Loe raamatut: «Летучая лисица»

Пролог

Над острым шпилем главной цитадели пролетели две Варфоломеевские ласточки. Каждое утро эта парочка останавливалась у задней части замка, зная, что здесь всегда можно найти еду. Но сегодня их не ждал привычный рой мошек, вьющийся над сохнущей коровьей кожей. Не было и кожи. Одинокие прищепки слабо покачивались на лёгком ветру. Ласточки сели на протянутую у окна тонкую верёвку и закрутили головами жадно моргая маленькими чёрными глазками. За каменными стенами ходили люди, всё, как и всегда, но в этот раз без сладкого завтрака, на который птицы так рассчитывали.

Птицы полетели вниз и остановились у одного из множества входов, ведущих в замок. В красной форме к двери шли два человека и … удача! Над головой одного вилась сочная чёрная муха. Ласточка, та, что поменьше, не дожидаясь, когда её подруга заметит утреннее угощение, устремилась вниз.

– Что б тебя! – выругался один из мужчин. – И бестолковые птицы тоже сошли с ума!

– Говори тише, Лагот, – сказал второй, чуть ткнув его кулаком в плечо. – Забыл, что нам не положено говорить на службе?

Лагот никак не мог привыкнуть к новому правилу, которое их капитан ввёл на прошлой неделе. Молчать на посту четыре часа, для него это казалось немыслимым. Но по мнению начальства молчание помогало их бдительности. Начальник сторожевой охраны, человек с неестественно длинным носом, ввёл это правило после того, как трое стражников-тюремщиков (ныне покойных), увлечённых дружеским спором, не заметили залетевшую в одну из камер ворону. Один из заключённых подкрался к птице, свернул ей шею и из кости её крыла сделал отмычку. Ему удалось никем не замеченный выйти из цитадели и попутно украсть недельное жалование надзирателя, одну саблю, один серебряный циферблат из настольных часов, и три жизни стражников, смертью которых обернулся разговор о вместимости глотки проститутки из таверны, находящейся где-то в нижней части города. С тех пор, под надзором капитана, вся стража на посту могла говорить только по делу, а стимулом для поддержания тишины стало лишение почти половины недельного жалования. Начальник называл новое правило эффективным, и оно действительно приносило свои плоды, но часто нарушалось банальной скукой и желанием хоть как-то скрасить дозор. Но даже вся строгость наказания не смогла бы сдержать двух стражников, стоящих у западного входа от обсуждения того, что произошло этой ночью.

Хоть уже и во всю рассветало, в воздухе ещё чувствовалась прохлада. Как только они заняли свой пост Лагот вновь заговорил:

– Исак, ты уже слышал, не так ли?

– Если ты имеешь в виду Аллингтонов, то да. – сказал Исак, несмотря на него. – Говорят, что их убили за попытку государственного переворота, что теперь пять из шести их синеволосых голов лежат у ног королевы и будут лежать там до самого вечера.

– Всё было не совсем так, друг! – Лагот чуть повысил голос. – Я знаю от надёжного источника, что Аллингтоны попытались убить королеву, близнецы держали её связывающим заклинанием, а старуха Анна пыталась поглатить её магию и жизнь, ещё трое, включая ту худощавую из бюро, в это время обносили королевское хранилище реликвий. Это мне сказал Осгод, ему передал главный по смене, он сказал, что двое стражников, охранявшие хранилище, мертвы. Ему повезло пережить эту ночь только потому, что его смена в этот раз пришлась на утро. – пока Лагот говорил, над его головой вновь промчалась уже две птицы. – Да, что этим сумасшедшим от меня нужно!

– Тише! – сказал Исак. – Кажется им интересна муха, что летает над тобой.

– Да и чёрт с ней, – Лагот махнув в сторону улетающей птицы. – Думаю, что сегодня начальнику не до наших разговоров. Так вот о чём это я? Поймали и убили почти всех Аллингтонов, кроме девки из бюро, насколько я знаю прямо сейчас её допрашивает сама принцесса Элиса.

– Лагот, так ты не знаешь? – сказал Исак, положив руку ему на плечо. – Она сбежала, утром тюремщики обнаружили пустую камеру.

– Ты уверен? – Лагот с недоверием посмотрел на своего напарника. – Думаешь она смогла бы так просто сбежать из королевских камер?

– Возможно ей помог кто-то изнутри. – сказал Исак. – Но факт остаётся фактом, она каким-то образом вырвалась на свободу.

– Я тебе не верю, – сказал Лагот, покачав головой, от чего муха, сидящая на его шлеме, снова взлетела. – Одно дело сбежать из городской тюрьмы, но из королевских камер совсем другое. Это не удавалось ещё никому, не думаю, что у этой синеволосой получилось бы, даже с помощью из вне. – Лагот сплюнул.

– Может ты и прав. – сказал Исак. – Не хочу спорить. Думаю после смены мы и так узнаем всю правду.

Ласточка, отказавшись сдаваться, снова полетела на Лагота и на этот раз удачно. Сочная муха угодила ей прямо в клюв. Лагот снова выругался. И с этого момента два стражника стали птицам не интересны. Они взмахнули крыльями и полетели туда, куда их повёл ветер. Над ними раскинулся целый город. Прекрасный Блёпатель с высокими башнями и большими каменными стенами, жители которого уже давно проснулись. Из труб домов валил ленивый дым, по улицам во всю ходили люди и летали предметы. Ласточки решили сесть на старую яблоню, и попытать удачу здесь.

Дерево росло за большим железным забором, на территории большого трёхэтажного поместья. Ласточки краем глаза видели, как из дома вышла молодая женщина и направилась к небольшой пристройке у дома. Через её плечо свисала сумка, рука в перчатке сжимала что-то маленькое, поблёскивающее на солнце. Они видели, как она подошла к красивой деревянной двери, приложила к ней блестяшку и прокрутила, ласточки услышали щелчок и встрепенулись, когда изнутри раздался пронзительный гудок поезда. Не оглядываясь, женщина зашла внутрь, захлопнула за собой дверь, и вся каменная пристройка с грохотом развалилась.

Глава 1. Встреча родственников

1

В красном винтажном кабриолете ехала девушка. Тёмная блузка обтягивала красивое молодое тело, руки в тонких кожаных перчатках уверенно держались за руль, а из гипюровой косынки на её лицо свисали седые пряди волос. Она почти не смотрела на дорогу, хотя спидометр показывал 90 км/ч. Взглянув в зеркало, она убрала руки с руля и потянулась на заднее сиденье. Колёса сами собой повернули влево, и машина начала обгонять ехавшую впереди легковушку. Седая девушка достала маленькую сумочку, засунула в неё руку по самое плечо и начала копаться, не обращая внимания на то, что происходило за пределами автомобильного салона. Машина, совершив обгон, начала ускоряться, стрелка спидометра указывала на 120.

Девушка достала из сумки тюбик помады. Нежные розовые губы стали тёмно-бардовыми. В её отражении на зеркале заднего вида читались тревога и решительность, она что-то переваривала у себя в голове.

«Нужно найти ребёнка», подумала она, скользнувшая под блузку рука ухватилась за висящий на шее медный ключ и крепко сжала его. Она боялась того, что может случиться, если она не успеет вовремя.

Маленький камушек, вылетевший из-под колеса ехавшей впереди машины, с глухим звуком врезался в лобовое стекло кабриолета и оставил на нём трещину. Девушка на секунду насторожилась, но тут же расслабилась, когда поняла, что произошло. Она дотронулась до трещины левой рукой и сказала два непонятных слова. Трещина по-прежнему была там же где и десять секунд назад. Девушка раздражённо отвела взгляд и покачала головой. А потом ударила себя кулаком в грудь из-за чего разошлась диким кашлем, который ей удалось унять только через минуту.

«Теперь ты всего лишь человек, заклинания тебе не помогут», раздалось в её голове.

На это раз она, сняв перчатки, приложила обе руки к трещине и вновь произнесла те два слова, только на этот раз громче, яростнее. На мгновенье её голубые глаза блеснули ярким жёлтым цветом, и она тут же потеряла сознание. Когда её руки безжизненно упали на колени трещина исчезла. Красная машина продолжила ехать по дороге.

Когда она очнулась машина стояла на обочине. Солнце сияло высоко над ней. Впереди находилась развилка, на которой стоял указательный знак. Рядом со стрелочкой «прямо» на синем фоне белая надпись гласила «Кион, 26 км». Седая девушка сняла солнцезащитные очки и судорожно схватила полупрозрачный кристалл, лежащий на пассажирском сидении.

– Чёрт! – она скинула перчатку. – Не смей угасать! – она прокусила большой палец на правой руке и коснулась камня. Кристалл поднялся в воздух и засиял бледно-голубым цветом. Седая девушка улыбнулась, теперь она, хоть и слабо, но могла чувствовать дитя, которое так стремилась найти, вернее кровь, текущую в его венах: – Уже совсем близко. – сказала она. Двигатель зашумел, и машина поехала прямо.

2

На выезде из города стояло старое потрёпанное здание. Три этажа выполненные из кирпича с небольшими прорезями для деревянных окон. При входе на территорию здания, перед железным забором, стояла высокая арка, покрашенная уже выцветшей красной краской. Над дверью у входа висела табличка:

Муниципальное образовательное учреждение для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей

Детский дом

«Красная дуга»

Солнце уже давно добралось до своей наивысшей точки и теперь медленно плыло на запад. На территории детского дома гуляли дети всех возрастов, мальчики и девочки, одетые в однообразную одежду. Некоторые играли с мячом, трое мальчиков подтягивались на турнике, девочки рисовали на асфальте большую зебру, а мальчик, только недавно научившийся ходить, одиноко копал пластмассовой лопаткой землю у маленькой лужи. Старшие дети, тем кому было больше пятнадцати (их было всего трое), стояли в стороне от общей массы и о чём-то оживлённо говорили.

С крыши пустыми глазами на них смотрела девушка. Она отличалась от других детей, живущих в этом доме. Об этом говорила её одежда: красивые кеды, почти новые узкие джинсы и синяя кофта с маленьким британским флагом на груди. Но главным отличием был её возраст. Среди всех прикованных к этому месту обитателей она была самой старшей, несколько месяцев назад ей исполнилось семнадцать лет.

В этот августовский день она, как и всегда, старательно избегала общения с другими обывателями детского дома. Ей было жаль сирот, но принять тот факт, что теперь она одна из них она не могла. В первые же дни её сразу невзлюбили, и даже воспитатели, которые старались относиться ко всем детям одинаково, старались избавиться от неё при любом удобном случае, ведь, по их мнению, её поведение вредило их «дружной семье». Семье, в которой каждый день происходили драки, проливалась кровь, слышался смех и текли слёзы.

Даже когда она сбежала две недели назад, сотрудники обратились в полицию только через два дня, через три она уже снова была в «Красной дуге». Она ненавидела всё здесь от людей и убого полумёртвого здания до работников кионской социальной службы, которые отправили её сюда. И отчасти она ненавидела свою бабушку, чья смерть в начале июля и отправила её в детский дом. Её руки обнимали поджатые колени, а сердце билось слегка быстрее обычного.

Летний ветерок приятно обдувал лицо и слабо покачивал её пушистые, светлые волосы. На руке висел связанный браслет с железной вставкой, на которой было выгравировано её имя «Яна» и две звёздочки по бокам. Её большие голубые глаза уставились на красную арку. Она впивалась ногтями в свои голени и думала о новом побеге. Мысль о том, что ей придётся провести здесь целый год сводила её с ума и приводила в ярость.

Девушка отодвинула отколотую часть шифера и достала пачку сигарет. За этот месяц она докуривала уже вторую, что было её абсолютным рекордом. До смерти бабушки она не курила почти совсем, только пробовала пару раз, гуляя со своей подругой, чтобы понять, что они из себя представляют. Честно говоря, сигареты ей не нравились, но она их курила, по одной или по две вечером, чтобы легче уснуть. Открыв помятую пачку, она обнаружила, что помимо зажигалки там лежит всего одна сигарета.

«Ещё один повод поскорее убраться от сюда», подумала она.

– Последняя сигарета. – сказала она вслух. Закурив её, она твёрдо решила, что сегодня попытается бежать снова.

У неё был план. Она хотела добраться до Киона и убедить семью своей лучшей подруги, Леры, удочерить её. Она могла бы сделать это по телефону, если бы не разбила его в истерике в первый вечер в детском доме. Она не смогла смириться с тем, что не может дозвониться до Леры и швырнула телефон прямо о главный вход. Она не знала почему Лера не отвечала на звонки и сообщения, но намеривалась это выяснить. «Неужели меня все бросили?», подумала она, когда в единственный раз заплакала ночью в своей кровати, которую ей любезно предоставила социальная служба. Больше она никогда об этом не думала, решила не додумывать лишнее, а спросить всё лично при встрече. Она могла упасть на колени, могла специально заплакать перед родителями Леры, чтобы её удочерили, и могла даже умолять – могла пойти на всё, только бы не остаться здесь.

Последние три года её бабушка была, очень плоха. Самостоятельно она могла ходить только с кровати в кресло в зале, в котором постоянно вязала, и в туалет (последние месяцы она и этого не могла). За полтора месяца до смерти она попала в стационар, где и провела свои последние дни. Яна, хоть ей и было на тот момент всего пятнадцать лет, жила полностью самостоятельной жизнью. Она и готовила, и убиралась в доме, и училась (почти на одни пятёрки) и работала. Первое время она работала только летом. Она убирала сорняки у здания администрации, подкрашивала старые памятники, и иногда разносила почту, когда какой-нибудь почтальон уходил в отпуск. Когда ей исполнилось шестнадцать, за год до смерти бабушки, она расцвела. Тело ребёнка почти полностью превратилось в женское – она вытянулась, грудь сформировалась, а её милое лицо стало выглядеть ещё привлекательнее. В шестнадцать лет её с легкость можно было спутать со студенткой, приехавшей домой на каникулы. Всё это помогло ей получить работу официанткой в самом престижном ресторане (если конечно небольшое, но красивое кафе можно было назвать рестораном) Киона «Летучая лисица». Её доходы заметно увеличились, денег вполне хватало на то, чтобы она вместе с бабушкой могла жить и откладывать. В металлической коробке из-под чая скопилось неплохая сумма, которая сейчас позволила бы ей жить своей жизнью в бабушкиной квартире и никому не мешать. Если бы её удочерили она бы так и сделала, ей нужно только имя фиктивного опекуна в свидетельстве об удочерении, которое она обязательно должна получить, иначе никак.

Докуривая сигарету, она решила, что сбежит прямо сейчас, как только сделает последний вдох. В этот момент дети начали заходить в здание и через выцветшую красную, почти розовую арку проехала бордовая машина без крыши. Это была не обычная машина, она сразу приковала её взгляд. Такую машину Яна видела только в кино. Автомобиль остановился и из неё вышла красиво одетая девушка в косынке и тёмных очках. Скорее всего ещё один спонсор детдома, подумала Яна. Наверное, хочет пожертвовать бедным детишкам деньги, которые заработал её муж, от этой мысли Яна скрипнула зубами. Когда элегантная особа, так сильно выделяющаяся на фоне умирающего здания, подошла ближе, Яна увидела, что её волосы были абсолютно белыми. Хоть это показалось ей немного странным, она не предала этому большого значения. Её взгляд больше привлекала машина. Она потушила окурок о шифер и начала спускаться по пожарной лестнице.

3

– Здравствуйте, меня зовут Жанна Николаевна, – сказала худая, слегка сутулая женщина. От неожиданной гостьи ей стало немного не по себе. – Я управляющая «Красной дугой». Но вы можете звать меня просто Жа…

– Мне нужен ребёнок. – перебила её седая девушка, снимая тёмные очки. Увидев смятение на лице управляющей, она с улыбкой добавила. – Извините меня за прямолинейность, я приехала из далека, – она протянула ей руку в кожаной перчатке. – Меня зовут Элена.

– Приятно познакомится Элена, – Жанна пожала её руку. – Меня никто не предупредил, что сегодня к нам заглянет посетитель вашего положения.

– Моего положения?

– Да, человек у которого больше возможностей чем у других изменить жизнь к лучшему. – сказала Жанна, в её словах слышался намёк. – И так, вы сказали вам нужен ребёнок?

– У меня есть свидетельство и постановление суда. – она стала капаться в своей сумочке. – Честно говоря, – она мило улыбнулась. – Мы с мужем никак не можем зачать ребёнка, и уже думали об усыновлении, но счастливый случай указал нам на вас. Дело в том, что этот ребёнок мой дальний родственник. Так, что я была бы признательна, если бы мы с вами побыстрее его нашли.

– Да, конечно, Элена, мы его найдём. – сказала Жанна. – Как его зовут?

– Я не помню, но в свидетельстве написано, – Элена продолжала капаться в сумочке. – Но я точно знаю, что ребёнок в самом разгаре сексуального цветения.

– Что ж, это сужает поиски, – сказала она улыбнувшись. – У нас таких всего трое. Мы с вами ищем мальчика или девочку?

– Я не помню, но это указано в свидетельстве. – повторила Элена и изобразила глупую улыбку. – Кажется я нащупала документы, но знаете, что я придумала? Я попробую сама догадаться кто из этих трёх детей мой родственник, прошу вас, Жанна, покажите мне, этих детей.

– Хорошо, – сказала Жанна, с недоверием, но учтиво. В её голове крутилась корыстная мыслью о том, что если она подыграет ей сейчас, не задавая лишних вопросов, то возможно сможет рассчитывать на какое-нибудь пожертвование. Видит бог, «Красной дуге» нужны деньги. – Ребята сейчас кушают, возможно, мы как раз застанем всех троих.

Две совершенно не похожие друг на друга женщины вышли из кабинета и направились к столовой. По пути Жанна рассказывала Элене о том, как бы им не помешал ремонт, она показывала рукой на окна, на старые стены, на трубы, и упомянула о том, как они с ребятами дружно живут. Элена молча слушала, думая о ребёнке, о её родственнике, о её последней надежде. Она не заметила, как кто-то схватил её за руку. Она посмотрела вниз и увидела маленькую девочку. Та глупо, но радостно улыбалась ей (почти так же Элена смотрела на управляющую в её кабинете), высоко задрав голову. Элена сделала усилие над собой, чтобы не отпихнуть эту мерзкую паршивку ногой. Она слегка прикусила губу.

– Это маленькая Лена, почти ваша тёска, – заметила Жанна, отлепляя её от Элены. – Очень хорошая девочка, которой нужна мама. – Она наклонилась к девочке и сказала ей идти к себе, та, мило помахав Элене рукой (та поморщилась), побежала вдоль коридора. – Не беги! – прикрикнула Жанна, но девочка её не послушала. Она посмотрела на Элену: – Очень хорошая девочка. Мы почти пришли в столовую.

В столовой стояли два длинных стола. На одном сидели маленькие дети, они ели, что-то друг другу рассказывали, смеялись. За вторым столом сидели дети по старше. Когда Элена и Жанна Николаевна вошли в столовую, дети замолчали. Они знали, что если тётя Жанна приходит в компании какого-то незнакомого человека, это значит только одно – сегодня у кого из них может появиться семья, настоящаясемья. Все детские взгляды были прикованы к Элене.

– Дети, приятного аппетита. – все дружно сказали: «Спасибо!» – Ну разве не умницы? – сказала Жанна Николаевна, посмотрев на Элену. – Дима, Максим, подойдите сюда.

Из-за стола встали два парня. Все остальные дети, затаив дыхание, смотрели на них. Один был худой, длинный, с рыжими волосами и веснушками, царившими на его на лице. Второй парень, его полная противоположность, был на голову ниже рыжего, но почти в два раза толще. Они медленно подошли, не веря, что зовут именно их, обычно всегда выбирают детей помоложе.

– Эту женщину зовут Элена, и сегодня она увезёт одного из вас. – Дети сразу просияли, затем Жанна Николаевна спросила: – Вы не знаете где Белоусова? – Она повернулась к Элене. – Это третий ребёнок, из старшеньких.

– Мы не знаем, – сказал рыжий. – Не видели её с утра, наверное, где-то курит или снова сбежала.

– Не говори так! – упрекнула его Жанна Николаевна, зная, что он скорее всего прав. Ей не хватало терпения на эту нахалку. – Яна трудная девочка, но ей просто нужна любящая семья, – Жанна снова посмотрела на Элену. – Я думаю, вы сможете ей это дать.

Элена уже не слушала её, она смотрела на тощего рыжего парня. Из сумочки она достала не большой прозрачный кристалл и протянула парню.

– Этот там ваша тачка стоит? – спросил рыжий мальчик.

– Подержи его. – сказала она, игнорируя его вопрос, но не отрывая от него взгляд.

– Что это? – сказал рыжий. С дизаровым камнем в его руке ничего не произошло. – Это подарок?

– Нет, – ответила Элена, тут же переведя взгляд на другого парня. – Дай его второму.

Он передал кристалл своему другу, тот осторожно взял его. Жанна Николаевна смотрела на всё это недоумевая, но ничего не говорила, потому что уже видела, как на щедрое пожертвование ей вставляют новые окна и обновляют паркет. Кристалл, попав в пухлую руку другого парня, никак не изменился.

– Где я могу найти третью? – сказала Элена, и тут поднялся шум.

Дети в столовой облепили все окна и оживлённо орали. Жанна Николаевна быстро пошла к ребятам, но не побежала, чтобы показать Элене, что и у неё есть достоинство. Но подойдя к детям она начала кричать, пытаясь привлечь их внимание.

– Что вы там нашли? Что там такое? – дети чуть-чуть притихли, но так и не оторвались от окон. Жанна Николаевна не хотела, что бы дети неподобающе себя вели, особенно перед её многообещающей гостьей: – Кто-нибудь мне скажет?

Белокурая девочка лет тринадцати повернулась в её сторону и сказала:

– Это Яна, – на лице тринадцатилетней была радость, как будто по телевизору начался её любимый мультик. – Она угоняет ту красную машину!

– О нет! – сказала Жанна Николаевна, поворачиваясь к Элене. – Мне очень жаль, что это слу… – но, когда она обернулась, седой девушки, как и кристалла, лежащего в руке пухлого юноши, уже не было.

Позже, когда Жанна Николаевна, вернулась в свой кабинет на её столе лежали свидетельство об удочерении, постановление суда об опеке над несовершеннолетней и результаты теста ДНК подтверждающие родство её таинственной гостьи по имени Элена и Белоусовой Яны Валерьевны, её самого нелюбимого ребёнка.

4

Яна не удержалась и запрыгнула в красный кабриолет. Ей сразу понравилась эта машина. Она не хотела её угонять, хотела просто в ней посидеть. Но когда она оказалась в машине, то вдруг почувствовала, что это её кабриолет. Есть, всегда был и будет. Яна уверено открыла бардачок и достала оттуда ключи. Она не знала, что они будут там, но и одновременно знала, как будто-то она сама их туда положила.

Ключи провернулись и двигатель зашумел. Яна плохо умела водить, вернее сказать, совсем не умела. Как-то раз ей дал прокатиться старший брат её одноклассника, тогда она проехала всего три метра по прямой, но на всю жизнь запомнила, что тормоз по середине, газ – слева, а сцепление – справа.

Ей предстояло сделать разворот, то есть то, что она никогда в жизни не делала. Но её рука, как будто делала это уже сотни раз, схватилась за ручку и переключила на заднюю передачу. Нога надавила на педаль, машина поехала.

Пуф!

Яна врезалась в бордюр и со скрипом поехала дальше, стачивая заднее крыло о забор. Она запаниковала, ей хотелось скорее уехать отсюда, пока её ещё никто не заметил. Из окон здания раздался гул. На неё смотрели все дети, которые были в здании, казалась сама «Красная дуга» смотрела на неё.

«Значит незаметно ускользнуть не получиться», подумала Яна.

Рукоятка в её руке сама по себе дернулась вверх, педаль газа вдавилась в пол и машина поехала вперёд. От неожиданности Яна резко прокрутила руль, колёса повернулись влево. Машина, до этого ровно ехавшая к выходу, резко повернула и врезалась в красную (розовую) арку, и та упала, издав глухой звук. Двигатель зарычал, как живой зверь, которого разозлили, и кабриолет поехал дальше. Впереди приближался поворот. Яна вцепилась в руль, пытаясь его повернуть, но руль её уже не слушался. Машина разгонялась, не думая останавливаться. Поняв, что руль не поддаётся, и машина сейчас врежется в дерево у поворота, она закрыла глаза и выставила руки перед собой. Но столкновения не произошло. Руль повернул вправо. Машина продолжила ехать по дороге, прочь от детского дома «Красная дуга».

Яна смотрела на поворачивающийся руль, на переключающуюся ручку коробки передач, на самостоятельное движение педалей и недоумевала. Она снова попыталась управлять машиной, хотела её остановить, нажав на педаль тормоза, но у неё ничего не вышло. От её попыток двигатель зарычал, как бы говоря ей, что не стоит этого делать. Яна поджала ноги к себе и испугано уставилась вперёд. И тут раздался голос:

– Наигралась?

На переднем пассажирском месте, где ещё секунду назад никого не было, сидела седая девушка, та самая хозяйка этой проклятой машины. Яна, увидев её, закричала. Та закричала в ответ, подняв руки перед собой.

– Ваша машина едет сама по себе! Она живая!

– О нет! – тем же тоном сказала её внезапно появившаяся пассажирка. – Эта машина хочет тебя убить!

Яна закричала ещё сильнее, её руки вросли в руль. Седая девушка начала смеяться.

– Ты, что чокнутая? Если машина слетит с дороги на такой скорости, то мы обе умрём! Ты хочешь сдохнуть? Помоги мне остановить эту дьявольскую колесницу!

Седая продолжала смеяться, наслаждаясь происходящим. Машина неслась со скоростью ветра, а она хохотала, развалившись на кресле и скрестив руки на груди. Потом, продолжая смеяться, сняла перчатку и погладила приборную панель, машина тут же начала замедляться. Скорость медленно сползла с 80 до 40 км/ч. Яна смотрела на неё, не понимая, куда она влезла, но зная, что отсюда надо поскорее бежать.

– Возьми это. – седая девушка, уже с серьёзным лицом, протянула ей маленький камень. Яна продолжала смотреть на неё как на полоумную.

– Сама бери этот пламбоб! Останови чёртову машину!

– Остановлю, как только возьмёшь этот камень.

Яна посмотрела налево, машина ехала по просёлочной дороге, на которой не было асфальта. Она подумала, что если выпрыгнет, то сможет сбежать, тем более что машина сильно замедлилась. Она привстала, готовясь к прыжку. Хозяйка машины схватила её за плечо и всунула ей в руку непонятный камень. Яна почему-то стала успокаиваться. Она начала чувствовать тепло, исходящее от этой сумасшедшей девушки, оценивающе смотрящей на неё. Яна ощущала как её соседка дышит, слышала медленное биение её сердца. Она буквально осязала облегчение, и радость, исходящие от неё. Тем временем кристалл, который она сжала в своей руке, начал вибрировать. Она разжала пальцы, камень вырвался из её руки и поднялся в воздух, засияв чистым голубым оттенком.

5

– Какого чёрта здесь происходит? – спросила девочка, сидящая на водительском месте в машине Элены.

Элена нашла ребёнка, нашла её. Девочка, ещё одна ведьма. Она выглядела спокойной, но Элена понимала, что ей не комфортно. Интересно, что она может? Кабриолет принял эту девочку за неё. Но как? Здесь мало просто родственной крови, подумала Элена, в этой девочке скрывается что-то ещё. Если Белоусова Яна, тот самый ребёнок, то значит у семьи Аллингтонов есть шанс.

– Извини я не представилась, меня зовут Элена Аллингтон.

Элена видела в глазах Яны недоумение. В голубых глазах, почти таких же как у неё самой. Девочка очень похожа на неё, разве что волосы были объёмнее, как и грудь.

– Аллингтон? – сказала она. – Вы британка?

– Да, и ты тоже. – Элена видела на её лице презрение. – Отчасти. – добавила она. – Ты и я, в нас течёт одна кровь. – Элена продолжала с интересом смотреть на неё, наблюдать за каждым её движением. «Почему она оказалась именно здесь?»

– Мы, что типа родственники? У меня нет никаких родственников, дамочка, я точно это знаю, иначе меня не было бы в детском доме. – лицо девочки краснело, а глаза быстро бегали, останавливаясь то на ней, то на парящем камне, то на руле, то на том, что происходила за лобовым стеклом.

– Теперь есть. – Элена показала пальцем на кристалл. – Дизаровый камень подтвердил.

Яна сначала провела рукой над кристаллом, чтобы убедиться, что он не висит на невидимой нити, а потом провела под ним, так же ничего не обнаружив. Элена улыбнулась.

– Как ты это делаешь? – сказала она наконец.

– Магия, конечно. – Яна подняла одну бровь и уставилась на неё. – Я тебе скажу больше, ты особенная.

– Кто? – её бровь подлетела ещё выше.

– Особенная, – Элена закатила глаза. – Чародейка, колдунья, чаровница, ведьма в конце концов, девочка, ты, что глупая?

– Я кто по-вашему? Фея Моргана? Блум? Женщина, в настоящем мире не существует магии. – теперь Яна уверено положила руки на опущенное стекло двери. «Хочет выпрыгнуть, как забавно», подумала Элена, даже не думая её останавливать.

– Тогда как ты объяснишь то, что машина едет сама по себе?

Яна задумалась. Элена ждала ответа.

– Искусственный интеллект. – сказала она. – Я видела такое в интернете, машины с искусственным интеллектом, которые едут сами по себе, в таких даже можно спать за рулём. – Элена молча кивнула, на лице девочки прибавилось уверенности.

– А я? – спросила она. – Как ты объяснишь то, как я появилась в этой машине с искусственным интеллектом, как ты её назвала. – Яна молчала. – А камень? Почему он парит в воздухе?

– Я не знаю … – сказала Яна, уставившись на свои колени. Элена достала мундштук и закурила. Решила дать ей время подумать, Элене всегда нравилось наблюдать за тем, что происходит с обычным человеком, который вдруг случайно увидел магию.

Красный кабриолет ехал по дороге с двумя молчавшими девушками внутри. Та, что помладше была растеряна, выглядела как олень, попавший из леса в город полный людей, машин и камня, а вторая думала о том, что ей, им, теперь делать.

– Нет, знаешь, – сказала Элена, выдыхая дым. – Это магия. Не наука, не искусственный интеллект. Магия.

– Докажи, заставь машину взлететь.

Раньше Элена могла заставить взлететь любой предмет, могла всё что угодно превратить в «самолёт». Но сейчас, когда она начинала колдовать, всё её тело пронзала боль, исходящая от сердца. Остатки магии выходили из её тело, как рвота, наполненная осколками стекла, Элена чувствовала, что к закату её не останется вовсе.

– Я не могу, – сказала она. – Но ты можешь.

– А знаете почему вы не можете? Потому что магии не существует! Это всё – просто фокус, дурацкая шутка.

– Возьми камень в руку, я тебе докажу.

Элена видела, что Яна не хотела этого делать, но всё же взяла парящий в воздухе кристалл.

– Я тебе кое-что покажу, – сказал она. – Посмотри мне в глаза и скажи о чём я думаю.

6

Сперва, посмотрев в её глаза, Яна не обнаружила ничего, кроме их сходства со своими. Они были почти такими же как у неё. Голубыми и большими. Но потом Яна начала тонуть в них и увидела.