Raamatu kestus 10 t. 42 min.
1931 aasta
Raamatust
Во многом автобиографические романы о жизни эмигрантов и скитаниях по Европе
В книге содержатся два во многом автобиографичных романа Набокова, объединенных темой памяти прошлого. Лев Глебович Ганин, главный герой романа «Машенька», встречает в Берлинском пансионе Алексея Ивановича Алферова, который ждет скорого приезда из большевистской России своей жены Машеньки, с которой не виделся четыре года. Увидев фотографию, Ганин узнает в Машеньке свою юношескую любовь и... Edasi
все-таки не могу я подружиться с этим автором. Эта книга понравилась больше, чем то, что читала у него раньше, но... автор явно не мой. Совсем не жалею, что прочла, более того, у меня в планах еще несколько его книг (хотя проблемы того, что у него мне не нравится будут и в тех книгах), потому что я считаю для себя нужным и дальше знакомиться с ним. Сталкиваешься в книгах с новым для себя, тут описание жизни эмигрантского быта, о том, как эмигранты по разному относятся к Родине, что для кого значит это слово. Очень красивый язык, изумительные описания природы, но вот когда доходит до отношения автора к людям...тут мне становится тяжко читать его произведения. Мне тяжело читать книги, где такое отношения к людям, я начинаю возмущаться и кипеть внутри, что то, как он описывает неприятно многих персонажей, он просто относится к ним свысока, а что в них наверняка можно найти много хорошего, а его главные герои мне неприятны. То ли он их тоже не любит, то ли просто... Edasi
Перечитала (на самом деле переслушала) первый роман, которым я открыла для себя Набокова в самом начале 90х. Удивительно поэтичный , пронзительно нежный и грустный рассказ об эфемерной сущности наших воспоминаний, о невозможности вновь испытать пережитое.
Ганин, молодой человек, влачащий серенькое эмигрантское существование по чужому паспорту в Берлине 20х, вдруг узнает, что в город должна приехать его первая любовь. И вся его жизнь вдруг преображается - он будто заново рождается, и хотя для окружающих он остается тем же добрым малым, что и раньше, происходящая внутри него работа изменяет его до самого основания. На протяжении нескольких дней Ганин вновь - мгновение за мнгновением - переживает свой дачный роман с Машенькой, последнее лето своей юности, когда кажется, что ничто на свете... Edasi
По странной прихоти моя учительница литературы решила избежать изучение "Машеньки", а я из не менее странного чувства противоречия все-таки взялась с ней познакомиться. И не зря. Мне удивительно везет с книгами, которые по разным причинам я не прошла в рамках программы, но в последствии читала самостоятельно. Так было с "Мертвыми душами" - крайне приятное чтение, несмотря на то, что Гоголя я недолюбливала все эти годы. А на этот раз с Набоковым - нате, пожалуйста, пять звездочек и прямая дорога в "любимые". Набоков, конечно, Писатель с большой буквы. Если бы я поставила перед собой цель написать роман, я бы писала его миллиард лет, пытаясь его довести до уровня Набокова. Его текст хочется увидеть - тончайшее переплетение оттенков и полутонов, плавающих в воздухе. Его текста хочется коснуться - тонкое, белоснежное, прохладное, слегка жестковатое кружево. Хочется ощутить запах его текста - горьковатый запах мокрого от дождя асфальта, смешанный... Edasi
Отзыв с LiveLib
Жизнь героев - сплошная ущербность. Они живут прошлым и мечтами о будущем, но не умеют быть счастливыми в настоящем: здесь и сейчас. Мысли и воспоминания у них какие-то жалкие и мечты нереализуемые. Написано очень красивым языком и это единственное, что цепляет в книге.
Пока это самый светлый роман из прочитанных мной у Набокова. Невероятно искренняя история — воспоминание о первой любви. Больше всего мне понравилось отношение главного героя к этому чувству. Он уверен, что это лучшее, что с ним случилось, и это даёт ему силы двигаться дальше, не цепляясь за прошлое, не пытаясь вернуться назад. И так это просто и верно написано, что кажется, любой, кто прочитает роман, обязательно узнает в нём себя.
Фон истории не менее интересен. Набоков описывает жизнь русских эмигрантов, бежавших от революции и «застрявших» в Берлине. Их быт, занятия, чувства к родине и отношение друг другу, их тоска и надежда, и страх перед будущим — всё это в словах, движениях, деталях... Edasi
Россию надо любить. Без нашей эмигрантской любви России – крышка. Там ее никто не любит.
Что это с вами, Лев Глебович? Лицо у вас както светлее
белом, толстый, светлоусый, в панамской шляпе, в пикейном жилете, богатом брелоками (из которых самый занимательный – кинжал с ноготок), сидит на скамье перед домом, в подвижной тени липы
великолепная осень, которую он только что видел в Швейцарии. По утрам нежный туман заволакивал Альпы. Гроздь рябины лежала посреди дороги, где колеи были подернуты слюдяным ледком. Яркожелтая листва берез скудела с каждым днем, несмотря на безветрие, и с задумчивым весельем глядело сквозь нее бирюзовое небо. Рыжели пышные папоротники; плыли по воздуху радужные паутинки, которые дядя Генрих называл волосами Богородицы. Иногда
И Ганин в этот миг почувствовал не только стыд, но и быстротечность, неповторимость человеческой жизни. Там, на экране, его худощавый облик, острое, поднятое кверху лицо и хлопавшие руки исчезли в сером круговороте других фигур, а еще через мгновенье зал, повернувшись как корабль, ушел, и теперь показывали пожилую, на весь мир знаменитую актрису, очень искусно изображавшую мертвую молодую женщину. «Не знаем, что творим», – с отвращеньем подумал Ганин, уже не глядя на картину.
Ülevaated, 5 ülevaadet5