Хозяйка замка Ёдо

Когоо всё так же безмятежно посапывала во сне, не ведая о том, что творится вокруг. «Должно быть, она – единственный человек, спокойно спящий этой ночью в замке», – подумала Тятя. Она слышала, как Охацу давится рыданиями, укладываясь рядом с Когоо. О чём бедняжка так горько плачет? О разлуке с Такацугу? О своей жестокой участи? Тятя не знала. Да и сама Охацу не смогла бы ответить на этот вопрос. Все беды навалились так неожиданно, что юное сердечко пятнадцатилетней девочки просто не сумело их вынести.Тятя твёрдо решила последовать примеру О-Ити. Если мать отринет смерть, она, её дочь, тоже будет жить; если мать покончит с собой, она, Тятя, не раздумывая вонзит в горло кинжал. Внезапно осознав, что в её размышлениях не осталось места для отчима, девушка ещё пуще опечалилась. Она вспомнила высокий силуэт Кацуиэ Си-баты в проёме главных ворот замка. Это было несколько часов назад. Он спешился в отблесках пламени… Сломанное копьё в руке… Тогда при виде старого полководца у неё защемило сердце – она и сама не знала почему.Задремавшую было девушку разбудил какой-то шум – оказалось, в спальню явились придворные дамы. Ещё не рассвело. Женщины были в походных одеждах и при кинжалах, но все как одна умирали от страха.– Враг занял холм Асиба! – загомонили они. – А в замке – небольшой гарнизон да горстка раненых самураев! Некому нас защитить! Что же с нами будет? Замок и дня не продержится…