Raamatu kestus 18 t. 04 min.
Ворота Расёмон
Raamatust
Акутагава Рюноскэ – классик не только японской, но и мировой литературы, писатель, чьё имя носит крупнейшая национальная литературная премия, величайший рассказчик, ставший одним из самых экранизируемых японских авторов!
В этот сборник вошли как принесшие Акутагаве мировую славу и автоматически ассоциирующиеся с его именем исторические рассказы и новеллы (включая легендарную «В чаще», послужившую основой для сценария бессмертного фильма «Расёмон» Куросавы), так и менее известные западному читателю, но почитающиеся на родине автора еще выше рассказы, действие которых происходит на фоне современной автору реальности Японии начала ХХ века, еще сохраняющей немало черт национального своеобразия, но жадно и стремительно «европеизирующейся». Отдельного упоминания заслуживают постоянно возникающие в творчестве Акутагавы реминисценции с классической русской литературой, которой он беспредельно восхищался и в которой наряду с родной историей нашел неисчерпаемый источник вдохновения.
© Перевод Е. Хузиятова, 2023
© ООО «Издательство АСТ», 2023
не думал что будет книга лучше чем Сегун! но тут по моему больше погружаешься в философию Китая и Японии. Серия рассказов уровня Достоевского. Читал по подписке, но теперь куплю для настольной книги,к которой можно возвращаться.
книгу я читал пару лет назад но не до конца потому что я ее потерял и я решил вернуться к ней так как в ней очень много смысла,философии, интересных мнений и историй.
Вообщем рекомендую послушать или же прочесть ее.
чтец неплохой, а вот сама книга мне как-то не очень понравилась. Хоть и считается классикой. Возможно, просто азиатская литература - не мое.
Делать – не всегда трудно. Трудно желать. По крайней мере, желать то, что стоит делать.
Человеческая жизнь похожа на коробку спичек. Обращаться с ней серьёзно – смешно. Обращаться не серьёзно опасно.
Известно, что жизнь темна для всех, кроме «избранного меньшинства». А «избранное меньшинство» – это другое название для идиотов и негодяев.
множество ворон. Днём они с карканьем описывали круги над высоко загнутыми концами конька кровли. Под вечер, когда небо над воротами алело зарёй, птицы выделялись
Он был поэт-сатанист. Но, разумеется, в реальной жизни он только раз на горьком опыте убедился, что значит выйти из зоны безопасности.
Ülevaated, 3 ülevaadet3