Голодная пустошь

Tekst
122
Arvustused
Loe katkendit
Märgi loetuks
Kuidas lugeda raamatut pärast ostmist
Kas teil pole raamatute lugemiseks aega?
Lõigu kuulamine
Голодная пустошь
Голодная пустошь
− 20%
Ostke elektroonilisi raamatuid ja audioraamatuid 20% allahindlusega
Ostke komplekt hinnaga 7,37 5,90
Голодная пустошь
Audio
Голодная пустошь
Audioraamat
Loeb Мария Абалкина
4,28
Sünkroonitud tekstiga
Lisateave
Голодная пустошь
Šrift:Väiksem АаSuurem Aa

Loreth Anne White

IN THE BARREN GROUND

Copyright © 2016 Loreth Beswetherick This edition is made possible under a license arrangement originating with Amazon Publishing, www.apub.com, in collaboration with Synopsis Literary Agency.

© Смирнова А., перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке, оформление ООО «Издательство «Эксмо», 2019

* * *

Спасибо, Павло,

за незыблемую поддержку и любовь даже в мрачные часы дедлайна.


Голод

И ночной ветер принес с собой запах зловонный и вместе с тем дурманящий. Таким тонким был этот запах, что если бы Кромвель не заметил малейшей перемены в лице сопровождающего, когда внезапный сквозняк сильнее раздул пламя костра, он не уловил бы ничего. Но его спутник, Моро, сидевший на корточках у огня и куривший трубку, вдруг резко взглянул в сторону леса, и Кромвель сам почувствовал слабый, но неприятный аромат. Ноздри Моро раздулись, как если бы он был ребенком лесов, учуявшим вонь падали. Когда же пламя вновь погасло, Кромвель заметил написанное на смуглом лице сопровождающего выражение, которое его встревожило. Его спутник был напуган до глубины души…

Форт-Резолюшн[1], 1849.

Читатель закрывает книгу и какое-то время сидит неподвижно, словно тень, пристально глядя на стеклянные банки на полке, в которых плавают человеческое сердце и зрачки. Читатель ощущает себя счастливым. Властным. Это Читатель сейчас взял верх над Историей. Читателю нравится представлять Историю как живое существо, а динамичный диалог между автором и потребителем – как соитие. Автор никогда не вправе считать Историю завершенной, пока она не попадет в руки Читателя; лишь тогда круг замкнется. История не может остановиться. Каждый новый Читатель привносит в Историю уникальный опыт, рассматривая через свой собственный объектив различные эмоции, выраженные одними и теми же словами…

Читатель сгибает руку, застывшую, еще покрытую пятнами крови. Читателю принадлежит вся власть. Это он, Читатель, вдыхает жизнь в слова, написанные на страницах книги, делает их цельными, осязаемыми, пугающими. Значимыми в реальном мире.

Читатель управляет всем…

Глава 1

Пятница, второе ноября. Пустошь.

Два градуса южнее Полярного круга.

Продолжительность дня: 8.06.38

Когда солнце перевалило через горизонт, пятеро пассажиров ярко-желтого вертолета «Твин Сквиррелл», под брюхом которого жирными черными буквами были выведены слова «Арктический ветер», ощутили нависшую тишину. Они прибыли в зону запустения. Только глухие звуки, издаваемые несущими винтами, пробивались сквозь наушники, словно коконом отгородившие от мира священный покой. Селена Аподака разглядывала деревья, раскинувшиеся внизу, – черные ели, лиственницы, – которые по мере приближения к северу становились все более редкими и низкорослыми. Как седые старухи, хвойные деревья, остатки дремучих северных лесов, лежавших южнее, упруго гнулись и клонились навстречу холодным ветрам, дувшим с севера. Вскоре не осталось и деревьев – только растрескавшаяся земля, изогнутая, как спина кита, покрытая лишайниками цвета ржавчины и сфагнумом, моховыми болотами в пучках травы да серебряными нитями рек, унизанными бусинками темно-синих озер.

Кочующие карибу[2] внезапно вскинули рога, привлеченные шумом вертолета. Будто невидимая искра прошла по всему стаду и разделила его на две группы: половина животных побрела через реку на другой берег, остальные продолжили спускаться вниз по холму.

Первобытный край, подумала Селена, необжитая, необъятная, вольная земля на границе с Североамериканским континентом, которая в медленном геологическом движении понемногу разворачивалась перед ее глазами, не замечая незначительных представителей человеческой расы.

Старый карибу отстал и кое-как плелся позади стада; Селена подумала – интересно, переживет ли он ночь. Это место было настолько же враждебным, насколько завораживающе прекрасным; зима не знала пощады. Как темная тень, повисшая вдоль горизонта, она чуть приближалась с каждым днем, а воздух становился все холоднее – с севера пробирался мороз тундры.

Марси Делла, одна из старших представителей сообщества первых поселенцев Твин-Риверса, рассказала ей, что это место прозвали хози – земля, лишенная деревьев. И что здесь не было ни одной живой души. Марси была из тех немногих, кто еще помнил старые названия нескольких озер, кто знал, где находятся «края снов» – места, где путешественников, сумевших кое-как дотащить туда усталые тела, одолевали жуткие видения. Марси рассказала и о «порождении холода» – отвратительном оборотне, живущем среди ветров и снегов тундры, похожем на волка существе, голодном до человеческого мяса и неспособном насытить свою ярость. Она знала название этого существа, означавшее «дух одиноких мест».

– Время здесь не властно, верно?

Селена чуть не подпрыгнула, когда резкий голос внезапно ворвался сквозь наушники. Она повернулась к Раджу Санджиту, пристегнутому ремнями к соседнему сиденью, поймала взгляд блестящих черных глаз. Его дыхание сбивалось у лица облаками пара; даже внутри вертолета было очень холодно. Он улыбнулся ей.

– Мы как будто в царстве, где все неприкосновенно, да? Может, нам следовало взять особый паспорт, разрешающий нам доступ сюда, а иначе смерть нас покарает.

Селена не знала, как следует отвечать на эту нелепую сентиментальную фразу. Она взглянула на Веронику и Дина, биологов, специализирующихся на дикой фауне, которые сидели слева от Раджа, рядом со служебными собаками, и попыталась по выражению их лиц понять, не высмеивают ли ее за излишний интерес к легендам и преданиям этих мест. В глазах Вероники вспыхнули озорные искорки, но взгляд был по-прежнему изучающе мягок. Дин, напротив, смотрел недружелюбно. Селена почувствовала, как в ней вскипает раздражение.

В эти несколько недель в университете она отлично ладила со всей командой, если не считать неприятных ей сексуальных притязаний со стороны Дина. Сейчас он, по всей видимости, вернулся в привычное мрачное расположение духа – смотрел в сторону и, зажав между колен Бадди, черного лабрадора, гладил его по голове. Селена перевела взгляд на другую служебную собаку, австралийскую овчарку по имени Пика, послушно лежавшую у ног Вероники. Оба животных были натренированы разыскивать по запаху помет росомахи – неуловимого северного «пожирателя смерти», вымирающего вида везде, за исключением Северной Америки. Собранные образцы экскрементов отправлялись в лабораторию Альбертского университета, где молодые ученые по молекулам ДНК и еще каким-то показателям выясняли информацию об исчезающей популяции и состоянии здоровья оставшихся особей. Они все лето корпели над этими сокровищами в рамках глобального исследовательского проекта «ВестМин Даймондс», прежде чем правительство этой территории не распорядилось выкопать карьер с южной стороны Ледяного озера.

Селена и Радж занимались изучением популяции гризли, но собирали образцы ДНК старым способом: с помощью приманок и проволочных капканов добывали шерсть Ursus arctos horribilis, которая, в свою очередь, тоже отправлялась в лабораторию на анализ.

Селена собиралась с ответом, но тут услышала сквозь наушники голос пилота, Хизер Макалистер.

– Похоже, к вечеру будет шторм. – Рукой, затянутой в перчатку, Хизер указала на темную полоску на горизонте и бросила на команду взгляд через плечо. Глаза скрывались за зеркальными очками-авиаторами, волосы, собранные в густую светлую косу, доставали до лопаток. – У вас, ребята, есть экипировка, чтобы пережить тут ночь, а то и две? Если он надвигается с такой скоростью, боюсь, мы к нужному времени не доберемся.

Закат ожидался в четыре часа двадцать минут. До четырех Хизер должна была доставить Селену и Раджа в нужное место, где их перехватили бы другие люди.

– Да, мы вполне можем переждать, раз такие дела с погодой, – сказал Радж и, повернувшись к Селене, мягко спросил: – Верно?

Она кивнула, но нервы напряглись. Это была их последняя неделя вместе. В университете ждали ее возвращения к концу ноября, она должна была продолжать работать со своим руководителем. Услышав о шторме, она ощутила странное предчувствие. Возможно, это было чувство вины. Она сжала коленями рюкзак, как бы желая защитить от всего мира спрятанный в нем секрет.

Вертолет резко накренило – это Хизер повела свою машину вниз, туда, где располагался лагерь исследователей – небольшая кучка брезентовых палаток, юрт и сборных бараков из оцинкованной стали, а еще буровая станция, рудоперерабатывающий завод и клочок изрезанной земли – взлетная полоса.

Несколько человек вышли из лагеря навстречу вертолету. Один помахал рукой. Другой показал неприличный жест. Собака на цепи подалась вперед и залаяла. Хизер открыла бортовой иллюминатор и легонько погрозила пальцем. В ответ кто-то из встречавших исполнил дурацкий танец, и она, рассмеявшись, повела «Твин Сквиррелл» дальше, над бушующими водами Ледяного озера. Ей нужно было добраться до северной вершины, чтобы высадить там Селену и Раджа.

 

– Смотрите, – внезапно Хизер указала в сторону, – волки. На три часа.

Четверо волков. Canus lupus. Серый волк. Самый крупный представитель семейства волчьих. Лапы размером с кулак. Хищники вприпрыжку бежали гуськом к краю воды. Вожак стаи был черным. Огромный зверь. За ним следовал белый, а два волка поменьше были серыми в крапинку.

Селена повернулась, чтобы увидеть волков, пробегавших мимо. Но стоило ей придвинуться поближе, ей на глаза попалось что-то еще; краем глаза она уловила на горном хребте некое движение. Она сощурилась, пытаясь разобраться, что именно увидела, но пологий свет, падавший с ледяных вершин, слепил глаза.

– Что такое? – услышала она голос Раджа.

– Мне… показалось, я видела человека. В меховой одежде. Он исчез прежде, чем мы долетели до этой границы, – она указала пальцем.

– В мехах? – Радж перегнулся через Селену, пытаясь рассмотреть. – Может, это был медведь? Тут поблизости нет ни самолета, ни квадроцикла, никакого транспорта.

– Ну, может, он вроде нас – его попозже должны забрать отсюда. Какой-нибудь охотник. Или геолог.

– В мехах? Ну да. Точно. – Он вскинул вверх густые черные брови. – Что, страшно тебе, Селена? Напугали бабушкины сказки про чудовищ?

Выругавшись сквозь зубы, она отвернулась.

Хизер повела вертолет к северной вершине и аккуратно посадила у края. Роторы продолжали работать. У нее было много дел: требовалось привезти еще несколько команд из Твин-Риверса.

Селена поблагодарила летчицу, сняла шлем, открыла дверь, вытащила вещмешок и полуавтоматическое ружье, выбралась сама. Радж выволок несколько рулонов тонкой проволоки, сваи, две канистры медвежьего лакомства и легко выпрыгнул из вертолета. Они летели так низко, что от нисходящего потока воздуха волосы прилипли к лицу Селены, слезы текли из глаз.

Надев рюкзак, Селена смотрела, как вертолет превращается в крошечную желтую точку, чтобы затем исчезнуть в бесконечном небе. Потом перевела взгляд на полоску в небе, предвещавшую плохую погоду – теперь, с земли, она казалась больше и ближе. У Селены была привычка соотносить размеры объектов с параметрами своего тела, но здесь все было иначе. Раньше она видела предметы такими, какими они казались по отношению к ее истинным пропорциям. В Пустоши же она ощущала себя крошечной. Безотносительно географии и времени.

– Ну, хоть черных мух тут нет, – заметил Радж, аккуратно доставая сваи и рулоны колючей проволоки. Они принялись за работу, быстро огородили территорию. Радж, как обычно, вбивал сваи, пока Селена разматывала проволоку и закрепляла между ними на высоте медвежьей холки. Оба беспокоились о выживании в диком мире, но взять с собой оружие настояла Селена. Она чувствовала, что Радж несколько рассеян, но все-таки сохраняет самообладание даже на тонкой грани между ученым и жертвой. Натянув маску на нос и рот, чтобы приглушить вонь, она открыла одну из канистр с приманкой и принялась размазывать черноватую смесь тухлой лосиной крови, рыбьих кишок и ванили по клочкам сухого моха, сваленным посреди проволочного ограждения.

Едкий запах, распространяясь по всей долине, должен был привлечь Ursus arctos horribilis. Не в силах устоять перед ним, медведи полезут под проволоку, и клочки шерсти останутся на ней. Селене и Раджу в этом сезоне осталось всего один раз снять с колючек, собрать и задокументировать эти клочки. Мимо них пронеслась какая-то тень. Селена притихла. Кречет. Самая большая и мощная птица Северной Америки. Она тихо пронеслась в воздухе над ними. Наблюдая за птицей, Селена периферийным зрением уловила движение и перевела взгляд на горный хребет. Сердце сжалось. Человек. На утесе. Замер, недвижим. Следит за ними.

Медленно поднявшись на ноги, Селена прикрыла глаза от яркого света.

– Радж, – тихо сказала она, – там, наверху…

Он, тоже в маске, посмотрел вверх.

– Вон там… кто-то следит за нами.

Радж сощурился от солнца, расстегнул рюкзак, достал бинокль. Настроил так, чтобы свет не мешал смотреть. И расхохотался.

– Что там?

– Инукшук[3]. – И он зашелся в новом приступе хохота. – Хо-хо-хо! Каменный человек утащит тебя, Аподака!

Отняв у него бинокль, Селена убедилась, что он прав. Это в самом деле был инукшук – несколько шиферно-серых камней, положенных друг на друга так, чтобы сформировать подобие фигуры человека. Та рука инукшука, что была длиннее, указывала на них. Селена медленно перевела бинокль пониже.

– Клянусь тебе, там что-то двигалось, – выпалила она.

Она не только увидела это, но и почувствовала. Ощущение, что за ней наблюдают. То же жуткое ощущение, что не отпускало ее последние несколько недель в деревне. Но она так ничего и не увидела. Вернув бинокль Раджу, переложила ружье двенадцатого калибра так, чтобы его проще было достать. Отметив проделанный путь на GPS-навигаторе, они прошли еще несколько миль и поставили еще несколько ловушек. Незадолго до обеда услышали шум вертолета, и мир вновь затих. Было около половины четвертого, когда небо внезапно почернело.

Температура резко упала. Над озером поднялся густой туман, в воздухе материализовались снежные хлопья. Пришлось достать шапки из шерсти мериноса. Селена застегнула куртку до подбородка, на шапку натянула капюшон. Ей не нравилось, что этот капюшон с меховой отделкой закрывает ей обзор. В нем она чувствовала себя уязвимее. Он усиливал тревогу.

Спустя еще несколько миль пути повалил снег, быстро опускаясь на землю. Видимость стала почти нулевой. Ветер свистел и стонал в горах. Напряжение в груди Селены все нарастало. Она не сводила глаз с верхушки хребта, пусть даже скрытой в тумане. На полпути к неглубокой котловине возле скалы Селена остановилась и сняла перчатки, чтобы проверить GPS-навигатор. Все верно. Они пришли к цели. Радж тоже замер, ожидая, пока она продолжит путь.

– Начинай, – велела она. – Я отойду на минуточку.

Это был негласный термин, означавший необходимость отлучиться по нужде. Радж сделал несколько шагов и тут же исчез в тумане.

Селена положила оружие на землю. Нервно и неуклюже возясь с рюкзаком, вытащила коробочку, вывалила содержимое в снег. Достала вторую коробочку и опустошила ее чуть ближе к скале, чтобы то, что лежало внутри, оказалось между скалами. Во рту пересохло. Руки дрожали.

Услышав шум в скалах, она внезапно замерла. Подняла глаза, прислушалась.

Просто ветер. Легкий шелест среди камней, в котором ей послышались слова. Ссспассссайся… спасссайссся, Сссссселена… Снег налетел резким порывом, мокрые хлопья залепили лицо. Сердце бешено билось. В мозгу сами собой зазвучали слова Марси Деллы:

Это оборотни… то волки, то люди, то ветер… беспощадные, с ледяным сердцем. Они приходят с первым дыханием зимы… налетают, как резкий, жуткий шторм…

Она встряхнула головой. Рассказы Марси действовали ей на нервы.

Ветер вновь прошелестел – сссспасссссайся, Ссселееена… и вслед за звуком до нее донесся странный запах. Такой тонкий, что она едва его уловила. Повернулась навстречу этому запаху, втянула ноздрями побольше воздуха. Вновь почувствовала. Сладковатый. С гнильцой.

И внезапно она услышала его. Грохот в скалах. Капли пота побежали по коже.

Здесь точно кто-то был. Медленно переведя глаза туда, откуда доносился шум, Селена потянулась к ружью. Сняла с предохранителя.

Не глядя, прицелилась. Туман сгустился. Снежные хлопья стали крупнее. В горле вскипал страх, грубый, первобытный. Она ждала предупреждающего сопения за спиной, сбивающего с ног удара когтистой лапы.

Но ничего не последовало.

И все же она чувствовала чье-то подступающее присутствие.

– Радж! – закричала она и следом: – Уходи, медведь!

Поднялась на ноги. Надо казаться выше ростом.

– Я не дам тебе сожрать меня, слышишь, медведь! Радж! Где тебя черти носят?

Она осеклась. За спиной снова послышался звук. Она повернулась, выставила дуло вперед.

– Где ты, мать твою?

Она хотела вновь позвать Раджа, но, прежде чем смогла выдавить хоть один звук, на нее обрушился удар по голове, сравнимый с ударом бейсбольной биты. Череп хрустнул, тело качнулось вперед. Чувствуя, как медно-красная кровь сбегает из ноздрей, Селена, казалось, ненадолго повисла в воздухе – время растянулось, – а потом повалилась в снег, как марионетка, которой оборвали ниточки. Всполохи света в глазах сменялись темнотой. Ружье выпало из обмякшей руки. Мозг подсказывал – схватить оружие, сжаться, свернуться в клубок, защитить мягкие органы, но тело уже не слушалось. Следующий удар пришелся по спине. Воздух вырвался из сжавшихся легких. Она ощутила, как острые когти разрывают куртку, сдирают плоть с костей. Ощутила влажность собственной крови. Боли не было. Собрав все силы, она попыталась шевельнуться, но тело было парализовано. Шея сломана. Тело отбросило вперед, она уткнулась лицом в снег и грязь. Рот наполнился землей и кровью. Зубы разбились о камень.

Потом ее перекатили на спину, как тряпичную куклу. Голова безвольно завалилась, глаза смотрели в небо.

Когда она наконец увидела, кто на нее напал, мозг не сразу смог понять происходящее. Но, убедившись, она осознала. Осознала каждой клеткой своего существа, что Зло реально. И оно может настигнуть так, как мы и представить не могли. Новый удар разорвал ей горло. Кровь и слизь вырвались из раны, когда девушка попыталась вдохнуть и не смогла. Она молила глазами о пощаде, но знала – над ней не сжалятся. Острые когти порвали щеку и нос, глазное яблоко выкатилось на землю.

Было три часа сорок восемь минут.

Через десять минут ее должны были забрать. Через пять дней она должна была вернуться к учебе. К друзьям. К маме. Но, проваливаясь в небытие, Селена понимала, что никогда не отпразднует двадцать второй день рождения. Может быть – последняя абсурдная мысль озарила угасающий разум – этот уголок под скалой был «краем снов», и ей не стоило останавливаться там, чтобы отдохнуть и опустошить свои коробочки…

Глава 2

Воскресенье, четвертое ноября. Твин-Риверс.

Продолжительность дня: 7.54.59

Констебль Тана Ларссон доедала перед телевизором ужин: остатки лосиного рагу с морковью, разогретые в микроволновке. Мясо было рождественским подарком от Чарли Накенко, внука которого она спасла. В день приезда сюда, почти месяц назад, Тана изучала это оторванное от мира место, добраться до которого можно было только самолетом, и наткнулась на пьяного девятилетнего Тимми Накенко в состоянии гипотермического шока у подножия скал Росомахи. Местный подросток нелегально продавал алкоголь совершеннолетним. Она арестовала его и заставила заплатить штраф, чем навсегда испортила отношения со всей молодежью города, поэтому была рада получить хоть что-то приятное от дедушки Тимми.

Чарли Накенко был старожилом Твин-Риверса духовным наставником, и его смуглое лицо напоминало сморщенное яблоко. Тонкие седые волосы он заплетал в две длинных косы и перевязывал кожаными ремешками. Мало того, за каждый ремешок заправлял еще и по перышку пустельги. Прославленный охотник-зверолов, Чарли был уважаемым членом общества, на короткой ноге с вождем и главой местного совета, которые обладали в Твин-Риверс такой же властью, какой в цивилизованном городе обладают советник и мэр. Еще у него был заключен контракт на поставку мяса с лагерем, расположенным ниже по течению реки. Тана рассчитала, что лосиного мяса ей хватит на долгие месяцы – холодильник был по-прежнему битком забит. Ну, хоть собаки порадуются.

Сейчас они спали у ее ног: вечно сердитая карельская медвежья лайка по имени Тойон и Максимус, гигантский гибрид маламута с волком, спасенный из капкана охотника, которого они с бывшим напарником обнаружили мертвым, явившись по вызову в Йеллоунайф.

Снаружи было темно хоть глаз выколи, но по крайней мере снег перестал идти. Лежал плотным слоем глубиной в дюйм и покрывался коркой льда. В следующем месяце наступит солнцеворот и световой день увеличится до четырех часов – в зависимости от облачности. Она была рада здесь оказаться. Ей нравилось спокойствие темноты, отчужденность Крайнего Севера. Она сломала всю свою жизнь, ей нужно было многое обдумать, и Твин-Риверс казался неплохим местом, чтобы начать все заново. Хотя сейчас она была уже не особенно уверена.

Это место казалось живым, полным преступности, окружившей Тану плотным кольцом, несмотря на все ее усилия слиться с ним. Возможно, оно чувствовало ее порочность, ее стыд, и она должна была доказать, что чего-то стоит, прежде чем этот мир простит ее за чудовищные ошибки, которые завели ее в Пустошь, на самый край цивилизации.

 

Официально в полицейском департаменте, куда ее прикрепили, работали на полную ставку еще два копа и один гражданский служащий, но неожиданно для себя Тана оказалась здесь совсем одна. Два дня назад ее начальник, младший сержант Хэнк Скерритт, был транспортирован в Йеллоунайф после того, как ему прострелили ногу из ружья двенадцатого калибра. К тому времени, как до нее дозвонились и как она добралась до другой стороны реки, Скерритт потерял много крови. Вид у него был совершенно безумный – бессвязная болтовня, лихорадочный взгляд. Пришлось собраться с силами, чтобы держать его под контролем до приезда «Скорой помощи».

И пока Королевская канадская конная полиция искала замену Скерритту, Тана в одиночку (если не считать Розали Ниты, диспетчера системы связи), должна была поддерживать порядок среди населения в триста двадцать человек на территории, занимавшей 17,5 квадратной мили. Большая часть этого населения проживала в городе Твин-Риверс, а некоторые в поселке с поэтичным названием Водопад Росомахи, расположенном чуть выше по реке. Добраться до всех остальных населенных пунктов можно было только самолетом, пока снег и лед не позволяли передвигаться на снегоходе.

Розали говорила Тане, что младший сержант Скерритт медленно, но верно, втайне от центрального отдела полиции в Йеллоунайфе, начал еще с прошлой зимы сходить с ума. Темнота и холод двадцать четыре часа в сутки и не до такого доведут, заявляла Розали. А летом неустанный рой черных мух мешал несчастному спать, и вскоре он слетел с катушек.

Еще было старое как мир предание, связанное с человеком, следившим здесь за порядком три года назад, сержантом Эллиотом Новаком.

– Он по-прежнему здесь, в лесах, – утверждала Розали. – Совсем спятил. С белыми копами всегда так. Это место лишает их рассудка.

У Таны, если на то пошло, были если не все шансы сойти с ума, то по крайней мере половина – ее предки со стороны отца были белыми людьми, истинными скандинавами. Мать – представительница канадского народа догриб, выросла на берегу Большого Невольничьего озера. По этой причине Тана говорила на языке слэйви, и, может быть, именно потому ее отправили в такое богом проклятое место, хоть она и была совсем салагой. И к тому же больше никто сюда не хотел.

Странные вещи, думала Тана, глядя в экран телевизора, по которому шло какое-то шоу знакомств, происходят в краю полуночного солнца, странные люди мучаются, добывая золото. Или драгоценные камни…

Холостяк на экране, сжимая в руке коробочку с массивным бриллиантом, надвигался на двух оставшихся, дрожащих от волнения финалисток. На чей палец будет надето сверкающее кольцо? Обе женщины вели себя так, словно упадут в обморок раньше, чем он сделает окончательный выбор.

Когда камеру навели на бриллиант, ложка замерла в руке Таны. Камень переливался всеми цветами радуги. Неизменный символ любви. В глазах внезапно защипало; кольцо с маленьким камушком, которое она носила на цепочке под униформой, казалось, жгло кожу. Она сжала зубы. Все это был фарс, полное дерьмо, уловка маркетологов – связать холодный, твердый камень с любовью, обязать каждого мужчину подарить его своей женщине. Зачем она вообще смотрит эту хрень? Потому что она идет по телевизору, вот почему, а пульта в крошечной квартире, которую ей выделили, нет, и она слишком устала, чтобы подняться и переключить канал вручную. Так что скабрезное шоу продолжалось. Голос за кадром сообщал, что этот бриллиант «чист, как снега холодной канадской тундры, откуда он был добыт».

– И это тоже уловка маркетологов, – сказала она собакам. Тойон приподнял ухо, Макс никак не отреагировал.

Добывать алмазы на Севере было делом недешевым, территория – обширной и неприступной. Дорогой труд. Но камни, добытые в тундре, на мировом рынке конкурировали с алмазами, добытыми в Африке, Индии, Вьетнаме, Корее со значительно меньшими затратами, поэтому рекламщики изо всех сил старались набить цену канадским камням. В результате был издан мандат, согласно которому десять процентов всех алмазов, добытых на северо-западной территории страны, должны были быть обработаны и оправлены там же, вместо того чтобы перевозиться на корабле в Индию, уже и так обрабатывавшую около восьмидесяти процентов всех камней. Так расцвела промышленность Йеллоунайфа, родного города Таны на берегу Великого Невольничьего озера. Теперь Йеллоунайф называли «сомабаке», что означало «доходное место». В конце маленького местного аэропорта располагались «алмазные ряды» – несколько невысоких зданий, где мастера, сидя на корточках вокруг длинных скамеек, придавали алмазам форму, полировали, делали огранку, заставляли сиять и сверкать. Всех этих людей наняли крупные компании наподобие «Тиффани&K», и они съехались сюда со всего мира – с острова Маврикий, из Танзании, Армении, Индии. Большинство стали гражданами Канады.

На каждый бриллиант, отполированный на территории страны, лазером наносились микроскопические логотипы – изображения полярных медведей и кленовых листьев, каждый получал серийный номер и сертификат правительства, подтверждающий, что камень был добыт, огранен и отполирован на севере Канады, то есть «бесконфликтно».

Никакой крови, пролитой ради ваших любимых людей.

Никаких страшных войн за то, чтобы кольцо блестело у вас на пальце.

Никакого детского труда. И клочок бумаги, якобы доказывающий это.

Алмазы же были способом оплаты организованных преступлений и терроризма. Поэтому Тана в них разбиралась. Когда первые крупные шахты начали их добывать, в Йеллоунайфе был сформирован спецотряд Канадской королевской конной полиции в целях борьбы с международной преступностью.

Новая шахта строилась и здесь, на севере, у Ледяного озера. В следующем январе, впервые в истории Твин-Риверса, это оторванное от всего мира место обещали соединить с Йеллоунайфом ледяной дорогой. Появление в городе инженеров и геологов уже начало вызывать протесты, но, однако, были в строительстве дороги и свои плюсы. Полицейскому участку определенно требовались средства и новый грузовик. Сейчас, если нужен был транспорт, приходилось нанимать его за бешеные деньги. И, конечно, городу было необходимо новое оборудование для дизельной электростанции, сейчас работавшей кое-как.

Но до следующего января жители города по-прежнему оставались в далеком прошлом. В мире, куда сквозь зимний мрак все еще пробирались легенды и суеверия.

Убеждая себя, что нужно хорошо питаться, Тана положила в рот последнюю ложку рагу, и живот тут же скрутило. Поставив миску на столик у стены, она откинула голову назад. Закрыла глаза, стараясь дышать медленнее, стараясь удержать еду в желудке. Изнеможение накрыло ее тяжелым одеялом – пронизывающая до костей, туманящая разум усталость, заставлявшая чувствовать себя так, словно она пытается протолкнуть свое тело и мозг сквозь густой слой кормовой патоки; к такому она не привыкла. Слава богу, хоть собаки сыты. Одним делом меньше.

Положив ноги на спину Максимуса, она медленно погрузилась в глубокий, дурманящий сон. Услышав сквозь его плотную пелену писк мобильника, проснулась в поту. В комнате было холодно, по телевизору шел какой-то документальный фильм о дикой жизни. Мозг отказывался что-либо осознавать. Телефон снова запищал.

Она наклонилась вперед, включила лампу. Телефон лежал на кухонной стойке, рядом с портупеей. За высоким табуретом, на котором она оставила бронежилет. Тана слишком устала, чтобы снять что-то, кроме обуви, портупеи, куртки и бронежилета. Она поднялась на ноги, но, прежде чем успела сделать шаг на кухню, желудок опять свело спазмом. Метнувшись в ванную, держа волосы рукой, склонилась над унитазом, и ее мучительно вырвало. В кухне опять заверещал мобильный. Она выругалась. Схватив полотенце, вытерла рот, кое-как доплелась до кухонной стойки, взяла телефон. В случае, если кому-то нужно было вызвать полицию в нерабочее время, с Таной связывались через диспетчерскую службу по чрезвычайным ситуациям – сложная, разветвленная система связи. Даже при полной комплектации штата полиция Твин-Риверса не работала двадцать четыре часа в сутки.

– Констебль Ларссон, – сказала она в трубку.

– Это… Маркус Ван… начальник службы безопасности… западной… базы.

– Не могли бы вы говорить громче? Ничего не слышно.

Голос стал четче, медленнее.

– Маркус Ван Блик. Нападение волков. Ледяное озеро, северный берег.

Сильный гортанный акцент. Африканский. Привычное дело в Йеллоунайфе еще с тех пор, как туда притащился Де Бирс[4]. Она слышала и в Твин-Риверсе – их геологи рыщут по всей Канаде и вовсю уже размечают границы прилегающей территории.

– Одна жертва? – спросила она.

– Две. Биологи. Оба мертвы. Их обнаружил пилот, но не смог приземлиться – над Долиной Безголовых густой туман. Тела все еще там.

– Он уверен, что выживших нет?

– Она. Пилот – женщина. И, господи, никаких шансов на это нет. Я сам туда доехал на квадроцикле с одним из наших ребят. Что осталось от трупов, волки растаскивали. Мы их пристрелили. Тут настоящая бойня. Тела выпотрошены. Девчонке башку оторвало, пол-лица сожрали. Стопудово, все еще вчера случилось, а то и два дня назад. Бедолаги из-за тумана тут заночевали.

1Деревня на территории Канады.
2Северный олень.
3Каменная фигура в культуре инуитов.
4Международная корпорация, которая занимается добычей, обработкой и продажей природных алмазов, а также производством синтетических алмазов для промышленных целей.