Raamatu kestus 5 t. 39 min.
2016 aasta
Осень
Raamatust
Воображению одного из самых одаренных британских писателей Али Смит почти нет равных. «Осень» – это роман-коллаж, состоящий из обрывков памяти, размышлений о природе искусства, комических эпизодов из современности. Это небольшая книга о большой любви, которая пересекает столетия.
Я не знаю, что написать об «Осени». Я даже не знаю, что я прослушала. Что я должна была получить от этой книги и какой у неё смысл?
Книга рассказывает о странной дружбе между маленькой девочкой (в настоящее время взрослой) и стариком. Странные разговоры этих двоих. И о сомнительном поп-артисте.
Было также несколько странных, довольно веселых разговоров в почтовом отделении.
Были некоторые интересные части и некоторые части, которые я не могла понять, независимо от того, насколько я хмурила лоб.
Были прыжки с одной временной линии на другую.
Были сны, смертельные сны. Были цитаты из книг. Были и другие вещи, которые меня не взволновали, или я не имела представления, о чём идёт речь.
Как видите, я не могу написать связный отзыв, потому что и книга была непоследовательной. Оценила лишь оригинальность, но другую книгу этого автора слушать/читать не буду.
Скорее всего, я не тот человек, чтобы читать Али Смит.
Кни́га не для всех. История девочки, росшей без отца и встретившей в лице соседа мудрого дедушку. А ещё история художницы, прожившей короткую , но яркую жизнь. Мне показалась актуальной притчи о человеке с ружьём и о человеке в костюме дерева.
Не сказала бы, что стала бы советовать эту книгу всем, но меня она тронула. Чувственная, с мыслями и их потоком, которой так понятен и так близок. Смешение цветных пятен.
Очень странная книга. Местами трогательная, чуть не до слез, местами вообще не понимаешь о чем идет речь. Наверное, надо быть англичанином, чтобы понять их сомнения и метания по поводу вступления в ЕС, принятия и отвержения этого факта. Пишу «быть» потому, что в книге нет ни малейших объяснений, все только на уровне чувств, ощущений и эмоций. А с учетом нескольких сюжетных линий и скачков во времени теряешься окончательно. Я не смогла сложить эти осколки в красивую мозаику.
Сказала школьной подруге Берил, когда обеим было по шестнадцать: – Я буду художником. – Женщины не бывают художниками, – сказала Берил. – А я буду. Серьезным художником. Я хочу стать живописцем.
– А, здравствуй, – сказал бы он. Посмотрел бы на книгу у нее в руках. – Что читаешь? – спросил бы он. Элизавет показала бы обложку. – «Дивный новый мир», – сказала бы она. – А, это старье, – сказал бы он. – Мне в новинку, – сказала бы она.
– Незачем придумывать мир, – сказала Элизавет, – если уже существует реальный. Есть только один мир, и есть только правда о нем. – Ты хочешь сказать, есть правда и есть выдуманная версия того, что нам рассказывают о мире, – сказал Дэниэл. – Нет. Существует мир , а выдуманы истории , – сказала Элизабет. – Но от этого они не менее правдивы, – сказал Дэниэл.
Можно влюбиться не в человека, – сказал он, – а в его взгляд – в то, как этот чужой взгляд позволяет тебе увидеть, где ты находишься, кто ты такой.
Она подходит к окну и распахивает его пошире. Она кричит над улицей, в небо (хотя, слава богу, по-английски): «Крайняя плоть приходит и уходит! А Моцарт остается всегда!» Потом она возвращается на свое место за столом, берет книгу и продолжает читать ее с середины как ни в чем не бывало.
Ülevaated, 4 ülevaadet4