Raamatu kestus 5 t. 21 min.
1943 aasta
Окаянные дни
Raamatust
«Окаянные дни» Ивана Бунина – книга, основанная на дневниковых записях писателя, которые он вёл в 1918 по 1920 год в Москве и Одессе до того как навсегда покинул свою страну. В годы, предшествовавшие изгнанию, он вёл отчет (по словам одного рецензента) о «постоянно растущем зверстве, сопровождавшем консолидацию большевистской власти». Во многом полагаясь на газеты и слухи, Бунин неправильно понимал некоторые события или излагал их предвзятые версии и часто позволял своему гневу встать на пути разума. Тем не менее, согласно «Нью-Йорк Таймс», «это (в основном) непосредственная реакция человека, чьи инстинкты оказались в высшей степени правильными, который считал, что с победой большевиков произойдет худшее».
Даже страшно от цикличности происходящего. Ужас берет. Надеюсь, примеры рабочих зверств этого времени хоть чуть-чуть приукрашены автором. Особенно жутко принять это, если был воспитан пионером в позднем ссср.
Как всегда-прекрасный русский язык Бунина. Очень инересно слушать чтение дневниковых записей такого свидетеля событий, как Бунин. Его оценка событий свидетельствует о жутких последствиях революций и Гражданской войны.
Страшая и великая правда. Оказывается очень даже просто всё забыть и перевернуть с ног на голову. В школе надо преподавать для понимания несчастья 1917г.
Однобокое видение автора потерявшее своё положение в буржуазном обществе,нежелающего принимать реальность того,что все низости,которые он описывает породило их общество своим равнодушием и укорененной надменностью к человеку
Истинно бог и дьявол поминутно сменяются на Руси.
Какая это старая русская болезнь, это томление, эта скука, эта разбалованность - вечная надежда, что придет какая-то лягушка с волшебным кольцом и все за тебя сделает: стоит только выйти на крылечко и перекинуть с руки на руку колечко!
«Революции не делаются в белых перчатках…» Что ж возмущаться, что контрреволюции делаются в ежовых рукавицах?
Разве многие не знали, что революция есть только кровавая игра в перемену местами, всегда кончающаяся только тем, что народ, даже если ему и удалось некоторое время посидеть, попировать и побушевать на господском месте, всегда в конце концов попадает из огня да в полымя?
Есть два типа в народе. В одном преобладает Русь, в другом – Чудь, Меря. Но и в том и в другом есть страшная переменчивость настроений, обликов, «шаткость», как говорили в старину. Народ сам сказал про себя: «Из нас, как из древа, – и дубина, и икона», – в зависимости от обстоятельств, от того, кто это древо обрабатывает: Сергий Радонежский или Емелька Пугачев. Если бы я эту «икону», эту Русь не любил, не видал, из за чего же бы я так сходил с ума все эти годы, из за чего страдал так беспредельно, так люто?
Arvustused, 4 arvustust4