Анна Берсенева

может, обратив на него внимание.  – Ты тут зачем? Кто такой? – Я Фанька. Я низачем… – И вдруг этот маленький комок упал на колени и шепотом же, как объяснялись между собой Галина и Ксения, завыл: – Тетенька Гала, не гоните, деваться некуда, Христом-богом прошу, что хотите для вас сделаю! – Ходи отсюда! – прикрикнула Галина. – Сделает она… Твоих только дел не хватало! Крупные снежные хлопья падали

что надо выбирать профессию, которая прокормит, и тогда при выборе мужа можно будет позволить себе любовь, а не программу жизнеобеспечения.

Неудача – это же еще не конец. Как и успех еще не точка.

, так что Зоська, может, не так уж неправа была в своей оценке Кости Веденеева. Почему в этот приезд в Москву он вздумал встретиться со

но то, что может, он должен. – Ух ты! – восхитилась

диковатую смесь детсадовского утренника с престижным кладбищем. Вдоль всей улицы, Тверского бульвара и в Новопушкинском сквере высились пластиковые цветы и какие-то фигуры в человеческий рост – приглядевшись, Нэла опознала в них зайцев и расписные яйца. Памятник Пушкину был отгорожен от улицы арками, увитыми искусственными гирляндами, от ядовитого цвета которых она почувствовала на зубах оскомину. Уличные скамейки были гранитными, как и тротуары, и в гранитных же монументальных вазонах торчали какие-то чахлые растения.

Галинка вспомнила, как в Надькином возрасте делала маленьких кукол из разноцветных мотков мулине. Этих нитяных кукол у нее было