Наталья Соболевская

полагаю, не для того,  чтобы утолить жажду, а скорее, чтобы дать себе время обдумать ответ. – Лера, я не умею выражать чувства словами, поэтому и говорить о них не люблю.

Твою же…, а теперь ему что-то на кровати понадобилась, ощущаю, как под весом его тела прогнулся матрац. Я сплю. Нет, я вообще мёртвая. Надеюсь, у него хватит человечности, меня не будить, вернее, из мёртвых не поднимать. Жданов лёгким касанием поцеловал меня в висок и шепнул: – Саша, третья дверь налево, а не направо. Это моя спальня. Ну да ладно. Спи. Треснуть бы мне, чем тяжёлым по голове, желательно кувалдой. Перепутала, блин право и лево. Паразитка, задушить меня мало….

тяна, хотя на самом деле злился не на него, а на себя за то, что дал Валерии ускользнуть. – Доктор был такого же мнения, – обиженно и тихо проворчал Костян. – Через пятнадцать километров начинается серпантин. Если до этого отрезка Валерию не остановим, есть шанс наткнуться на перевернутый автомобиль с женским трупом внутри. Я заметил боковым зрениемзапредельных

жет, а в душе бессознательно нас в пару объединила? Да ну

– Да ладно тебе, – хмыкнул Виктор Борисович и, бросив взгляд на дверь, украдкой (на случай, если мама неожиданно

она не отстанет, пока не получит информацию.

слова, суть их я уловила лишь частично. Мой мозг был занят изучением его лица