Aleksandr Puškin

Как от проказницы Зимы,

Запремся также от Чумы!

Зажжем огни, нальем бокалы,

Утопим весело умы

И, заварив пиры да балы,

Восславим царствие Чумы.

...юность любит радость.

Вы ж, голубушки-сестрицы, Выбирайтесь из светлицы, Поезжайте вслед за мной, Вслед за мной и за сестрой: Будь одна из вас ткачиха, А другая повариха».

царица, — Говорит её сестрица, — То на весь бы мир одна Наткала я полотна». — «Кабы я была царица, —

Швед, русский – колет, рубит, режет.

Бой барабанный, клики, скрежет,

Гром пушек, топот, ржанье, стон,

И смерть, и ад со всех сторон.

Он без надежд её любил,

Не докучал он ей мольбою:

Отказа б он не пережил.

"Поделом тебе, старый невежа!

Впредь тебе, невежа, наука:

Не садися не в свои сани!"

«Отпусти ты, старче, меня в море,

Дорогой за себя дам откуп:

Откуплюсь чем только пожелаешь.»

Удивился старик, испугался:

Он рыбачил тридцать лет и три года

И не слыхивал, чтоб рыба говорила.

Что ни говори, а любовь без надежд и требований трогает сердце женское вернее всех расчетов обольщения

Следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная.

На чужой рот пуговицы не нашьешь

«…было бы корыто, а свиньи-то будут».

А Балда приговаривал с укоризной: «Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной».

Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной.

Кто долго жил в глуши печальной,

Друзья, тот, верно, знает сам,

Как сильно колокольчик дальный

Порой волнует сердце нам.

Сказать ли вам, кто он таков?

Граф Нулин, из чужих краев,

Где промотал он в вихре моды

Свои грядущие доходы.

Приезд богатого соседа есть важная эпоха для деревенских жителей. Помещики и их дворовые люди толкуют о том месяца два прежде и года три спустя.

Недостаток смелости менее всего извиняется молодыми людьми, которые в храбрости обыкновенно видят верх человеческих достоинств и извинение всевозможных пороков.

Служив отлично-благородно, Долгами жил его отец, Давал три бала ежегодно И промотался наконец.