Raamatu kestus 28 min.
1897 aasta
Чудесный доктор
Raamatust
«Следующий рассказ не есть плод досужего вымысла. Все описанное мною действительно произошло в Киеве лет около тридцати тому назад и до сих пор свято, до мельчайших подробностей, сохраняется в преданиях того семейства, о котором пойдет речь. Я, с своей стороны, лишь изменил имена некоторых действующих лиц этой трогательной истории да придал устному рассказу письменную форму…»
Žanrid ja sildid
Я давно уже для себя поняла, что книги, написанные классиками, которые нас заставляли читать в школе и они от чего то не читались, с большим удовольствием читаются (и, благодаря Литрес, слушаются) нами по прошествии лет.
Толстой, Булгаков, Бунин, а теперь и Куприн.
Озвучка произведения на высоте.
Спасибо, Литрес
Не люблю рассказчиков подобного рода за излишнюю театральность. Он старается «играть» разные голоса, но, на мой взгляд, не всегда попадает. Последний монолог вообще испортил ненужным кривлянием.
arimedesu Полностью согласна! Это ужасно! Думала, не выдержу. Последний монолог убил
очень познавательная и интересная. Так жалко этого чудесного доктора и Мерцалова который таким не узнал имя этого доктора.
Рассказ прекрасный! Но подача текста чтецом мне не понравилась, когда чтец начинал «изображать» разные голоса, это вызывало у меня неприязнь. Когда читал своим голосом все ок. Я хотела слушать аудио книгу, а не театральное представление.
Мария соглашусь, чтец ужасный(((
Рассказ – прекрасный, сильно цепляющий эмоционально. Но чтец… Излишняя театральность, часто просто таки до крайности неуместная. Постараюсь избегать книг в его озвучке.
настоящему запаху нищеты
– С этих пор точно благодетельный ангел снизошел в нашу семью. Все переменилось. В начале января отец отыскал место, Машутка встала на ноги, меня с братом удалось пристроить в гимназию на казенный счет. Просто чудо совершил этот святой человек. А мы нашего чудесного доктора только раз видели с тех пор – это когда его перевозили мертвого в его собственное имение Вишню. Да и то не его видели, потому что то великое, мощное и святое, что жило и горело в чудесном докторе при его жизни, угасло невозвратимо.
Он не сказал жене ни одного слова, она ему не задала ни одного вопроса. Они поняли друг друга по тому отчаянию, которое прочли друг у друга в глазах.
Я слышал этот рассказ, и неоднократно, из уст самого Григория Емельяновича Мерцалова – того самого Гришки, который в описанный
праздничное оживление толпы, веселый гул окриков и разговоров, разрумяненные морозом смеющиеся лица нарядных дам – все осталось позади.
Ülevaated, 19 ülevaadet19