Raamatu kestus 7 t. 18 min.
2013 aasta
16+
Raamatust
Вот уже около года Нина живет с парнем, который совсем не собирается звать ее замуж. Она его любит, он ее, вроде бы, тоже. Но почему Никита не спешит узаконить их союз? Почему живет с ней так, будто свободен от всех обязательств? Но странно другое – почему Нина все это терпит? Глотает слезы, копит обиды, но… терпит.
Teised versioonid
Ülevaated, 1 ülevaade1
Дура, Дура, Дура! Это я о главной героине. Выбрать вериги для жизни - это мазохизм. Никита будет изменять ей всю совместную жизнь, а она будет всю жизнь отслеживать его телефонные звонки. Но... Каждый выбирает в этой жизни свой путь. Спасибо автору и чтецу за удовольствие от прослушивания данного романа. Хотя послевкусие не очень приятное.
Поздно уже, мы поедем! – Да что ты, Нин… – испуганно моргнула мама. – Какая муха тебя укусила? Еще и чаю не пили… И не поговорили толком… – Нам завтра рано на работу вставать, мам. Надо ехать… – Нинка, цыц! – ласково-пьяно проговорил папа, стукнув ладонью по столу. И, наклонившись к Вите, посоветовал душевно: – Ты, Витек, не больно ей поддавайся, слышь
буфет пойдем, шампанского выпьем? Я слышал, в таких местах принято пить шампанское… – Ничего я не хочу, Вить. Давай лучше уйдем отсюда. – Что, совсем? – Да. Совсем. Давай в другой раз… А сейчас я не могу… – Тебе плохо, да? Голова закружилась? Тебя эта дамочка расстроила? Ты скажи, я разберусь, если что! Просто я не понял… – С кем ты разберешься? Прекрати, Вить… Говорю же, мне плохо! Мне очень плохо, понимаешь? Пойдем отсюда! Ну, пожалуйста! Ее уже трясло мелкой дрожью, никак не могла с
– Вот они, смотри… – найдя снимок, протянула Настьке телефон. Настька с жадным любопытством уставилась на дисплей. Губы в скобку, глаза щелочками. И вдруг что-то изменилось в ее лице… Будто в него неожиданно водой плеснули. – Ни фига себе, Нинк… Вот это дела… Нет, но этого не может быть, так не бывает! – Что случилось, Насть? – Что, что! Ты знаешь, кто этот мужик?
четверых… Надо же Таньку поддержать! – А что? Пойдем… И черт с ним, с Денисом. Мне он никогда
себе под нос что-то досадливое. Ушел нехотя… А она осталась одна. Сама ж на одиночество напросилась. Странное у нее было чувство внутри – облегчение с примесью злой на себя досады. Если можно его так назвать – счастливое бездостоинство. Будто стояла у края пропасти, да испугалась прыгнуть. Будто вздохнула – спаслась… И впрямь – куда прыгать-то? В черную дыру, в другую жизнь, в которой не будет любимого? В собственное несчастье прыгать?