Raamatu kestus 41 min.
1887 aasta
Человек на часах
Raamatust
«Событие, рассказ о котором ниже сего предлагается вниманию читателей, трогательно и ужасно по своему значению для главного героического лица пьесы, а развязка дела так оригинальна, что подобное ей даже едва ли возможно где-нибудь, кроме России…»
Автор обложки: Елена Хафизова
Žanrid ja sildid
У каждого поклонника Лескова, конечно, есть свои предпочтения, а мне «Человек на часах» представляется едва ли не лучшим его коротким творением. В рассказе конфликт человеческого добра и государственного зло изображен так выпукло, как это не удавалось и самым яростным обличителям. А затем непобедимое зло рассыпается в прах под лучиком любви и смирения, убедительнее, чем у самого красноречивого проповедника. Автор устами чтеца Елены Хафизовой наивно предполагает, что такой исход устраивал всех участников этой истории, включая… Господа Бога. И нам остается надеяться, что это действительно так.
Лесковский образ доброго солдата, «человека на часах» восходит к новозаветному образу «доброго воина Христова» и евангельского верного раба, которого Господин не застигнет спящим, и возвратясь посреди ночи.
Лесков всегда разбивает свою прозу на восхитительно короткие подзаголовки. Самый большой простор для артистизма в этом рассказе представляют начало 14-ой главы (досада подполковника Свиньина на капитана Миллера) и 11 – 12 главы («тактические эволюции» обер-полицеймейстера Кокошкина). Мне очень импонируют такие персонажи, как последний, и они напоминают мне склад ума самого Николая Семеновича. Воля ваша, но в нем много от лисицы.
Спасение погибающих не есть заслуга, но паче долг. Кто мог спасти и не спас – подлежит каре законов, а кто спас, тот исполнил свой долг.
Но вера моя мала; она не дает уму моему силы зреть столь высокого: я держусь земного и перстного. Я думаю о тех смертных, которые любят добро просто для самого добра и не ожидают никаких наград за него где бы то ни было. Эти прямые и надежные люди тоже, мне кажется, должны быть вполне довольны святым порывом любви и не менее святым терпением смиренного героя моего точного и безыскусственного рассказа.
даже охотно подкатят ему бревно под ноги, чтобы дать путь своему ближнему или подвинуть молодца, протежируемого людьми в случае. Государь, конечно, рассердится и непременно скажет полковому командиру, что у него «слабые офицеры», что у них «люди распущены». А кто это наделал? – Свиньин. Вот так это и пойдет повторяться, что «Свиньин слаб», и так, может, покор слабостью и останется несмываемым пятном на его, Свиньина, репутации. Не быть ему тогда ничем достопримечательным в ряду современников и не оставить своего портрета в галерее исторических лиц государства Российского. Изучением истории тогда хотя мало занимались, но, однако, в нее верили
останется несмываемым пятном на его, Свиньина, репутации.
Не быть ему тогда ничем достопримечательным в ряду современников и не оставить своего портрета в галерее исторических лиц государства Российского.
Ülevaated, 3 ülevaadet3