Raamatu kestus 13 t. 08 min.
1873 aasta
Дневник провинциала в Петербурге
Raamatust
Переезжая из провинции в столицу, человек может меняться с удивительной скоростью. Вот и наш герой-провинциал, направляясь в Петербург, еще в дороге начинает испытывать досаду на таких же, как он: никуда-то от этих понаехавших не скрыться! А затем и ритм большого города начинает делать свое дело. Рестораны, театры, встречи, якобы важные дела – в мельтешении которых никак не ухватить то, что действительно важно. А что важно? Долгие поиски смысла в деятельной пустоте приводят героя в больницу для умалишенных. Возможен ли иной путь?
Žanrid ja sildid
Сатирический талант Салтыкова-Щедрина проявляется в полной мере.! Петербург в изображении Салтыкова-Щедрина предстаёт городом контрастов, где великолепие дворцов соседствует с бедностью окраин, а величественные фасады скрывают за собой порой весьма сомнительные нравы и поступки.
Глазами простого провинциала мы видим двойственность и лицемерие высшего общества. Сатирический язык автора делает книгу не только поучительной, но и крайне увлекательной. Это произведение — настоящий шедевр русской литературы, который стоит прочитать каждому!
Острая и сатирическая хроника жизни в столице. Автор мастерски высмеивает пороки общества, создавая яркие и запоминающиеся образы. Через взгляд провинциала, оказавшегося в Петербурге, читатель видит всю абсурдность и нелепость городских нравов и обычаев. Советую
Автор блестяще передаёт дух и атмосферу жизни столичного общества XIX века! Каждый персонаж в книге становится живым символом тех или иных черт и пороков, свойственных тогдашнему обществу. Рекомендую!
Эта книга будто зеркало, отражающее тонкости и противоречия русской жизни. Каждый персонаж - это живая карикатура, которая явно отражает самые разные стороны человеческой природы и социальные трудности. Исполнение шикарное, рекомендую!
Увы! не прошло еще четверти часа, а уже мне показалось, что теперь самое настоящее время пить водку.
"А потому полагается небесполезным подвергнуть расстрелянию нижеследующих лиц:
Первое, всех несогласно мыслящих.
Второе, всех, в поведении коих замечается скрытность и отсутствие чистосердечия.
Третье, всех, кои угрюмым очертанием лица огорчают сердца благонамеренных обывателей.
Четвертое, зубоскалов и газетчиков".
И только.
А дяденька у меня был, так у него во всякой комнате было по шкапику, и во всяком шкапике по графинчику, так что все времяпровождение его заключалось в том: в одной комнате походит и выпьет, потом в другой походит и выпьет, покуда не обойдет весь дом. И ни малейшей скуки, ни малейшего недовольства жизнью!
С каким-то щемящим чувством безнадежности бродил я в халате из угла в угол по моему номеру и совершенно явственно чувствовал, как меня сосет. Именно "сосет" - и ничего больше. Если б кто-нибудь спросил меня, что со мною делается, я положительно ничего другого не нашелся бы ответить, кроме этого странного слова "сосет". Не то тоска, не то смутное напоминание об адмиральском часе.
Но я не без гордости сознаю, что сего числа я был истинно пьян не с пяти часов пополудни, а только с пяти часов пополуночи.
Ülevaated, 25 ülevaadet25