении юнкера верно только первое. Пьяным лучше не попадаться, ибо чревато.

На автобусе доехал прямиком до железнодорожного вокзала. Всего-то полчаса. Но едва вошел в кассовый зал, как его настроение тут же испортилось. На часах двадцать ноль-ноль. Сами-то кассы работают круглосуточно, но перед ними скопилось столько народу, что никаких сомнений – быстро он тут не управится. Однако делать нечего, и он встал в очередь.

– Простите, господин юнкер, но на тридцатое число билетов нет, – ответила кассирша, возвращая ему проездные документы.

– Как нет? – возмутился Виктор, простоявший в очереди почти два часа.

– Вот так, господин юнкер, – развела руками дородная женщина.

– А на когда есть?

– На пятое июля.

Пять дней! Он потеряет пять дней отпуска!

– Тогда в плацкартный.

– Плацкартных на завтра также нет.

– Общий.

– Господин юнкер… – начала было кассирша.

– Что, и в общий нет? – с нажимом спросил он.

– В общий есть, но-о-о…

Еще бы не было в общий. Туда вообще без проблем. Правда, и не факт, что найдется сидячее место. Сутки на ногах? Да легко! Тем более что у него имеется чемодан, на него-то и присядет. Он достаточно жесткий, чтобы выдержать подобную ношу. Глядишь, еще и сохранней будет. Не упрут.

Иное дело, что юнкеру положено путешествовать первым классом. Даже не в плацкарте. За подобные выходки можно и огрести по самое не балуй. Но он ведь может переодеться в гражданское платье. Благо в платяном шкафу Ромки Аршинова нашлось местечко и для его вещей.

– А раз есть, тогда мне билет в общий вагон до станции Троицкая, – вновь протягивая кассирше военный билет с проездными документами, произнес он.

– Я не могу выдать билет в общий вагон, по проездному у вас купейный, – отодвинула она документы обратно.

– Билет в общий вагон до станции Троицкая, – выложив в окошко красненькую, повторил Виктор.

Сзади уже шушукались и слышались недовольные голоса. Уж больно долго возился юнкер, но Нестеров и не подумал тушеваться по этому поводу. Он должен уехать тридцатого, и он уедет.

Была мысль отправиться на аэродром. Самолетом он вообще доберется за каких-то три с половиной часа. Только сомнительно, что у него из этого что-то получится. На борту ведь всего-то четырнадцать пассажирских мест, и, несмотря на дороговизну билетов, желающих совершить воздушное путешествие гораздо больше пропускной способности авиакомпании.

Выйдя из здания железнодорожного вокзала, Виктор глянул на часы. Десять часов вечера. Не сказать, чтобы так уж и поздно. Но тем не менее идти к Аршиновым уже неудобно. До этого времени они с Ромкой обычно уже убегали из дома, и, признаться, он просто не в курсе, ложатся ли его родители в это время уже спать. Идти в клуб в форме? Более глупого решения представить себе трудно. Значит…

Он подошел к телефонной будке и набрал номер Аглаи.

Вообще-то тоже не сказать, что урочный час.

– Алло, – после первого же гудка послышался ее голос.

– Здравствуй. Это я.

– Здравствуй, Витя. Очень хорошо, что ты позвонил.

Поднимайся, я тебя жду.

– Кхм. Вообще-то я на вокзале.

– Покупал билеты?

– Потому и задержался.

– Купил?

– На тридцатое.

– Бери такси и приезжай, я…

– Аглая, я не альфонс.

– Я помню. – Сказано это было так, что он явственно увидел ее теплую, домашнюю улыбку. – Тогда добирайся как сможешь. Я жду.

И после этого он еще будет раздумывать, стоит ли отдавать таксисту целых три рубля?! Да ни за что! Как уже говорилось, стеснений в средствах он не испытывал. Не то чтобы был готов шиковать направо и налево, но сейчас оно того стоило.

Вот интересно, Михалыч когда-нибудь бывает не на посту? В какое бы время Виктор ни появился во дворе дома Аглаи, дворник непременно что-то метет, скребет или катит. И взгляд такой цепкий, как у полицейского шпика. Впрочем, вид у него настолько же добродушный, а взгляд понимающий. Вот и сейчас улыбнулся в бороду, огладил усы, мол, где мои семнадцать, и привалился плечом к стене, освещенный тусклым светом фонаря.

Дверь открыла сама хозяйка, которая с порога впилась в припозднившегося гостя долгим жарким поцелуем. Ну и, как волчица добычу, уволокла его в спальню, он даже ботинки не успел скинуть. Н-да. Ну хорошо хоть все пуговицы не повыдирали с мясом…

– Ты меня обманул, – погладив его по плечу, произнесла она.

– В чем?

– Сказал, что на тебе ни царапины. Но я не помню этот шрам.

Странное дело. Осколок прошелся так, словно не очень глубоко полоснули ножом, но шрам получился отчего-то довольно широким. Хотя и обошлось без нарывов.

– То есть о всех ссадинах тоже надо было рассказать? Я еще и коленку рассадил.

– Там шрама нет, – убежденно произнесла Аглая.

– Просто поцарапался о железяку. Это же танк. Там повсюду металл.

– Врешь. В газете писали, что ваш танк подбили.

– Попали в машину, нас развернуло, мы бросили дымовые гранаты и под прикрытием завесы убежали.

– Трусов у нас не награждают.

– Нет, но до этого-то мы очень даже погеройствовали, – притягивая ее к себе и целуя в податливые губы, возразил он.

Она ответила на его поцелуй и на этот раз полностью отдала инициативу в его руки, наслаждаясь сильными объятиями и прикосновением крепких заскорузлых ладоней. Железо, оно такое, свою дань непременно возьмет. И это возбуждало ее особенно…

Утром Аглая предложила ему прокатиться вместе на дикий пляж, благо народу там бывает немного. Довольно далеко, и добраться можно только на автомобиле. На лошадях слишком долго. Ну и негласная традиция: приезжающие туда не приближаются друг к другу. Вдруг случится такое, что повстречаются знакомые. К чему ставить их в неловкое положение. Ну и самим светиться не больно-то хочется.

Однако Виктор предпочел отказаться от этой поездки. Он вообще старался не показываться с ней на людях. И причина вовсе не в ее возрасте. Просто он обычный юнкер, из простой семьи. Она состоятельная светская львица. Что могут подумать при виде такой парочки? Только одно. Он является ее альфонсом. Вот уж какой радости и даром не нужно.

Покинув квартиру Аглаи, Нестеров направился прямиком домой к Аршиновым. На втором курсе командование уже особо не задается вопросом, где юнкер провел ночь в увольнении. Раз не притянул за собой хвост, значит, все в порядке. Но не навестить Анну Федоровну Виктор не мог. Уж больно хорошо она к нему относилась. Говорит, что он хорошо влияет на Романа. Сомнительное утверждение. Но, если он не придет засвидетельствовать свое почтение, непременно обидится.

– Витя, вы купили билеты? – поинтересовалась Анна Федоровна, усадив его за стол пить чай.

Вообще-то Аглая его накормила. Не могла себе позволить отпустить голодным. Еще и ночью подкармливала, спохватившись, что уволокла его в постель прямо с порога. Но отказать маме Романа он не мог. Лучше уж лопнет. Впрочем, до этого еще очень далеко. Желудок юнкера, что топка паровоза: сколько ни забрось, все переработает шутя.

– Да, Анна Федоровна, купил. Благодарю, – принимая от нее чашку чая, ответил он.

– И когда уезжаете?

– Тридцатого.

– Вы счастливчик. Сейчас сезон отпусков и… Витя, а позвольте взглянуть на ваш билет, – запнувшись и посмотрев ему в глаза, попросила она.

– Зачем? – как можно беззаботней пожал он плечами.

– Хочу убедиться, что вы меня не обманываете и не будете ночевать несколько дней не пойми где. Я лично пока не знакома с вашими родителями, но все же ощущаю перед ними ответственность за вас…

– Пожалуйста. – Он извлек из нагрудного кармана билет и показал ей.

– Общий вагон?! Глеб, как тебе это? – обратилась она к мужу. И тут же опять к Виктору: – Это недопустимо!

– Анна Федоровна, уверяю вас, со мной ничего страшного не случится. Да нас так гоняют в училище, что сутки в общем вагоне – это сущая мелочь.

– Нет. Так дело не пойдет, – покачал головой полковник Аршинов. – Вы будущий офицер, молодой человек, и должны соответствовать. Я понимаю, когда речь идет о службе. Доводилось мне и в скотном вагоне, провонявшем навозом, кататься. Не к столу будь сказано. Но это другое, – закончил Глеб Данилович.

– Сделаем так, Витя, сейчас мы закончим завтрак, а к полудню вы должны быть на вокзале. Только непременно в форме. И уже оттуда позвоните мне. А пока вы будете добираться, я все решу.

– Хочешь воспользоваться правительственной бронью? – вздернул бровь Глеб Данилович.

– Ну для чего-то же я служу в столичной управе. Имею право, – пожала она плечами.

Виктор посмотрел на Романа, словно спрашивая, не составит ли он ему компанию.

– Не. На меня не смотри. Я спать, – отодвигая от себя чашку с наполовину не допитым чаем, открестился тот.

Ну что тут сказать. Судя по его помятому виду, увольнение в очередной раз удалось. Причем не только в плане веселья, но и в плане мордобоя. Интересно, кто с ним был на этот раз? Или вышел один на один? Виктор вдруг ощутил, как у него начали зудеть кулаки. Странно. Прежде он никогда не был драчуном. А тут вдруг такие склонности.