Tsitaadid
представлять ее в черном шелке. Пес насторожился. Коричневое ухо поднялось, белое обвисло, словно тот серьезно обдумывал сказанное. – Она такая хрупкая, – сурово напомнил Дом
представлять ее в черном шелке. Пес насторожился. Коричневое ухо поднялось, белое обвисло, словно тот серьезно обдумывал сказанное. – Она такая хрупкая, – сурово напомнил Дом