Raamatu kestus 6 t. 38 min.
1920 aasta
Дикая дивизия
Raamatust
Роман «Дикая дивизия» является литературным памятником эмигрантской прозы. Как и весь пласт этого невостребованного направления русской литературы, роман наполнен рефлексией по нереализованным возможностям прошлого. Произведение описывает одну из версий «Корниловского выступления».
Кавказская Туземная конная наёмная дивизия («Цветная» или «Дикая»), сформированная вскоре после начала войны 1914 г., имела в своём составе шесть национальных полков: Ингушский, Дагестанский, Кабардинский, Чеченский, Черкесский и Татарский. В августе (сентябре) 1917 года во время «Корниловского выступления», дивизия в авангарде 3-го Конного корпуса захватила город Лугу и дошла до пригорода Петрограда, его города-спутника Гатчины.
Автор (писатель, журналист, художественный критик, сценарист и кинорежиссёр) личность неоднозначная. Брешко-Брешковский, имевший в начале ХХ века сенсационный читательский успех, стал первым в России писателем, приглашенным для написания сценария (1911г. фильм «Игнат Подкова») в отечественном кинематографе. Николай Николаевич Брешко-Брешковский с 1933г. и вплоть до своей гибели житель Берлина, откуда [как он сознательно считал] противостоял всемирному распространению коммунизма. Его литературный талант был востребован в пронацистской иллюстрированной газете русской эмиграции «Новое слово». Погиб во время бомбардировки Берлина британской авиацией в ночь на 24 августа 1943. Творческое наследие Брешко-Брешковского нашло своё отражение у Пикуля, чей роман «У последней черты» включает прямые заимствования из романа Брешко-Брешковского «Позор династии».
Низложенный император, теперь уже только семьянин, спешит в Царское Село к больным детям, но какой-то инженер Бубликов, человек со смешной, плебейской фамилией, отдает приказ не пускать поезд к революционной столице, и поезд, как затравленный, судорожно мечется между Могилевым и станцией Дно, никому неведомой, вдруг попавшей в историю, как попали в нее маленький Бубликов и маленький адвокат Керенский.
Чеченцы расстреливали густившихся на реке красноармейцев. Течение Терека уносило их трупы.
Вид красноармейских трупов с головами между ног так ошеломляюще действовал на большевистское воинство, что оно, не высаживаясь, расстроенное и устрашенное, повернуло свои суда обратно, только бы не видеть больше жуткого зрелища, полного леденящей угрозы.
