Пандемический роман

Глава 1. Татка

Было темно. Темно и страшно. Но больше было обидно. Татка сидела в углу, закрыв ручками лицо. Сидела давно. Слезы уже высохли, оставив на воспаленных щечках две неровные дорожки. Место было знакомым до боли, потому что здесь девочка стояла часто. Таня услышала знакомые шаги. Бабуля. У бабушки были очень грустные глаза. Взглянув на внучку, бабушка покачала головой и быстро сунула в ручки девочки еще теплый пирожок. Татка не знала, сколько времени прошло с того момента, когда мама поставила ее в угол. Поставила и ушла. Только старинные настенные часы не забывали исправно отбивать каждые полчаса своим ненавистным боем. Татка не любила часы. Они казались ей страшными и злыми. И плакала малышка не от темноты и страшной тени от старого бабушкиного буфета. Плакала, потому что была в этом мире совсем одна. Татке казалось, что никому она не нужна. В таком огромном мире никому! Никто ее не любит. Ни один человек не любит пятилетнюю девочку Таню. Потому что она всем мешает, лезет со своими вопросами. Даже папа ушел, потому что Тата вела себя как-то не так. Если бы она была послушной девочкой, то мама и папа были бы вместе. И всем было бы хорошо. Так думала маленькая Тата. И вообще, она некрасивая. А девочка должна быть красивой. Так мама говорит. И о том, что Татка некрасивая, и о том, какими должны быть девочки. А мама была очень красивой. Девочка любила гулять с мамой. Ей очень нравилось, когда прохожие сворачивали шеи, глядя на миниатюрную красивую блондинку с маленькой девочкой. Танюшке хотелось кричать: «Это моя мама!» – но маме это бы не понравилось. Девочка привыкла быть удобной. Послушной, старательной и тихой. И так-то маме с дочкой не повезло. Некрасивая. И девочка смирилась. И сидела тихонечко в углу, закрыв глазки маленькими ручками.

Прошли годы. В угол девочку уже не ставили. Но пирожки Танюша с тех пор не любит. Она уже большая. Ей десять лет. Татка похожа на маленького удивленного гусенка. Высокая и худая. Тростиночка. Огромные глаза, смущенная улыбка. Несмотря на некоторую неуклюжесть, было видно, что растет красавица. Было видно всем, кроме Татки. И мамы. Но теперь Танюша знает, какими должны быть девочки. У Таты появилась сестренка. Маленькая красивая девочка. Все знакомые, взглянув на белокурую Юленьку, восклицали: «Какая прелесть! Вылитая мама!» Что интересно, Татка не обижалась и не ревновала. Она уже большая девочка и прекрасно понимает, что, во-первых, Юленька очень хорошенькая, во-вторых, у сестренки другой папа. И маленький человечек в розовом платьице имеет полное право на любовь. Танюша просто обожала сестренку! И эту любовь пронесла через всю жизнь, потакая капризам взрослой женщины Юли.

Итак, Танечке десять лет. И сегодня праздник – в гости приезжает мамина сестра Леля. Танечка очень любила свою тетю, и тетя отвечала взаимностью. Тетя Леля певица. Еще тетя Леля жила в другой стране. Она просто была из другого волшебного мира. Танюше казалось, что в том другом мире все не так, как здесь. Все ходят по улицам красивые и нарядные, улыбаются друг другу и дарят всем цветы. Ландыши. Почему ландыши? А кто знает? Такая страна. Такие люди. Тетя Леля всегда привозила подарки. Для мамы, для бабушки, для Юленьки и даже для нового папы, которого девочка Таня приняла всем сердцем и полюбила как родного. Надо честно сказать, что Татке подарков привозилось больше. Тетя с племянницей много времени проводили вместе. И можно было спрашивать обо всем. И крепко держать тетю за руку, гордо шагая рядом. В квартире пахло пирогами. Белая хрустящая скатерть легла на стол. Ожидание гостей – это чудесное время. Еще никто не приехал, а можно представлять, как раздается звонок, все бросаются встречать, обнимают друг друга. Только бабушка тихонько смахивает слезинку со щеки. Бабушка почему-то всегда плачет, но незаметно. Наверное, чтобы никто не видел. А Танюша видела и жалела бабушку. И не понимала, зачем плакать, ведь тетя Леля приезжает! Это так чудесно!

И тетя Леля приехала. И все было как представлялось! Радостные лица. Объятия. И слезинка на бабушкиной щеке. А еще волшебные башмачки! Как в сказке! Необыкновенно красивые голубые туфельки. «Нет, это сон. Этого не может быть! Такие красивые!» – Татка, зажмурившись, поочередно открывала то один глаз, то другой. И очень боялась, что туфельки могут исчезнуть. Просто исчезнут, и все! Настолько невероятным казалось девочке обладание таким сокровищем.

И туфельки исчезли! Мама, увидев волшебные башмачки, сказала, что дочь не заслужила такого подарка. Что четверка по математике – это очень плохо! Что маме стыдно за дочь! И Танюше стало стыдно. И обидно. Действительно, такие красивые башмачки могут носить только очень красивые девочки. И умные! Это справедливо! Но почему эти туфельки так часто снятся Танюше? И горькое чувство несправедливости бродит где-то рядом…

Это в наше время высокая стройная женщина является предметом зависти. А в недалеком прошлом сколько девочек считали свою жизнь неудавшейся, услышав слова «скелетина», «шпала», «спичка» и т. д. А Танюша как раз попала в ряды девочек с неудавшейся жизнью. И, как назло, мальчишки сплошь мелкие. Совсем все плохо. Правильно мама говорила, что у дочки есть только один шанс выйти замуж – учиться хорошо. Получить образование, лучше два, найти хорошую работу и стараться… И вот жених-ботаник. Им ведь нужно на ком-то жениться. Этим ботаникам. А Танечке хотелось на сцену! Чтобы как мама! В театр. И девушку тянула на сцену неведомая сила не для того, чтобы получать овации, цветы и ряды поклонников, а для того, чтобы зритель мог понять, как бывает больно, а еще бывает легко. И любовь, и боль можно показать просто взглядом. И душой…

Мама была хорошей актрисой. Очень хорошей. Ее Анну Каренину до сих пор никто повторить не может. И Танюша преклонялась перед маминым талантом. Понимала, что у мамы такая работа. Поэтому дома редко бывает, детей почти не видит. А еще съемки, гастроли. Танечка жалела маму. И стала Тата для своей сестренки мамой. И первым словом Юленьки было «Тата».

Глава 2. Тимофей

А в театральный мама не пустила. Это очень странно, когда многие артисты говорят, что у них ужасная профессия, что своих детей только через свой труп… А сами живут в своем мире и не представляют себе другой жизни. И ни один из них не сказал, что, если бы… то… Татка поступила в педагогический на иняз. Языки давались легко. Только мальчиков не было. Это проклятие педагогического. Мальчики были в политехе. Умные, высокие и красивые. Но ведь не встанешь возле входа в политехнический институт. Нельзя. Да и бесполезно. Учиться надо!!!

С Олей Таня была знакома давно. Они были соседями. Сперва песочница, затем утренники в детском саду, первые секреты, и вот Оля выходит замуж. Как быстро пролетело время!

Танюша была хороша! Она отличалась от всех. Стройная высокая девушка с огромными голубыми глазами обращала внимание на себя всех присутствующих. Оля, возможно, была бы недовольна сложившейся ситуацией, но длительная подготовка к торжеству и ожидание окончания данного мероприятия сделали свое дело. Оле было не до Танюши. А Таня? Девушка не привыкла к такому вниманию. Напротив, казалось, что все разглядывают Таткину внешность и удивляются, как у такой прелестной и счастливой Оли может быть такая подруга. Тата вежливо отвечала на расспросы о себе, о дружбе с Олей, стараясь не глядеть в глаза присутствующим. Вдруг она почувствовала чей-то взгляд. Компания была незнакомой. Практически все гости из политеха. Студенты, преподаватели. Несколько человек оказались родственниками Оли, но Тата их видела первый раз. Оля была занята женихом. Таня, освободившись от любопытных, выдохнула, вздохнула и огляделась. Казалось, что она поймала этот взгляд. Или глаза симпатичного молодого человека поймали Танюшу. Таня не могла отвести глаз. Это было странное ощущение. Смотришь в глаза другому человеку и не можешь отвести взгляд. Даже не моргаешь! Нет, юноша совсем не походил на самого прекрасного мужчину на свете. Но что-то в нем было! Магия. Приятный юноша. Видно, что умный, из хорошей семьи, воспитан, вежлив. Щеки девушки покрыл яркий румянец. Неверной была бы мысль, что Таня считала себя некрасивой девушкой. Мамины слова сделали свое дело, но девушка видела, как на нее смотрят люди, особенно мужская часть населения. Но эти два противоречия не могли ужиться в Таткиной головке. Она считала, что большинство девушек симпатичнее, и именно эти девушки в первую очередь имеют право на счастье. Очередь такая. Видимо, по ее мнению, пока все красавицы замуж не выйдут, о замужестве можно даже не заикаться. А дальше срочно искать жениха, в противном случае можно не успеть, так как все замужние начнут потихоньку разводиться и шансы на семейную жизнь могут резко уменьшиться. И по любви хочется. А можно и не успеть…

У Тани в голове билась единственная мысль, которая заняла все возможное пространство: «Только бы не метр с кепкой! Только бы не это!»

Это! Ну, сказать, что молодой человек «метр с кепкой» было бы несправедливо. Рост Тимофея, так звали молодого человека с подозрительным взглядом, был вполне приличным с точки зрения девушек среднего роста. Метр семьдесят. Да, не два метра! И что? Но, когда тебе двадцать лет, многие характеристики кажутся очень важными. Те характеристики, которые буквально через пару лет не имеют никакого значения. Но в двадцать лет… разница в росте в десять сантиметров кажется просто катастрофической. Не для всех. Но для тех, кто за спиной слышал столько обидных слов, это страшно. Лимит исчерпан. Лимит на терпение.

Свадьба Оли открыла новый этап в жизни Таты – появилась крепкая дружеская компания со своими атрибутами. С походами в театр и кино, с воскресными вылазками на природу, с умными беседами и запрещенными книгами. Было интересно. И казалось, что так будет всегда…

На премьеру фильма «Я буду ждать» Татка собиралась непривычно долго. Перемерив все свои наряды, а выбор был невелик, она осталась крайне недовольна собой. Что-то не так. Да и не было особой необходимости наряжаться. Привычный кинотеатр, знакомые лица друзей. Но тем не менее что-то тревожило. И очень хотелось выглядеть на все сто! Понимая, что уже опаздывает, Тата надела серый джемпер с высоким воротом и узкие черные брючки, выгодно подчеркивающие стройные ноги.

Фильм понравился и не понравился одновременно. Бесконечное ожидание. Все ждут… Еременко, наверное, хорош, но Таня в роли влюбленного студента предпочла бы увидеть более харизматичного и мужественного актера. Слишком красавчик. Не нравился ей такой типаж. «Не верю!» – сказал бы Станиславский. И ощущение после просмотра было странным, ощущение безысходности и некоторого неприятия. Наверное, фильм больше не понравился, чем понравился.

Таня с Олей, стоя возле балюстрады балкона, ждали, когда очередь в гардероб уменьшится до разумных пределов.

– Татуся, смотри! – Оля неожиданно больно схватила Таню за локоть. Таня посмотрела вниз. Туда, где извивалась нетерпеливая лента очереди. Там стоял Тима, Тимофей. Таня решила, что сегодня Тима пишет курсовую работу или очередной реферат. К учебе молодой человек относился очень серьезно. Поэтому регулярное отсутствие Тимофея ребята воспринимали спокойно, даже с уважением. Нет, юноша не был «ботаником обыкновенным». Просто с детства знал, что хорошее образование дает перспективные возможности. А для этого нужно хорошо учиться. И все считали, что Тиму может интересовать только наличие какой-либо научной статьи, интересных проектов и других прелестей высшего образования.

Тимофей держал в руках женское пальто. Это было нереально. Не научный журнал, не тубус, а дорогое женское пальто. Рядом стояла девушка. Женщина редко может оценить и принять красоту другой женщины. Но в данном случае проще было ослепнуть, чем не признать, что спутница Тимофея была настоящей красавицей. На нее невозможно было не обратить внимания. Казалось, что очередь и не движется, потому что сильная половина человечества просто оцепенела от восторга, а слабая половина отчаянно завидовала. А Танюша просто замерла в восхищении. Зависть проходила мимо, когда родилась девочка Таня. А ценить прекрасное она умела всегда. Таня и не знала, что такая красота существует на белом свете! Миниатюрная брюнетка с огромными зелеными глазами и веселым звонким смехом, а Таня была уверена, что глаза зеленые, хотя с высоты балюстрады определить цвет глаз было невозможно. Ладненькая, как любила говорить бабушка. И это «ладненькая» определяло все: пропорции, длину ног, цвет волос, глаз и т. д. Все определялось одним словом – ладненькая.

– Представляешь, Тима женится!

Таня даже не поняла, что произошло. Казалось, что мозг еще не успел расшифровать и принять информацию, а тело отреагировало. В глазах потемнело.

– Тат, тебе плохо? Что с тобой? Татуся, не молчи!!! – Оля не знала, что делать. Лицо подруги стало абсолютно белым, губы посинели, а костяшки пальцев, вцепившись в перила балюстрады, приобретали серо-синий оттенок. Казалось, что Тата вот-вот упадет.

Если бы сама Тата понимала, что с ней происходит! Голова была ватная, в глазах туман. Руки отказывались отпускать перила. Таня была абсолютно уверена в том, что если отпустить перила, то весь мир рухнет. Катастрофа! И спасение мира зависит только от нее – Тани. Отпускать нельзя, хотя, похоже, Оля и пытается оторвать Таткины ладони от спасительных перил. И что-то говорит, или кричит, или шепчет… Очнулась Таня на улице. Взволнованные и испуганные глаза друзей привели Тату в замешательство. Что это было? Никогда не было так плохо. Словно небо обрушилось на ее бедную голову! Даже страшно! Оля плакала. Замешательство сменилось безразличием. Вот оно – чувство безысходности и обреченности! Видимо, фильм такой… или не фильм. Душно очень было. Или что-то еще? Что-то говорила Оля. Или послышалось? Видимо, послышалось…

Глава 3. Встреча

Жизнь летела без тормозов. Далеко за спиной остался институт. Открывались новые двери. Новая работа. Новые друзья. Новые чувства. Прекрасный муж, который заменил Татке весь мир. А через положенный промежуток времени друг за другом появились Ирочка и Нонночка. Жизнь шла своим чередом. Тата переехала в другой район города и растворилась в своей замечательной семье. Как это часто бывает, общение с бывшими друзьями постепенно сошло на нет. Первое время еще были телефонные звонки, обещание совместных прогулок. Но встречи с друзьями сменились домашними хлопотами. С Олей Таня еще держала связь, но и эта ниточка потерялась в водовороте жизни. Хотя Тата иногда вспоминала это замечательное время, особенно первую встречу с ребятами. И этот немигающий пронзительный взгляд…

Тата решила для себя, что будет самой лучшей женой и самой лучшей мамой на свете. Решила и стала! «В доме должно пахнуть пирогами». «Жена должна сделать все возможное и невозможное, чтобы мужу было дома хорошо». Все верно! Кто сказал, что для счастья должно быть голодно, холодно и одиноко? Главное – в доме должна жить любовь! Та любовь, которую так жаждала маленькая девочка Таня. А сейчас ее любят. Очень любят! И как страшно даже подумать о том, что когда-то было не так. Как же она жила все эти годы без Кирилла и своих девочек, самых красивых девочек на свете? А уж дома все горит-блестит. Дети ухожены. Муж как картинка! Пироги по пятницам. Жизнь удалась!

Тата любила свою работу. После института всех выпускников педагогического ждала школа. Очень ждала. Но многие студенты заранее подыскивали себе места вне образовательных учреждений. Главная цель обучения – знание языков. Татка изучала три – английский, немецкий и китайский. Английский нравился, немецкий необходим для технических переводов, а китайский на перспективу. Хотя китайский не нравился. Но жизнь – штука длинная. Кто знает, что может пригодиться? После распределения девушка пришла работать в свою родную школу. Дети ее обожали. Учителя уважали как интеллигентного, знающего свой предмет преподавателя и просто доброго внимательного человека. Танюша была абсолютно уверена, что до пенсии будет служить родной школе. А затем займется внуками, к тому времени они обязательно появятся. И все понятно. Вся жизнь расписана, если не по часам, то по годам уж точно.

Но, как говорится, «Homo proponit, sed Deus disponit» (человек предполагает, а Бог располагает). Через несколько лет Танечка оказалась в частной школе с изучением иностранных языков «Old castle». Школа имела статус элитного учебного заведения. Преподавателей подбирали тщательно, и попасть в стены старинного замка случайно было просто невозможно. «Old castle» располагался недалеко от города в сосновом бору. Когда-то этот дом с белыми колоннами, парк с фонтанами и пугающими в темноте своей белизной статуями принадлежали первому губернатору города. Давно это было… Дом разрушался, фонтаны молчали, а статуи грустно наблюдали, как некогда цветущий парк умирал. Умирал тяжело и долго. И вот одному состоятельному человеку просто захотелось, чтобы наследник его капиталов получил отличное образование не в простой школе, а в особенной. У состоятельного человека был друг в администрации, у друга в администрации – друг в образовании, у друга в образовании – друг… и получилось хорошо. Получилась школа для людей. Да, первое время данное учебное заведение было похоже на пансионат для состоятельных детей, точнее, их родителей. И обучение вместе с пансионом стоило в месяц как годовая зарплата городского учителя. Но со временем администрация стала приглашать детей из других учебных заведений. Появились дети из городских школ. Появились льготы, скидки, гранты на обучение одаренных детей. Со временем школа «Old castle» превратилась в элитное образовательное учреждение. Главное – сюда мог поступить любой ребенок, желающий изучать иностранные языки. Не совсем любой, а доказавший свои знания на всероссийских и международных олимпиадах по иностранному языку. Таня наслаждалась своей работой. Дети попадались сложные, особенно трудно было с избалованными детьми, воспринимающими всех окружающих своей прислугой. И пренебрежение, и взгляд… Но Танечка легко находила общий язык практически со всеми учениками. Особенно нравились Танюше, точнее, Татьяне Андреевне минуты после уроков. Легко спускаясь по широкой лестнице, молодая женщина словно возвращалась в прошлые века. Во времена расцвета этого чудесного места. Таня видела длинные дорожки, казалось, что они уходили в небо. Между дорожками располагался круглый фонтан. И парк! Со своими звуками и запахами. Время останавливалось. В парке между деревьями и кустарниками прятались скамеечки. Прямо как в детстве. Точно такие же. И, кажется, что сейчас мама позовет свою маленькую девочку. А девочка прячется за деревом, гадая, будут искать ее или нет. И здание школы, и парк, и даже лавочки казались необыкновенными. Танюша благодарила Господа за возможность находиться в этом волшебном месте. А еще за это платили деньги. Мечта!

Татьяна Андреевна привычно сбежала со ступенек лестницы прямо в объятия парка. Закрыв глаза, она вдохнула осенний воздух и медленно пошла по дорожкам. Шла и ни о чем не думала. Просто наслаждалась красотой природы. Этими разноцветными листьями, гроздьями рябины, синим-синим небом. Не верилось ей, что это просто ботаника со своими законами. Нет! Это волшебство! Это какой-то волшебник раскрашивает листья. Раскрашивает с удовольствием и любовью. А еще со вкусом раскрашивает. И получается очень красиво. Ну и что, что работы много? Дед Мороз тоже как-то успевает подарки разносить. Никто же не удивляется!

Татка остановилась как вкопанная. На ее любимой лавочке сидел молодой человек. Или не очень молодой. Со спины определить было сложно. Татка старалась никому не мешать, поэтому решила свернуть на другую дорожку. Гравий предательски хрустнул под ногами, молодой человек оглянулся, и Татка остолбенела. Тимофей! Этот взгляд!

– Татка! Ты ли это? – Тимофей бросился к Тане, схватил за руки и закрыл глаза.

Можно подумать, что он сидел здесь все эти годы, ждал и точно знал, что когда-то вечерком именно по этой дорожке пройдет Татка. А Татке казалось, что это галлюцинация. Только тепло рук, державших ее, доказывали обратное. Этот человек, стоявший рядом, из плоти и крови.

– Тима, откуда ты здесь? – голос дрожал.

– У меня здесь Катюша учится. Уже три месяца.

– Дочь? – вопрос был явно глупым, не жена ведь в школе учится.

– Дочь. А у тебя кто здесь?

Татка рассмеялась. Она всегда чудесно смеялась – заливисто, словно птица какая.

– Я здесь работаю. Уже достаточно давно. И твою девочку, наверное, знаю. Но с твоей фамилией никого нет.

– Естественно. С первой женой мы разошлись. Уже лет десять как. А с Ирмой растим дочку. Собираемся уехать из страны. Вот я и взял фамилию жены – Браун. Катарина Браун – моя дочь.

– Катюша? – Татка аккуратно освободила свои ладони из рук Тимофея и прижала их к пылающим щекам.

– Да. Вот через месяц и уезжаем. Даже не знаю, радоваться или нет. Мне и здесь хорошо. Но родители. Они давно хотели. Пока есть силы, пока могут работать. Все время торопят. Мне первое время казалось, что это нереально. Поговорят и забудут. И вот уже через месяц…

Татке было невыносимо слышать об отъезде. Она сама не понимала, какое ей дело до старого знакомого. У нее своя жизнь, у него – своя. Семьи, дети. Но сердце ныло все сильнее, и было очень грустно. Как так? Почему?