Анна Устинова

удивился бы, скажи ему кто-нибудь, что свет, появляющийся на лицах людей при встрече с ним, не что иное, как отсвет его собственного сияния.

Девушки, знаете ли, порой бывают сентиментальны, и мужчины, хотя и посмеиваются, все же ценят это женское качество.

занялся делом Олег. – Его окна должны быть вон там. И, отсчитав одиннадцать этажей, он указал на три темных окна среди

французской парфюмерии, впорхнула Зинаида Николаевна

еще в эту историю влезьте. Мало вам… – Пропавшими шубами не интересуемся, – мигом напустил на себя

Девочки обсуждали господина Пролюняева и его супругу.

- Кого-то он мне напоминает, - говорила Моя Длина.

- Михаила Боярского, - уже давно разобралась в этом Катя.

- Ну точно! - хлопнула себя по колену Школьникова. - Если Боярского сперва в кислоте подержать, а потом снова вынуть...

- Господи! Что ты говоришь! - ужаснулась Таня.

- Сперва дослушай, - продолжала Моя Длина. - Так вот если с Боярским такое проделать, получится вылитый Сергей Михайлович Пролюняев.

- Если с Боярским такое проделать, то от него вообще ничего не останется, - уточнил Лешка Пашков. - Мы вот однажды с братаном Сашком в кислоту пластиковую скрепку засунули, так она мигом растворилась.

- Хорошо, что скрепку, а не бабушку, - произнесла нараспев Катя.

Потом слово взял пожилой толстый учитель литературы Роман Иванович. В две тысячи первой школе он работал с незапамятных времен. И за долгие годы педагогической деятельности умудрился привить множеству поколений учеников стойкую нелюбовь к великим литературным произведениям, которые входили в школьную программу.

В девятом «В» от «литературной» тирании Романа особенно мучился Темыч. При всей начитанности, он крайне скверно запоминал стихи. Поэтому Роман Иванович ввел специально для Темы индивидуальную систему «зачетов по великой поэзии». К несчастью Темыча, учитель литературы, несмотря на преклонный возраст, никогда ничего не забывал. А кроме того, был поклонником железной дисциплины.

Правда, сейчас Роман был настроен вполне мирно. Оглядев присутствующих, он прогудел зычным басом:

— Позвольте искренне вас поздравить с окончанием девятого класса! Уверен, что наши занятия прошли не зря. Теперь величайшие произведения русской и зарубежной литературы, которые мы совместно с вами изучили, будут сопутствовать вам всю жизнь. И когда у вас будут возникать трудности и проблемы, вы снова и снова станете обращаться к Толстому и Чехову, Пушкину и Лермонтову. И сможете найти у этих великих авторов все ответы на возникающие у вас вопросы. Ибо великое искусство способно…

На что, по мнению Романа Ивановича, способно великое искусство, никому из присутствующих так и не довелось в тот вечер узнать. Тишину зала прорезала оглушительная телефонная трель. Затем послышалось громкое щебетание мамы Темыча — Надежды Васильевны:

— Да, да. Это я, Верунчик! Ну да! У Темочки выпускной вечер!