Очень понравились рассказы и повести, входящие в сборник. Сюжеты нетривиальны, но вопросы, которые встают перед героями Юрия Вяземского, думаю, задают себе многие. Однозначные ответы найти сложно, а порой, видимо, просто невозможно. Но даже если не соглашаешься с выбором и поступками героев, то понимаешь ход их мыслей и мотивацию, т.к. автор очень внимателен и, можно даже сказать, въедлив. Если вы устали от суеты, беготни и поверхностности в погоне за остросюжетностью, послушаете или почитайте произведения Юрия Вяземского, которого, как мне кажется, прежде всего интересует человек и его внутренний мир и переживания.
Raamatu kestus 13 t. 18 min.
2009 aasta
Странные умники
Raamatust
Проза Юрия Вяземского необычна. Она поражает, прежде всего, особой тонкостью авторского мировосприятия, глубиной и точностью в постижении внутреннего мира человека.
В большинстве своем рассказы Юрия Вяземского – о молодых людях, о попытке проникновения их в тайны Вселенной и собственной души.
Шут Повесть
Икебана на мосту Рассказ
Ночной сторож Рассказ
Этюд на органическое молчание Рассказ
"Аппарат Фогельмана" Рассказ
Рассказ Рассказ
Так, например, полностью оборвалась связь с Тиролем Рассказ
Странный мальчик Рассказ
Цветущий холм среди пустого поля
Письмо Ивану Карамазову
Žanrid ja sildid
Jätke arvustus
Послушай, Валя, неужели ты никогда не был влюблен? - спросил у Шута кто-то из родственников.
Я же вас не спрашиваю, какими болезнями вы болели в детстве, - ответил Шут.
Между прочим, некоторые монахи, проповедовавшие непротивление злу насилием и полное отрешение от мира, в совершенстве владели карате и, случалось, применяли его к тем наглецам, которые мешали им отрешаться и непротивляться.
В сущности, со временем приспосабливается и изменяется только глупость, а ум остается постоянным и независимым — таким, каким был и тридцать лет назад, и во времена Достоевского, и в Древней Греции.
Не надо высмеивать того, кто смешон сам по себе. Надо лишь помочь ему проявить себя, поставить на его пути ловушку, а он сам туда зайдет и сам захлопнет крышку. Вот он, голенький, растерянный и смешной, выросший за бумажной ширмой, защищавшей его от сквозняков и насекомых.
Я предпочитал дружить с другими девочками, с которыми я мог пойти в театр, на концерт классической музыки; с ними мне было свободно и просто, и, главное, с ними не надо было целоваться. Тем более что часто вместе с нами ходила моя бабушка.
Arvustused
1