Raamatu kestus 9 t. 16 min.
1943 aasta
Тёмные аллеи
Raamatust
Цикл рассказов «Тёмные аллеи» был написан Иваном Буниным в эмиграции с 1937 по 1944 годы. По словам автора, «все рассказы этой книги только о любви, о её „тёмных“ и чаще всего очень мрачных и жестоких аллеях». Писатель считал эту книгу своим лучшим произведением.
Знаменитая классика, великолепный чтец!
Заплатил, хотя в подписку бесплатно входила другая аудиоверсия, но эта намного выразительнее и атмосфернее: словно на моноспектакле побывал.
Озвучка отличная, и слог Бунина красив и лаконичен, но после 3х часов прослушивания поняла, что все рассказы почти об одном и том же, о коротких интрижках и пользовании женщинами. На этом и закончу свое знакомство с этим сборником.
Это чистое литературное удовольствие, да еще записанное Иваном Литвиновым!!! Наслаждайтесь!
Проглотил за два вечера и вот теперь даже грустно немного…
Книга безусловно талантливая. Но эта грязь, разврат, которые показаны в рассказах, наводят на мысль, что люди не меняются с веками и тысячелетиями, что Содом и Гоморра не уничтожены, они живут и будут жить в сердцах людей, и цвести махровым цветом, что мы в настоящее время и видим. Поэтому призываю всех вести нравственный образ жизни, любить по настоящему, иметь чистые сердца, потому что за чистых людей, светлые души Бог и держит еще наш мир, не уничтожает его.
Татьяна Татьяна, всё что вы называете грязью в людях ещё со времён австралопитеков присутствовало, такая суть человека, надо меньше кликушествовать и больше знаний добывать.
Бунин! Великий! какой слог! получаешь удовольствие слушая. спасибо большое чтецу! как важна хорошая озвучка все-таки. буду слушать!
В холодное осеннее ненастье, на одной из больших тульских дорог, залитой дождями и изрезанной многими черными колеями, к длинной избе, в одной связи которой была казенная почтовая станция, а в другой частная горница, где можно было отдохнуть или переночевать, пообедать или спросить самовар, подкатил закиданный грязью тарантас с полуподнятым верхом, тройка довольно простых лошадей с подвязанными от слякоти хвостами.
В горнице было тепло, сухо и опрятно: новый золотистый образ в левом углу, под ним покрытый чистой суровой скатертью стол, за столом чисто вымытые
Надежда! Ты? – сказал он торопливо.
И чистоту люблю, – ответила она. – Ведь при господах выросла, как не уметь прилично себя держать, Николай Алексеевич. Он быстро выпрямился, раскрыл глаза и покраснел: – Надежда! Ты? – сказал он торопливо. – Я, Николай Алексеевич, – ответила она.
Мы оба были богаты, здоровы, молоды и настолько хороши собой, что в ресторанах, на концертах нас провожали взглядами.
Ülevaated, 12 ülevaadet12