Жребий праведных грешниц. Стать огнем

Молодежь всегда отвергает опыт предков. Правда, потом его принимает и выдает за собственный.

Вскинула голову и обратилась к людям, как пророчество огласила: – Помните! Где наглость и похабство, там подлость и рабство!

И еще мама говорила Нюране:

– Не кусай того, от кого оторвать не сможешь! Не бей того, кому от твоих кулаков-царапок только чешется. Комара бьют хлестко, до смерти насекомой. Приглядись, присмотрись, и пока не нашла, где бьется жила кровеносная, где у него слабое место…

Многое, оказывается, мама ей говорила. А ведь Нюраня думала, что мама ее не жалует, только на Степушку не надышится…

Как же дальше про врагов могутных?

Отойди в сторону. С правильным видом отойди, как бы тебе недосуг, как бы ты при важных занятиях…

Александру Павловичу было невдомек, что Марфа видела в Елене Григорьевне страдалицу. От чего барыня страдала, Марфа объяснить не смогла бы. Но так ли уж важно знать причину терзаний, если ты заведомо не в состоянии убрать ее? Зато способна скрасить жизнь обожаемому человеку.

Человеческое в звере бывает только хорошим. Прирученные животные умеют любить, понимают речь, они преданны безоговорочно и бескорыстны абсолютно. Зверское в человеке всегда страшно. Потому что ему нравится убивать не ради пищи, а из-за дикого животного инстинкта, которые так же противоестественен , как рождение ребенка с хвостом. Хвостатых людей появляется крайне мало-один на миллионы. а те, что имеют "хвост" в душе, встречаются гораздо чаще.

Александр Павлович, когда дочь проходила мимо него, захватил ее легонько за ушко, склонился и проговорил тихо, но всем слышно:– Больше естественности! Жеманство и кривляние быстро наскучивают. – К Митяю он обратился во весь голос: – Мужик! Не теряй головы, потом долго отыскивать придется. Когда найдешь и на место башку установишь, совсем другая картина мира откроется.

Чем ему нравились большевики, так это тем, что соратника и враги в их рядах тасовались как карты. Какая сегодня станет козырной , простаку неведомо. Лучше всего в карты играют шулера.

– «Неизвинителен ты, всякий человек, судящий другого, ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя другого, делаешь то же». – <...> – «Не судите и не будете судимы; не осуждайте и не будете осуждены; прощайте и прощены будете».

Туся, словоохотливая сказительница, и дочь ее, перенявшая от матери любовь к сказкам и былинам, устно могли бы про каждое действующее лицо, которое требовалось указать в письме, сочинить характеристику, но только доходило дело до писания, они терялись. Вольная речь – как полет птицы, письменная – как кузнечная ковка: неверно настучал молотком, не исправишь, застыло.

Искать причины чужой глупости так же нелепо и бесполезно, как пытаться понять источник непогоды.