Raamatu kestus 1 t. 48 min.
1842 aasta
Шинель
Raamatust
Повесть Н.В. Гоголя «Шинель» открывает неисчерпаемую тему «маленького человека» в русской литературе. Мелкий чиновник Акакий Акакиевич безответно сносит лишения и насмешки окружающих. Нелепый, бесправный, смешной человек мечтает о «чуде» – новой шинели! Именно она занимает все его мысли и становится смыслом жизни.
Автор сценария и режиссер: Александр Валенский
Музыка: Владимир Романычев
Иллюстрация: Александр Стоцкий
Запись произведена продюсерским центром «Вимбо»
©&℗ ООО “Вимбо”, Москва, Россия
Продюсеры: Вадим Бух, Михаил Литваков
Во-первых, надо отметить для тех, кому это важно, что текст в прочтении полный. Не пропущена ни одна строка из повести Гоголя. Ведь тут встречаются аудиокниги с опущенными строками, абзацами. А мы с сыном слушали, держа книгу в руке.
Во вторых, как всегда с удовольствием прослушали повесть «Шинель». Она мне напомнила о том, что существуют люди, для которых вещь (одежда и прочее) важна в жизни до такой степени, что она, вещь, может поглотить все мысли человека.
В-третьих, я переживала, что специфичная речь Сергея Юрского начнет в какой-то момент раздражать. Но нет. Исполнение просто суперское.
Мне очень понравилось чтение Сергея Юрского, его интонации, его голос делают это произведение Гоголя очень «красочным, ярким и вкусным», захотелось перечитать Гоголя.
Безусловно, это книга учит состраданию, сочувствию. Посмотрите на главного героя, Акакия Акакиевича: он вам никого не напоминает? Разве не множество их окружает нас каждый день?
Что вы почувствовали по отношению к нему, читая повесть? Я – жалость. Мне было безумно жаль этого человека, так старавшегося исполнить свою крохотную мечту... для которого всё кончилось в самый неожиданный, нежелательный для этого момент. Мне было безумно жаль его.
А что мы чувствуем к таким же людям с такими же стремлениями и мечтами в реальной жизни? Раздражение, не так ли?
И это повод чтобы задуматься.
Потрясающее чтение Сергеем Юрским, поистине «ожившая классика»! Горячо рекомендую школьникам для знакомства с творчеством Гоголя, и всем остальным!
Вы знаете, каждое произведение, представленное нам в формате аудио книги, очень большое, огромное значение, имеет то, Кто именно, является чтецом, может ли чтец, передать слушателю, донести до него, всю степень, важности произведения, в данном случае трагедии событий главного героя. И вы знаете, Юрский, с его специфическим голосом, к неверию многих, кто бы мог подумать. Но, только он, смог так талантливо и так тонко, (в отличии от всех других чтецов, даже с великими именами ) донести до слушателя, всю степень трагедии главного героя. Это что-то. Браво Сергей Юрьевич. Браво, Метру. Жаль, что Сергея Юрьевича, больше нет с нами.
"...Сострадание было ему не чуждо; его сердцу были доступны многие добрые движения, несмотря на то что чин весьма часто мешал им обнаруживаться..."
в пьяном виде. Итак, во избежание всяких неприятностей, лучше департамент, о котором идет дело, мы назовем одним департаментом . Итак, в одном департаменте
Даже в те часы, когда совершенно потухает петербургское серое небо и весь чиновный народ наелся и отобедал, кто как мог, сообразно с получаемым жалованьем и собственной прихотью, — когда все уже отдохнуло после департаментского скрыпенья перьями, беготни, своих и чужих необходимых занятий и всего того, что задает себе добровольно, больше даже, чем нужно, неугомонный человек, — когда чиновники спешат предать наслаждению оставшееся время: кто побойчее, несется в театр; кто на улицу, определяя его на рассматриванье кое-каких шляпенок; кто на вечер — истратить его в комплиментах какой-нибудь смазливой девушке, звезде небольшого чиновного круга; кто, и это случается чаще всего, идет просто к своему брату в четвертый или третий этаж, в две небольшие комнаты с передней или кухней и кое-какими модными претензиями, лампой или иной вещицей, стоившей многих пожертвований, отказов от обедов, гуляний, — словом, даже в то время, когда все чиновники рассеиваются по маленьким квартиркам своих приятелей поиграть в штурмовой вист, прихлебывая чай из стаканов с копеечными сухарями, затягиваясь дымом из длинных чубуков, рассказывая во время сдачи какую-нибудь сплетню, занесшуюся из высшего общества, от которого никогда и ни в каком состоянии не может отказаться русский человек, или даже, когда не о чем говорить, пересказывая вечный анекдот о коменданте, которому пришли сказать, что подрублен хвост у лошади Фальконетова монумента, — словом, даже тогда, когда все стремится развлечься, — Акакий Акакиевич не предавался никакому развлечению.
да штуки две того белья, которое неприлично называть в печатном слоге, –
какого-то города, в которой он излагает ясно, что гибнут государственные постановления и что священное имя
Arvustused, 17 arvustust17