Роберт Джордан

По палатке прокатился недовольный ропот. – Драконов мир не запрещает им входить в Арад Доман, – напомнил Тавалад, вождь клана Гошиен Айил. – И мы, вождь клана, имеем полное право убивать шончан, случись им подойти слишком

Если постоянно принимать на себя ответственность, вся радость жизни может испариться, и человек превратится в комок сухой пыли.

браслетами, Надере поправила темную шаль на

взгляда и не выпускала из пальцев рукава Люка. Выждав новую, показавшуюся нарочитой паузу для аплодисментов, Илэйн опять вернулась на канат – и снова повороты с поднятой ногой, быстрые взмахи ею, причем казалось, что нога вытянута чуть ли не все время. Потом последовала медленная стойка на

быстро, как и настроение толпы. Если кто-нибудь подобьет чернь против… – Она снова пожала плечами. – Ты полагаешь, бунт может начаться из-за того, какую еду подадут к столу в трактире? – спросила Илэйн. – Всяко может быть, улица своенравна, – с пессимизмом развела руками Рендра.  – Кто знает, из-за чего может воспламениться толпа.

Волкодав, если хочет выжить, должен быть волкодавом в глазах волка даже больше, чем в своих собственных.

Вращается Колесо Времени, приходят и уходят эпохи, оставляя в наследство воспоминания, которые становятся легендой. Легенда тускнеет, превращаясь в миф, и даже миф оказывается давно забыт, когда эпоха, что породила его, приходит вновь. В эпоху, называемую Третьей, эпоху, которая еще будет, эпоху давно минувшую, поднялся ветер в Горах тумана. Не был ветер началом. Нет ни начала, ни конца оборотам Колеса Времени. Оно – начало всех начал.

Люди последуют и за безумцем, лишь бы тот побеждал.

гобелена, в следующее мгновение Алвиарин уже шагала

стиснула кулак, будто сжимая глотку одной из мятежниц. Или Алвиарин. – Я собираюсь расправиться с ними, дочь моя. Весь этот мятеж лопнет, точно гнилая дыня. – Тайна