Tsitaadid audioraamatust «Свет в августе»
Пожалуй, они правы, помещая любовь в книги. Пожалуй, только там ей и место.
Не так страшна человеку беда, которая случилась, как та, которая может случиться. За привычную беду он цепляться будет - лишь бы ничего не менять.
До чего ложной оказывается самая глубокая книга, если её приложить к жизни.
Мужик. Всякий мужик. Сто случаев сделать добро упустит, ради одного случая встрять, куда его встревать не просят. Прозевает какой угодно случай, проворонит любую возможность - богатства, почета, благого дела, а то и злодейства даже. Но случая встрять не упустит.
Человек будет говорить, как бы он хотел скрыться от живых людей. Но вредят ему мертвые. От мертвых, что тихо лежат на месте и не пытаются его удержать — вот от кого ему не скрыться.
Он совсем не думал, не страдал. Возможно, он ощущал где-то внутри себя разорванный провод между волей и чувствительностью - два оголенных конца, лежащих порознь, разомкнутых, ждущих соединения, замыкания, чтобы он снова мог двигаться.
Говорят, будто обман удаётся опытному лжецу. Но часто опытный, закоренелый лжец обманывает одного себя; легче всего верят лжи человека, который всю жизнь был каторжником собственной правдивости.
До чего ложной оказывается самая глубокая книга, если ее приложить к жизни.
Если дети могут принимать взрослых как взрослых, то взрослые детей не умеют воспринимать иначе, как тоже взрослых.
Проклятие чёрной расы — Божье проклятие. Проклятие же белой расы — чёрный человек, который всегда будет избранником Божьим, потому что однажды Он его проклял.
