Сергей Алексеев

Тем временем лесничий выспался и, потому как имел письмо от Патриарха и статус гостя, сразу был приглашён на чай. Несмотря на опыт, вдовствующая императрица сходу не сумела определить его характер и психологию: сильно смущала косоглазость, делавшая его простаком, мудрецом и одновременно существом, напоминающим пришельца. Причём каждый самостоятельно блуждающий глаз менял впечатление о себе, являясь с противоположным качеством. Например, один был злой, нелюдимый, другой в это же время добрый и бл

не понимал того, что было известно всякому гоплиту: если малую рану сразу не промыть мочой, не прижечь огнём и не обсыпать пеплом, стиснув в зубах ремень халкид

с такими чинами, говорящими через губу

1 Распятый веревками по рукам и ногам, он висел в трех метрах над полом и отдыхал, слегка покачиваясь, словно в гамаке. Натяжение было настолько сильным, что Ражный нисколько не провисал, и потому казалось, воздух пружинит под спиной, как батут, и если прикрыть глаза, можно

Освещенный чувствами ум попал в кабалу цифры, и только поэтому, сколько бы он ни стремился совокупить небо и землю, овладеть двумя зримыми устрашающими стихиями и двумя незримыми – силами поля магнитных полюсов, – ничего, кроме молниеотвода и компаса, придумать не мог.

Испытавшего голод невозможно насытить, даже если запечь его в хлеб

Сами породили чудище, сами и оборите его!

А еще Владимир! С сим именем во веки веков не след и близко подпускать к престолу русскому. Они беду несут! Неслыханный позор и смуту, ибо желают миром володеть, – крючковатым пальцем уперлась в княжича. – Он принесет чужих богов и старых свергнет! И назовет себя не князь – каган! Нет, Святослав, он в Киеве забавы не чинил – к престолу золотому примерялся! Все зрю! Коли мне не веришь, спроси у жен из племени раманов!.. А через тыщу лет придет еще один Владимир и приведет хазар

тюшей, поскольку он когда-то закончил пожарное училище и лет пять работал инспектором госпожнадзора в чине старшего лейтенанта. И ходил он теперь в поношенной военной форме без погон и покоробившейся фуражке. Они прошли по кромке сухостоя

приходила самая обыкновенная: стаивал снег, и воронье