Борис Конофальский

и, понимаете, лез ведь везде. Везде встревал, молодёжь с панталыку сбивал… А молодые на него смотрят, а

няя сон. – Все пойдём? – Все, все, – уверил его командир. – Пусть люди будут все при броне и железе, как положено. Мало ли как вечер обернётся. – Понял, – кивает Рудеман. – Значит, пойду распоряжусь седлать коней. – Распорядитесь. И тут Кёршнеры поняли, что происходит что-то, стали волноваться, и тогда хозяин дома и спрашивает у генерала: у генерала:

повернутьсястаршины уже считали добытое. И в боях, и то, что было награблено в Милликоне. Ну, и как это иногда бывает, тот, кто отдал награбленное на хранение, не всегда его находил. Вспыхивали ссоры. Пришлось срочно, как только генералу доложили о солдатской ругани, отправить на тот берег полковника Эберста, чтобы

сами добирались. – И что ты предлагаешь? Расскажи

фонари. Посмотрели фалы, якоря, ракеты для ракетницы, проверили батареи на радиомаячке. Всё было готово к использованию. – Ну ладно, – наконец произнёс Аким, – с лодкой всё нормально, накрывайте её и пойдём домой – снасти проверим. А со снастями у него всегда был полный порядок

Ёган недавно женился, женщину взял простую, из мужиков,

песчаными волнами тут же зарастают всевозможной яркой зеленью

дите, подождите! – брат Вадим явно не хотел торопиться

разбогатевший купчишка из Фринланда, приехал сюда в поисках торговых связей и товарищей. – Ну так я всем так и говорю, – соглашается Ламме.