Raamatu kestus 10 t. 01 min.
2017 aasta
Дебри
Raamatust
Роман Алексея Иванова «Тобол» рассказывает о петровской эпохе в истории Сибири. В романе множество сюжетных линий. Яркие сюжеты выстроены на основе реальных событий сибирской истории, и очень многие персонажи – реальные персоны, о которых написаны научные исследования. «Дебри» – историческая основа романа «Тобол». А ещё и рассказ о том, как со времён Ермака до времён Петра создавалась русская Сибирь. Рассказ о том, зачем Сибирь была нужна России, и какими усилиями далось покорение неведомой тайги. «Дебри» – достоверное повествование о дерзости землепроходцев и воровстве воевод, о забытых городах Мангазее и Албазине, об идолах и шаманизме, о войнах с инородцами и казачьих мятежах, о пушнине и могильном золоте, о сибирских святых и протопопе Аввакуме, о служилых людях и ссыльных бунтовщиках, о мамонтах и первых натуралистах. Сибирская история полна страстей, корысти и самоотверженности. И знать её надо просто потому, что мы русские.
© Эвербук
Книга по содержанию интересная. Как и все книги у Иванова - с прекрасным русским языком, легкое для восприятия изложение. Всем, кто читал "Тобол", рекомендую.
Но вот озвучка Алексея Данкова довольно странная - у чтеца очевидные проблемы с ударениями в русских словах и именах собственных: пустЫнь, ТарА, астАны, ЧусОвская пристань, АнадЫрь, у ЕрмАка.
Это, конечно, режет слух.
Книга прекрасная, автор шикарен, но чтец всё портит. Слушаю и уши вянут, как он коверкает слова и названия … АлбАзин, прямской взвоз и тд. Это просто ужас.
В книге 75 глав - 75 очерков о истории Сибири и сибирских народов, вроде интересно, но из-за обрывочного повествования составить полную картину истории Сибири будет сложно. В принципе, читается легко, для общего развития можно и послушать
Кристина Куч, повествование не разорвано, а очень стройно фрагментировано. Это абсолютно оправданная конструкция, поскольку одни и те же события рассматриваются в контексте разных исторических процессов. Очень хороший ход автора.
вать кровью, потому что для русских сила оказалась важнее закона, жадность – крепче государева слова, а ласковые башкирские земли – желаннее своей русской бабы под боком. С царского благословения десятки тысяч казаков, крестьян, служилых людей и дворян оставили семьи и помчались в Башкирию делить чужой каравай. Крепкий кулак нового степного брата русские разжимали по пальцам. Башкир приписали к
небе появляется Христос, хватает татарские стрелы и
мужики и бабы тащили опального калеку
нил историю убиенного мальчика, и мангазейцы окончательно убедились, что сибирская мерзлота
хотя после учреждения губерний потерял административное значение и превратился, по сути, в одну
Ülevaated, 3 ülevaadet3