Нина Линдт

вновь пошел в атаку. Она извивалась, преодолевая его напор, но потом поддалась

Мудрости свойственно открывать глаза, глупости – рот», – не

господин». – На арену, чтоб не мучилась. И направился к выходу из камеры. Я шагнула было следом, но железный ошейник не пустил. – Эй! Какого черта? Объясните мне, где я? Что случилось? Усмешка разрезала его щеку словно нож. – Ты в аду. Ждать долго не пришлось. Как только он вышел, зашли двое стражников, тоже одетых как-то слишком уж странно. У меня было ощущение, что я попала в пятнадцатый или шестнадцатый век. Или на сьемки какого-то фильма. Только уж слишком реальны были декорации. Может ли быть, что на мои видения в коме как-то повлияла