Анатолий Матвиенко

усмехнулся генерал. – Князь, как думаешь? Нам помиловать шпиона?

И нет юношеской безрассудности, когда берёшься за невыполнимое дело лишь от того, что не осведомлён о его невозможности. И побеждаешь, не зная, что задача была нерешаемая.

министр обороны. – Есть! – возразил премьер. – Еще одну из открытых вы не назвали. – Гея запрещена к колонизации! – воскликнул глава Форин Офиса. – Там обитает разумная раса. – Я знаю об этом, Ник! – кивнул премьер

Заминировав магазин?! Ты хоть представляешь, насколько

врубились в толпу. Мощные животные сбивали грудью плотно стоящих людей, топтали копытами, сминая хрупкую человеческую плоть. Ритмично как бездушные автоматы всадники опускали на головы рабочих длинные кавалерийские палаши. Эскадрон расколол колонную словно топор трухлявую колоду. Только не щепки летели в сторону, а кровавые ошмётки путиловских пролетариев. – В сторону! – гаркнул Николай и бросился на Василия словно охотник на дичь, сшибая с ног. Смертоносный палаш сверкнул

возвращайся на исходную. Барон хлопнулся в кресло, не стряхнув мусор и осколки. Половина

тряхнуло от раскрытия купола, думал – и ботинки с обмотками сорвёт. Вместе с ногами по самое очко. Я несколько километров пролетел вниз, колупаясь с тросиком,

забирает. Война – это проклятие, страшнее наложенного на меня за

Несколько угнетало отсутствие зелени, но вскоре он добрался до Беренграбена

валялись лошади, предназначенные